Это был, если не ошибаюсь, седьмой фик деленовского конкурса "Музафик", и соотвественно третий его этап. Как меня так угораздило - сейчас сказать сложно, но Лерина фантазия неиссякаема, а ее энтузиазм заразителен) Когда я писала фик, то была почти уверена, что с таким сюжетом меня не поймут, и это мягко говоря . Но я ошиблась. Были, конечно, и недовольные, но далеко не все, а сама я пришла к выводу, что в конкурсе стоило поучаствовать, чтобы написать вот эту работу. Не говоря уже о том, как меня побаловали мои любимые артмейкеры - спасибо им огромное. А суть в том, что фик этот о делене без делены)
Краткое содержание:
Лекарство от вампиризма действительно существует, в то время как Сайлас оказался выдумкой. Какую цену им придется заплатить за это открытие? И кому достанется драгоценная находка?
Внимание! Копирование информации из данного поста без разрешения запрещено. По всем вопросам обращайтесь непосредственно к автору
Она любила смотреть за его работой. Он настолько сосредотачивался на своем занятии, что окружающий мир прекращал для него свое существование. Она это поощряла, перемещалась по студии совершенно бесшумно, медленно и аккуратно ставила кофейную чашку на стол, кажется, даже дышала тише, чем обычно. Надеялась ли, что это поможет, и они, наконец, сумеют разрешить свои сомнения? Вряд ли. Она в равной степени хотела и боялась этого, но уже успела смириться и даже полюбить мысль о том, что вся его жизнь сводится к последним двум года. Ведь почти все это время она была рядом с ним. На самом деле, ей просто нравилось наблюдать: как он слегка прищуривается, делая мысленный набросок, как с досадой прикусывает губу, когда что-то не получается, или запускает перепачканные краской пальцы в темную шевелюру. Он замер и нахмурился, когда она на цыпочках приблизилась к одному из стоящих в углу холстов, прикрытых тканью. - Кейт, - девушка вздохнула и убрала руку. - Это она? Выражение недовольства исчезло с его лица, сменившись растерянностью. - Никак не пойму, что не так, - с досадой произнес он. – Хочу закончить, прежде чем показывать. - Боишься, что сглажу? – она покачала головой, в то время как зеленые глаза светились лукавством. Он усмехнулся. - Не верю я в эту ерунду, и дело не в этом. Просто… - он запнулся. - Я понимаю, правда, - она подошла ближе, - только мастер и его творение, один на один. - Скажешь тоже – мастер, - фыркнул он. - Ты зря в себя не веришь, - заметила Кейт. – Помнишь, я говорила, что хочу показать твои картины одной важной даме из галереи? - Помню, и я категорически запретил тебе это делать. - Правда? – она притворно изумилась. – Ну, значит, я что-то перепутала… - Кейт… - в его голосе появились угрожающие нотки, он навис над ней, девушка взвизгнула и бросилась прочь. В два коротких прыжка он настиг ее, задыхающуюся от хохота, и повалил на диван, придавливая своим телом. Когда их глаза встретились, смех оборвался. У Кейт закружилась голова, как и всегда, когда он был так близко. Все-таки она всегда знала, что именно ее привлекло в нем в первый момент – идеальное с точки зрения скульптуры лицо. Пропорциональное, с высокими, четко очерченными скулами, выразительным носом, чуть нависающими бровями и губами, чувственным очертаниям которых позавидовала бы любая модель. Как же так получилось, что уже второй год он отказывается ей позировать, а она это терпит? Впрочем, ее вполне устраивал оригинал... Кейт прикрыла глаза, когда он склонился над ней, сердце восторженно трепыхнулось в груди, стоило их губам соприкоснуться. - Так что она сказала? – он старался скрыть свою заинтересованность за небрежным тоном, но видимо забыл, что она прекрасно знала, каково это - ожидать авторитетного мнения по поводу чего-то, во что вложил свою душу и даже немного больше. Кейт неоднократно переживала подобное. Были в ее творческой карьере взлеты и падения, но сейчас ее устраивало то, чем она занималась. Смирилась, наверное, но и хорошее отношение к нынешнему занятию сыграло