Чем ближе Джо подходил к знакомой двери, тем сильнее становилось радостное возбуждение в предвкушении предстоящей встречи. Все-таки, какой бы ни была его жизнь в Лос-Анджелесе, как бы он ни дорожил теми, кто окружал его там, как бы ни был благодарен судьбе за то, что они появились в его жизни, да еще так вовремя – именно здесь, в Нью-Йорке, оставался его дом и жила его семья. Его вторая и совершенно особая семья, люди, с которыми он стал тем, кем стал. Его друзья.
И все же в самолете он немного злился на Чендлера. Или же делал вид, что злится, стараясь заглушить беспокойство. Ведь нужен достаточно веский повод, чтобы заставить кого-то отложить серьезные съемки в долгожданном блокбастере, сказав короткое: «Мне очень надо с тобой поговорить. Не по телефону». Голос у Чендлера был при этом такой, что Джо не раздумывая согласился, но мысленно пообещал себе, что если это какой-то дурацкий розыгрыш, то он даст Бингу хорошего пинка. И все же… все же какая-то часть его очень хотела, чтобы это оказалось дурацким розыгрышем. Или просто таким оригинальным способом заставить его прилететь – ведь они не виделись почти полгода, и оба ужасно соскучились.
Однако, когда дверь открылась, Джо понял, что ни одно из его подозрений не оправдалось, и его сердце упало, таким встревоженным и осунувшимся выглядел Чендлер. Что не помешало ему, впрочем, от души сжать Джо в «крепких мужских объятиях», как они это умели.
- Рад тебя видеть, - Чендлер искренне и тепло улыбнулся, и Джо напрочь позабыл, какие вообще у него могли быть причины не прилетать.
- И я тебя, - Джо последовал за Чендлером в гостиную, периодически спотыкаясь об игрушки, там и тут разбросанные по полу – что не мешало выглядеть дому уютным и по-настоящему гостеприимным. – Моника, наверное, с ума сходит от всего этого, - с легкой усмешкой заметил он.
- Моника?.. – Чендлер как будто слегка вздрогнул и рассеянно взглянул на него. – Когда Мелисса вернется с близнецами с прогулки, она все приберет – правда они потом опять все разбросают, но… - Чендлер слегка пожал плечами, так что становилось понятно - беспорядок его сейчас заботит мало.
- Мелисса? Новая няня? Хорошенькая? – тут же заинтересовался Джо.
- Кофе, чай? В холодильнике, кажется, есть пиво… - и, получив утвердительный кивок, Чендлер прошел на кухню. – Мне казалось, ты в серьезных отношениях! – чуть громче сказал он оттуда, судя по звуку доставая и затем открывая бутылку, а за ней и другую.
- Что ж теперь, и спросить нельзя? – с деланным смущением развел руками Джо, а затем взял протянутую ему бутылку.
Они молча чокнулись и выпили по глотку.
- Хорошенькая, - ответил Чендлер, и Джо удовлетворенно крякнул. – Замужем три года. Своих детей пока нет, но планирует в ближайшее время…
- Умеешь ты все испортить, Бинг, - поморщился Джо.
- Очень похоже на то… - пробормотал Чендлер, становясь серьезным и сосредоточенным.
Он смотрел перед собой, делая небольшие глотки, и, судя по всему, раздумывая о чем-то малоприятном.
- Ну ладно, - сказал Джо, с легким стуком ставя бутылку на стойку – ему хотелось убрать это выражение удрученности с лица друга. – Что за срочность? Выкладывай. Время, знаешь ли, деньги, - с оттенком самодовольства заявил он, зная, что это не останется без внимания Чендлера.
Это подействовало, но ненадолго - быстро глянув на него, тот добродушно усмехнулся, но тут же снова нахмурился.
- В общем, тут такое дело… - Чендлер потер ладонью затылок, ероша волосы. – Мне кажется, что…
- Я не слышу, что ты там мямлишь, - грубовато заявил Триббиани, желая подтолкнуть друга поскорее произнести то, что его так беспокоило.
- В общем, одним словом… - Чендлер снова замялся, а затем собрался с духом и выпалил на одном дыхании: - Мне кажется, что Моника мне изменяет.
Брови Джо медленно поползли вверх. Делали они это так долго, что Чендлер поймал себя на том, что смотрит на них, словно завороженный.
- Ты сбрендил, - бросил, наконец, обретший дар речи Джо, испытывая некоторое облегчение и досаду одновременно.
Досаду – на сорванные съемки, облегчение – потому что это очевидно была самая несусветная чушь, которую Чендлер мог произнести.
- Если бы, - безрадостно отозвался тот, переставая пялиться на брови Джо.
