- Если ей нравится та же заумная муть что и тебе, это не значит, что вы родственные души.

- Многие не понимают, но одиночество - это классная вещь.

- В эту пятницу идем на караоке в "Мельницу".
- Нет.
- Да ты че?
- Тебя туда после прошлого раза не пустят.
- Да я не сильно фальшивил...
- Чувак, тебя стошнило на сцене, ты пытался затеять драку с барменом и грозился их спалить.
- Было, не спорю, но не спалил же!

- Мне не по душе быть чьей-то девушкой, и вообще не по душе быть чьей-то, знаешь ли.

- А что будет, если ты встретишь любовь?
- Неужели ты в нее веришь?
- Это любовь, а не Санта Клаус.

- Любви не существует, это иллюзия.
- А по-моему, ты не права.
- Ну допустим. И что же я тогда упустила?
- Узнаешь, когда полюбишь.

- "Рыцарь дорог" - лучший сериал! И лейтмотив такой классный, привяжется - неделю не перебить.

- Ты не хотела быть чьей-то девушкой, а теперь ты чья-то жена.

- Как явствует из дневника, путь к Атлантиде пролегает через туннель на дне океана. Там есть воздушный карман, где мы должны обнаружить следы древней дороги, которая приведет нас к Атлантиде. Похоже на сифон под раковиной.
- Картограф, лингвист, сантехник и до сих пор не женат?

- А это тебе, Майло. Кушай, поправляйся.
- Спасибо, Кекс. Как много жира.
- Нравится? Ну вот тебе еще. Ты такой худенький. У тебя не телосложение, а теловычитание.

- Все люди взлетают и падают, взлетают и падают...

- Я пришел к выводу, что всех людей гонит вперед страх смерти.

- Если ты будешь сомневаться, она тебя ужалит. Они как люди: мы можем любить их, кормить...Но все равно, рано или поздно, они нас предают (о змеях).

- Когда мужчины ложатся рядом, чтобы удовлетворить свою похоть, они сдают под напором страстей, что нисколько не способствует совершенствованию. Но когда они ложатся, чтобы поделиться знаниями, воспитать друг в друге добродетель, их отношения чисты и прекрасны. Когда они соревнуются в пробуждении лучших чувств в душах друг друга, любовь между мужчинами способна строить города, и вырывать нас всех из жабьих болот.

- Восток пожирает людей вместе с их мечтами.

- Моя мать не причинит мне зла.
- Опасайся женщин, Александр, до самой своей смерти. Они намного опаснее мужчин.

- Когда нибудь и тебя боги оценят, жестоко и беспощадно.
- Когда я стану царем?
- Не торопи этот день, он сулит грозы.

- Царем нельзя родиться, Александр, им можно стать, пройдя через испытания и страдания. Царь должен уметь обижать тех, кого он любит.

- Мы наиболее одиноки, в окружении мифов.

- Твой отец страдал, мой... В конечном итоге, важно лишь то, что мы успели сделать, пока жили.

- Ты любишь его?
- Любовь бывает такой разной, Роксана.

- Давай, Александр, залей тоску вином.
- Ему не дано утолить грусть.

- Ты уже нашел свой дом, Птолемей?
- Я все больше склоняюсь к тому, что мой дом Александрия. Там тепло, да и Таис там нравится.
- Всех влекут домой женщины, а у меня такой нет.
- У тебя есть Вавилон, и твоя мать только и ждет приглашения туда.
- Да, есть. Но с каждой новой границей, я лишаюсь новых иллюзий. Я чувствую, что последней из них, станет смерть. Но все таки я иду дальше, стремясь обрести свой дом.

- Армия, как былая любовь: простит, да не забудет.

- Что есть счастье? Когда твой разум и тело сломлены, ты не можешь думать о том, что будет дальше. И когда ты оглядываешься назад, то понимаешь, что счастье в том, чтобы делать все что хочешь, не думая о последствиях.

- Мечтатели лишают нас сил, и они должны умирать прежде, чем их проклятые мечты приведут нас на тот свет.

Сильна малышка.

Законным путём идти можно. Дойти трудно.

— Чего только в биологии не бывает! Мама с дочкой в школе за одной партой сидели.

— У вас потрясающая профессия: Вы занимаетесь тем, чего нет.

Для правды времени не жалко.

— В Индии обезьяны собирают кокосы. А мои макаки будут в сибирской тайге собирать кедровые орехи, лущить их, складывать в ящики…
— Наклеивать ярлыки…
— Ну нет, наклеивать ярлыки – это мы обезьянам не отдадим.

— Да вы что? Как же можно меня выгонять? Я за машину Родину продал!
— Попрошу факт продажи Родины зафиксировать в протоколе.

— Человек — это тоже животное. Его тоже надо охранять.
— От кого?
— Человека надо охранять от человека.

Ему нужен гараж где-то между Томском и Хабаровском. Он будет ездить по тайге на своих Жигулях и проверять, выполняют ли макаки квартальный план.

Неподкупная моя, вовремя предать — это не предать. Это предвидеть!

— Как Гуськов? Опять Гуськов? Почему Гуськов?
— Должен же быть кто-то четвёртым.

- Алло.
- Миша, это Эммануил Гедеонович.
- Какой Эммануил Гедеонович? А, здравствуйте, Эммануил Гедеонович. Я вас сразу узнал!
- Миша, вы спите?
- Что вы! Я – никогда…

- Через 5 минут собираемся на совещание в штабе.
- Саш, где?
- Ну у меня в каюте.
- Ааа, Саш, у тебя там штаб… Мы-то, дураки, думаем, там просто каюта.

- Товарищ главнокомандующий штаба, разрешите обратиться…

- Я от Эммануила Гедеоновича.
- А, что же вы сразу пароль-то не сказали. Там вот бегает такой мужик с выпученными глазами, это "начальник штаба", вам к нему.

- Нет, посадят только меня, потому что я за все отвечаю.
- Саша, не переживайте – посадят всех…

- Вот вы смеётесь.
- Я? Плачу.

- Саша, а устроить переворот в Сомали не должны мы, а?

- Слушай, а Сергей Абрамов – это кто?
- Вик, ты чего, вот же – пароход!

- Кстати, Саша, насчёт опоздания: мы вот только что отплыли.
- Как отплыли? Но это же бардак.
- Зато ты главный.

- Слава, с кем ты хочешь жить?
- С Жанной Фриске.
- В общем, будешь жить с Максимом.
- Да, не лучший вариант.

- Да, я наш кандидат – Игорь Владимирович. Это для меня большая неожиданность. Еще вчера я не знал, что буду губернатором. Я вообще-то собирался идти в баню сегодня, но для Эммануила Гидеоновича я готов на все!

- Простите, а где-то есть европейская розетка?
- В Европе…

- У нас прекрасные стартовые позиции: кандидат-массажист, сейчас занят – ищет розетку; предвыборной программы нет, с прессой не договорились, на все – семь дней…
- Уходим.
- Конечно…
- А деньги?!
- Остаемся.

- Господа, я прошу прощения, что вторгаюсь в вашу беседу, но у меня вопрос важный.
- Да?
- Режиссер культового японского фильма "Записки старой Гейши"?
- Че-то я не помню, но если японский, то может быть Курасава.
- Ку-ра-са-ва. Подходит.
- Ну прекрасно.
- Значит "Му-му" написал не Тургенев…

- Сыграют все – демонстрации, голодовки…
- Это же, наверное, дорого?
- Я тебя умоляю – они в театре вообще ничего не получают. Голодать будут за еду!

- Беременная женщина в толпе… Это потрясающий режиссерский ход!

- Нужно слоган какой-нибудь убедительный придумать. Типа «Я дам вам…» Что он им может дать?
- Смотря чего у них нету.
- Ничего у них нету!
- Такой слоган: «Я дам вам всё!»
- Да бред…
- Бред…
- Ребята, давайте так: «Я разрешу вам бухать!» И все избиратели – наши!

- Значит так. Для деревенского ролика нужен дед, коза, завалинка. Игорь Владимирович приобнимет деда и скажет: «Не горюй, Иван Метрофаныч, поднимем село!»
- А обязательно чтобы звали Иван Метрофанович?
- Да, а козу – Зойка! Здесь мелочей не бывает!

- Шествие лилипутов под лозунгом «Губернатор нас не замечает».

- Мы на это глаза придподзакрыли, а можем что? Придподоткрыть!

- Максим, ты опять пьёшь?
- Я дегустирую.

- Саш, а чё такой смелый? Саш? Вот я тебя предупреждаю, Саш: вот казаки построят нас на палубе и спросят: «Кто начальник штаба? Кто?! Начальник штаба?!» - вот я тебя предупреждаю, Саш – я молчать не буду!

- Может, действительно, сейчас по пиву, а завтра с чистой головой?
- Железная логика – сейчас по пиву, а завтра с чистой головой.

- А от кого муж-то ушел?
- Ни от кого! У Ноны все нормально!

- Нона, как эфир?
- Нормально! Лезет всюду, вонючка…
- Что я вонючка?! Что я вонючка-то?! Нормальная история! Ну где я вонючка? А вы все не вонючки, да?!

- «Пыя»? Или «пуя»?
- И пую найдем!
- А… Туя!

- Пих…
- Что?
- Ну, она - пихта, а он - пих.
- Максим, какой пих? У тебя вообще один пих на уме!

- «Пихта» - женского рода, а «пих» - мужского.

