Он никому бы не признался, что ждал этого мгновенья. Дня, когда, наконец, назрела необходимость разбудить Зимнего солдата.
Алекс с самого утра чувствовал себя необычно. Встав, по привычке, в пять часов, принял душ, заказал простой питательный завтрак; уже в служебном автомобиле занялся просмотром корреспонденции… и обнаружил, что мыслями находится в лаборатории, ни строчки на запоминая из прочитанного.
Тогда он отложил бумаги и позволил себе погрузиться в воспоминания.


Впервые Александр Пирс встретил Зимнего солдата в восьмидесятых. К тому времени он уже был наслышан об успехах орудия ГИДРЫ и сгорал от нетерпения познакомиться с ним, воочию убедиться, что он реален. Мечты у Александра всегда были смелые, если не сказать – абсурдно смелые, но ему и в голову не могло прийти, что когда-нибудь… он будет управлять этим орудием. Указывать цель и спускать с поводка.
Поначалу Алекс приветствовал участие группы экспертов в контактах с «солдатом», но потом это стало раздражать. Видеться с глазу на глаз не представлялось возможным, а наладить особую связь в присутствии полсотни свидетелей проблематично. Алекс понимал: пока у него есть соглядатаи, они будут против их личного общения. Но молодой и дальновидный сотрудник ГИДРЫ тем и отличался от прочих, что умел выждать момент… И однажды всё получилось. Алекс почувствовал, что обуздал великую силу. Упоительное ощущение – схватить торнадо за хвост.

Что он ожидал увидеть, очутившись лицом к лицу с супер-солдатом ГИДРЫ? Получив информацию об объекте эксперимента, знал, чье тело использовали ученые и каким образом это отразилось на личности Джеймса Бьюкенена Барнса. Собственно, от неё у него должно было остаться совсем немного. Судя по досье, в прошлом бравый воин верно и преданно умер за отечество. Лучшая смерть для героя. Интересный факт: Барнс водил дружбу с так называемым Капитаном Америкой, пропавшей без вести легендой. Совпадение? Вряд ли. Жизнь любит бить в одно место дважды.
Может, он думал, что из Барнса сделали монстра? Жуткого «франкенштейна» с мертвыми глазами или же окутанного проводами робота. Понимая, что действительность будет далека от научной фантастики и в то же время наверняка поразит его чем-то неординарным, он, тем не менее, был потрясен результатом. Даже повернулся к стоявшим позади него врачам, взглядом спрашивая… А что он хотел спросить? И сам уж не помнит. Просто его душевное равновесие разбилось вдребезги при встрече с Зимним солдатом.
Ведь это был человек.
Высокий, но не отличающийся гигантскими размерами мужчина атлетического телосложения, гармонию которого не портила металлическая чудо-рука, дожидался их приговора, сидя в кресле. Из криосна его вывели сутки назад, и испытуемый довольно быстро пришел в себя. Но Александра привела в ступор его странная, взывающая к сочувствию пассивность…
Есть от чего засомневаться.
Не получив от врачей ответа на свой незаданный вопрос, он сделал шаг по направлению к «солдату» и был остановлен капитаном особого подразделения. Присутствующих не обманул умиротворенный вид Барнса, очевидно, у них имелся опыт более оживленных ситуаций.
Наблюдая за научным достижением ГИДРЫ с безопасного расстояния, Алекс пытался поверить в то, что видел. У него нет личности, нет воли, нет эмоций. Но разве не должно это проявиться во внешнем облике? Хоть какие-то признаки должны же быть?..
— И не скажешь, что перед нами угроза мировой безопасности, — шепнул Алекс стоящему рядом коллеге.
— В этом вся штука, — усмехнулся тот, — он подходящий кандидат.
— Для чего?
— Для роли идеального солдата ГИДРЫ. Достаточно человечный, чтобы обмануть врага; разящее без промаха оружие — когда настанет момент.
Нечего возразить, придумано гениально. За такими экземплярами будущее. По крайней мере, пока есть необходимость держаться в тени. Потом кое-что придется изменить…
— Что с ним делают сейчас? – стараясь не выдать нетерпение тоном, спросил Алекс.
— Протез не совершенен. Наши спецы говорят, что в будущем недостатки можно будет устранить. Но пока… случаются сбои.
— Сбои, — пробормотал Алекс. – А какие сбои?..
В ту же секунду он понял, что именно его привлекло в механическом человеке. Это странное соединение техники и биологии, хрупкого и несокрушимого. От возможностей, которые открывал эксперимент, захватывало дух.
Ему чертовски хотелось пообщаться с «солдатом» тет-а-тет. Он не обманывался – объект смертельно опасен, но желание перевешивало чувство самосохранения.
— Подними руку, — раздался голос врача, и «солдат» послушался. По протезу пробежала искра. Алекс вгляделся в лицо мужчины – как он отреагирует. Тот прикрыл веки… всего на миг, но ни один мускул не дрогнул в прирученном к боли теле.
Алекс перевел взгляд на биоруку — в месте сочленения струилась кровь.
— Да, есть свои трудности, — сказал коллега, равнодушно рассматривая «раненого».
«Что течет по жилам металлической части?» — вдруг подумалось Алексу. Он не мог успокоиться, взирая на чудо. Если к чему-то и питал уважение тридцатилетний Александр Пирс, так это к научным достижениям. Открывающиеся перспективы работы с человеческим организмом вызывали у него священный трепет. Вот где находился бог… или дьявол. Прятался в простых и сложных формулах всемогущества.

