Уже которую ночь мне снится один и тот же сон. Все начинается с темноты. Густая и липкая, она обволакивает меня, сковывает движения, а потом окончательно парализует, овладевая моим телом, моими мыслями. Страх забирается под кожу, растекается по венам, горечью тянется по языку, опускаясь в горло. Необъяснимый, всепоглощающий. Истинный ужас зарождается в онемевшем сердце. Я стою так целую вечность, не имея возможности пошевелиться и вырваться из цепких костяных лап. Вынужден смотреть в темноту и слушать зловещую, танцующую во мраке тишину. Она наступает на горло, сдавливает и смеется над заледеневшим от нахлынувшего ужаса человечком. Морок вокруг сгущается, а тишина становится невыносимо звенящей - сирена в голове предупреждает о незримой опасности, и я начинаю вспоминать, что тьма - не враг. Гораздо страшнее то, что прячется в ней. Мое сердце замирает в предчувствии непоправимой беды.

Взмах крыльев. Жутких перепончатых крыльев, таких как у летучих мышей. Огромных мышей. Шлепанье тонкой, почти прозрачной кожи царапает слух и разрывает тишину. Чувствую, как холод проползает по спине, впиваясь в кожу в такт ударам сердца. Во рту оседает противный металлический привкус, словно меня облучили порядочной дозой радиации. Образ жуткого мутировавшего чудовища вырисовывается в голове. Паника мгновенно одолевает меня. Подхватывает, словно бумажный кораблик, и несет вперед, к неизбежному крушению.
Слышу его дыхание - воздух со свистом вырывается из легких, наполняя пространство запахом неминуемой смерти. Рентгеновский взгляд вонзается острой стрелой, замедляет бег крови в жилах. Кажется, что я вот-вот потеряю равновесие и упаду, разлетевшись на тысячи осколков.
- Ты не первый, кто пытался, - шепчу я. Конечно, хотелось, чтобы голос звучал громко и грозно, и тварь понимала, что ей не удастся заставить меня трепетать, но хриплый и слабый полустон-полушепот - единственное, на что меня хватает.
Я не вижу ее, продолжая стоять спиной, но чувствую, как она улыбается. Слышу, как растягивается шершавая кожа на губах, а ноздри раздуваются, выпуская очередную порцию воздуха. Я даже слышу в противном свисте презрение и насмешку.

Шарканье ног (или лап) по полу, заставляет напрячься еще сильнее, так, что перестаю ощущать занемевшие конечности. Чудовище подходит вплотную. Ощущаю мерзкое дыхание на своей шее. Мутант проводит огромной куриной лапой по спине, вдоль позвоночника, нарочно медленно. А потом затихает, кажется, даже не дышит. Длинные когти, разрывая одежду, впиваются в кожу. Чувствую, как выступает кровь - густыми струйками стекает вниз, оставляя за собой липкие следы.
Когтистая рука поднимается выше, к области груди. Она проникает внутрь. Взрывает плоть, словно желе. Успеваю представить, как буду доживать оставшуюся жизнь, эти несколько мгновений, без сердца. Я, в желании покончить со всем этим, отклоняюсь назад, насаживаясь на острые когти. В предчувствии апофеоза мучительно улыбаюсь, но нависшее позади тело, которое так мастерски насадило меня на свой крюк, исчезает. Возникший ниоткуда источник света рассеивает тьму, испепеляя первородный ужас. Яркие белые лучи на секунду ослепляют и меня. Бессильно рухнув на пол, закрываю глаза от этого сияния.

Из груди вырывается негромкий сиплый стон. Паралич проходит, и тело начинает покалывать от пережитого перенапряжения, словно сотни игл впиваются в беспомощную тряпичную человеческую куклу. Провожу рукой по спине, там, где секунду назад кровоточили глубокие борозды от когтей, но к своему удивлению обнаруживаю, что их больше нет. Одежда цела, а кожа на спине без повреждений. Убедившись, что увечья мнимы, осмеливаюсь открыть глаза. Мягкий свет, пульсирующий и чистый, опускается откуда-то сверху. Ледяной ужас тает, растекаясь приятной прохладой внутри, пока тишину вновь не нарушает до боли знакомый звук. Взмах крыльев раздается совсем близко, в нескольких шагах.
Перья большие, пышные и, вероятней всего, белые как снег. Только белые перья могут так мелодично шуршать, прикасаясь друг к другу. Складывается стойкое ощущение того, что позади меня приземлилась птица. Она просто огромная, от взмаха крыльев которой меня обдает сильным порывом ветра. Он развевает запах весны, подтаявшего снега вперемешку с нежным запахом ранних цветов. Свежий теплый поток воздуха, без примеси грязи и дерьма, как обычно бывает весной. Я, пошатываясь, поднимаюсь на ноги.

