Ангел прекрасно помнил момент своего рождения – безмятежное, спокойное и совершенное мгновение. Существо, наделенное Божьей благодатью – венец творения. Умиротворенность, покорность и вера. Он помнил светящиеся сферы, их было много, они кружили и танцевали возле него, легко паря в невесомости. Братья и сестры, созданные, как и он, для одной лишь цели - служения Господу. Ангелы стали воплощением красоты, могущества и преданности. Вплоть до того момента, пока Абсолют не создал по своему образу и подобию людей.

И сейчас, наблюдая за рождением одного из них, ангел все больше осознавал, как сильно ОНИ отличаются от НИХ. Люди рождались в муках, крови и страхе. Минуты отчаянья, наполненные криками, стонами и мольбами. Женщина, чье бледное, покрытое потом лицо облепили белокурые локоны, молилась только об одном: о жизни сына. Она готова была пожертвовать всем, лишь бы подарить малышу ВРЕМЯ, которое будет неумолимо, с каждой секундой, с каждым ударом сердца приближать его к неминуемой смерти. Кара за грехопадение и ослушание. Возможно, слишком жестокая, но именно в этом был смысл их существования.

Ангел подошел ближе, впитывая страх несчастной. Это чувство сдавливало горло обжигающим кольцом. Ему вдруг захотелось забрать себе хоть часть этих мучений, разделить с ней боль, пообещать, что с её сыном будет все в порядке, ведь он же здесь, рядом… Но вестник рая - лишь сторонний наблюдатель, ангел усвоил этот урок.

Что-то очень странное и неуловимое витало в воздухе. Аромат, которые мог ощутить только он – запах жизни: пряный и одновременно свежий, с легким оттенком жасмина и рассвета.
Истошный вопль бедной роженицы разлетелся звонким эхом по больнице, заставляя присутствующих людей вздрогнуть, но слух ангела уловил совсем другой звук – очень тихий, почти неслышный, ритмичный стук меленького сердца.

Последние усилия, еще одна потуга, и женщина обессилено завалилась на спину, а крик новорожденного заполнил пространство.
Небожитель торопится - он должен успеть. Коснувшись пальцем верхней губы малыша, создание света расправило крылья, оставляя прямо под крохотным носиком небольшую впадинку – отметину ангела.

Воину Божьему не ведома радость, но в груди разлилось приятное тепло, подобное дрожанию свечи на ветру, очень слабое, но в тоже время хорошо ощутимое.
Медсестры вытирают младенца от слизи и крови, но мальчик не плачет, он смирно лежит, не двигаясь. Открыв глаза впервые в своей жизни глаза, малыш смотрит прямо перед собой. Ангел знает, что ребенок видит его. Обхватив ладонью кулон с благодатью, он открывает его и подносит к новорожденному. Капля светящейся субстанции падает прямо в рот человека, и тот начинает громко плакать, что вызывает радость у матери и всего персонала.

Первенца отдают маме, которая со всей любовью обнимает его, а посланник Бога заворожено наблюдает за ними, чувствуя причастность к самому сокровенному и прекрасному моменту в жизни каждого смертного.

Ангел не знает, сможет ли мальчик пережить все беды, ожидающие его в будущем; не знает, справится ли он с мраком и болью; сможет ли удержать на своих плечах тяжесть всего мира. Но Кастиэль уверен в одном, что двадцать девять лет спустя, когда он спустится за его душой в ад, то обязательно спасет его… своего человека.