Посетители проторчали в лаборатории еще пару часов, но Алекс остался и после их ухода. К тому моменту он почти поверил, что смотрит не на человека, а на машину. Невосприимчивость Барнса к боли, научно-деловитый подход в обращении с ним примирили Алекса с мыслью, что Барнс… винтик в механизме и не более.
Он даже решился приблизиться к солдату, расслабленно откинувшемуся на спинку кресла. Алекс пристально разглядывал закаленное тело, будто выискивая изъян в конструкции, и, подняв глаза, вздрогнул – Барнс смотрел на него. Алекс неуверенно улыбнулся. Собираясь заговорить с ним, спохватился и обернулся, ожидая дозволения или неодобрения врачей. Но в лаборатории находились лишь двое охранников и медбрат, занятый сортировкой анализов. Получилось – они остались вдвоем.
— Кхм… отличная вещь, — прочистив горло, сказал Пирс и стукнул пальцем по металлическому предплечью. Вновь встретился с солдатом взором – Барнс опустил ресницы, то ли соглашаясь, то ли показывая, что устал. Он же устает? Как и все люди.
— Однажды она станет еще лучше, — почему-то шепотом произнес Алекс. – Еще сильнее… и опаснее. И ты тоже… станешь совершенством.
Зачем он так сказал? Зачем вообще провоцирует его на реакцию?
— Ведь назад не повернуть, сделанного не исправить, — удивляясь себе, продолжал Алекс. – Воин должен выживать – это лучшее, на что он способен. Теперь есть только один путь – к совершенствованию. И благодаря науке… мы дойдем туда. Ты дойдешь. Надеюсь дожить до того времени.
В глазах Барнса появилось выражение… не заинтересованности, а скорее, легкого беспокойства, словно он услышал, как кто-то вдалеке зовет его по имени. Он даже повернул голову, озираясь.
— Я хочу, чтоб ты услышал меня, солдат, — тихо, с нажимом промолвил Алекс. – Чтобы запомнил. Рано или поздно тебе придется выбирать направление. И я хочу, чтобы ты заметил… Я – это направление.
Барнс поднял на него взгляд.
— Мы дойдем вместе, — у Алекса перехватило дыхание. Он не готовился к саботажу и понимал, что ему не по зубам сейчас этот кусок. Но остановиться тоже не мог. Ведь он ждал подобного момента всю жизнь! – У меня есть для тебя задание, есть цель. Я – человек, который знает, чего хочет. У многих здесь есть планы относительно тебя, твоих возможностей. Но у них нет… — Алекс замолчал, подыскивая слово, — идеи. С ними – ты пешка и не больше. У меня иные намерения.
Барнс едва слышно вздохнул.
— У меня есть видение будущего, — Пирс наклонился к нему, опираясь о преграждающие поручни. – Очень четкое… и ясное. И это хорошее будущее – для тебя.
Барнс молча смотрел вниз, потом, моргнув, взглянул на Алекса, с серьезным сосредоточенным видом.
Спустя несколько минут безмолвного диалога, Алекс протянул руку и быстро дотронулся до металлического запястья.
— Вот и хорошо, — шепнул он, завершая «беседу».