- Ель.
- Что «ель»?!
- Хвойное дерево на «п» - ель. А поэт – Есенин. И не «К маме». «Письмо к матери». Какая ж фигня, Господи, как я ж фигня!..

- Я творческая личность! Могут же у меня быть какие-то увлечения! Ну, я же ему не изменяю!
- Как это?
- Ну, духовно не изменяю… Короче – не будь мещанкой!

- Позвонил!
- Володька? Сам? Первый?
- Сказал, что все равно меня любит, готов простить и вернуться.
- Да ты что...
- А еще звонил Гоша… сказал, что от жены ушел…
- Ничего себе.
- А еще Максим звонил своему агенту, чтобы тот снимал нам квартиру…
- И что ты теперь будешь делать?
- Не знаю... никого из них видеть не хочу... ни-ко-го...

- Как думаешь, если водку до минус сорока заморозить, то в ней чего – градусов совсем не будет?
- Тебе какая разница? Ты же ее пить все равно не сможешь!
- Я ее грызть буду!

- Атаман Парамонов! Хто здесь главный?
- Я?
- Неправильный ответ! Главный здесь я! Кто разрешил концерт?
- А почему мы должны?..
- А потому что всё в этом городе согласовывается со мной.
- Но свобода слова…
- А свобода есть только у одного слова, слово это – моё!

- В коробочку положим, документы Камиль напишет на казахском, заламинируем будет орден Диор третьей степени.
- Это мой ремень!

- О, светлая полоса пошла.

- Дайте мне микрофон и уходите! Мне есть, что им сказать!

- Если вы выберете меня губернатором, я добьюсь законодательного запрещения производить сковородки с ручками!

- Трудно передать те чувства, которые мы чувствуем сейчас, вот это чувство, которое охватывает, через него ощущается некое какое-то…
- Давайте выпьем!

- А он нормальный мужик, душевный.
- Ага, но только если он правду узнает, то душевно тебе ноздри вырвет и на кол посадит.

- Дорогая Нона! Дорогая Светлана!
- Я Лёля.
- Я помню. И, конечно, дорогая Виктория Александровна!

- Я здесь два часа уже сплю сидя, чтобы не проспать.

Ростислав: До свидания, дорогие радиослушатели! С вами были ди-джей Макс и красотка Нона.
Алексей: Э-э-э… Вчера! А сегодня – Ростислав.
Ростислав: И Ростислав.
Алексей: И Алексей.
Ростислав: И Ростислав.

- А что это?
- Это вертолет.
- Я вижу, а зачем он сюда летит?
- Какая разница? Мне скучно!
- Везет. А мне страшно.

- А где картинка, почему не идет эфир? Камиль?
- Успокойся, эфир уже был.
- Да? И что сказали?
- Что руководитель проекта проспал эфир.
- Правильно, молодцы… Что?!

- Вспомнил! Есаул хотел Волгу переплыть. Есаула-то спасли, а купель потонула.
- Страшная, нелепая смерть.
- Давай без этого мультипликационного юмора, а, сынок!

- Слушайте, а какой пульс должен быть во время пробежки?
- Ну не знаю, ударов 150.
- Да? А чего у меня 840?
- 840 в минуту?!
- А что, надо было в минуту считать что ли?
- А ты как считал?
- Ну, просто считал, пока не сбился… Так, ладно, я пошел пересчитывать…

- Слушайте, а я впервые выпиваю с утра. Это же вроде так плохо. А чего ж тогда так хорошо?

- Батюшка, как вы себя чувствуете?
- Не всего…
- В каком смысле, батюшка?
- Чувствую себя не всего!

- Что ты делаешь, остановись!
- Ну что ты хочешь от меня?! Ты же видишь, это не я, это она! Я не могу не реагировать! Я живой человек!
- А будешь мертвый!

- Слышишь, Федь, а что, Сергей Абрамов – еврей что ли?
- Абрамов? Абрамов – да, а Сергей, думаю, нет.

- С каждой минутой во мне крепнет убеждение, что на нас конкретно наехали…

- О, а вы не против отсидеть за что-нибудь другое? Ребята придумают.

- Как их можно перепутать – они же разного цвета!
- Я дальтоник.
- Ну и что, что ты дальтоник, ты что, красный от зеленого отличить не можешь?!

- Наша гордость – коньячный напиток «Звездная ночь». Покатайте его по нёбу, и вы почувствуете тонкий и вместе с тем насыщенный аромат.
- Налей побольше, чтобы было, что покатать!

- Они что, живьем работают?
- Ну, да. Вот же они…

- Ты сам-то в армии служил?
- Да… Нет… А что, нужно?
- Тебе – нет!

- Наши отношения с другими народами налаживаются, и будут налаживаться! Отставить. Ложить – не правильно, правильно – класть! Накладываются и будут накладываться!

- А они не знают о таком чудесном изобретении человечества, как сковородка с уже приделанным чапельником? В простонародье – сковородка с ручкой.

- Скоро выборы. Голосовать можно за кого угодно. Но зачем за кого угодно, когда у нас есть свой, можно сказать потомственный военный, внучатый племянник заживо репрессированного маршала Блюхера и Тухачевского, Игорь Владимирович Цаплин!

- И позвольте мне от лица командования округом вручить Игорю Владимировичу макет противолодочной мины. Вот точно такой же миной, только меньше, но другой, дельфины, воевавшие на нашей стороне, взорвали немецкий крейсер Гюнтер Нэцер.

- Солдатики, дорогие мои, вы служите, и знайте, что вас ждут. Матери ждут своих сыновей, сестры ждут братьев, тети – этих… дядей, а я жду Володьку… Он ведь вернется, правда?
- А служит где?
- В Караганде…
- Казахстан… Там пока спокойно, товарищи. Вернется!

- … И благодать господня снизойдет на тех, кто поставит в своих бюллетенях крестик… или любой другой знак напротив фамилии нашего кандидата.

- Слав… Слав… случилось что? Слав, ну да?
- Макс, ну…
- Слава, ну да?
- Макс, иди нафиг
- Слав, ну да?
- Да, да, да!
- О нет! Ой, молодец…

- А если он перезвонит в администрацию президента и спросит, кто с ним разговаривал?
- Сань, я не хочу тебя расстраивать, но он же все равно к нам попадет…

- Ребята, я не хочу сеять панику, но это ужас!

- Слушай, барашка, я тебе в третий раз повторяю: не надо! В четвёртый раз повторять не буду, потому что будет не надо.

- Грузинские трио «Волжане». Кстати, нам повезло, что сейчас они здесь. Потому что фрукты продадут и уедут!
- Сан Саныч, я сейчас вас убью.

- Федор, простите, мы что-то такое с вами покурили, я последние 10 минут вдыхаю-вдыхаю и вообще не выдыхаю! Так надо?

- Мы забыли предупредить Ливию.
- О чем?
- Как?! Ее же будут бомбить! Пусть они эвакуируют население.
- Пусть. А куда?
- В Боливию. Ее бомбить не будут.

- Алло, это Ливия? Это Слава и Леша. Езжайте все в Боливию! Ливия предупреждена…

- Зачем, зачем я это сделал? Зачем я пять дней не пил, кому это было нужно?!

- А что, сынки, никто не знает, сколько верст до Челябинска?
- А вам зачем?
- Видение у меня было: явилась Маргарет Тэтчер и говорит, «Иди, Иннокентий, в Челябинск, улица Ленина, дом 16, ждут там тебя!» Третий раз уж является, надо сходить.

- Был на сцене. Там очень хорошо. Но очень медленно. Шел оттуда минут сорок. Почему у нас сцена так далеко, а не так близко?
- Эй, как тебя зацепило!

- Ага… Он специально поёт «выборá», потому что на слово «выборы» рифмы нет.
(Через некоторое время):
- Выборы, выборы! Кандидаты…

Я хочу быть такой, как ты. Видеть то, что видишь ты, любить то, что ты любишь…

Сердце живо лишь тогда, когда ты любишь.

— В этом теле нет жизни.
— Но ты жив. Ты жив? Кто ты? Я должна знать, скажи мне.
— Я ничто, безжизненный, бездушный, гонимый и вселяющий страх. Я мертв для всего мира. Я монстр, которому нет места на этой земле. Я — Дракула.

Даже первобытный страх уступает перед самой страшной силой на свете. И имя ей любовь… И даже монстр сможет снова стать человеком… Ведь любовь творит чудеса.

Я подарю тебе вечную жизнь и вечную любовь, силу шторма и всех земных зверей.

Зеленой фее, живущей в абсенте, нужна ваша душа, но со мной вы в безопасности.

— Вы хотите сделать вскрытие Люси?!
— О нет, я лишь хочу отрубить ей голову и вырезать сердце.

Путешествие за смертью всегда бывает быстрым.

Я пересек океаны времени, чтобы найти тебя…

У зеркала:
- Ах, какая хорошенькая! Кто ты? Ой, ой! Это я!

Поспали, теперь можно и поесть. Поели, теперь можно и поспать.

- Займись чем-нибудь, поработай.
- Надоело.
- Как же это тебе надоело, если ты никогда не работал?
- А мне заранее надоело.

Не хочу учиться, хочу жениться!

- Что-то она не зелёная.
- Ничего, с нами поживёт – позеленеет.

Я как раз из тех раков, которые против браков…

- Ничего-ничего! От счастья не умирают!

- Кружите меня, кружите!

