Однажды она проснулась одна. Медленно провела ладонью по его половине кровати и, крепко обняв подушку, долго не могла заставить себя подняться. Нет, она не жалела. Даже испытала облегчение, которого стыдилась. Просто не знала, как жить дальше.
Он долго терпел, пожалуй, даже слишком долго.

- Ты не имеешь никакого права разговаривать со мной в таком тоне, - сказала она как-то после очередной ссоры, что давно уже вошли у них в привычку. – И я не понимаю твоих претензий, Деймон. Что теперь не так? Мечта оказалась желаннее реальности? – в ее голосе не было обиды, уже давно, только бесконечная усталость.
Страсть прошла, оставив после себя саднящие ожоги, а понимание и теплая привязанность задержались где-то в пути. И теперь между ними неумолимо росла пропасть. Дружбу было уже не вернуть, она расплавилась где-то в жарких поцелуях и головокружительном сексе. Он больше не пытался понять, он обладал. А она приходила к нему отнюдь не за разговорами, а чтобы отдать себя без остатка. И вот, кажется, отдавать было больше нечего…
Деймон промолчал, тяжело посмотрев на нее, и вернулся к прерванному занятию – выпивка и бессмысленное ночное бдение у камина.
- Знаешь, я уже давно не ложился в нашу кровать, чтобы там не было третьего, - тихо сказал он, когда Елена подошла к подножию лестницы.
Рука с силой сжала перила. Девушка обернулась. Наверное, стоило бросить небрежное: «Я не понимаю, о чем ты», но она не стала. Просто пробежалась взглядом по чуть ссутуленной фигуре: красивому профилю, напряженным шее и плечам, длинным пальцам, крепко сжимающим стакан. Казалось еще совсем недавно она не могла смотреть на него без улыбки и замирания сердца. А сейчас… все еще нежность, но с горьким привкусом сожаления.
Отвернувшись, Елена стала подниматься по лестнице, дрогнув на середине своего пути, когда на пол посыпались осколки. Нет, он не злился, она была почти уверена в этом. Опустошен, разбит, раздавлен. Знала, потому его боль как всегда ранила и ее тоже, потому что любила, все еще любила.
А третий… или первый, смотря как расставить акценты, Елена всегда знала - когда она отказалась от Стефана, он был еще дорог ей. Очень дорог. Но ей нужно было принять решение, и она приняла. Понадеялась, что ослабшее, подточенное червячком сомнения чувство окончательно уступит место новому, и тогда казалось – более сильному, яркому. И поначалу так оно и было. Стефан стал другом. Своеобразная рокировка. Она пыталась иронизировать, чтобы не чувствовать себя гадко. Младший Сальваторе покинул их почти сразу же, поселившись в своей старой квартире в Чикаго. Елена так и не сумела понять этот его выбор. Но Стефан говорил, что хочет помнить, хочет видеть перед глазами живые доказательства страшных деяний прошлого. Дополнительный стимул к новой жизни. Теперь он пил донорскую кровь, не скрывал братских чувств, а в общении с ней выставлял смутно уловимый барьер, словно хотел держать на расстоянии. Елена знала почему, но это все равно как-то по-детски обижало. Она звонила ему сама, болтала о пустяках, слушала истории о жизни в Чикаго, пока однажды душный страх не сдавил ее сердце пониманием – она просто хочет слышать его голос.
Это было как предчувствие беды, которое оправдалось. Однажды она не удержалась - спросила, не появилась ли у него девушка, и вся сжалась в ожидании ответа. Стефан сказал «да». А она проревела весь вечер. Глупо, бесцельно, не готовая даже себе признаться в причинах «сырости», как называл ее истерики Деймон. В ту ночь старший Сальваторе просто гладил ее по волосам и целовал в макушку, отчаявшись получить правдивый ответ. Тогда она справилась. Испытывая вину, снова с головой окунулась в их отношения с Деймоном. Вампир был счастлив видеть возлюбленную такой, как в самом начале их отношений, но затем стал отмечать резкие перемены в ее настроении, не всегда естественную улыбку, вздохи, рвущиеся из груди, задумчивость, когда она не старалась быть милой. Возникшие подозрения испугали его. Да, в последнее время у них не все было гладко, но потерять ее… И он держался, не проверял, не допытывался. Какое-то время. Пока однажды ночью не погрузился в ее сознание. С тех пор ад, из которого Деймон с таким трудом выбирался, ад, который когда-то был творением его рук, прежде чем обрести плоть и кровь, снова протянул свои липкие щупальца к его душе.

