- Сэр, вы ведь понимаете, насколько он нестабилен?
Брок Рамлоу наклонился к Александру Пирсу, думая, что его слова остались без внимания. Алекс выждал пару секунд и ответил:
- Но это всё, что у нас есть. И это большое подспорье в деле. Не хочу умалять ваших заслуг, агент, но у них – Капитан Америка, а у нас…
- Его считают сказкой, - с сомнением промолвил Рамлоу.
- И хорошо! – Алекс посмотрел на него. – Это дает нам преимущество. И есть еще кое-что… Но это на черный день. На случай… непредвиденных обстоятельств.
Алекс повернулся спиной к зеркальной стене, скрывающей их от тех, кто находился в лаборатории, и направился к выходу.
- Сэр, - в голосе агента прозвучала тревога, - а что, если эти обстоятельства… обернутся против нас?
Алекс остановился и произнес:
- Это исключено, Рамлоу. Его память стерта. Неужели ты думаешь, я бы стал так рисковать, если б не был уверен в результате?
Брок молча проводил командира взглядом, потом подошел к стеклу и присмотрелся к человеку в кресле. Вокруг того суетилась целая бригада врачей и ученых. Сам же объект проявлял минимум эмоций. Казалось, его ничуть не волнует, что с ним собираются делать «франкенштейны» в серых робах. Брок видел процедуру «обнуления» не впервые, но его бросало в дрожь каждый раз. А вот испытуемый снова ложился под нож или, точнее сказать, на электрический стул, не колеблясь. Словно ничего не осталось за душой, ничего личного, что хотелось бы сохранить для себя. Да и душа – есть ли она у него теперь?
Не ясно, что было бы лучше – для команды, для дела: будь в объекте больше человеческого или же если б он превратился в совершенную машину без сомнений и слабостей.
Пирс бы точно предпочел второй вариант. Брок помнил слова, сказанные им после одного из заданий, когда в лаборатории чуть не произошло ЧП. Тогда что-то в непробиваемой башке «солдата» закоротило, перемкнуло, и он начал бороться с обслуживающим персоналом, будто они – его враги. Едва буяна смогли унять, Пирс – весьма самонадеянно – зашел в лабораторию и приблизился к пациенту, выглядя словно дрессировщик, бесстрашно пробравшийся в клетку к тигру. «Солдата» успокоили инъекцией транквилизаторов, и он сидел на краешке кресла, покачиваясь из стороны в сторону. Овощ и не более. Удивительно, что после такой дозы он вообще мог сохранять вертикальное положение.
Пирс нагнулся и посмотрел ему прямо в глаза. Прошептал что-то – Брок не расслышал. Спросил его позже и Пирс сказал:
- Нестабильный.
Вот что творится с их смертельным оружием. Никаких гарантий, что это не повторится. Но Пирс намерен был продолжать работу с объектом.
Узнать бы, что такое увидел там командир, что его… не испугало, но вселило яростное желание вычистить и простерилизовать мозги «солдата». Что он искал, за чем гнался?
Брок не отважился бы приближаться к Зимнему солдату без надобности, но если на кону стояла безопасность отряда, он хотел знать, в чем неполадка. Да уж, будь объект машиной, всем было бы проще. На поле боя он превращался в демона, вне работы… а чем он занимался вне её?
Брок дождался, когда пространство вокруг «солдата» расчистится от людей, и вошел в лабораторию. Мужчина с металлической рукой лежал на спине, окутанный ремнями и трубками; не моргая таращился в потолок – ни дать, ни взять робот. Врач подходил к нему, вкалывал очередную отраву и отходил, проявляя столько же заботы к человеческому созданию, что и к кофемолке. Брок осторожно приблизился и заглянул «солдату» в глаза.
Пустота. Тишина. Забвение.
Не понятно, что беспокоит Пирса. Это же просто супер-оболочка, ожидающая, когда в неё закачают начинку.
Брок вздохнул, разочарованный отсутствием разгадок. Прижал пальцы к запястью мужчины, чтобы убедиться – пульс есть. Оно все-таки живое. Словно в ответ на его касание, «солдат» схватил Брока за руку. Не грубо, всего лишь сжал кисть, продолжая пялиться в потолок. И больше ничего.
- Это рефлекс, - сказал врач, заметив реакцию объекта. – Так он устроен. Но на всякий случай, не подставляйте ему свою шею. Им движут инстинкты убийцы.
Брок кивнул, высвободил руку и покинул лабораторию, заставив себя не ускорять шаг на пути к выходу. Отчего-то ему стало особенно гадко после слов «франкенштейна».