- Увы, мы вынуж-ж-ж-ждены расстаться!
- Но, почему?!
- Потому, что кроме меня вы никому не понравились!

- Дюймовочка, если Вы не согласитесь стать моей женой, я умру! Ах, умираю!..

Сцена, где они знакомятся.
Холли: Если не хочешь испортить девушке вечер, мой тебе совет: не опаздывай на целый час и не звони подружкам в моём присутствии.
Мессер: Она болеет.
Холли: Ну, конечно, ты собирался вылечить её своим волшебным пенисом?!

День Рождения Софи в начале фильма.
Соседка: Неужели ты сама всё это приготовила?
Холли: Ага.
Соседка: А я к мясу не притрагиваюсь. Ну разве только губами.

Холли и Мессер вернулись с суда.
Мессер: Я не понимаю. Я ведь был осторожен. Тёлки говорили, «Мессир не забыл про резинку», я им «Нет». А всё равно, у меня ребенок на руках.

Холли на приеме у врача.
Холли: Меня так и тянет сказать: какого черта ты думала? Могла бы завещать мне свои бриллианты или модную сумку. Но это уже просто перебор.

Холли после приема у врача пьет. Приходит Мессер.
Холли: Ты никогда не причесываешься. Это сохраняет столько времени. Так удобно.

Холли: Мое первое свидание за три года, а ко мне заваливается полный придурок. И теперь с этим придурком я воспитываю ребенка.

Мессер: Ближайшие 18 лет нам будет весело.
Холли: О! Со мной весело. Я веселюсь, когда напьюсь.

Холли и Мессер ссорятся после неудачной трансляции.
Мессер: Она не мой ребенок.
Холли: А чей же тогда?

Холли учит Софи ходить. Входит Мессер.
Холли: Правой. Левой. Правой. Левой. Давай еще походим?
Мессер: Оставь ее в покое! Она пойдет, когда ей будет куда идти.
Холли: Во всех книжках написано, что в 15 месяцев она должна ходить или говорить.
Холли: А еще там написано, что у тебя должен быть муж и два ребенка.

Холли собирается на свидание с Сэмом.
Мессор: Как он вообще пригласил тебя? Он же доктор, и не должен встречаться с пациентами.
Холли: Он детский педиатр, и когда начнет встречаться с пациентами — вот это действительно будет проблемой.

Мессер предлагает Холли денег на ресторан.
Мессер: Когда ты соглашаешься на помощь — это не значит, что ты сдалась. Это значит, что ты не одна в этом деле.

Холли и Мессер ругаются на День Благодарения.
Мессер: Мне было страшно.
Холли: Думаешь я не испугалась?
Мессер: Но тебе было проще: ты хотела той жизни, которая была у них.
Холли: Но не таким образом. Боже. Не таким образом. И определенно не с тем, кто не любил меня в ответ.
Мессер: Но я любил...

Сэм и Холли разговаривают после ухода гостей.
Сэм: Если бы мы с женой так ругались, мы бы никогда не развелись.

Холли приезжает из аэропорта и застает дома Мессера.
Мессер: Когда я уехал, я скучал не по тебе или по ней. Я скучал по нам. По нашей семье. Я знаю: сначала встречаешь кого-то, влюбляешься, заводишь ребенка. Но у нас все наоборот. Не важно, как это случилось , потому что я влюбился в тебя. Я влюбился в нашу семью.

Мессер разговаривает с коллегой по работе.
Коллега: Ты мой последний неженатый друг. Без тебя у меня нет связи с внешним миром.
Мессер: Слушай, я не знаю, зачем мы это сделали... мы просто сделали
Коллега: Знаешь, на что похож брак? Представь себе тюрьму, и ничего там не меняй
Мессер: Мы не женаты
Коллега: Вы вместе растите ребенка. Старик, женатее уже больше некуда

- В былые времена, когда человек попадал в какой-нибудь незнакомый город, он чувствовал себя одиноким и потерянным. Вокруг все было чужое: иные дома, иные улицы, иная жизнь. Зато теперь совсем другое дело. Человек попадает в любой незнакомый город, но чувствует себя как дома.

- Балда, знаешь, когда люди поют?
- Когда нет слуха и голоса.

- Марина Дмитриевна, вы помните, когда-то в детстве вы нас учили говорить только правду. Помните, нет? Было это?
- Бывают такие случаи, когда неплохо соврать.

- Марина Дмитриевна, у Женьки от меня тайн нет.
- Иди в баню.

- Ну, ведь ты же моя мама.
- Важно, чтобы ты это помнил после женитьбы.

- Если ты сейчас не женишься, ты не женишься никогда!
- Не-ет, мне 36 лет, между прочим.
- Это бестактно с твоей стороны напоминать мне о моем возрасте.

- Когда делают предложение одной женщине, то не вспоминают про другую.

- Но сам процесс мытья, который в бане выглядит как тождественный обряд, в ванной – просто смывание грязи.

- Ну это вообще неслыханно, ребята. Доктор отказывается пить за здоровье!

- Давай взвесимся на брудершафт!

- Родился лирический и нежный тост!

- Все, нам нужно на аэродром.
- Зачем?
- Кто-то из нас летит в Ленинград.

- Не поехали, а полетели. Пристегнулись простынями. От винта!

- Пойдем простым логическим ходом.
- Пойдем вместе.

- Куда вы меня несете?
- Навстречу твоему счастью.

- Хорошо, что мы его помыли.

- Который час? А?
- До Нового года 2 часа 50 минут.

Лукашин: Где я?
Человек в аэропорту: Там же где и я.
Лукашин: А вы где?

Человек в аэропорту: По дороге в Красноярск нелетная погода и в худшем случае я встречу Новый год в этом кресле.
Лукашин: А в лучшем?
Человек в аэропорту: Тоже в кресле, только в воздухе.

Лукашин (таксисту): 3-я улица Строителей, дом 25, квартира 12, 4 этаж.
Таксист: Хоть пятый!

Лукашин (после того как Надя полила его из чайника): Ну что вы? Что вы? Мокро же. Обалдели? С ума посходили что ли? Это я вам не клумба.

- Что вы здесь делаете?
- Я тут… спим.

- Мне кажется один из нас сумасшедший.
- Я догадываюсь кто.
- Я тоже знаю кто.
- Вы на меня намекаете?

- А что тут прозревать-то? Значит, вы вошли, переставили мебель, поменяли тарелки. А куда вы подевали мою люстру?
- Отвезла в комиссионку.

- Где мой пиджак? Пиджак где?
- Откуда я знаю?
- А кто знает? Где я его повесил, серый в ёлочку, из Мосторга… Во-о-от он, мой пиджачок… (поднимает пиджак с пола) висит…

- Мы пошли в баню.
- С легким паром.

- Значит, Галочка сейчас в Москве, а я на полу в Ленинграде.

Ипполит (про Лукашина): Его что, в багаж сдавали?
Лукашин: Ну, какой багаж… Может быть. Я не помню.

- Почему в меня все время роняете?

Лукашин (прыгает во дворе, чтобы согреться): Пить надо меньше. Надо меньше пить.

- Что вы делали в самолете?
- В самолете я летел.
- Летел?
- Спя.

- Хорошо, предположим, вы не помните, как вы попали в самолет, но как вы вышли оттуда, вы должны были помнить.
- Да-да. Помнить должен, но я не помню.

- Слушайте, вы просто мегера.
- Еще одно слово и следующая тарелка полетит вам в голову.

(Звонок в дверь)
Надя: Это Ипполит. Прыгайте с балкона.
Лукашин: Охота было бы ноги ломать.

- Мы моего мужика оставили внизу, а то его потом не выставишь.
- Да, мужиков выставлять трудно.

- Я не проходимец, я несчастный человек.
- Как будто несчастный человек не может быть проходимцем.

- И все-таки у нас с вами самые замечательные профессии.
- Судя по зарплате – нет.

- Между прочим, в отличие от вас, ваша подруга сразу заметила, что я человек положительный.
- Мы же не вламывались к ней в дом.

Ипполит: Руку сломаешь!
Лукашин: Сам сломаю, сам и починю.

Ипполит: Да, прохладно, и бельишко у вас, как я успел заметить, не по сезону. Схватите воспаление лёгких и ага.
Лукашин: Что «ага»?
Ипполит: Летальный исход.
Лукашин: А у вас ботиночки на тонкой подошве, так что умрём рядом.

- Такие, как вы всегда правы, во всём, потому что живёте как положено, как предписано, но в этом и Ваша слабость — Вы не способны на безумство. Великое вам не по плечу, а жизнь нельзя подогнать под вымеренную схему…

Ипполит: Подождите-подождите, я вам вынесу портфель!
Лукашин: Нет, я вам не доверяю у меня там ценный веник.

Надя: Ну что вы делаете?
Лукашин: Я ухожу.
Надя: Вы же ищите предлог, что бы остаться.
Лукашин Да ищу, но не нахожу.
Надя: А я не могу найти предлог, что бы вас задержать.

- Ария московского гостя.

- Я врал. Я вру.
- Всегда?

- Да, я хирург. Мне часто приходится делать людям больно, чтобы потом им жилось хорошо.

- Поете вы действительно прекрасно, а готовить вы не умеете.
- Вы же меня хвалили?
- Я подхалимничал.

- А теперь, вы знаете, я чувствую, что становлюсь каким-то другим человеком более…
- Наглым.
- Нет, смелым. Более…
- Бесцеремонным.
- Решительным. Более…
- Развязным.
- Не угадываете.