И вот теперь он ушел. А она осталось одна. Теперь уже действительно одна. С тех пор как проблема с Древними была решена, все активно занимались своими делами, своей жизнью – отношениями, учебой, планами на будущее. Первое и последнее рассыпалось в прах, второе уже давно не заботило. И что делать со своей жизнью дальше, Елена не знала.



Как только Чикаго оглушил ее автомобильными гудками, а дорожная сумка больно ударила по ногам, Елена поняла, что ошиблась. Ей не стоило приезжать. Она чужая здесь, и ему она здесь тоже никто.
Квартиру нашла без проблем, ноги сами несли ее, словно это было не два с лишним года назад, а вчера. Но дверь не открыли. Конечно, она ведь не предупредила, что приедет. Думала, придет, постучится, он откроет… а дальше? Поймет все по глазам, заключит в свои объятия, бросит ту, что возможно любит? Любит… Обнимает… Целует… Касается волос, знает каждый изгиб ее тела. Резко отвернувшись и с трудом уняв в руках дрожь, Елена спустилась вниз, вышла на улицу и принялась жадно хватать ртом загазованный воздух.
Не зная, чего больше хочет – дождаться или немедленно уехать, она побрела в сторону небольшого зеленого сквера в паре кварталов от дома, в котором жил Стефан. Ничего особенного – парочка кленовых аллей и около дюжины скамеек. Опустившись на одну из них, Елена какое-то время смотрела перед собой, пытаясь собраться с мыслями, принять, быть может, единожды верное решение. Нужно было уезжать. Если он уже не любит, ей будет еще больнее. А если любит… Она не имеет никакого права ставить его перед выбором. Ведь она прекрасно знает, каково это – рвать свое сердце на куски. Тогда почему она здесь? Хотелось просто увидеть, побыть рядом, прикоснуться, пусть даже в дружеском жесте. Обнять. Тело обдало жаром. Елена обхватила себя руками и мотнула головой. Нет, она не будет так поступать с ним. С ним и с незнакомой девушкой. Подхватив сумку, Елена подняла голову и застыла. Захотелось сбежать, провалиться сквозь землю, снова оказаться в Мистик Фоллс под защитой стен собственного дома. Но ее тоже заметили.
Неловко поднявшись, Елена стояла и ждала, когда они подойдут. В голове случилось что-то вроде короткого замыкания: он это серьезно? Она? После всего? Но никаких сомнений - держит его под руку, прижимается, смеется… Смеялась, пока не встретилась с ней взглядом. Нахмурилась и поджала губы, а затем по ним скользнула легкая усмешка, а в глазах - предупреждение. Или даже вызов? Елена посмотрела на Стефана – спокоен, кажется, рад встрече, улыбается.
- Привет.
- Привет.
- Не буду здороваться, - блондинка передернула плечиками, отпуская руку вампира: - Потому что ухожу. Надеюсь, ты ненадолго, иначе Чикаго в опасности.
- Бекка, - мягко упрекнул Стефан.
Девушка обернулась, ее глаза озорно блеснули, и она подняла вверх обе ладошки:
- Ухожу, ухожу, - и, засунув руки в карманы коротенькой курточки, зашагала по аллее прогулочным шагом.
Елена сглотнула, отсчитывая секунды. Как далеко Древняя должна отойти, чтобы не услышать их? Хотя какая разница? Разве он не расскажет обо всем своей… девушке? В голове до сих пор не укладывалось. Но ведь Елене рассказывал, и ей расскажет.
- Ребекка? – наконец, не сдержавшись, тихо спросила Елена.