- Что случилось, Дин? - он приближается ко мне, легко касаясь плеча.
- Как ты нашел меня? - искренне удивляюсь. - Здесь так темно…
- Я всегда смогу найти тебя, если ты позволишь.
- Уходи, - испуганно шепчу. Осознание накатывает волной, остужая воспаленный разум. - Он убьет тебя.
- Кто он? - ангел стоит позади, не показываясь мне на глаза, вплоть до того момента, пока я не оборачиваюсь к нему лицом. - Здесь никого нет, только ты и я.
- Ты не знаешь, на что он способен, - взгляд мечется из стороны в сторону, я нутром ощущаю присутствие чудовища. Я же, мать его, охотник.
- Никто меня не убьет, - ангел позволяет себе улыбнуться, мягко и приветливо, и в свойственной ему манере вновь прикасается к моей руке чуть выше локтя.
В его глазах плещутся безграничное спокойствие и совсем немного удивления. Ангел стоит так близко и выглядит таким надежным, что я в момент забываю о твари в тени, забываю, что чувство безопасности не больше чем мираж. Появись здесь чудовище, я не смогу защитить его, никогда не мог, а значит, попросту обреку. Быть рядом со мной опасно. Я - ходячая опасность. Бессильными руками отталкиваю его от себя, увеличивая расстояние между нами, уберегая его от шага к пропасти.
-Прошу тебя, уйди, - не контролируя голос, срываюсь в крик. Боль вновь возвращается, но она гораздо сильней, насыщенней. Ангел растерян и встревожен, он пытается сказать что-то, но звук не долетает до меня.

Он исчезает в темноте. Растворяется, как дым, рассеивается во мраке, забрав с собой остатки света.
- Ничто не сможет причинить мне большего вреда, чем… - из темноты доносится голос ангела, но обрывается, прежде чем он успевает закончить.
Возвращается жуткая тишина. Она вновь наполняет воздух безликим безмолвием и страхом перед тьмой.
- …ты, Дин Винчестер, - грозным эхом разлетается возникший ниоткуда голос. Насмешливый, презрительный, с оттенком злобы и ненависти ко всему живому. Он заканчивает фразу ангела без тени смущения.
По коже пробегает могильный холод, пробирая до костей. Чудовище подходит ко мне, выскальзывая из тьмы на свет. Но вместо невообразимой твари я вижу лишь свое отражение. Оно смотрит на меня ядовито-зелеными глазами и ехидно щурится. Изуродованное, мертвенно-бледное, страшное. В окровавленной костлявой руке двойника еще бьется вырванное сердце. Опускаю в безвольном смирении голову: под ногами, в грязи и пыли, ненужной кучей мусора лежат по­алев­шие пе­рья, которые когда-то бы­ли крыль­я­ми ан­ге­ла.

От­кры­ваю гла­за с пе­ре­пол­няю­щим меня чув­ст­вом тре­во­ги. Слы­шу, как бе­ше­но ко­ло­тит­ся серд­це в гру­ди. За ок­ном сереет гряз­ный рас­свет, в ком­на­те во­ня­ет пле­се­нью и сы­ро­стью. Под­ни­ма­юсь, са­дясь на краю кро­ва­ти. Ку­та­юсь от внеш­не­го хо­ло­да в ста­рое одея­ло. От­кры­ваю фля­гу с вис­ки, за­пря­тан­ную еще с ве­че­ра под по­душ­ку, и де­лаю несколько боль­ших глот­ков.
Сон, про­сто сон. Но я не позволю ему стать реальностью. Даже если рвать нити рока будет нестерпимо больно.