- Это не дом. Это проходной двор какой-то

Звонок в дверь.
Лукашин: Ну, беги, открывай, это наверняка Ипполит, что-то давно его не было.

Лукашин: Утро-о-о туманное-е-е…
Надя: Я ухожу!
Лукашин: Скатертью дорога! Скатертью-у-у-у дорога-а-а…
Надя: Я приду, но с милиционером!
Лукашин: Приводи всё отделение! Приводи-и-и всё-о-о отделение-е-е ми… ли… ци-и-ионе-е-еров…

Надя: Мама, почему ты сидишь в коридоре?
Мама Нади: Сторожу преступника, а он меня песнями развлекает.

Мама Нади: Смотри, Надежда, чтобы к моему возвращению не завелся здесь кто-нибудь третий.
Лукашин: Не беспокойтесь, это уж я не допущу.

- Нашлись люди… Нашлись… Приютили… Подогрели, обобрали… Подобрали, обогрели…

- Разве может быть запрограммированное ожидаемое счастье?

- Как скучно мы живём! В нас пропал дух авантюризма, мы перестали лазить в окна к любимым женщинам, мы перестали делать большие хорошие глупости.

- Какая гадость, какая гадость эта ваша заливная рыба.

- О! Тепленькая пошла.

- Потрите мне спинку, пожалуйста, ну пожалуйста. Что вам трудно, что ли?

- Вы что обиделись? Не обижайтесь. Это же правда. А на правду нельзя обижаться, если она даже горькая.

- Я украл твою фотографию.
- Мне очень приятно, что у тебя останется моя фотография.

- Ты забыл у меня свой веник.

- Папа!
- А что я сделал? Предоставил миру счастливый случай смотреть на Венеру Челлини.
- Которая вовсе не Челлини.
- Ах, это пристрастие к ярлыкам... все твоя работа с американцами, это у тебя от них помешательство на ярлыках, именах.

- Дорогая моя, попытайся всё-таки меня понять. Да, я горд и счастлив, что наша Венера Челлини подделка. Потому что будь она подлинной, она была бы просто старой скульптурой какого-то разнузданного итальянца. А наша Венера Челлини, наша без дураков. Ведь её изваял твой родной дедушка с твоей родной бабушки. Она месяцами стояла абсолютно неподвижно, а он запечатлевал её образ в мраморе. Естественно, это было до того, как она начала объедаться на ночь.

- В хороших домах, где я промышляю, не стреляют, я к этому не привык.
- Здесь всего лишь вырван кусочек мяса.
- Но это моё мясо.

- Было темно хоть выколи глаз. И вот он стоит: стройный, голубоглазый, длинный, довольно интересный… Я говорю, если забыть, кто он такой, папа, этот грабитель.

- Сейчас декада профилактики грабежей. Её девиз: "накорми налётчика".

- И вы хотите её украсть? Чего ради? Набиваете цену?
- Ну что вы, куда там ещё набивать? Она стоит миллион долларов!
- Знаю. И её стережёт миллион полисменов. По одному полисмену на каждый доллар. Меня не устраивает такой валютный курс.

- Не кажется ли вам, что это пижонство – начинать с миллиона долларов без разбега. Я в том смысле, что не дурно бы поразмяться. Я знаю тут одну галерейку, очень подходит для тренировки и приобретения навыков. А когда этот масштаб будет освоен, возьмёмся за более крупный.

- Уж не думаете ли вы, что я способна украсть что-нибудь чужое?!

- Кто рвётся в музей выкрасть собственную вещь, но не хочет объяснить, за каким чертом это нужно? Вы же.
- Но я же объяснила, из-за чего я не объясняю.

- Знаете, ваш дедушка был что надо, не говоря уже о бабушке.

- Слушайте, вы так недавно начали врать и так уверенно врёте – у вас талант.
- Спасибо.

- Вы любите охотиться, Ларита?
- На лицемеров, сплетников или на беззащитных зверушек?

Я не собираюсь устраивать здесь театральное представление, чтобы убедить вас в своей искренности. Это не в моих правилах. Мне очень жаль. Я не изменюсь. Ни для вас. Ни для кого-либо. Поверьте.

- Это правда, что у вас было много любовников?
- Нет, конечно, миссис Уиттейкер. Почти никто из них меня не любил.

- У тебя два мужа, а у меня ни одного!
- Формально у меня один муж.
- Но всего было два!
- А еще у меня было две пары туфель. Очень практично.

- Она первая в истории женщина-гонщик!
- На самом деле она не выиграла.
- Она первой переехала линию! Это так волнующе!
- Лучше бы она переехала вашу маму…

Джон, милый, ты не знаешь что такое любовь. Ты понятия не имеешь, что значит любить человека так сильно, чтобы быть готовым на все ради него. Даже отравить, если сам он слишком слаб, чтобы сделать это.

- Да, но Розалинда будет думать, что я в тюрьме.
- Ну и пускай думает. Раздумья украшают женщину.

(Генрих) - Солнышко мое, я ухожу в тюрьму.
(Розалинда) - Во фраке?
(Генрих) - А что тебя удивляет? Все-таки я иду в незнакомое место в первый раз.
(Фальк) - Ну конечно, когда его посадят во второй раз, он наденет пиджак и пойдет как свой человек.

- Восемь часов вечера или восемь утра, какая разница для тюрьмы.

- Тюрьма? А какое же там общество?
- Какое, какое – преступники, убийцы, в общем, не с кем будет даже поговорить.
- Господи, хоть бы сегодня посадили побольше порядочных людей!

- Господин студент, это опять вы.
- Адель. Добрый день, Адель.
- Мне сдается, что в вашей консерватории видят вас гораздо реже, чем у нас под балконом.

- Адель, а за это время она хоть изредка вспоминала обо мне?
- О, сколько раз!
- И что же она говорила?
- Каждое утро – одно и то же. «Адель, - говорила она, - если сегодня придет господин Альфред, меня нет дома»

- Вы рыбка, птичка или камушек?

- Теперь ты понял меня, как за последние пятьсот лет испортился мужчина.
- А что ж ты хочешь дорогая? За пятьсот лет испортится не только мужчина, а что угодно.

- О, какой интересный мужчина. Ты его знаешь?
- Да.
- Кто он такой?
- Директор тюрьмы.
- Холостой?
- Кажется.
- Боже мой! Человек, который каждый день видит неволю. Он должен быть незаменимым для семейной жизни!

- Самое главное в борьбе с молодым человеком - это усыпить его бдительность.

- Какой подлый народ эти заключённые. Каждый раз в моё дежурство расшатывают тюрьму.

- Господи, дай мне силы не применять силу!

- С моей женой сидели и пили мой портвейн!

- Кто-то сказал, что жена – это прочитанная книга. А прочитанную книгу можно хранить, беречь, переплетать, но читать ее уже неинтересно.

- Такой потрясающий тореро, и такой скучный мужчина.

- Вы самый красивый урод из тех, что я встречала.

- Откуда это у тебя? (о шраме)
- А, это. Даже священника пришлось вызывать.
- А этот?
- Очевидно, врач был пьян.

- Ты рада что поехала?
- Здесь шикарно.
- Так может, останемся?
- В смысле, жить?
- А почему бы и нет, я всем наскучил.
- Я смогу есть томатос, толстеть, нарожаю кучу детей и стану называть тебя папито.
- Отличная перспектива, мамита.

- Я принадлежу тебе, потому что не принадлежу тебе.

- Я люблю только красивых людей.
- Тогда почему ты со мной?
- Ты мой кусочек солнца.

- Ты так боишься смерти, что влюбился в нее. Какой смысл выходить за тебя? Я всего лишь любовница, смерть - твоя жена.

- Может тебе отдохнуть?
- Может тебе заткнуться?
- Не думала, что ты знаешь такие слова.

- Где ты была?
- На улице, выходила попить.
- С кем?
- Кое с кем забавным.
- Забавным? Что же в нем такого забавного? Расскажи, я тоже хочу быть забавным. В чем секрет?
- Во-первых, он не хочет умереть.

- Пожалуйста, останься со мной.
- Всегда, но не все время.

- Главное не то, что ты делаешь в хороший день, а то, что ты делаешь в плохой.

- Я предпочитаю делать в своей жизни то, что я люблю. А не то, что модно, престижно или положено.

- Если я не ношу обручального кольца, это ещё ни о чём не говорит.
- Да даже если бы вы носили три обручальных кольца, вы всё равно не замужем. У вас взгляд незамужней женщины.
- А что, незамужние женщины смотрят как-то по-особенному?
- Конечно. Они смотрят оценивающе. Так смотрят милиционеры, руководящие работники и незамужние женщины.

- Молодец ты, Катя! Мы своим ребятам тебя всегда в пример ставим. Всего, чего хотела в жизни – добилась.
- Это верно. Только ты пока ребятам не рассказывай, что как раз тогда, когда всего добьёшься в жизни, больше всего волком завыть хочется…

- И сколько же у тебя людей-то в подчинении?
- Почти 3 тысячи.
- Батюшки! Как же ты с ними справляешься? Трудно небось?
- Трудно с тремя, а когда трёх научишься организовывать, дальше число уже не имеет значения.

- Вы поступили как настоящий мужчина!
- Я поступил как нормальный мужчина.

- У меня станок сломался, который деньги печатает.

- Все в Москву лезут, будто она резиновая.

