Догорает свеча, тусклым светом томя,
На настенных часах ровно восемь.
Липкий страх, как и кровь, наполняет меня,
«Ты теряешь её», - тихо шепчет мне осень.
Крики жертв, из которых устроили пир,
Всё звучат, эхом в тёмной душе отдаваясь,
Я другой, я мясник, я маньяк, я вампир,
Человечность теряю, с судьбою смиряясь.

И смирюсь… с тем, что сможешь его полюбить,
С тем, что любишь уже, с сердцем мёртвым играя,
Но не с тем, что придётся тебя мне забыть,
И не с тем, что так близко стояли от рая.
Клаус душу порвав, монстру свет показал,
Нечисть рвётся наружу, круша и ломая,
Я почувствовал голод, а враг обязал,
Жить в крови, сущность зверя в душе принимая.

Я и больше приму… то, что брат мой сильней,
Он достоин тебя,.. доказал, умирая…
А душа,.. в черноте догоревших углей,
От безумной тоски ночью лунной сгорает.
Мысли жгут изнутри,.. изнуряя,.. губя,
В жизни яркой, но мелкой… отсутствует выбор.
Дей жесток и красив,.. обнимает тебя,
Смело руки скользят по манящим изгибам.

Боже! Хватит! Смиряюсь, рыдаю,.. зачем?
И терзая себя, чего нет представляю,
Совесть бьётся в висках,... не поможет ничем,
Только боль… брата с девушкой нежной венчает.
Нет, не нужен тебе и не должен мечтать,
Выжечь, вырвать, суметь всё забыть, убивая,
И разбить, растерзать, разорвать, растоптать,..
Своё счастье,.. пред сущностью гордо склоняясь.

В прошлом был человек, человечность схороню,
Под завесой судьбы путь иной выбирая,
Кровью совесть залил, жизнь давно не ценю,
И себя, с жаждой дикого зверя, ломаю.
Убиваю,.. страдаю,.. о смерти молю,
Монстра к пропасти страшной толкаю.
Мне увидеть тебя, с губ сорвётся: «Люблю»,
А ему прошептать: «Береги её, Дей... умоляю».

Он умирал… В отчаянии немом
Гас яркий свет красивых глаз.
И боль на сердце выжженным клеймом,
Огромный мир вдруг сузила… до нас.
По лабиринту чувств, бродя, блуждала,
Но поцелуй с усталых губ сорвав,
Я кражу сердца смертью оправдала,
На грани вечности любовь познав.

Познала смерть и боль потери,
Отчаянья губительный упрёк.
Страданьем каждый день измерив,
Жестокости усвоила урок.
По горестной тропе желаний,
Дороге в вечность,.. в никуда,
Где сотни тягостных посланий,
Где чувства, как кусочки льда.

И лёд, и огонь, сила власти и тьмы,
И свет, что согреет, слепя и мерцая,
Он словно дыхание лютой зимы,
И ветра порыв,… хлестнёт, исчезая.
Ворвался, как смерч, своды правил громя,
И страстной любовью всю боль искупая.
Свободой и силой терзая,.. маня,
И взглядом игривым при встрече лаская.

Боюсь потеряться в отчаянии снов,
В осенней листве, в пустоте обещаний,
В глазах и губах, в одиночестве слов,
Во мраке ночи на дорогах прощаний.
Осколки мечты где-то рядом,.. у ног,
Пытаюсь собрать, счастье в боль превращая,
А в сердце звенит запоздалый звонок,
И разум кричит, не того защищая.

Я так не должна,.. не могу,.. не хочу,
Спасти одного, связь с другим обрывая,
Безмолвному небу устало шепчу:
«Что делать? Не знаю,.. не знаю,.. не знаю».
Сорвалась, скатившись на самое дно,
Из бездны тоски мне не будет возврата.
В цепи из сомнений,.. всех ярче звено -
Ты не смеешь любить… его брата…