не последнюю роль. Конечно, преподаватель на вечерних курсах для взрослых не то, что известный скульптор, но оставалось главное – любовь к делу, ночи напролет, проведенные в мастерской, глина, оживающая в руках. Но для него это было впервые. В этом Кейт была абсолютно уверена – он формировался как художник у нее на глазах. Что-то, засевшее глубоко внутри этого необычного мужчины, но не желавшее обнаруживать себя, таким образом прорывалось наружу, выливаясь на холсты и бумагу. - Ты издеваешься, да? – ему надоело изображать равнодушие, и он уткнулся носом ей в шею. - Нет, Грег, не надо! – она давилась смехом, пытаясь вырваться, в то время как его дыхание вызывало мурашки по всему телу. – Ты же знаешь, как я боюсь щекотки… - Speak now stesso*! - повелительно произнес он и замер, изумленный вырвавшимися у него словами. - Что это было? – осторожно поинтересовалась Кейт, вглядываясь в его лицо. – Ты что-то вспомнил? Грегори отрицательно покачал головой и сел. - Но, кажется, я знаю кое-какие слова на итальянском, - он небрежно пожал плечами, подчеркивая, что ничего особенного в этом нет. – Видимо, где-то услышал и запомнил. Не важно. - Нет, важно, - не согласилась Кейт. Она поднялась, сев на колени позади него и обняла за талию, устраивая подбородок на плече Грега. – Все важно, любая мелочь. Хотя знание языка это нечто большее. - Перестань, - он в раздражении поднялся, - мы это уже проходили. Какие-то детали всплывают, но это не помогает. - Но, возможно, однажды их станет достаточно, чтобы… - выразительный взгляд серо-голубых глаз заставил ее замолчать. Он прав – она понятия не имеет, что значит, не помнить о себе ничего, кроме имени, и не должна настаивать. – С другой стороны, если бы не другая мелочь, ты бы до сих пор перебивался на временных работах, - не удержалась Кейт. Это была чистая правда. Если бы в гостях у ее родителей Грег не сел за пианино, то не сумел бы получить постоянную работу в одном из баров Норс-Энда, неподалеку от дома, в котором снимал квартиру. Кейт, безусловно, верила в его талант к изобразительному искусству, но пока он не принес ему ни цента. А от денег, об источнике которых он не имел ни малейшего понятия, Грег давно отказался. - Может, так было бы даже лучше, - задумчиво изрек Грегори, доставая из кармана рабочих брюк пачку сигарет и открывая окно. Это тоже было правдой. Казалось, что он хотел вспомнить и противился своему прошлому в равной степени. Любой намек вызывал в его душе настоящую бурю протеста, которую он тщетно пытался скрыть, но она неизменно вырывалась наружу в его работах - мрачными, темными и даже кровавыми оттенками, резкими, контрастными переходами, начатыми и заброшенными на половине пути набросками. Иногда Кейт тоже начинала бояться его воспоминаний, но в конечном итоге приходила к выводу, что они просто слишком болезненны. Авария, авиакатастрофа, гибель близких – это могло быть что угодно из известных человеческих трагедий. Недаром даже Интерпол не сумел помочь в идентификации его личности - никто не искал Грегори Сноу, темноволосого мужчину среднего телосложения европейского типа внешности. Могло быть и хуже. Скрывающийся преступник, международный мошенник, даже убийца… Об этом Кейт старалась не задумываться. Поэтому, возможно, только возможно, - Грегу будет лучше не вспоминать. - Не простудись, - тихонько вздохнула она, глядя на то, как он в расстегнутой рубашке устраивается на подоконнике. - Я никогда не простужаюсь, - усмехнулся он уголком губ, - ты же знаешь. - Наверное, ты продал душу дьяволу, - пробормотала она в ответ, зябко кутаясь в плед. - Может, и так, - задумчиво проговорил Грег, глядя в окна напротив. Они находилось совсем близко. Здание, в котором жил художник, имело закругленную форму, огибая детскую площадку и словно выцветший в это время года газон. Долгое время в квартире, окна которой выходили прямо на его студию, никто не жил. Но вот только что женская ручка задернула занавеску. Взмах темной копны волос