- Вечер перестает быть томным…

- Ждите меня здесь. В квартиру всех впускать, никого не выпускать. В случае сопротивления – открывать огонь.

- Ну, ладно, ладно. Москва слезам не верит.

- Георгий Иванович, он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора, здесь проживает?

- Чтобы генеральшей стать, надо за лейтенанта замуж выходить.

Александра: А Вы давно знакомы?
Гоша: С мамой? Ммм… 44 часа и даже уже 22 минуты.
Александра: Ааа… Ну, боюсь тогда, что огорчу Вас. Мама придерживается того принципа, что любовь любовью, а человека нужно узнать. А для этого нужно время.
Гоша: Совершенно права! Выйти замуж после двух дней знакомства – просто верх легкомыслия. Надо все хорошенько обдумать. Дней пять. (Обращаясь к Катерине): Так что ты не торопись, до среды есть время.

- Иногда такую глупость услышишь, а оказывается – точка зрения.

- Сделать прививку – значит внести себе вместе с вакциной немного чумы.

- Слушай, а почему ты не выходила замуж?
- Тебя ждала…

- Уж очень я какой-то идеальный получился.
- Ничего, жизнь это поправит.

- Александра, а мама тебя как называет?
- Маруся.

- У меня есть пять рублей, почему я не могу довезти до дома понравившуюся мне женщину?
- Ну до моего дома хватит, а обратно нет.
- Пешком дойду. Гулять так гулять.

- Хорошего мужика надо самой делать, а не готовым получать.

- Вот ты, всегда правильную жизнь вел. Сохранился что ли? Вон они три волосинки в шесть рядов.
- Сейчас модно носить лысину.
- Ааа… А это что такое? - теребит за живот.
- Это комок нервов!

- Пожалуйста, конкретно, чем помочь?
- Да уйма, уйма проблем! Конкретно – средств не хватает, мужчин не хватает!

- У тебя каждое утро эти «крайние обстоятельства». Похмельный синдром называется!

- А если меня что-нибудь спросят? Я ляпну.
- И ляпай. Но ляпай уверенно. Это называется точкой зрения.

- Нет, сегодня не могу, мы сегодня всей семьей на дачу едем.
- По какой дороге?
- По асфальтированной.

- Не учите меня жить, лучше помогите материально!

- Бедная влюбленная девушка поцелует юношу - и он превратится в дикого зверя?
- Дело житейское.
- Да, но потом он убежит в лес!
- Бывает, убегают.

- Не знаю почему, понравилась Ваша усадьба. так что разрешите погостить у Вас несколько дней. Должен предупредить - гости мы беспокойные. Я - страшный человек.
- Да?
- Да. Тиран-деспот, коварен, капризен, злопамятен.

- Не виноват! Предки виноваты! Прадеды-прабабки, внучатые дяди-тети разные, праотцы, ну, и праматери, угу. В жизни вели себя как свиньи последние, а сейчас я расхлебывай их прошлое.

- Вино отравленное.
- Какое?
- Отравленное.
- Что придумал, подлец.
- Тогда пей первый.
- Точно, вино отравленное. Зачем выбрасывать-то? Не хочешь - не пей, вылей в бутылку и все. Где я теперь яду достану хорошего? Ну, в дороге вещь необходимая.
- Стыдно, Ваше величество!
- Ну стыдно, но я-то при чем, я не виноват!
- А кто?
- Дядя. Вот тоже так бывало в компании разговорится с кем попало, наговорит про себя с три короба, а душа у него тонкая, деликатная и легко уязвимая, ну а чтоб потом не мучиться, возьмет, бывало, да и отравит собеседника.
- Подлец!
- Скотина форменная.

- Бывало, придешь в детскую - стыдно сказать, сам себе становишься симпатичным. До смешного доходило! Иногда сидишь - подписываешь кому-нибудь смертный приговор - и хохочешь, вспоминая ее смешные шалости и словечки.

- Вы, небось, знаете, что такое королевский дворец?
- Еще бы!
- О! За стенкой люди друг друга давят, душат, братьев, родных сестер, душат. Словом, идет повседневная будничная жизнь.

- Во мне проснулся дед с материнской стороны. Он был неженка. При малейшем несчастье замирал, ничего не предпринимал, надеялся на лучшее. Когда при нем душили его родную жену любимую, он стоял возле и уговаривал: потерпи, может, обойдется.

- Ровно в полночь.
- Что в полночь?
- Приходите к амбару, не пожалеете. Мне ухаживать некогда. Вы привлекательны. Я чертовски привлекателен. Чего зря время терять? В полночь. Жду.

- Вы негодяй.
- Да. А кто нынче хорош? Вот сегодня, например, вижу, летит бабочка. Головка крошечная. Безмозглая. Крылышками бяк-бяк-бяк-бяк-бяк. Ну, дура дурой. Воробышек тоже не лучше. Береза - тупица. Дуб - осел. Речка - кретинка. Облака - идиоты. Лошади - предатели. Люди - мошенники.
А что делать? Весь мир таков, что стесняться нечего.

- Ну, как? Придете?
- И не подумаю. А еще пожалуюсь мужу, и он превратит вас в крысу.
- А кто у нас муж?
- Волшебник.
- Предупреждать надо.

- Сегодня я буду кутить. Весело, добродушно, со всякими безобидными выходками. Приготовьте посуду, тарелки, я буду все это бить. Уберите хлеб из овина. Я подожгу овин.

- Ну, Ваше Величество, самый лучший способ утешить Принцессу - выдать ее замуж за человека, доказавшего свою преданность, знание жизни, распорядительность и состоящего при Короле.
- Говоришь о Палаче?
- Что Вы, Ваше Величество! Я его с этой стороны и не знаю совсем.
- Узнаешь.

- К черту следы! Нечего мне заниматься всякими глупостями, когда там внизу всякие завистники и глупцы роют мне яму!
- Может, не роют?
- Не-не-не, роют, роют, копают. Копают. Под меня сейчас вообще копают. Все.

- Принцесса! Это вы? Какое счастье! Зачем вы здесь?
- Три дня я гналась за вами. Да! Чтобы сказать, как вы мне безразличны!

- А где покой? Не найти тебе покоя. Запрись в монастырь - одиночество напомнит о ней. Открой трактир у дороги - каждый стук двери напомнит тебе о ней.

- Я говорю, где Принцесса?
- Но-но-но-но-но! Не ори, любезный! У меня профессия тонкая, нервная. Я ведь этих окриков-то не люблю. Хочешь указать на ошибки, то сначала похвали. Мерзавец!
- Король это.
- Тогда прошу извинить меня, Ваше Величество.

- Сейчас опять начнет казнить. Кхе-кхе. Господи, я так простужен! Нет работы вредней придворной.

- Вы совершенно правы. Я об этом не подумал. Но я приказ свой не отменю.
- Почему?
- Потому что я самодур. Потому что сейчас во мне проснулась тетя родная. Дура неисправимая.

- Эй, вы там! Плаху, Палача и рюмку водки! Водку мне, остальное ему! Живо!

- Потерял сознание, остались только чувства тонкие, едва определимые. То ли музыки и цветов хочется, то ли зарезать кого-нибудь. Чувствую смутно, случилось что-то неладное, а взглянуть в лицо действительности - нечем.

- Как почетный Святой, почетный Великомученик, почетный Папа Римский нашего Королевства, приступаю к таинству обряда.

- Да я, конечно, ушел бы, но больно хочется узнать, чем кончится разговор.
- Ваше Величество, я умоляю Вас, выполнить просьбу этого юноши.
- Ну, ладно, просьбу выполним, тем более, что я могу подслушать у замочной скважины.

- Дочка, дочка, со мной происходит что-то ужасное, доброе что-то. Такой страх!

- Давай подумаем, может, не стоит его прогонять? Живут же другие - и ничего! Ну, подумаешь, медведь! Все-таки, не хорек. А?
Мы бы его приучали, причесывали бы. Он бы иногда нам поплясал бы!

- Ты не любил ее, иначе великая сила безрассудства охватила бы тебя! Кто смеет рассуждать или предсказывать, когда высокие чувства овладевают человеком?! Нищие и безоружные люди сбрасывают королей с престола из-за любви к ближнему. Из-за любви к Родине солдаты попирают смерть ногами, и та бежит без оглядки. Мудрецы поднимаются в небо и бросаются в самый ад из-за любви к истине. А что сделал ты из-за любви к девушке?
- Я отказался от нее.
- А ты знаешь,что только раз в жизни выпадает влюбленным день,когда у них все получается? Ты прозевал свое счастье. Прощай,я тебе больше не буду помогать... Ты мне не интересен.

- Но почему? Отчего? Кто смеет обижать нашего славного, нашего рубаху-парня, как я его называю, нашего Королька?

- Не показывайте ее мне. Я не желаю, я боюсь! Ну что такое?! Палача отняли, жандармов отняли! Пугают! Свиньи вы, а не верноподданные!

- Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто бы они бессмертны.

- Извини меня, пожалуйста. Не хочу вмешиваться в твои дела. Но по-моему, произошло чудо.
- Да, пожалуй. Что ж тут удивительного?

- Твоя последняя сказка оказалась забавной. Во всяком случае, удачной. Может быть, лучшей...

- А у тебя были связи?
- Связи? Ты что имеешь в виду?
- Ну, предположим, только ты не обижайся... предположим, с мужчинами?
- Боюсь, что были. И именно с мужчинами.

- Вы бы спросили у своей птички, в каком корпусе у нее гнездышко.

