- Стайлз, просыпайся!

Ноль гребанного внимания.

- Вставай!

Почувствовав, что с него стягивают одеяло, Стайлз попытался уцепиться за пододеяльник, но руки соскользнули, и, обреченно вздыхая, он зарылся головой в подушку.

- Сегодня воскресенье, я уверен. А даже если нет - давай представим, что я прав, - проворчал он и отвернулся к стене.

- Стайлз, у нас гости.

- Пусть подождут внизу, я чрезвычайно занят. А лучше пусть проваливают, Пап, так им и передай.

А затем почувствовал, как мягкая кровать ускользает из-под тела, потом - длящееся несколько мгновений состояние невесомости, пугающий кульбит и довольно жесткое приземление на пол.

Шериф Стилински обреченно вздохнул:

- Хейл, кажется, я просил без рук.

Один глаз Стайлза приоткрылся: Стилински был уверен, что это не Питер пожаловал к нему в столь ранний час, но убедиться стоило.

- А, Дерек, верный друг. Всегда мечтал увидеть твое лицо с утра - бодрости ради, - парня резко дернули вверх, поднимая на ноги, и, в очередной раз пошатнувшись, он все же решил не падать снова. А то побьют. Разбудят и опять побьют.

Отчего-то нестерпимо чесался нос, а в горле саднило.

- Дерек вчера принес тебя домой. Принес в самом прямом смысле: настойчиво три раза постучал в дверь, с тобой, висящим на плече, терпеливо подождал, пока я очнусь от шока, вежливо поздоровался и выгрузил тебя на диван. Что ты употреблял, я не представляю и знать не хочу, но как полицейский предупреждаю: еще раз...

- Можешь не продолжать, пап. Мы с тобой оба знаем, что дальше угроз и домашнего ареста дело не зайдет. А если ты оставишь меня дома и я высплюсь, я буду безмерно рад. Пытка сном - мечтаю об этом третий год к ряду.

Стайлз снова потер нос и чихнул. Кажется, его совершенно не смущало, что стоит он в одних трусах перед супермускулистым оборотнем, который вот уже который раз окидывал его насмешливым взглядом и многозначительно хмыкал.

Шерифа Бэкон Хиллс, подыскивающего контраргумент на очередную реплику сына, Дерек все-таки перебил:

- Стилински, не испытываю ни капли удовольствия, прерывая твой девственный сон, но у тебя действительно большие проблемы.

Стайлз зевнул и повернулся лицом к Дереку: тот тоже был изрядно помят, как всегда не брит, явно злой и крайне не выспавшийся.

Стайлз попытался усмехнуться, но, поймав злобный взгляд, сделал вид, что закашлялся. Дерек протянул ему мобильный.

Стилински обратил внимание на картинку, высветившуюся на дисплее, на самом деле поперхнулся и вздрогнул: на фото красовалось огромное кровавое сердце, оставленное на пороге входа в лофт, а рядом лежала скромная записка с его, Стайлза, почерком, которая гласила: "Любимому волку в День Всех Влюбленных. Хочу выть на Луну вместе с тобой".

- Очень оригинальная шутка, Хейл. Я бы посмеялся, но от вида крови меня иногда выворачивает. Наверное, непереносимость, - Стайлз искренне надеялся, что под пристальным вниманием отца и по совместительству полицейского Дерек не посмеет убить его сразу, и поэтому нахально продолжил: - Неужели я разбил чье-то сердце этой ночью? Прости, мой лохматый приятель.

Наверное, Хейл сдерживался с трудом. Его глаза вспыхнули голубым, а из горла вырвался хриплый звериный рык, и оборотень взглянул на подростка так, что у того волосы на голове зашевелились, а остатки дремоты безвозвратно стерлись с самодовольного лица.

- Выспался, блядь, - проворчал Стайлз и, вздохнув, начал одеваться.



- И все-таки я не понимаю, зачем мы отправились к Лидии? В пути уже пятнадцать минут, а ты молчишь, даже не пробуешь подкинуть моему уставшему мозгу хотя бы крупицу информации.

Стайлз не мог долго находиться на одном месте. Поэтому, сидя по правую сторону от ведущего машину Хейла, Стилински часто ёрзал, тяжело вздыхал, постоянно пытался разглядеть в зеркале укус, украсивший его распухший нос, и беспокойно крутил головой.

Дерек же глубоко дышал и молился, чтобы путь к дому рыжей девчонки наконец подошел к концу: еще несколько минут, и он затормозит на полной скорости и будет с наслаждением наблюдать, как этот мелкий нахал, испортивший ему вечер и, видимо, весь день, вылетит в лобовое стекло. Стекло, которое, наверняка, треснет, он заменит, а вот ощущение возмездия продлится довольно долго.

Почувствовав на себе взгляд оборотня, Стайлз повернулся, вопросительно посмотрел на него и, не дождавшись ответа, уткнулся взглядом в окно.
Дерек хмыкнул и решил, что пятнадцатый день февраля перестает казаться таким безнадежным: Стилински, наконец-то, заткнулся.

- Я нашел тебя у двери практически в отключке. Разило от тебя, как от бочки с ромом, а эту приторно-сладкую улыбочку, которой меня одарил, я и вспомнить без дрожи не могу. Нос уже был в таком состоянии, как и сейчас, поэтому на то, что это - моих зубов дело, можешь не грешить, - Дерек вдруг резко затормозил и съехал на обочину дороги. - Признавайся, купидон, с чего это внутренний компас в день Влюбленных и людей с другими умственными отклонениями отправил тебя в мой край?

От одной мысли об этом Стилински поежился.

- Меня больше волнует, где я взял сердце. На фото оно определенно выглядело настоящим. И Скотт не берет трубки, Айзек куда-то пропал, Эллисон сбросила мой звонок, а мы едем к Лидии, потому что, судя по... Что ты творишь?

Дерек Хейл смотрел на него. Смотрел так, что у Стайлза по спине и рукам побежали мурашки, а сам он, словно в кусок мрамора превратился. Вглядываясь в его лицо, приблизившись так, что дух захватывало, Дерек будто наблюдал за его реакцией.

- Сердце предательски дрожит, а, Стайлз? - Хейл снова откинулся на спинку водительского кресла и нажал на педаль газа.

- Сказал бы я, куда тебе идти, урод, но... - Стилински пробурчал себе под нос что-то, тяжело вздохнув.

До дома Лидии они добрались в полной тишине.