заставил Грегори напрячься, вглядываясь в желтый прямоугольник. - Достаточно малейшего сквозняка, чтобы я расклеилась, - вздохнула Кейт, стараясь отвлечь его от невеселых дум. - И так с самого детства. - Знаю, - он захлопнул окно и повернулся к ней. – Извини, - добавил уже мягче. Она порхнула к нему и нежно обняла за шею. - Каждый раз, когда ты извиняешься, я чувствую себя так, словно осталась должна, - тихонько рассмеялась Кейт, уткнувшись носом в его шею. – Она сказала «да», - прибавила она, немного помолчав. - Что? – он слегка отстранился, заглядывая ей в глаза. - Ты слышал, - она счастливо улыбнулась, заметив, как загорелись его глаза. – Хочет увидеть остальные картины. Если все получится, то выставку можно будет устроить в Институте современного искусства в серии Моментум, посвященной работе талантливых молодых художников. - Не уверен, что прохожу по второму критерию, - ворчливо заметил он. Она фыркнула и покачала головой. - Я люблю тебя, - слова вырвались прежде, чем Кейт успела подумать. – Стоп, подожди, не отвечай, - она закрыла ему рот ладонью, - я знаю, что ты еще не готов сказать это. И не надо. Извини… - Ты извиняешься за то, что любишь меня? – он недоверчиво посмотрел в глаза этой самоотверженной девочке, которая ничего не требовала взамен за свою доброту и заботу о нем с самого момента их встречи. А ведь она фактически подобрала его на улице – потерянного и разбитого собственной беспомощностью, как бы он не старалася делать вид, что это не так. - За то, что заговорила об этом, - серьезно ответила Кейт. – Я ведь прекрасно понимаю – пока хочешь отыскать путь назад, нельзя связывать себя новыми обязательствами, - тихо проговорила она. Его рука запуталась в светлых волосах, Грег властно притянул ее к себе. - Позволь мне решать, - проговорил он куда-то ей в макушку. Она лишь кивнула в ответ, подумав о том, что ответных слов он так и не произнес. На душе стало тяжело. Будет слишком больно потерять его. Если вообще можно потерять то, что никогда не было твоим. - Дай мне еще немного времени, - тихо попросил он. Кейт снова кивнула. У нее просто не было другого выбора. - Кофе? – предложила она, пытаясь сменить тему разговора. - Кейт, я серьезно, я не собираюсь мучить тебя неизвестностью всю оставшуюся жизнь. - Верю, - ее губы тронула мягкая улыбка, - ты слишком честен для этого. Хотя и бываешь редкостным засранцем. Он в притворном недоумении вздернул брови, она лишь хмыкнула в ответ. - Согласен на кофе, - самодовольно заявил он, усаживаясь на табурет. - А я уже передумала и буду чай, - Кейт показала ему язык, прекрасно зная, как он не любит этот запах. – Но тебе, так уж и быть, сделаю кофе. Грегори удрученно вздохнул и облокотился о барную стойку, наблюдая за ее отлаженными движениями. - Спасибо тебе. Она живо обернулась. - За что именно – за кофе, за выставку или за то, что терплю тебя? - Пожалуй, за все это, - немного подумав, сказал Грегори. Улыбнувшись, она перегнулась через столешницу, подставляя губы для поцелуя. - Будешь ее показывать? – с деланным равнодушием кивнула она на укрытую тканью картину, когда они устроились с кружками на диване. Между бровями Грега залегла еле заметная складочка. Как же она ее ненавидела! Хотя и прекрасно понимала, что не имеет на подобную реакцию никакого права. Но ведь сердцу не прикажешь... - Нет, вряд ли, - небрежно обронил Грег, отпивая из чашки, - она еще не готова. - Ты рисуешь ее больше года, и последний раз, когда я ее видела, все было идеально, - возразила Кейт. Он промолчал. - Как думаешь… - Кейт набрала в грудь побольше воздуха, - это она? - Кто она? – Грегори чуть прищурился. - Девушка, которую ты когда-то любил… - опустив взгляд, проговорила Кейт. - Не обязательно. Возможно, это просто кто-то, кого я знал… - Возможно, - эхом отозвалась Кейт. Но они оба чувствовали, что это не так. Кем бы не была незнакомка с картины, она много значила для Грегори в его прошлой жизни. Вопрос только в том – жива ли она до сих пор?