- Ребекка, - Стефан кивнул, спокойно глядя на нее.
- Почему? То есть… я ведь… - она запнулась, с трудом подбирая слова, их было слишком много и в то же время они казались совершенно никчемными сейчас, - после всего? Хотя, конечно, это твое дело и… - Елена замолчала.
Ждала, что объяснит, опровергнет. Не объяснил, и спорить не стал. Только присел на скамейку, делая приглашающий жест рукой.
- Откуда ты в Чикаго? – спросил вампир, словно не замечая ее состояния, ее растерянности.
- Приехала… - Елена нервно облизнула губы, - по делам, - сердце гулко ухнуло в груди и болезненно забилось о ребра.
Конечно, он слышал. Но виду не подал, просто кивнул.
- Зря не позвонила, - сказал Стефан, - я бы тебя встретил. Надолго?
- Нет, - Елена резко мотнула головой, - на самом деле, скоро уже надо уезжать. Я буквально на полчасика. Повидаться… - она подняла взгляд на него и замерла.
В какой-то момент ей показалось, что она увидела отклик в глазах Стефана, промелькнувшее в них сомнение. Но это длилось не более секунды.
- Жаль, - вполне искреннее произнес он, - в следующий раз приезжай погостить, покажу тебе город и парочку неплохих мест, где можно отлично провести время.
«Повести время с ней?», - она готова была выкрикнуть это ему в лицо, лишь бы увидеть хоть какую-то реакцию.
Перестать чувствовать себя так, словно рядом с ней сидит давний знакомый, которого она случайно повстречала в куцом сквере за углом, а не близкий и дорогой человек. Что у них нет за плечами истории любви, потерь и боли, длиною в несколько лет.
- В следующий раз, конечно, - Елена попыталась улыбнуться.
- Эй, все хорошо? – спросил Стефан, и в его голосе послышался лишь бледный отголосок прежней заботы.
Елена на секунду прикрыла глаза, чтобы справиться с этой болью.
- Я… я рассталась с Деймоном, - выговорила она. И будь что будет.
Но ничего не произошло. Мир не взорвался фонтаном чувств, время не остановилось, а прохожие все также неспешно или же наоборот – почти бегом, проходили мимо.
- Знаю, - кивнул Стефан, - Деймон звонил. И мне очень жаль.
Он выразил ей... сочувствие? Елена впилась ногтями в кожу ладоней.
- Мне тоже, - пробормотала она. - Но что мы все обо мне, как ты? – банальная фраза далась огромным трудом.
Елена тяжело дышала. Что угодно, лишь бы не позволить себе заплакать.
- Неплохо. Собираюсь в небольшое путешествие по Европе. Пишу что-то вроде книги. Рабочее название «Дневники вампира», банально, да?
- Да, - эхом отозвалась девушка, - то есть, нет, - она через силу улыбнулась, - вполне. С удовольствием почитаю.
- Первый экземпляр, даже если он будет единственный – твой, - пообещал Стефан.
- Договорились. Знаешь, я, пожалуй, пойду, пора уже… - ноги не слушались, но она встала.
- Давай, помогу, - вампир подхватил ее сумку и пошел в сторону дороги, где стояло несколько ожидающих клиентов такси: - Не пропадай, - сказал он, подсаживая ее в машину.
Елена не ответила, лишь отрывисто кивнула, не глядя на него. Такси тронулось с места, вливаясь в ровный поток авто. Девушка прижалась пылающим лбом к прохладному стеклу и горько, больше не сдерживаясь, заплакала.

Стефан медленно двинулся обратно и как-то автоматически дошел до того места, где они только что сидели с Еленой.
- Не пожалеешь? – раздался рядом голос Ребекки.
- Пожалею. Сегодня, и через год, и даже, быть может, через десять. Но она начнет новую жизнь, перестанет метаться, снова влюбится и будет ностальгировать по вечерам в компании мужа и бокала хорошего вина, - Стефан смотрел куда-то перед собой.
- Это жестоко, – заметила Древняя.
