Нил жадно вглядывался в раскинувшуюся перед ним панораму города. Нью-Йорк! Как же он соскучился… По этим изломам, по звучащим в них джазовым риффам, по беспокойному пульсу неспящего гиганта. А еще по квартире. По любимым местам и улицам, которые вели его самыми разными путям, но почему-то всегда приводили к Питеру. И по людям. По ним — особенно сильно. До жгучей, иссушающей тоски. Он и не знал, что способен на такое. Конечно, если не считать того времени, когда он искал, а потом окончательно потерял Кейт. Но тогда он был не одинок, а в Париже… в Париже он остался один на один со своей новой нормальной жизнью. И, пожалуй, сорвался бы, если бы действительно не жаждал спасения. Но он слишком многое поставил на карту и слишком хорошо знал, что второго шанса не будет.
В этот раз он отыскал ее сам. Вломился в ее заново отстроенную жизнь.
«Ты нужна мне», — вот что он сказал, будучи до предела честным.
И честно полагал, что в лучшем случае получит отказ…
Сейчас Сара спала в его постели, по привычке подложив под щеку ладонь. Или теперь правильно будет — в их постели? Они ведь так и не определились пока, что это — поездка на праздники или возвращение. Зато были едины в одном — они примут это решение вместе.
Но прежде ему предстояло принять другое решение, и оно было не из простых…
— Ну и что ты будешь делать? — спросил Моззи, едва они остались наедине вчера вечером.
— О чем это ты?
— О том, что сказал Костюм, разумеется! — Моззи закатил глаза.
— Не знаю, Моз, не уверен, что мы должны что-то делать…
Моззи посмотрел на него в искреннем недоумении. И почему-то шепотом спросил:
— Ты ведь это не всерьез, правда?
Сара тем же вечером была не менее красноречива.
Они стояли здесь, на этой самой террасе. Он прижимал ее к себе спиной, целовал за ушком и шептал какие-то глупости. Расплескавшийся над городом закат настраивал на романтический лад. Он принялся медленно расстегивать пуговки ее блузки, одну за другой, целуя изгиб шеи, когда она развернулась в его руках и посмотрела в упор своим настойчиво-смешливым взглядом.
— Ты уже придумал, как это сделаешь?
— Сделаю что?
Она прицокнула языком и покачала головой. Теплые пальчики проворно вытащили рубашку из брюк и забрались под нее.
— Не играй со мной, Кэффри...
— Отчего же? — он вжал ее тело в свое. — Я хорошо играю…
Ее глаза заблестели, дыхание участилось. Он подхватил ее на руки и отнес в кровать. Стиснул ладонью бедро, скользнул ниже, закидывая ее ногу себе на талию.
— Я знаю... ты что-то замыслил, — простонала она, выгибаясь в его руках и забывая обо всем.
Нил больше не спорил. Во-первых, ему было совершенно не до того. Во-вторых, он и сам еще не знал…
— Нил?
— Джун, — он обернулся и сжал протянутую ладонь.
— Дорогой, — ее голос дрогнул, она поспешила поставить принесенный яблочный пирог на стол и уже в который раз обняла его.
— Джун…
Его снова накрыло теплой волной. Он боялся, она будет сердиться. Или затаит обиду. Но недооценил ее. Широту души, умение принимать таких, как он, до конца и без условий. Со всеми особенностями, проблемами и необходимостью время от времени умирать, причиняя боль тем, кто имел неосторожность впустить их в свое сердце.
Джун отклонилась и посмотрела на него увлажнившимися глазами. Она могла ничего и не говорить, он слишком хорошо знал этот лукавый блеск.
— Я так понимаю, завтра тебе понадобятся сообщники?
Губы Нила дрогнули в улыбке, и он кивнул.
Подумать только, неужели он готов приняться за старое? Должно быть, Питер плохо на него влияет... он представил лицо Питера, услышавшего такое, и все-таки рассмеялся.
Что ж, сообщники ему действительно понадобятся. И они у него есть, лучшие из лучших. Однако понадобится еще один, или даже — двое.

Питер с тоской смотрел на индейку и выставленные заботливой рукой жены ингредиенты. Ну и кто его за язык тянул? Это все эмоции. Он чуть не захлебывался ими последние дни. А в первый момент…
— Как поживает мой тезка? — С этими словами наглец и зашел в дом.