Они договорились встретиться вечером в любимой кофейне за углом. - Нельзя есть по три пирожных за раз, но они такие вкусные, - вздохнула Кейт, надевая пальто. – Будь моя воля, я бы законодательно запретила продавать сладкое после шести. - Вот поэтому ты скульптор, а не политик, - усмехнулся Грег. - Я буду очень толстая, - с грустью констатировала она, оглядывая свое хрупкое тело – узкие плечи и бедра, небольшую упругую грудь и идеально плоский живот под тонкой тканью хлопкового джемпера. - Когда-нибудь обязательно будешь, - философски изрек Грегори и сразу же пожалел об этом, встретив ее внимательный взгляд. Она промолчала, но в комнате снова повисло напряжение, натягивая между ними неосязаемую, тонкую нить неловкости и недомолвок. Одно неосторожное движение – и дороги назад уже не будет. А он до сих пор жил сегодняшним днем, не в силах заглянуть назад, и не имея возможности строить планы на будущее, словно что-то продолжало его удерживать. Проклятье! Кто его только за язык тянул? Кейт привстала на цыпочки и поцеловала его. - До вечера. - До вечера, - он обхватил ладонями ее лицо и углубил поцелуй, словно извиняясь за то, что снова затронул запретную тему – тему их совместного будущего. - Не мучай себя, пожалуйста, - попросила она. Он прижался лбом к ее лбу. - За какие такие заслуги ты мне досталась? – недоверчиво прошептал Грегори. – Может я спас мишек панда от вымирания, а потом, слезая, с дерева, упал и ударился головой? Кейт захихикала. Всегда он так. От серьезного к иронии и насмешкам за одно неуловимо короткое мгновение. - Да ну тебя, - фыркнула она, легонько ткнув его кулачком в плечо. - А что? Это многое объясняет. Я был чокнутым биологом и никогда не жил среди людей, предпочитая девственную природу задымленной цивилизации с плохой экологией. - Сильно сомневаюсь, - усмехнулась Кейт, прекрасно зная о любви Грегори к комфорту и предметам роскоши. Сама она не была избалована, родилась и выросла в семье учителей, и никогда не испытывала сильной тяги к дорогостоящим вещам, даже имея возможность их приобретения. И почти всегда предпочитала что-то оригинальное известному бренду. - До вечера, - снова проговорила Кейт. - Иди. А то можем сразу в кафе пойти? - чуть склонив голову набок, предложил Грегори. Кейт кинула взгляд на наручные часики с белым кожаным браслетом – его подарок к прошлому Рождеству, и ее глаза расширились. - Ооо, - только и сумела вымолвить она. Схватив сумочку и чмокнув Грега в щеку, Кейт выскочила за дверь.