- Она сказала, что если я и блондинка, то крашеная, что плевать ей на мои ноги, даже если они растут из головы, и что мой сексапильный вид ей абсолютно по... ну в смысле, до лампочки.

- Да, слушаю, это я. Безногая и столетняя. Хочу отбить Игоря.

- Как вы будете выкручиваться, если я больше не приду. Погубите в автокатастрофе или толкнете под бандитский нож?

Мир изменился, мама. Дачные участки теперь выделяют в Испании, а Новый год встречают в ресторане с коллективом. Всяких зайчиков, ёжиков привлекают. Это нормально, мама.

- У вас отвратительный характер.
- Да, как и полагается старой деве.

- Ко мне должны прийти.
- Кто это к вам должен прийти? Новый кандидат в мужья? Ваша мама уже успела привязаться именно ко мне. Ее травмировать нельзя. А потом хотелось бы понять, чем я-то не подошел? Ваша мама, со своей стороны, ко мне претензий не имеет.

- Вот и женитесь на своем зайчике.
- Я для нее слишком молод.
- Ха-ха, вы для нее молоды?
- Конечно. Я ведь еще лет двадцать протяну, а она мечтает не замуж выйти, а овдоветь.

Напьюсь сегодня! Налей мне 20 капель! Прямо в чай!

Если бы не было статистики, мы бы даже не подозревали о том, как хорошо мы работаем.

А это Шура – симпатичная, но, к сожалению, активная. Когда-то её выдвинули на общественную работу и с тех пор никак не могут задвинуть обратно.

Она в принципе не знает, что на свете бывают дети. Она уверена, что они появляются на свет взрослыми, согласно штатному расписанию, с должностью и окладом.

Каждое утро в нашем заведении начинается одинаково.
Это уже обычай. Традиция.
Я бы сказал - ритуал...

- Если сегодня еще кто-нибудь умрет или родится, то я останусь без обеда.

Как всегда, знаете – новый начальник начинается с ремонта своего собственного кабинета.

Калугина: Вы купили новые сапоги, Вера?
Верочка: Да вот еще не решила, Людмила Прокофьевна. Вам нравятся?
Калугина: Очень вызывающие. Я бы такие не взяла. А на вашем месте интересовалась бы сапогами не во время работы, а после нее.
Верочка: Значит, хорошие сапоги, надо брать.

- Я когда её вижу, у меня прямо ноги подкашиваются.
- А ты не стой, ты сядь!

Калугина: Мы же с вами уже попрощались, товарищ Новосельцев.
Новосельцев: Давайте, что ль с вами снова поздороваемся.

- Сигаретку, спичку, коробок?

- Что то с памятью моей стало.

Новосельцев: Грибы вас мало интересуют, я так понимаю…
Калугина: Правильно понимаете.
Новосельцев: Ягоды не интересуют?
Калугина: Только в виде варенья.
Новосельцев: А стихи… в виде поэзии… как вы к ним относитесь?

Новосельцев: Очень хочется произвести на вас приятное впечатление.
Калугина: Вам это удалось... уже.
Новосельцев: Усилить хочется.

- В ранней молодости вы были значительно талантливей, чем сейчас. Только никак не предполагала, что вы творили под псевдонимом Пастернака.

Калугина: Я надеюсь, вы не собираетесь музицировать?
Новосельцев: Ага, петь хочется!
Калугина: Какое несчастье…
Новосельцев: Почему? Друзья утверждают, что у меня красивый… баритональный… дискант.
Калугина: Подождите, меня осенила догадка: вы пьяный?
Новосельцев: Нет, что вы! Когда я пьян, я буйный. Хи-хи-хи!.. Вот, а сейчас я тихий.
Калугина: Мне повезло.

«Тихо вокруг, только не спит барсук. Уши свои он повесил на сук и тихо танцует вокруг».

- А какие у тебя планы на сегодня?
- Отдохнуть от вчерашнего.

Калугина: Как же она могла оставить детей, Леонтьева? Она же мать.
Верочка: Ха! Мать!.. Мать у них был Новосельцев!

Верочка: Ну, всё, Новосельцев, Ваше дело – труба.

Новосельцев: Здравствуйте… Прокопья… Людмиловна…

Новосельцев: Меня вчера муха укусила.
Калугина: Да. Я это заметила.
Новосельцев: Или я с цепи сорвался.
Калугина: Это уже ближе к истине.
Новосельцев: Значит, я с цепи.

- Лучше умереть стоя.

Калугина: Почему вы всё время виляете? Что вы за человек? Я не могу вас раскусить!
Новосельцев: Не надо меня кусать! Зачем?
Калугина: Вы утверждали, что я чёрствая!
Новосельцев: Почему? Мягкая!
Калугина: Бесчеловечная!
Новосельцев: Человечная!
Калугина: Бессердечная!
Новосельцев: Сердечная!
Калугина: Сухая!
Новосельцев: Мокрая!

Новосельцев: Мы вас любим… в глубине души… где-то очень глубоко…
Калугина: Очень глубоко! Так глубоко, что я этого даже не замечаю!
Новосельцев: Нет, это заметно, должно быть заметно.

- Перестаньте плакать. Вам по должности не положено.

- Утром встану, пойду варить кофе. И не потому, что хочу позавтракать, а потому, что так надо…

Новосельцев: Где у вас двери…
Калугина: Где надо, там и двери.
Новосельцев: … открываются?

- Именно обувь делает женщину женщиной.

Верочка: Значит, неудачные ноги, Людмила Прокофьевна, надо прятать!
Калугина: Куда?!

- Вы работники умственного труда, ну и мы тоже.

Верочка: Что отличает деловую женщину от… женщины?
Калугина: Что?
Верочка: Походка! Ведь вот… как вы ходите!
Калугина: Как?!
Верочка: Ведь это уму непостижимо! Вся отклячится, в узел вот здесь завяжется, вся скукожится, как старый рваный башмак, и вот чешет на работу, как будто сваи вколачивает!

- В женщине должна быть загадка! Головка чуть-чуть приподнята, глаза немножко опущены, здесь всё свободно, плечи откинуты назад. Походка свободная от бедра. Раскованная свободная пластика пантеры перед прыжком. Мужчины такую женщину не пропускают!

Верочка: Ну, понимаете, можно, конечно, и зайца научить курить. В принципе ничего нет невозможного.
Калугина: Вы думаете?
Верочка: Для человека. С интеллектом.

Верочка: Грудь вперёд!
Калугина: Грудь? Вы мне льстите, Вера.
Верочка: Вам все льстят!

Калугина: Поставьте лошадь! Что вы! Она же тяжёлая. Что вы в неё вцепились?!
Новосельцев: Я с ней сроднился.

Новосельцев: Вы же непьющая.
Калугина: Как это непьющая? Очень даже… почему же?

- Почему вы всё время врёте?
- Потому что я беру пример с вас, Людмила Прокофьевна.

- Представляете, Бубликов умер!
- Как умер? Почему умер? Я не давала такого распоряжения… Как умер?

- Почему вы не поставили лошадь в шкаф?
- До шкафа мы с ней не дотянули.

Самохвалов: Ты же умница.
Рыжова: Когда женщине говорят, что она умница, это означает, что она круглая дура?

Калугина: А что, вы считаете, что мне нельзя подарить цветы?
Новосельцев: Можно! Вам подарить можно. Просто для этого нужен какой-то этот самый...... как? День рожденья, или, там, как это... Восьмое марта.

Новосельцев: Никому из сотрудников вы бы не позволили себе швырнуть в физиономию букетом. Неужели вы ко мне неравнодушны?
Калугина: Ещё одно слово, и я запущу в вас графином!
Новосельцев: Если вы сделаете графином, значит, Вы действительно меня… того… этого…

Самохвалов: Меня беспокоит душевное состояние одной нашей сотрудницы.
Шура: Я соображаю, о ком вы говорите.
Самохвалов: А кроме вас, еще кто-нибудь... "соображает"?
Шура: Весь коллектив.
Самохвалов: Информация поставлена у нас хорошо!

Калугина: Шура, если память мне не изменяет, вы числитесь в бухгалтерии?
Шура: По-моему, да.
Калугина: Вы это хорошо помните?
Шура: Да, по-моему

Шура: А меня вообще сослали в бухгалтерию!
Верочка: Да на тебе пахать надо!

- Меня старуха сослала в бухгалтерию, но я оттуда вырвалась.

- Дороже вас у меня вот уже несколько дней никого нет…

- Давайте чтоб все были здоровы!
- Прекрасный тост!

- У меня дети. У меня их двое: мальчик и… м-м… де… тоже мальчик. Два мальчика.

- У меня такая безупречная репутация, что меня уже давно пора скомпрометировать.

Новосельцев: А как же цирк?
Калугина: Цирка мне вполне хватает в жизни.

Всеволод (муж секретарши Верочки): Ты знаешь, я понял, из-за чего мы с тобой разошлись. Нам нужен ребёнок!
Верочка: Ты хочешь, чтобы у нас был ребёнок?
Всеволод: Да! И как можно скорее!
Верочка: Но я не могу сейчас. До конца работы ещё два часа и Калугина тут… Я не могу уйти!

- Только, пожалуйста, побыстрее, у меня куча дел.
- Подождет ваша куча.

- Не бейте меня по голове, это моё больное место!
- Это ваше пустое место!

