Теплый майский вечер обволакивал свежестью и запахами первых в этом году цветов. Небо переливалось сотнями светящихся огней и тонуло в дымке млечного пути, так отчетливо видимого здесь, в этой части вселенной.
Она не помнила такого неба в Саннидейле. Или в Риме. Или еще где-то. Она вообще не помнила, чтобы в крупных городах были видны звезды. А может она просто редко смотрела на небо?
Всегда быть готовой, всегда начеку. Отразить атаку, не думая, не чувствуя. Один большой рефлекс с грузом ответственности за спиной. Не до любований природой.
Но здесь, в этом северном раю, она, наконец, подняла глаза вверх. Ей просто больше не нужно было смотреть под ноги – она не боялась упасть.
И еще одно и, пожалуй, главное преимущество этого места – ночи. Ночи здесь всегда длиннее. Они живые, наполненные смыслом. Свет больше не привлекал ее так, как раньше, у нее были с ним свои счеты. Когда-то свет забрал Его. Грубо, дерзко, так неправильно…
Баффи поежилась и сильнее обхватила себя руками.
Она сидела на веранде своего нового дома в небольшом, забытом миром городке на западе Канады.
Мая, 22-го.
День больших воспоминаний. Ночь давней грусти. Ее маленький ритуал в память об ушедшем. О тех, кого уже не вернуть.
Дань памяти.
Каждую ночь, 22 мая, вот уже несколько лет она садилась здесь, на сделанные специально для нее любящими руками большие садовые качели, и предавалась воспоминаниям.
Она думала о том дне, когда узнала, что является Избранной. Страх, ужас, недоверие. Ей и потом часто казалось, что все это неправда, слишком уж россказни про вампиров напоминали второсортный фильм ужасов, и если бы кто-то сказал ей тогда, что однажды она отдаст свое сердце вампиру, смеху было бы…
Она вспоминала свой первый разговор с наблюдателем. Вспоминала первого убитого вампира. Каждую потерянную и горько оплаканную детскую мечту. Людей, окружавших ее, тех, кого она считала друзьями. И каждую попытку уйти от этого, убежать. Не быть истребительницей, не знать всего этого кошмара.
Даже переехав в новый город, ставший для нее впоследствии роковым, она долго сопротивлялась своему предназначению. Вот только от судьбы не уйдешь, не спрячешься под одеялом.
Она оплакивала свой город.
Он стал чем-то живым для нее, осязаемым. Она не родилась здесь, но здесь она умирала, причем не раз. Этот город подарил ей друзей, настоящих друзей, прошедших с ней все девять кругов ада. Да, Данте позавидовал бы такому разнообразию.
Солнечная долина… ирония судьбы. Или просто чья-то злая шутка. Но этот город подарил ей любовь. Первую, светлую любовь. Хотя это тоже была своего рода ирония. Влюбиться в одного из тех, кого она убивала.
Ангел…
Оглядываясь назад, она не могла не признать, что это было прекрасно. Это были те мечты и та сказка, о которой мечтает любая девочка. И она потеряла эту мечту в том же городе, где и обрела. Смешно, но тоже не один раз.
Мама…
Это было одно из самых болезненных воспоминаний. Она потеряла многих и это была одна из самых тяжелых ее потерь. Слишком все это было неправильно, несправедливо, остаться одной в этом мире, отвечая за него… Одной?
Сестра...
В том городе она обрела сестру. Ключ, магический сгусток энергии, созданный из ее же крови, отданный ей на сохранение, и вновь такая ирония, что даже смешно – этот «ключ» стал самым близким и родным для нее человеком на многие годы. Со временем все ложные детские воспоминания, вложенные в нее для большей правдоподобности, потеснились реальными. Их было немало. Воспоминания последних нескольких лет.
Улыбки и смех, совместные походы в кино и по магазинам, личные удачи, не связанные с убийствами мерзких тварей, пытающихся в очередной раз захватить мир, - нет. Просто Дон окончила школу, поступила в колледж, влюбилась… Обычная жизнь! Ну просто вау, кто бы мог подумать…
Сегодня Баффи, как и каждый год в этот день, вспоминала, что когда-то чуть не потеряла свою маленькую сестренку. Чего стоило ее спасти.
Обменять свою жизнь на жизнь сестры.
Умереть. Снова.



______________
*Мая, 22-го – дата указана на пример написания в США, а автору просто нравится, как это звучит.