Грегори усмехнулся и покачал головой. Им всегда было сложно расставаться. Рядом с ней он обретал душевный покой, но стоило ей уйти, как внутри поселялась уже знакомая тревога. И снова им овладело сомнение – стоило ли вспоминать? Казалось, будто дорога к прошлому закрылась не просто так. Ни гипноз, ни сеансы психотерапии, которые Грегори, однако, забросил, убедившись в их бесполезности, не помогли отыскать даже кусочка потерявшегося пазла. Только редкие, но совершенно бесполезные для идентификации личности вспышки. Он мог вспомнить, что посещал какое-то место, но никогда – с кем или в какой именно промежуток времени. Это были даже не воспоминания, а скорее пережитые прежде эмоции. И иногда еще – знания и навыки, которым, по крайней мере, можно было найти применение. Единственное, что связывало его с прошлым – это сны. Вязкие и тревожные, даже жуткие. Он не так часто видел их, но они всегда возвращались. В них кто-то умирал, хотя Грегори никак не мог разглядеть лиц. Каждый раз это был кто-то новый, кто-то, к кому он не испытывал ни малейшего сочувствия. Он просыпался в холодном поту и жадно хватал ртом воздух, потом вставал с кровати, открывал окно и закуривал. В такие минуты он страшился самого себя. Не хотелось бы оказаться серийным маньяком или пробудить такие стороны своей натуры, которые могли навредить Кейт. Его Кейт. Отважной девочке, которая, повстречав мнущегося у входа на занятия по живописи незнакомца, чуть ли не за руку провела его внутрь и целое занятие просидела рядом, подсказывая и подбадривая. Лишь при следующей встрече он узнал, что она преподаватель параллельного курса и один из учредителей школы.
Рисование. Тогда это показалось хоть каким-то выходом. К тому же так посоветовал предоставленный государством психоаналитик. Художественное самовыражение, как средство борьбы с хандрой и попытка вытащить из подсознания образы прошлого. Но, куря одну за другой и бросая их прямо на асфальт у входа, Грегори никак не мог решиться зайти внутрь, чувствуя себя идиотом. Хотелось просто плюнуть на все, развернуться и уйти. - Грегори Сноу? – в тот момент, когда он уже готов был это сделать, к нему приблизилась миниатюрная блондинка. Он кивнул. - Меня попросили найти вас и привести, - она приветливо улыбнулась. - Значит, сопротивление бесполезно? – усмехнулся он. - Боюсь, что так, - сочувственно произнесла девушка. Проклятые мозгокопатели. Уже успели сообщить о его приходе. Грегори вздохнул. На самом деле он злился даже не на них, а на себя. За то, что не мог вспомнить. Но психотерапия была одним из обязательных условий, прежде чем получить шанс начать новую жизнь фактически с нуля. С новыми документами и возможностью найти себе хоть какой-то заработок, отделавшись от намертво вцепившихся в него федералов, которые, похоже, мечтали приписать ему десяток-другой нераскрытых дел. Грег вздохнул. А может, у него обычная паранойя, одно из проявлений посттравматического синдрома. Однако его не оставляло чувство, что он привык находиться в контрах с этим миром. Вдруг ребята в одинаково безликих костюмах не так уж не правы? Грегори поморщился. В одном он был уверен – его всегда раздражала безвкусица. - Хорошо, - сказал он, взглянув на девушку. – Я пойду, но только при одном условии. - Не думаю, что вы в том положении, чтобы ставить условия, мистер Сноу, - покачала головой блондиночка. – Но готова вас выслушать. - Во-первых, вы знаете, как меня зовут, а я вас – нет. - Кейт Майлз, - представилась собеседница, протянув руку, которую Грегори легонько и возможно чересчур интимно пожал, но, вместо ожидаемого румянца на щеках, в глазах девушки появилось лукавство. С