Он облокотился на барную стойку и спрятал лицо в ладонях, затем быстро несколько раз провел ими по лицу и повернулся к Джо.
- Ты думаешь, это не было первым, что пришло мне в голову? У нас же все хорошо, да что там – прекрасно! Замечательный дом, чудесные дети, мы любим друг друга… Но иначе я просто не знаю, что еще думать.
- Да что угодно, кроме этого! – Джо посмотрел на Чендлера с некоторым возмущением – все-таки Моника тоже была его другом, и подобное подозрение, высказанное на полном серьезе, задевало и его. – Еще раз подумай хорошенько, что именно ты говоришь…
- Я подумал, Джо, видит бог, я подумал, - покачал головой Чендлер.
- Значит, плохо подумал, - отрезал Джо. – Неужели ты всерьез считаешь, что Моника встречается с кем-то за твоей спиной?
- Да, и у меня есть несколько вполне конкретных причин думать так.
- Хм, давай-ка прикинем… Ну, первая – ты идиот, - сказал Джо и принялся загибать пальцы на руках, - вторая – ты идиот, третья…
- Я понял твою мысль, - сказал Чендлер, невольно хмыкнув, впрочем, без особого выражения. – Я назову их тебе, и ты скажешь мне, действительно ли я спятил или все-таки…
- Ты спятил, - уверенно заявил Джо. – Но все же я здесь для того, чтобы тебя выслушать, так что… - он неопределенно махнул рукой, стараясь показной убежденностью заглушить собственную растущую тревогу.
Вид у Чендлера был не самый лучший. Да и дураком тот не был. Ну, разве что, в любовных делах, и то - до того, как он прошел мастер-класс по методике Моники Геллер.
- В общем, первая и самая главная… - Чендлер запнулся, но затее решительно продолжил, - мы больше не спим вместе. Ну, то есть мы спим вместе, но…
- Я понял, - прервал его Джо. – Ну, знаешь, все пары претерпевают некоторые сложности… да и близнецы еще маленькие, так что…
- Нет, - Чендлер мотнул головой. – У нас все было в порядке. Мы уставали, конечно, но… До определенно момента. А потом – как отрезало.
- Ну, хорошо, - после некоторого колебания согласился Джо. – Допустим, это странно, хотя этому может найтись множество объяснений. Что еще?
- Она не просто не хочет меня, она не хочет даже просто оставаться наедине со мной. Решив, что все дело в усталости – как ты и сказал, я устроил ей романтический вечер. Заказал еду в ресторане, шеф-повара которого она ненавидит и обожает одновременно – ей кажется, что ему лучше удаются какие-то там макароны с каким-то там соусом, накрыл на стол, детей отправил к родителям Моники вместе с няней… но она едва притронулась к еде, посидела немного и ушла в спальню. Когда я пришел, она уже спала. Ну, или делала вид…
- Еще, - лаконично сказал Джо, которому все меньше нравилась эта история.
- Она лжет мне, - тихо сказал Чендлер, даже не пытаясь скрыть, как нелегко ему дается это признание, - я слышал, как она разговаривает по телефону в ванной, но когда я спросил об этом, она ответила, что мне показалось. А позавчера она сказала, что задержится на работе, но когда я позвонил туда – ее уже не было, она ушла после обеда… И самое главное - она изменилась, Джо, - добавил он, чуть помолчав, - она словно бы ушла в себя, отстранилась, и я понятия не имею, что с ней происходит.
На какое-то время на кухне воцарилось молчание.
- И что ты собираешься делать? – без прежнего ерничанья спросил Джо.
Ему все еще не хотелось верить, что это правда, да он и не верил, по правде говоря, но он видел, насколько сильно это ранит Чендлера.
- Не знаю… - Чендлер покачал головой, - не имею ни малейшего понятия. Но я не могу потерять ее, Джо. Просто не могу.
- И не потеряешь, слышишь? – Джо положил руку ему на плечо и слегка встряхнул, заставляя посмотреть на себя. – Ты говорил с ней обо всем этом? Спрашивал, что происходит?
Чендлер покачал головой.
- Я хотел, но… каждый раз язык словно присыхает к небу. Не могу выдавить из себя ни слова. Наверное, слишком боюсь услышать ответ.
- Ну а если ты ошибаешься? Об этом ты не думал?
