Она все смотрела и смотрела. Не могла оторваться. Много чего накипело — и всё схлынуло. Так она думала. Оказалось, это её вынесло на иной берег. Ничего не кончилось.
Собственное сердце подвело.
Не правильно! Оно должно принадлежать лишь одному человеку. Достойному любви и верности. Но верность сохранить уже не получилось. Может, и с любовью…
Нет! Нужно верить в другое. Нужно верить…
Лана сморгнула набежавшие слезы. Ей было ни капельки себя не жалко, однако, душа рвалась на части.
А перестать смотреть нельзя. Она на посту, куда сама себя определила. Компания «Исида» и её бессменный руководитель тире служащий тире клиент.
Молодая женщина, вчера еще выпускница школы Смоллвиля, простушка Лана Лэнг, - сегодня ледяная королева, затянутая в блестящую кожу, застывшим взглядом скользит по мониторам — их не меньше десятка — и следит, собирает, крадет информацию из сокровищницы Лекса Лютора.
Время от времени он сам появляется на экране, и она выводит изображение на все мониторы сразу. Голубоватый свет делает её лицо пугающе прекрасным и бесконечно далеким, когда она подается вперед, изучая картинку. Глаза сверкают словно черные бриллианты, губы шепчут, но нет таких слов, которыми можно передать её чувства к этому человеку.
Он обманывал не больше, чем тот, другой. К тому же, она всегда знала, что он из себя представляет — Лекс скрывался гораздо менее искусно, чем Кларк. И все же именно Лютор добавил заключительный штрих в создании чудовища — химеры, и теперь она исходила ядом, провожая каждое его движение взором, полным злобы. Интересно, что в такие моменты Лана не стеснялась этой своей стороны. Она буквально упивалась мраком, клубившимся внутри неё. Да, Лекс сотворил супругу по своему образу и подобию. Высек искру из камня.
Она отпускала тормоза, позволяла себе испытать столь сильную ненависть, и все ради того, чтобы потом, выйдя за порог, почувствовать очищение… хотя бы на время. Тогда она шла к Кларку и была с ним — пока не наступала пора вернуться в комнату, где ждала другая Лана, жаждущая удовлетворения.
Кларк был её солнцем, Лекс — ночной тьмой. Одно без другого не существует… Но не к этому готовятся «хорошие девочки» изначально. Когда весь мир разрушен до основания, надо ли расшатывать последние кирпичики в единственной устоявшей стене?
Лана цеплялась за иллюзии с неистовостью утопающего. Сон, в который погрузилась душа, все еще был важнее реальности. Что-то случилось с ней. Она была теперь половиной. Словно в горящей машине погибла настоящая Лэнг, а не неоживший клон. Лана не понимала причину, но ясно осознавала: неполноценность. Они оба — сделали с ней что-то нехорошее. А может, такова неизбежность судьбы? Рано или поздно — все что ломается, будет сломано. Ей бы хотелось быть сильной, несокрушимой. Верить в то, что раны заживают. Что время лечит.
Половина.
А где вторая? Это Кларк? Она бы хотела этого.
Почему тогда не может отвести взгляд, зачем просиживает здесь часами, уставившись в экран, пока изображение лица того, другого, не отпечатывается на обратной стороне век, будто ожог.
«Я не знаю», - говорит она.
«Лжешь!» - яростно возражает отражение.
«Я боюсь, - признается она себе.
«Чего?»
« Что Кларк не захочет занять место моей второй половины. Что ему не нужна Лана, у которой есть темный двойник. И что мне никогда не стать целой, пока я с ним… Не знаю, чего боюсь больше и чего хочу — быть с ним или попытаться принять то, что я такая… какая есть».
А что же Лекс? Он хочет её любой? Наверное… но это-то и страшно. Потому что с ним нет смысла становиться лучше. С ним она научится быть сильной… крепкой, хитрой и умной. Но обретет ли она покой?..
Лекс желал быть с ней всегда. До самой смерти. Возможно, преждевременной.
А Кларк, что он думает по этому поводу? Они предназначены друг другу или она лишь маленький спутник огромной планеты? Им-то уж точно не быть вместе навсегда. Однажды она отстанет, а он продолжит движение…
Когда Лана окуналась в его объятья, мысли нашептывали: вот теперь всё идеально. Только с таким человеком можно быть счастливой. Не сразу, но вспоминалось: с Лексом тоже было ощущение гармонии, пусть и по-другому.
Она спрашивала себя, снова и снова, и сама не могла поверить, что после пережитого, после долгой борьбы за правду, за откровенность, пройдя изнуряющий путь к отношениям, о которых оба — она и Кларк — грезили, всё тот же вопрос терзает её — да или нет. Быть или не быть? Выходит, поэтому они так долго не могли сойтись. Им мешали обстоятельства, неуверенность, они сетовали на злой рок, а ведь было так просто сделать шаг… протянуть руку и взять то, что всегда им принадлежало.
С Лексом она не медлила. С Лексом — она не отрицала — было честнее. Если она что-то хотела, то брала. Будущее с Лютерами обещало проживание в условиях военного режима и жесткого самоконтроля. Этот путь походил на скоростное шоссе ясной холодной ночью; с Кларком она парила под голубыми небесами… А ведь Лана боялась высоты. Он улетит, оставив её в страхе… Она снова почувствует себя уязвимой, слабой, беззащитной. Она не суперчеловек. Люди в мире Кларка Кента — вечные жертвы. Их постоянно нужно спасать. У них нет никакой власти…
Она рассуждает как Лекс. И все-таки он научил её кое-чему: нельзя ждать нападения. Лучше атаковать первым.

Лана увидела, как бывший муж закрыл в сейфе одну вещь. Конечно же, словам его не стоило доверять. Он верен себе — в этом на него можно положиться.
Женщина зло улыбнулась. Рывком поднялась с кресла и отправилась… Да, на охоту. Ведь сейчас у неё есть кое-какие преимущества. У неё есть власть.
Лана не заметила, что впервые покинула секретную комнату, не оставив в ней никого — собранная, целиком и полностью, она шагала на дело, вбивая звонкие каблучки в пол.
Что ж, построить отношения с этими мужчинами не получилось. Она никогда не станет ни с одним из них единым целым. У её половины неровные края.