ней определенно нужно было держать ухо востро, и Грегу это понравилось. - Это все? – деловито поинтересовалась Кейт. - Нет. Парочка коктейлей в ближайшем приличном заведении после занятий, иначе я не сдвинусь с места, - заявил он. Новая знакомая чуть прищурилась, внимательно изучая его лицо. Вообще-то она прекрасно знала, что выбора у него нет. Ей так же были известны некоторые подробности дела Грегори Сноу, его заболевания. Ретроградная амнезия. Единственное, что он помнил - это собственное имя. Стоило ли связываться с тем, кто мог иметь пятерых детей, жену, собаку и любовницу и не помнить об этом? И это была меньшая из возможных проблем. Но несмотря ни на что Кейт заинтриговал этот очаровательный нахал, который держался слишком уверенно для «потерянного и дезориентированного», как гласила присланная ей характеристика. Им и прежде приходилось брать бесплатных учеников в качестве терапии, за это полагались неплохие налоговые поблажки, но история Грегори Сноу тронула Кейт за живое. Она даже представить не могла, каково это – обнаружить себя посреди мегаполиса без единственного воспоминания о самом себе. - Кафе-мороженое за углом, и на занятия мы идем прямо сейчас, потому что они уже минут десять как начались. - По рукам, - с обреченным видом проговорил Грег, - хотя я терпеть не могу мороженое. - Осторожнее, мистер Сноу, вы рискуете утратить мое доверие, я страшная сладкоежка, - понизив голос до заговорческого шепота, сказала Кейт. Они оказались внутри здания и оба сняли пальто. - Ради вас я готов даже на двойную порцию, - усмехнулся Грег. - Какая самоотверженность, - в тон ему ответила Кейт. Они прошли по узкому коридору, завернули за угол, и рука девушки легла на ручку двери. - А можно вопрос? Почему живопись, а не, скажем, скульптура? - поинтересовалась она. - Руки чище, - немного помолчав, пожал плечами Грегори. - Ха, весьма опрометчивое утверждение, - заметила Кейт и открыла дверь. Но когда он делал первые робкие штрихи карандаша по бумаге, поборов собственный скепсис, она поняла, что его выбор, пусть и интуитивный, оказался правильным.
Грегори задумчиво оглядел небольшую студию, которую снял чуть больше года назад. Светлая, просторная, она более чем подходила для занятий живописью и не стоила запредельных денег, как тесная квартирка в центре, которую он нашел по объявлению, едва оказавшись в Бостоне. Именно – оказавшись. Он просто обнаружил себя на мосту Закима в стареньком автомобиле, и единственное, что он помнил – собственное имя. Никаких документов при нем не нашлось, только ключ от ячейки камеры хранения на южном железнодорожном вокзале и словно забитый в памяти код. Очевидно, что в городе он был не впервые. И не только в Бостоне. Знания о мире в целом никуда не делись, но все, что касалось его личности, было начисто стерто. Не поддаваться панике удавалось ровно до момента вскрытия ячейки. В ней лежали деньги, очень много денег в черной кожаной сумке. Никаких записок, пояснений, инструкций – ничего. Грег захлопнул железную дверцу и отошел на пару шагов, пытаясь справиться со сжимающим внутренности страхом. Что делать дальше? Куда идти? Брать или не брать деньги? С собой у него было немного наличных, но недостаточно даже на неделю жизни в недорогом отеле на окраине города. Хорошенько поразмыслив, он взял с собой часть денег, чтобы найти хоть какое-то жилье и разобраться в происходящем. Но, даже обратившись со временем в полицию, он так и не рассказал о ячейке, не представляя, какие тайны может скрывать ее содержимое. Со временем подробности его «появления» узнала только Кейт и полностью поддержала в решении больше не трогать тех денег.