- Думал. Только об этом и думал. Но я точно знаю, с Моникой что-то происходит, Джо, и я понятия не имею, как заговорить с ней об…
- Заговорить о чем? – будничный голос Моники заставил обоих подпрыгнуть и резко обернуться. – Извините, что напугала, но вы были так увлечены беседой, - сказала она, явно сбитая с толку их реакцией. – Джо! – она радостно улыбнулась и подошла обнять его. – Не знала, что ты приезжаешь. Чендлер, - она мельком взглянула на мужа, уголки ее губ слегка дрогнули в приветственной улыбке, но она сразу же опустила глаза на газету, которую держала в руках. – Ты опять забыл забрать почту из ящика… - Чендлер ничего не ответил, глядя на нее нерешительно и почти с отчаянием. - Так о чем именно ты хотел со мной поговорить? – спросила она, усаживаясь на барный стул.
На этот раз она посмотрела на него в упор. Джо тоже посмотрел на Чендлера и подбадривающее кивнул. Тот в ответ отрицательно мотнул головой, но Джо предпочел сделать вид, что не заметил этого:
- Чендлеру кажется, что ты ему изменяешь, и он хотел бы знать – так ли это, - рубанул он с присущей ему непосредственностью, прекрасно понимая, что для них сейчас это единственный способ разобраться.
Пусть уж злятся на него, чем друг на друга.
Возмущенное «Джо!» Чендлера утонуло в недоверчивом возгласе Моники:
- Что, прости?.. – она перевела взгляд на мужа, и ее глаза стали раза в два больше обычного. – Джо что-то не так понял, верно?
Но выражение лица Чендлера вдруг стало угрюмым и замкнутым.
- А что еще я должен был думать? – он передернул плечами и даже слегка отступил, когда Моника встала со стула и сделала шаг по направлению к нему. – Ты не хочешь быть со мной, не хочешь меня, сбегаешь с романтического ужина, который я для тебя устраиваю, разговариваешь с кем-то в душе, уходишь с работы раньше, а приходишь позже, ты сторонишься меня и постоянно молчишь, ты…
- Тшшш, - Моника решительно преодолела расстояние между ними и закрыла ладонью рот Чендлера. – Для начала – ты идиот, Чендлер Бинг, - сказала она и так открыто и ласково улыбнулась, что Чендлер почувствовал себя окончательно сбитым с толку.
- Это я ему сразу сказал, - заметил Джо.
Мельком глянув на него, Моника снова посмотрела на мужа.
- Во-вторых – прости меня. Я должна была сказать тебе сразу, но… я побоялась.
- Вот сейчас стало совсем страшно, - тихо и серьезно сказал Чендлер, не в силах отвести глаз от ее лица, которое словно бы светилось изнутри.
- Я отвечу на все твои вопросы прямо сейчас. Я не была с тобой, ну, ты понимаешь... потому что боялась. Я не смогла съесть тот превосходный ужин, который ты заказал у этого заносчивого засранца, потому что меня мутило от его запаха. В ванной я разговаривала с Линдой – мой новый сушеф, ты ее знаешь, у нее есть некоторый опыт в том деле, о котором мы говорили. С работы я ушла, потому что у меня был назначен прием в клинике…
В лице все еще ничего не понимающего Чендлера что-то едва уловимо переменилось – осознание было близко, и Моника это тоже почувствовала. Она отошла к своей сумке, достала из нее что-то и вернулась к нему.
- Я много молчала и была замкнута, потому что много прислушивалась, все время прислушивалась, просила, уговаривала… - сказала она, заглядывая ему в глаза, ее голос дрогнул, а на ресницах блеснули слезинки. – Но сегодня доктор сказал, что все хорошо, были некоторые сложности, но теперь все наладилось – можно ненадолго расслабиться и… - Она подняла руку и протянула Чендлеру черно-белый снимок, – познакомиться кое с кем. Ему – или ей – девять недель и он совсем не хочет, чтобы папа злился на маму за то, что она так долго молчала… Ну и тем более – думал всякие глупости.
- Господи, Моника! – Чендлер судорожно вздохнул, а затем одним порывистым движением сгреб жену в охапку и прижался губами к ее макушке, крепко зажмурившись. – Моника… Постой, их что же, теперь будет трое? – он отстранился, сделав испуганные глаза, получил ожидаемый тычок по ребрам и тихо рассмеялся, снова обнимая ее. – Я люблю тебя. Господи, как же я тебя люблю…
- И я, - всхлипнула Моника. – Гормоны… - пробормотала она смущенно и счастливо.
- И я! – заявил Джо. – Ребята, можно? – с нетерпением проговорил он, с трудом оставаясь на месте.
- Конечно! – в голос ответили Бинги и распахнули ему объятия.
Вскоре уже все трое обнимались, чувствуя, как по их жилам течет чистое волшебство – этой минуты, этой близости, самой жизни. И Джо невольно подумал, что никакие дела, никакие съемки в мире никогда не будут этого стоить…