- Вы уходите, потому что директор вашего учреждения Калугина…
- Ну-ну, смелее, смелее!
- Самодур?!
- Угу. Самодура!

Таксист: Куда едем?
Новосельцев: Прямо!

— Вы с ума сошли.
— Так все говорят, но, при всем моем уважении к вам, мисс, это не я завис над кормой корабля.

— Моё зеркальце! Оно такое же, как тогда, когда я в последний раз в него смотрелась. Только вот отражение стало иным.

— Эй, я уже вижу статую Свободы! Только она очень маленькая.

— Что, думаешь, девушка из высшего общества не умеет пить?

— Когда у тебя ничего нет, нечего и терять.

— Какие все же удобства в каютах третьего класса, мистер Доусон? Говорят, что здесь они не так уж и плохи.
— Вполне терпимы, мэм. Мышей и крыс почти нет.

— Я Джек Доусон.
— Роза Дьюитт Бьюкейтер.
— Покажешь, как это пишется, ладно?

Билет, который я выиграл, был для меня лучшим подарком судьбы. Я повстречал тебя! За это я благодарен ей, Роза! Глубоко благодарен!

Ощущение, будто я стою посреди переполненной народом комнаты, кричу во весь голос, а никто не слышит.

— Все, что мне нужно, у меня есть: воздух, чтобы дышать, и папка с листами бумаги. Я люблю просыпаться утром, не зная, что меня ждет, с кем я встречусь и где я окажусь потом. Ещё недавно я ночевал под мостом, а сегодня я здесь, плыву на великолепном судне, пью шампанское в изысканном обществе… Жизнь — это дар и это надо ценить, невозможно угадать, что будет с тобой завтра. Жизнь нужно принимать такой, какая она есть. Важен каждый прожитый день…

— Рано или поздно тот огонек, который привлек меня в тебе, скоро погаснет..
— Ты не можешь спасти меня, Джек!
— Спасти себя можешь только ты сама.

Теперь вот и вы знаете о Джеке, который спас меня. Спас не только от смерти, но и от многого другого…

- Вот вы говорите — охота…
- Я говорю?
- Ну хорошо, не говорите, думаете.

- Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
- Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.

- Господин барон вас давно ожидает. Он с утра в кабинете работает, заперся и спрашивает: «Томас, - говорит, - не приехал ещё господин пастор?» Я говорю: «Нет ещё». Он говорит: «Ну и слава богу». Очень вас ждёт.

- И когда медведь бросился на него, господин барон схватил его за передние лапы и держал до тех пор, пока тот не умер.
- А от чего же он умер-то?
- От голода. Медведь, как известно, питается тем, что сосёт свою лапу, а поскольку господин барон лишил его этой возможности…
- И ты, что же, во всё это веришь?
- Конечно. Вы же сами видели, какой он худой.
- Кто?
- Медведь.
- Какой медведь?
- Которого Вы видели.

- Фрау Марта, я не расслышал: который час?
- Часы пробили 3, барон — 2, стало быть всего 5.

- Ты меня заждалась, дорогая? Извини, меня задержал Ньютон.

- Будем бить через дымоход.

- Попал. Утка! С яблоками. Она, кажется, хорошо прожарилась.
- Она, кажется, и соусом по дороге облилась.
- Да? Как это мило с её стороны!

- Она сбежала от меня два года назад.
- По правде говоря, барон, я бы на её месте сделал то же самое.
- Вот поэтому я и женюсь не на вас, а на Марте…

- К сожалению, при живой жене Вы не можете жениться вторично.
- При живой? Вы предлагаете её убить?
- Да упаси Вас Бог, барон!

- Но вы же разрешаете разводиться королям.
- Ну, королям, в особых случаях, в виде исключения, когда это нужно, скажем, для продолжения рода.
- Для продолжения рода нужно совсем другое.

- Церковь должна благословлять любовь!
- Законную!
- Всякая любовь законна, если это — любовь!

- Что же вы посоветуете?
- Нечего тут советовать: живите, как жили. Только по гражданским и церковным законам вашей женой по-прежнему будет считаться та жена, которая вам уже не жена!

- Мне сказали — умный человек.
- Ну мало ли что про человека болтают!

- Стань таким, как все, Карл! Я умоляю!
- Как все? Что ж ты говоришь? Как все… Не летать на ядрах, не охотиться на мамонтов, с Шекспиром не переписываться…

- А разве ночь?
- Ночь.
- И давно?
- С вечера.

- Я хотел сказать, утка готова.
- Отпусти её. Пусть летает.

- Вызовите отца на дуэль.
- Никогда!
- Но почему?
- Во-первых, он меня убьёт, а во-вторых…
- И первого достаточно.

- Мне уже 19 лет, а я всего лишь корнет! И никакой перспективы! Меня даже на манЕвры не допустили!
- Манё-ёвры!
- На манё-ёвры не допустили! Полковник сказал, что он вообще отказывается принимать донесения от барона Мюнхгаузена.

- Баронесса, как вам идет этот костюм амазонки! Рамкопф, вы, как всегда, очаровательны! Как дела, корнет? Вижу, что хорошо!
- Судя по обилию комплиментов, вы опять с плохой новостью.
- Все не так плохо…

- Человек разрушил семью, выгнал из дома жену с ребёнком!
- Каким ребёнком! Я – офицер!
- Выгнал жену с офицером!

- Имеешь любовницу – на здоровье! Сейчас все имеют любовниц. Но нельзя же допускать, чтоб на них женились. Это аморально!

- Но это факт?
- Нет, это не факт.
- Это не факт?!
- Нет, это не факт. Это гораздо больше, чем факт. Так оно и было на самом деле.

- Так, доигрались. Дуэль! Господин Рамкопф – вы старый друг нашей семьи, вы очень многое делаете для нас, сделайте ещё одно..
- Ни, ни, ни, ни, ни…
- Будьте моим секундантом.
- Никогда!
- Но почему?
- Во-первых, он убьёт и секунданта…
- Да.
- Убийца!

- Ваше высочество, может, всё дело в нашем левом крыле? Оно ненадёжно...
- Меня и центр беспокоит...
- Может, стоит всё-таки в данном случае поднять верх сверху и понизить низ снизу?
- Так и сделаем! Два ряда вытачек слева, два справа. Всё решение – в талии! Как вы думаете, где мы будем делать талию? На уровне груди!
- Гениально! Гениально, как всё истинное.
- Именно на уровне груди. Шестьдесят шесть. Я не разрешу опускать линию талии на бёдра. Сто пятьдесят пять. В конце концов, мы – центр Европы, я не позволю всяким там испанцам диктовать нам условия. Хотите отрезной рукав – пожалуйста. Хотите плиссированную юбку с вытачками – принимаю и это. Но опускать линию талии – не дам.

- Подъём в 6 часов утра!
- Ненаказуемо.

- Ну, что вы скажете, господин бургомистр, о человеке, который ежедневно отправляется на подвиг, точно на службу?
- Я сам служу, сударыня. Каждый день к девяти утра я должен идти в мой магистрат. Я не скажу, что это подвиг, но вообще что-то героическое в этом есть.

- Господи, ну чем ему Англия-то не угодила?!

- Война – это не покер! Её нельзя объявлять, когда вздумается! Война – это… война!

- А грудь оставляем на месте?
- Нет, берём с собой!

- Где мой военный мундир?
- Прошу, Ваше Высочество, прошу!
- Что-о? Мне – в этом? В однобортном? Да вы что? Не знаете, что в однобортном сейчас уже никто не воюет? Безобразие! Война у порога, а мы не готовы! Нет, мы не готовы к войне!

- Господа офицеры, сверим часы! Сколько сейчас?
- 15:00!
- 15 с четвертью!
- А точнее?
- Плюс 22!

- Барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен! Вас приказано арестовать. В случае сопротивления приказано применить силу.
- Кому?
- Что кому?
- Кому применить силу в случае сопротивления, вам или мне?
- Не понял…
- Так, может, послать вестового переспросить?
- Это невозможно.
- Правильно. Будем оба выполнять приказ. Логично?
- Э-э-э…
- И это хорошо. Одну минуточку. Значит, это делается примерно так… В стороночку, господа! Вы вообще уйдите. И, конечно, танцы! Трактир всё-таки.

- Всё в порядке, Ваше Высочество. Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту. Просил передать, чтоб не расходились.

- Пошёл он как-то в лес без ружья.
- В каком смысле – без ружья?
- Ну, в смысле на медведя.
- Не на медведя, а на мамонта. Но стрелял он именно из ружья.
- Из ружья?
- Да. Косточкой от вишни.
- Черешни!
- Стрелял он, во-первых, не черешней, а смородиной. Когда они пролетали над его домом.
- Медведи?
- Ну не мамонты же!
- А почему же тогда всё это выросло у оленя?

- Это ещё что такое?
- Арестованный.
- Почему под оркестр?
- Ваше Высочество, сначала намечались торжества. Потом аресты. Потом решили совместить.
- А где же наша гвардия? Гвардия где?
- Очевидно, обходит с флангов.
- Кого?
- Всех!

- Ваше Высочество, ну не идите против своей совести. Я знаю, вы благородный человек и в душе тоже против Англии.
- Да, в душе – против. Да, она мне не нравится. Но я сижу и помалкиваю!

- Нет, это не герцог, это тряпка!
- Сударыня, что вы от него хотите? Англия сдалась!

- Почему продолжается война? Они что у вас, газет не читают?
- Вспомнил! Он действительно стрелял в оленя! Но через дымоход!