- Я вампир, разве не вы с Деймоном убеждаете меня в этом? – усмехнулся Сальваторе.
- Да какой ты вампир - даже на охоту со мной не ходишь, - скептически фыркнула блондинка.
- Я ужасное порождение ночи, - Стефан сгреб ее в охапку, Ребекка рассмеялась, отбиваясь исключительно для вида.
Потом притихла, оставшись в его объятиях, и о чем-то задумалась.
- Как там твой Жорж? – поинтересовался, тем временем, вампир. – Не могла найти кого-нибудь с менее забавным именем?
- Он француз, – возмутилась Ребекка, вырываясь. – Нормально. Даже нет… хорошо, - она усмехнулась. – Стефан?
- А? – парень внимательно посмотрел на нее, в голосе девушки послышались непривычно серьезные нотки.
- Почему ты возишься со мной? Как мог простить за все… пожалел?
Видно было, что Ребекке очень важно услышать его ответ.
- Кто я, чтобы прощать? Но если хочешь знать - да, пожалел, - он кивнул, она чуть вздрогнула, - и продолжаю жалеть, беспокоиться и заботиться – ровно настолько, насколько ты обо мне. Это называется дружбой, может, слышала?
- Хм, не уверена, - Ребекка сделала вид, что задумалась, а потом положила голову ему на плечо, - спасибо тебе.
Два простых слова, они не могли выразить полностью ее благодарности. Когда Клаус исчез в неизвестном направлении - теперь его проблемой стала Эстер, которая, похоже, также свихнулась на жажде мщения и тотального контроля, как и ее отпрыск, Ребекка осталась одна. Совсем. До пробуждения Чикаго был ее последним пристанищем, и она уехала из Мистик Фоллс в Город ветров* в смутной надежде на лучшую жизнь. Стефана она, конечно, встретила не случайно. Просто тянулась к кому-то хоть немного знакомому, а на самом деле, некогда горячо любимому и дорогому. Несмотря на ее ожидания, не оттолкнул, не прогнал. Пожалел, конечно же, хоть и не признается никогда. Но Ребекке и этого было много, она забыла, что значит быть действительно любимой очень давно. А сейчас он стал другом, и ради него Древняя готова была на все. Даже сесть на кроличью диету, но, слава богам, не пришлось.
- Ты любишь ее? – спросила она через какое-то время.
- Люблю, - не скрывая прорезавшуюся в голосе боль, ответил Стефан, - но брата я люблю больше.
- Этого засранца? – фыркнула Древняя.
- Уж кто бы говорил, - хмыкнул Стефан.
- О да, по части брата-засранца мне нет равных, - согласилась Ребекка, поднимаясь. Взяв его за руку, она потянула вампира на себя, заставляя подняться: - Думаю, нужно развеять твою тоску – как тебе вон та влюбленная парочка в паре скамеек от нашей? – она лукаво улыбнулась, чуть склонив голову на бок.
Стефан демонстративно закатил глаза.
- Ладно-ладно, мой страшный и ужасный вампир, как насчет Хоплиф Бара** и парочки бокалов хорошего пива?
- Уже лучше, - удовлетворенно кивнул Стефан и, по-дружески приобняв Ребекку за плечи, повел в сторону оживленных улиц.

_______________________
* Есть несколько версий происхождения такого названия Чикаго, некоторые из них:
• Чикаго впервые был назван «Городом ветров» в статье в Chicago Tribune в 1858 г.
• Чикаго называют «Городом ветров» с 1893 года, с легкой руки редактора газеты «New-York Sun» Чарльза Даны, который на самом деле возмущался по поводу политиков, съехавшихся на Всемирную Колумбийскую выставку и использовавших её трибуну в своих целях.
• Чикаго называют «Городом ветров» из-за того, что между небоскребами очень хорошо слышно движение потоков воздуха.

** Hopleaf Bar — бар в центре Чикаго. В заведении насчитывается 199 бутылок пива на стенах и еще тридцать сортов за барной стойкой. В просторном обеденном зале посетителям предлагают бельгийское меню и тушеного кролика, в качестве фирменного блюда.