- Ты сегодня отлично исполнил свою часть плана, - стараясь казаться равнодушной, Елена не смотрела в глаза, не двигалась… в опасной близости от него.
Зачем вообще говорить об этом? Просто молча стоять, ощущая его дыхание и терпкий запах одеколона, ставший таким…
- Правда?! - слишком спокойный голос. Показное безразличие? Маска? Вечная маска Деймона Сальваторе, ставшая лицом. Как хочется снять её с криком…
Хватит, пора заканчивать, но это сильнее её, по крайней мере, сейчас.
- Ребекка глаз не сводила с тебя и твоей пастилы.
Все константы летят к чертям,.. она не может остановиться, не может замолчать. Перед глазами недавняя картина: сестра Клауса, сексуально облизывающая кончики пальцев и Деймон, игриво смотрящий на девушку. Игриво? Или больше? Елена ненавидела и боялась себя за чувства, вызванные воспоминаниями. Больно… где-то глубоко внутри, где-то на краю измученной души, и самое страшное: боль становится постоянной – опасный признак. Чего?
- Ага, до того, как проткнула меня, - вновь равнодушный тон.
Для него это не важно, совсем не важно, или маска, защищающая от боли, в ожидании следующего удара.
- Я думал, ты была слишком пьяна, чтобы заметить.
Ей вдруг захотелось крикнуть: «Я видела, я всё видела и ненавижу себя за боль, вдруг поселившуюся внутри, боль, ставшую со мной единым целым. Это невыносимо… я знала, что это игра, инсценировка, план, но легче не стало. Боже, почему?»
Но вместо этого обычное:
- Я просто притворялась, - три слова, ставшие признанием. Подвиг для Елены Гилберт.
- Как и я, - он доказывает свою преданность, снова и снова…
А вот сейчас стало легче, действительно легче, как будто оковы, сжимавшие сердце, ослабли,.. немного, но всё же…

Глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, чёткая линия скул, губы… Елена ловит себя на мысли: сколько раз она смотрела на эти губы, на время забывая обо всём вокруг. Только его губы. Рука девушки нежно проводит по щеке Деймона, замирает… Страшный момент, когда не знаешь, что делать дальше,.. когда стоишь на грани «нельзя» и «не могу бороться»,.. когда рушатся стереотипы, правила кажутся бессмысленными, а реальность расплывается в одно мутное пятно, оставляя важными лишь чувства…

Пальцы касаются губ… Страх в глазах Деймона лишает Елену возможности сопротивляться. Боязнь поверить,.. впервые за долгие месяцы,.. поверить без оговорок, внушения, оглядки на Стефана. Да, Стефан был, есть и будет, но не в этом измерении,.. не в их измерении, где разум вынужден сдаться под натиском долго скрываемых чувств.

Он ласково берёт её руку в свою, целует тыльную сторону ладони, кончики пальцев. Старший Сальваторе боится сделать следующий шаг, боится спугнуть свою любовь, хрупкую, хрустальную, нежную и беззащитную перед лицом реальности. Но пути назад нет. Елена сделала его человеком и ради неё, даже сам того не осознавая, Деймон не сможет быть прежним, как бы не хотела этого злобная, рвущаяся наружу, сущность монстра.

Он смотрит на неё, страх постепенно сменяется надеждой… Пусть и не на волшебное счастье в этом безумстве с Клаусом и прочей нечистью, но надеждой на возможность верить и ждать, а ждать вампир будет столько, сколько потребуется…

«Я не смею любить его брата, - мысль крутится в голове, изо всех сил пытаясь воззвать к разуму, - не смею… но… сейчас это не важно». Нет сил сопротивляться любви,.. любви, способной изменить мир, любви, сводящей с ума, заставляющей потерять контроль, заставляющей подчиниться и сдаться, чтобы победить и понять. Осмелиться быть счастливой, здесь и сейчас, а потом всё расставит по местам боль.

Прыжок веры… Горячие губы касаются холодных, сильные руки прижимают девушку к себе, пальцы Елены запутываются в волосах мужчины.

Реальность исчезает, окончательно и бесповоротно,.. лишь одно желание правит в обители пустоты…
«Обними сильнее, прижми крепче и не отпускай меня, Деймон, пожалуйста, не отпускай…»

Елена просыпается в холодном поту, лунный свет, пробивающийся сквозь шторы, освещает одинокую слезу, стекающую по щеке девушки.

Голова Деймона мечется по подушке, он чувствует вкус её губ, запах волос, прикосновения её рук, хрупкое тело беззащитно прижимается к нему… Вампир резко открывает глаза… комната,.. одиночество,.. но почему в ушах звучит любимый голос: «Деймон, пожалуйста, не отпускай…»

Исчезли осколки изломанных чувств,
Костёр догорел, в сердце память храня.
Мир выжжен дотла, путь печален и пуст,
И свет, что слепил, не тревожит меня.

Пытались спасти кем-то созданный рай
И в пропасть неслись, о победе трубя.
А крик, словно шёпот: «Прости и прощай»
В туманную даль низвергает, скорбя.

Изысканны страсти на главную роль,
Слияние тел, но сценарий – обман.
Багряная кровь, тьмы влекущая боль,
И жизнь как кино, чёрно-белый экран.

Играя фальшиво, свернули с пути,
Застыли смиренно меж раем и адом.
Где истины нет, идеал не найти,
Немая любовь с ненавидящим взглядом.

Растоптаны чувства и грозен оскал,
Живёт одиночество в тусклости красок.
Но близок безумств извращённый финал,
Жаль лиц не найти под обилием масок.