- Ты не забыл, что через полчаса начнётся бракоразводный процесс?
- Он начался давно. С тех пор, как я тебя увидел.

- Развод отвратителен не только потому, что разлучает супругов, но и потому, что мужчину при этом называют свободным, а женщину – брошенной.

- О чём это она?
- Барона кроет.
- И что говорит?
- Ясно что: «подлец», говорит, «псих ненормальный, врун несчастный»…
- И чего хочет?
- Ясно чего: чтоб не бросал.
- Логично.

- Карл, почему так поздно?
- По-моему, рано: не все глупости ещё сказаны!

- Как же так: 20 лет всё было хорошо, и вдруг такая трагедия!
- Извините, господин судья, 20 лет длилась трагедия, и только теперь должно быть всё хорошо!

- Есть пары, созданные для любви, мы же были созданы для развода.

- Якобина с детства не любила меня и, нужно отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства. В церкви на вопрос священника, хотим ли мы стать мужем и женой, мы дружно ответили: «Нет!» - и нас тут же обвенчали. После венчания мы уехали с супругой в свадебное путешествие: я в Турцию, она в Швейцарию. И три года жили там в любви и согласии.

- Я протестую! Вы оскорбляете мою подзащитную!
- Правдой нельзя оскорбить, уважаемый адвокат!

- Чтобы влюбиться, достаточно и минуты. Чтобы развестись, иногда приходится прожить 20 лет вместе.

- В своё время Сократ как-то мне сказал: «Женись непременно. Попадётся хорошая жена – станешь счастливым. Плохая – станешь философом». Не знаю, что лучше.

- И да здравствует развод, господа! Он устраняет ложь, которую я так ненавижу!

- Уступи, Господи! Ты уже столько терпел… ну потерпи ещё немножко!

- Томас, ты доволен, что у нас появилось 32 мая?
- Вообще-то не очень, господин барон. Первого июня мне платят жалование.

- Вы рады новому дню?
- Смотря на что падает. Если на воскресенье, то это обидно. А если на понедельник – ну зачем нам два понедельника?

- Господи, почему ты не женился на Жанне д’Арк? Она ведь была согласна.

- Но я же сказал правду!
- Да чёрт с ней, с правдой! Иногда нужно и соврать. Понимаете, соврать! Господи, такие очевидные вещи мне приходится объяснять барону Мюнхгаузену!

- Ну вот и славно! И не надо так трагично, дорогой мой. Смотрите на это с присущим вам юмором… С юмором!.. В конце концов, Галилей-то у нас тоже отрекался.
- Поэтому я всегда больше любил Джордано Бруно…

- Не усложняй, барон. Втайне ты можешь верить.
- Я не умею втайне. Я могу только открыто.

- Раз лишний день весны никому не нужен, забудем о нём. В такой день трудно жить, но легко умирать.

- Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить.

- А что если не побояться и…
- Ликвидировать! Или… приблизить?
- Соединить!

- Из Мюнхгаузена, господа, воду лить не будем! Незачем. Он нам дорог просто как Мюнхгаузен… как Карл Фридрих Иероним… а уж пьёт его лошадь или не пьёт – это нас не волнует.

- А гвоздики почём?
- По два талера!
- Как это по два талера? Они ж вялые!
- Вялые. Ха-ха-ха! Наш барон, пока был жив, тоже дёшево ценился. А завял – стал всем дорог!

- В Германии иметь фамилию Мюллер – всё равно что не иметь никакой.
- Всё шутите…
- Давно бросил. Врачи запрещают.
- С каких это пор вы стали ходить по врачам?
- Сразу после смерти.

- А говорят, ведь юмор – он полезный. Шутка, мол, жизнь продлевает.
- Не всем. Тому, кто смеётся, продлевает, а тому, кто острит, укорачивает.

- Хороший мальчик?
- 12 килограмм.
- Бегает?
- Зачем? Ходит.
- Болтает?
- Молчит.
- Умный мальчик, далеко пойдёт.

- Одни мои похороны дали мне денег больше, чем вся предыдущая жизнь.

- Завтра годовщина твоей смерти. Ты что, хочешь испортить нам праздник?

- Сегодня в полночь у памятника.
- У памятника. Кому?
- Мне.

- Вы же умерли!
- Умер.

- Четвёртый раз гоним этого кабанчика мимо Его Высочества, а Его Высочество, извините за выражение, мажет и мажет! Прикажете прогнать пятый раз?
- Нет! Неудобно. Он его уже запомнил в лицо.
- Кто кого?
- Герцог кабанчика!

- Делайте что хотите, но чтоб через полчаса в лесу было сухо, светло и медведь!

- Кстати, барон, я давно у вас хотел спросить: где вы, собственно говоря, доставали медведей?
- Уже не помню. По-моему, в лесу.
- Нет, это исключено. Они у нас давно не водятся.

- Итак, господа, я пригласил вас, чтоб сообщить вам пренеприятнейшее известие. Чёрт возьми, отличная фраза для начала пьесы. Надо будет кому-нибудь предложить.

- Это не мои приключения, это не моя жизнь. Она приглажена, причёсана, напудрена и кастрирована!
- Обыкновенная редакторская правка.
- Дорогая Якобина, ты же меня знаешь: когда меня режут, я терплю, но когда дополняют, становится нестерпимо.

- А вы за это время очень изменились, господин бургомистр.
- А вы зря этого не сделали.

- Фрау Марта, у нас беда: барон воскрес! Будут неприятности!

- Я на службе. Если решат, что вы Мюнхгаузен, я паду вам на грудь. Если решат, что вы Мюллер, посажу за решётку. Вот и всё, что я могу для вас сделать.

- Господи, неужели вам обязательно нужно убить человека, чтоб понять, что он живой?!

- И мой вам совет: не торопитесь стать вдовой Мюнхгаузена. Это место пока занято.

- Тебе грозит тюрьма.
- Чудесное место! Здесь рядом со мной Овидий, Сервантес… Мы будем перестукиваться.

- А ты что, и впрямь думаешь, что он долетит?
- До Луны? Конечно!
- Её ж даже не видно.
- Когда видно, так и дурак долетит. Барон любит, чтоб было потруднее.

- Ну, будем исповедоваться.
- Я это делал всю жизнь. Но мне никто не верил.
- Прошу вас, облегчите свою душу.
- Это случилось само собой, пастор. У меня был друг – он меня предал. У меня была любимая – она отреклась. Я улетаю налегке.

- Ну скажи что-нибудь на прощанье!
- Что сказать?
- Подумай. Всегда найдётся что-то важное для такой минуты.
- Я… я буду ждать тебя!
- Не то!
- Я… я очень люблю тебя!
- Не то!
- Я буду верна тебе!
- Не надо!
- Они положили сырой порох, Карл! Они хотят тебе помешать!
- Вот.

- Сейчас я улечу, и мы вряд ли увидимся. Но когда я вернусь, в следующий раз, вас уже не будет. Дело в том, что время на небе и на земле летит неодинаково: там – мгновения, тут – века.

- Господи, как умирать надоело!

- Где командующий?
- Командует!

- Да поймите же, барон Мюнхгаузен славен не тем, что летал или не летал, а тем, что не врёт.

- Когда я вернусь, пусть будет шесть часов.
- Шесть вечера или шесть утра?
- Шесть дня!

- Я понял, в чём ваша беда: вы слишком серьёзны. Умное лицо – это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Вы улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!

Коул: Нам велели нарисовать картинку. Какую хочешь. Я нарисовал человека, которого ранили в шею отверткой. Все забегали, созвали педсовет. Мама долго плакала. Больше я такого не рисую.
Малкольм: А что ты рисуешь?
Коул: Разное. Веселых людей, собачек, радугу. Из-за них педсовет не созывают.

Коул: Иногда мы думаем, что вещь потерялась, а она просто лежит в другом месте.

Мама Коула: Я устала душой. Я много молюсь, но, наверное, как-то не так. Наверное, лишь мы сами можем помочь друг другу.

Коул: Доктор Кроу, Вы верите в мой секрет?
Малкольм: Я не знаю, что сказать, Коул.
Коул: Как же Вы сможете мне помочь, если Вы мне не верите?

Малкольм: Что нужно призракам, говорящим с тобой? Коул, поразмысли хорошенько.
Коул: Помощь.
Малкольм: Правильно. Вот и я так думаю: даже самым страшным нужна помощь!

Коул: Я придумал, как тебе поговорить с женой. Пусть она заснет. И она выслушает тебя, сама не подозревая.

Коул: Ты больше не придешь! А давай сделаем вид, что увидимся завтра. Притворимся.
Малкольм: Давай. До завтра, Коул.

Добавить цитату может любой желающий. Для этого нужно отправить письмо в ПС Levane. В теме письма указать «Цитаты», а в самом письме, откуда они взяты, оформив все по следующей схеме:

Вид (сериал, книга, фильм) "Название", "Название на языке оригинала, если есть", страна/страны выпуска, год или годы съемок.

По желанию уточнения серии, сезона, книги и пр.
- Знак прямой речи.
- Пробел после знака.

Очень важно, чтобы цитаты были не просто скопированы с других ресурсов, а собраны именно вами. В посте под цитатником указаны ники всех, кто принимает участие в пополнении поста, а в комментариях ведется обсуждение произведений. Всегда приятно, когда добавивший цитату может ответить на вопросы тех, кто ею заинтересовался.

С уважением,
Администрация.