Питер застыл. Легких не хватало, чтобы сделать вдох. Улыбка, все те же лепные, черт из побери, скулы, смешинки в глазах. Мерзавец был здесь и был... жив!
Вообще-то он хотел сломать ему нос. И стиснуть до ломоты в ребрах. Второе желание победило. Всегда побеждало. В конце концов, он знал, с кем связывается.
Нил обнял его в ответ горячо и крепко. Прижался, словно спрятался от всего. Так иногда делал Нил-младший, когда разбивал коленку или сильно скучал по нему вечерами.
Проклятье, подумал, Питер, но уже не пытался сдерживать слезы…
Потом появились дамы. Такие деликатные, прекрасные, сияющие. Сара обняла Питера, Нил стиснул в объятиях Эл. На кухню забежал сгорающий от любопытства Нил-младший, и градус любви и счастья поднялся до угрожающих пределов. Питер и сам не понял, как они оказались за столом, откуда взялся Моззи с очередной дорогущей бутылкой вина, Джун с какой-то закуской (похоже, Кэффри взял с собой группу поддержки), а затем и Джонс с Дианой. Но это было так хорошо, так правильно, что решение встречать Рождество вместе пришло к ним само собой. И вот тогда, в порыве чувств, он и ляпнул это гениальное:
— Чур, я готовлю горячее!
— Ты уверен, дорогой? — мягко уточнила Элизабет.
— Ну, конечно, — он уверенно выпятил грудь, и никто не посмел спорить.
И теперь вот он остался один на один со злосчастной индейкой, в то время как уверенности с энтузиазмом заметно поубавилось.
Но деваться было некуда, и еще раз хорошенько перечитав рецепт, повязав фартук и закатав рукава, Питер принялся за дело. Он резал, смешивал, начинял, мазал, обжаривал, запекал… Индейка скользила, хлюпала, скворчала и пахла совсем не так, как это бывало у Эл. И все же Питер надеялся на лучшее. До готовности был еще почти час, когда в дверь позвонили…
— Ты бесподобен в роли отчаянной домохозяйки, — фыркнул Нил, глядя на его взъерошенный, перепачканный в чем только можно вид. — Или отчаявшейся?
— Оставь его, — мягко пожурила Элизабет, — он старался для нас.
Питер только рукой махнул, посчитав ниже своего достоинства оправдываться.
— Ты рано, — заметил он.
— Ну, я же знаю, что мне всегда рады в этом доме, — заявил Кэффри. — И потом, у нас с Нилом-младшим были планы.
— Планы? — насторожился Питер.
— Да, — вмешалась Элизабет, — Нил хочет взять Нила на небольшую прогулку, пока мы с тобой приведем себя в порядок и накроем на стол.
— Кстати, Джун, Сара и Моззи будут пораньше и помогут, — сказал Нил, подхватывая на руки и закружив Берка-младшего.
Тот визжал от восторга, а затем обнял Нила за шею. Питер снова не сдержал глупой улыбки. Когда-то он мечтал об этой встрече. Нил всегда умел находить общий язык с детьми — по той простой причине, что отчасти все еще был одним из них.
И все же что-то слегка настораживало его во всей этой ситуации…
— А как же индейка? — спросил он Элизабет.
— Ну не будешь же ты караулить ее следующие сорок минут, — возразила та. — Все, что ты мог, Питер Берк, ты уже сделал. Пойдем, — она взяла его за руку и посмотрела своим фирменным взглядом.
Тем самым, за которым он готов был идти на край света с самой первой их встречи.

За стол сели спустя почти час. Оба Нила вернулись с прогулки последними, с розовыми от мороза щеками и огромной игрушечной железной дорогой, о которой мечтает каждый мальчишка, включая взрослого агента ФБР. Питер рассматривал коробку, едва сдерживая восторг и уже представляя проведенные за игрой вечера с сыном. Может, к ним захочет присоединиться кто-то еще…
— Все честно заработано, до последнего цента, — тихо сказал стоящий рядом Нил.
— Я знаю, — Питер кивнул, — и горжусь тобой. Когда возвращаетесь в Европу?