Сейчас Алекс думал, что ему повезло. Тогда Барнс был еще в большей степени человеком, нуждавшимся в проводнике, в наставнике. И хотя Пирс сам был молодым и недостаточно опытным, роль друга он сумел исполнить: завладеть вниманием Барнса, запомниться ему особенным, заслуживающим доверия товарищем. С тех пор Солдат подвергался обнулению несколько раз, но никто не знал, что именно надо выжигать из подсознания Барнса; никто не подозревал, где Алекс заложил бомбу, которая должна была однажды активироваться, разрывая связи Барнса с его прежними хозяевами.
Зимний солдат помог Пирсу убрать конкурентов, неожиданно и непредсказуемо он выступил против своих надсмотрщиков, ликвидировав за одну ночь почти все начальство Алекса. На следующее утро тот проснулся единственным преемником великого наследия. И Барнс был рядом, чтоб исполнять его приказы. Никто толком и не понял, что произошло. Свидетелей устранили, противников обманули.
Когда держать при себе Зимнего стало опасно – Пирс начинал новый проект, с новыми участниками, — Барнс отправился в криокамеру. Но само знание, что он неподалеку, ждет, чтобы сразиться с врагами и преподнести Пирсу его мечты на блюдечке, — завораживало, пьянило, наполняло восхитительным чувством всемогущества.
Зимний солдат стал символом исполнения невероятного – обузданной стихией, прирученным огненным смерчем. Алекс держал в руках цепь, и сколь бы длинной она не была (ведь солдату требовалась определенная свобода действий), всегда можно потянуть, возвращая адского пса хозяину.
Связь с Барнсом ощущалась почти интимно близкой, он был ему будто брат-близнец — его личный «мистер Хайд». Когда наступало время пробуждения биочеловека, остальной мир переставал существовать. Алекс становился заклинателем змей, работая с Зимним. Не отводить взгляд, не отвлекаться, выводить гипнотические пасы и следить за реакцией – таков был его метод обращения со смертельным оружием ГИДРЫ. Никто не должен вставать между ними. И никто не встанет. Кто бы посмел?
Бремя человечности Зимнего солдата осталось в прошлом. У него никого нет, кроме Пирса. И никого не будет – Алекс позаботится об этом. Уступать бразды правления стихией он не собирался.

Александр Пирс раскрыл газету, оставив корреспонденцию на потом. В глаза бросился заголовок: «Человек Легенда вернулся! Полвека во льду». Лицо на фотографии – копия старого снимка – показалось Пирсу знакомым.
Сперва Алекс не понял… а когда понял, темная волна ярости уже накрывала своей огромной тенью разум. Человек-легенда – это Стивен Роджерс. И лицо его знакомо Алексу, потому что Капитан Америка фигурировал в деле Джеймса Бьюкенена Барнса.
Первый успех безумных ученых, первый супер-солдат…
Друг Барнса.
Пирс, задыхаясь от злости, распотрошил письма и нашел депеши об удивительной находке. Все случилось буквально за сутки, а пресса уже раструбила эту новость по свету. Никуда не спрячешься в век современных технологий.
Пирс схватился за телефон… и замер. Фьюри не позвонил ему. Не кинулся оповещать его, словно… Не доверял.
Конечно, ему будет неловко объяснять свое поведение, поскольку сохранить возвращение Капитана в тайне не удалось, но Алекс постарается, чтобы Ник не почувствовал затруднений с придумыванием достойных причин. Усыпить бдительность противника – первый шаг успешного завоевателя.
Вместо опрометчивых эмоциональных поступков Алекс совершал выверенные спланированные «па». И побеждал.
Пирс все-таки сделал нужный звонок.
Связавшись с абонентом, сказал:
— Будите его. Сейчас.
Алекс вспомнил свои слова:
«У меня есть видение будущего… Однажды ты станешь совершенством».
Будущее вот-вот наступит, он вдруг понял: им представился шанс залатать брешь в непроницаемых доспехах Зимнего солдата. Покончив с Роджерсом, Барнс, наконец, освободится.
Алекс Пирс не допускал ни единой мысли, что что-то может пойти не так.