Грегори поднял с пола картину и установил ее на мольберте. С тех пор как он занялся живописью, ему стали сниться и другие сны. Ему снилась девушка, и иногда еще парень. В отличие от предыдущих кошмаров, чувства, испытываемые к ним, были теплыми и довольно сильными. Брат и сестра? Друзья? Брат и девушка? Сестра и парень? Грегори усмехнулся - нет уж, в своей ориентации он не сомневался ни на секунду. Лиц разглядеть не удавалось. Сплошной туман, не голоса, а скорее отголоски, извилистый лабиринт, из которого не было выхода. Он то шел за ними, то от них, но ничего не менялось. Иногда он чувствовал запахи. Испытывал тактильные ощущения – теплое рукопожатие, шелк волос, мягкость кожи. Кем бы не была девушка, он, похоже, испытывал к ней весьма определенные чувства – романтического характера. Версия с сестрой отпадала, если он, конечно, не скрытый извращенец. Хотя все было возможно, и это злило больше всего. Но если все же предположить, что он не только натурал, но и относительно здоровый психически человек, не считая амнезии, то кто она – подруга, невеста, жена? Тогда почему не ищет его? Почему ни в одном городе Штатов и за их пределами никто не разыскивал Грегори Сноу или любого другого похожего на него мужчину? Иногда появлялись чьи-то родственники. Они с трясущимися руками и безумной надеждой в глаза заходили в комнату для допросов. И с такой же дрожью в руках уходили, разочарованные, подавленные, часто – плачущие. Со временем он перестал надеяться, перестал ждать, что кто-то из них окажется его семьей, которая все это время сходила с ума от беспокойства. А с усталостью помогал справиться хороший односолодовый виски. Складывалось впечатление, что кем бы не был Грегори Сноу до своего появления в Бостоне, он давно уже умер. Для всех.
И все же он никак не мог избавиться от преследующего его по ночам образа. Длинные темные волосы, правильный овал лица, глаза… какого же цвета у нее глаза? Зеленые, карие, голубые? Грегори сдернул ткань. Это была и она, и не она одновременно. Только улыбка, теплая, немного взволнованная, даже напряженная, и все же она дарила ее тому, кто уверенно вел ее в танце. Может быть, нос чуть тоньше? Губы полнее? Светлые волосы? Нет, в этом он был уверен. Светлые волосы, мягкие, пахнущие цветочным шампунем и глиной – это Кейт. Те были темные и длинные, с пряной ноткой духов. Проклятье! О чем он только думает? Сколько еще можно издеваться над собой и над Кейт? Что если ничего не изменится ни через год, ни через десять, никогда вообще? Грегори резко накинул тряпку на полотно и подхватил его одной рукой. Нужно просто избавиться от этого. И от десятков карандашных набросков. Некоторые из них были более удачными, некоторые менее, но самое странное, что иногда, сквозь уже не раз изображенные черты, проступали другие – более резкие. Дерзкая улыбка, все те же большие глаза, но смотрят иначе – лукаво, с огоньком. Это сбивало с толку, буквально сводило с ума. Может, и не было никакой женщины в прошлом? Просто случайная прохожая, чья привлекательная внешность произвела на него сильное впечатление? Решено. Он просто избавится от этого. Сожжет мосты, которые и без того не мог отыскать. Не давая себе возможности передумать, Грегори вышел в коридор и повернул в замке ключ, придерживая картину под мышкой. - Простите, я кажется, заблудилась. Вчера въехала в 105В, но никак не могу сообразить, как попасть в другую часть здания. Смутно знакомый голос заставил насторожиться. - Вы зашли не на ту лестницу, справа по коридору есть запасной выход… - Грегори распрямился и замер. Карие. У нее были карие глаза - первое, что пришло ему в голову. Грег сглотнул и тряхнул головой в попытке избавиться от наваждения. Но это не помогло. Девушка, застывшая в паре шагов от него, была пугающе похожа на ту, которую он безуспешно пытался вспомнить последние полтора года. - Спасибо большое, - она улыбнулась. Тепло, но как будто взволнованно, даже напряженно, глядя на него не менее пристально, чем он. - Простите, - он кашлянул в попытке прочистить горло и вернуть внезапно охрипший голос. – Мы знакомы? Она медленно покачала головой. - Нет… не думаю. Но хотела бы познакомиться, - девушка протянула руку. - Я Елена.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться, либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гость, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Disclaimer: All characters belong to their rightful owners. No copyright infringement is intended or implied.
This is for entertainment only and no profit is being sought or gained.