Нил пожал плечами.
— Мы еще не решили.
— То есть, возможно…
— Возможно, — кивнул Нил и взглянул на Сару.
Он знал, что поедет за ней в Лондон, если она так захочет. А Сара знала его тоску по Нью-Йорку, и глаза ее говорили — только попроси… Но он не просил. Он учился быть уязвимым, открытым, отпускать контроль и не добиваться желаемого любым путем. То была неизведанная, опасная территория. Пожалуй, такого драйва он не испытывал даже на самых сложных своих делах. Настоящая жизнь. Разве кто-то придумал что-то запутаннее и опаснее?
— Знаешь, у меня найдется для тебя одно местечко, — сказал Питер.
— Знаю, — Нил улыбнулся. — Вряд ли я вам по карману, но спасибо.
Оба фыркнули и отправились за стол, где уже рекой текли разговоры, вино и смех. Они делились новостями, рассказывали смешные истории, а Клинтон по большому секрету поведал, что надумал сделать своей девушке предложение. На Рождество она улетела к родителям, но уже в Новый год он собирался сделать решительный шаг. Эл и Сара обсуждали что-то вполголоса, склонившись друг к другу, а Тео и Нил-младший едва высидели положенные минуты и отправились распаковывать подарки.
— Мадам Костюм, вы снова превзошли себя, — с легким поклоном заявил Моззи, отправляя в рот очередной кусочек запеченного камамбера.
Закуски и правда были восхитительными. Элизабет не уставала принимать комплименты и делиться рецептами. Питер старался не волноваться, но когда индейку водрузили на стол, с трудом подавил малодушное желание сбежать.
Первая порция досталась Элизабет.
— Ммм, — она ненадолго зажмурилась, — это прекрасно, дорогой!
Гости один за другим стали охотно подставлять тарелки, и наконец дошла очередь и до шефа. То, что они хвалили его, вовсе не означало… едва кусочек мяса попал ему на язык, Питер изумленно распахнул глаза. Сочный, ароматный, восхитительный. С легкой кислинкой и деликатным послевкусием. Пикантными нотами горчицы и меда. Он буквально таял во рту…
Та-а-ак, стоп.
Питер сурово взглянул на притихших над своими тарелками гостей.
— Ну и как вы это провернули?
— Что провернули, дорогой? — невинно переспросила Эл, но уголки ее губ подрагивали.
Прошла еще секунда, другая, и гостиная взорвалась хохотом.
— Я готовила, — созналась Джун, отсмеявшись.
— Я занималась доставкой, — пожала плечами Сара без капли смущения.
— Я отвлекала внимание, — призналась Элизабет.
— А я организовывал подмену! — гордо заявил Моззи.
— А мы с Нилом-младшим гуляли и вообще не понимаем, о чем идет речь, — пожал плечами Нил, вызывая новый приступ всеобщего веселья.
Питер лишь покачал головой. Поразительно! Только вернулся, а уже проворачивает свои делишки у него за спиной, да еще задействует его жену и сына.
— Прости, — Нил виновато улыбнулся. — Но хочешь, верь, хочешь, нет, это была не моя идея. Ну или не только моя.
— Ладно уж, — Питер поднялся, чтобы обновить бокалы. — Я хотел кое-что сказать… но не знаю, смогу ли, — он опустил голову, его голос дрогнул. Потом обвел внимательным, теплым взглядом лица всех собравшихся за столом. – Просто я счастлив, что вы сегодня все здесь... Вы моя семья. Каждый из вас.
— Проклятье, Питер, — Диана вытерла уголок глаза, — у меня же не водостойкая тушь.
— Повар из тебя действительно так себе, но никого из нас здесь бы не было, если бы не ты, — приглушенно сказал Нил.
Одобрительные возгласы (даже от Моззи, что было совсем уж невероятно!) и переливчатый звон бокалов выразили всеобщее согласие.
Питер сел, сделал глоток и медленно, рвано выдохнул. Эл нашла и сжала под столом его руку.
— Хотя бы скажите, куда делась моя индейка, аферисты, — проворчал он, чтобы хоть немного ослабить узел в груди.
В ответ Сачмо перевернулся на спину и сладко причмокнул во сне.