Да, они солдаты. Они – на войне. Но, черт побери, никто не давал этим типам права рыться в их головах! Или давал?.. Контрактов они не подписывали, это правда. И единственной отставкой при такой работе является смерть бойца. Но чего Брок терпеть не мог, так это… пренебрежения. Унижение, низведение людей до положения скота, пушечного мяса. Нет, на такое он, Рамлоу, не соглашался!
Пулей вылетев из врачебного сектора, Брок был как никогда близок к тому, за что сам жестоко наказывал и что пресекал на корню, - к отступничеству. И только столкнувшись на повороте с Пирсом, осознал это. Понял его и Пирс.
- В чем дело, агент Рамлоу?
Брок опустил взор. Раздувая ноздри, тяжело дыша, он походил на стреноженного жеребца - Александр знал, когда необходимо приструнить этого зверя. Не хватало заполучить еще одну брешь в тылу.
- Подойдите, Рамлоу. Что вас беспокоит? – он жестом показал мужчине идти рядом.
- Меня, сэр? Осмелюсь предположить, что что-то беспокоит вас …
Пирс ждал продолжения и оно последовало.
- В чем вы сомневаетесь, сэр? Я имею в виду Зимнего солдата. Вы что-то видели в нем… Поэтому каждый раз после задания посылаете его на чистку. Парню поджаривают мозг точно гренки.
- С каких это пор вы волнуетесь о здоровье объекта, Рамлоу? – жестко спросил Пирс.
- С тех пор, как от него зависит жизнь – моя и моей команды. Мы все в одной лодке, сэр. Есть о чем беспокоиться.
Пирс неторопливо шагал по коридору, обдумывая сказанное, и через некоторое время ровным тоном ответил:
- Называете его «парнем», словно он один из ваших бойцов. Но это не так. Зимний солдат – детище ГИДРЫ. Понимаете, что это значит? Он смертоносен настолько, насколько может быть живое существо. Мы слишком долго оставались в тени, тогда как у Щ.И.Т.а эти твари… зеленые, «железные» и прочие. Зимний солдат пока что сказка. Но рано или поздно противник встретится с ним и воочию убедится …
Пирс остановился и повернулся к Рамлоу.
- Что нам есть что им противопоставить.
- Он пустой внутри, - прошептал Брок, мысленно возвращаясь в лабораторию, к распятому в кресле человеку.
- Это не так. - Брок посмотрел на него, у Пирса был странный взгляд.
- Не так?
- Не совсем так… - Александр вздохнул и, будто решившись на что-то, произнес: - Наука движется семимильными шагами в данном направлении. Мы создали новую личность для Зимнего солдата, он покорен и его нервная система реагирует очень хорошо на все манипуляции…
Брок вспомнил потасовку, устроенную этим типом в процедурной, но промолчал.
- Однако каждый раз, перед «обнулением», я проверяю… Я смотрю ему в глаза, чтобы узнать, осталось ли там что-то… Что-то, ускользнувшее от нас, то, что нуждается в контроле. И если я вижу хотя бы крупицу этого, я посылаю «солдата» на чистку. Суровая мера, но вынужденная.
- И что же, сэр, оно там есть? – тихо поинтересовался Брок.
- Там у нас, - Пирс постучал по виску, - где-то глубоко внутри, куда мы пока еще не можем дотянуться, - сумеречная зона. И это «что-то» прячется, Рамлоу. Оно уворачивается, скрывается и уходит от наших атак на человеческое сознание. Я вижу… в его глазах. И это меня… страшно бесит, агент Рамлоу.
Пирс слегка улыбнулся, заметив удивление во взгляде Брока.
- Ведь оно маленькое, беззащитное, как ребенок, потерявший родителей в праздничной толпе. В его взоре - растерянность, неверие в то, что с ним происходит. Скажите мне, разве вы хотите видеть это в бойце, которому доверяете свою жизнь? Слабость, сомнение?
- Нет, сэр, - выдавил Брок.
- Что ж, - судя по выражению лица Пирса, он счел разговор законченным, - помните, что я вам сказал. А я обещаю, что однажды эта проблема перестанет вас беспокоить.
Брок, оставшись в одиночестве, пытался переварить услышанное. Он запретил себе думать о том, что последняя фраза Пирса прозвучала многозначительно… Но как об этом не думать? Добившись успеха с «солдатом», кого еще они захотят подчинить своей воле? Не думать о таком нельзя.
Внезапно Броку захотелось вернуться в лабораторию, склониться над «солдатом» и попробовать прочесть в его глазах правду… Вырвать из черноты зрачков ответ – есть там что-то или нет?
И что хуже: живой или покойник?