«Самое главное в жизни, сынок, найти надежного партнера, — говорил старый боцман по прозвищу «селедка», информатор, к которому Дэнни наведывался в Нью-Джерси. – Не важно – друг, подружка, жена, коллега. Если он или она прикрывают твою спину и помогут встать, когда упадешь – это твои люди. Береги их. Прикрывай спину им».
Дэнни хотел спросить, нашел ли себе такого он сам, но не успел, потому что из трюма появилась женщина и потребовала, чтобы «старый осел двигал задницей и шел разбирать бардак, который наводил в этом хлеву годами». Боцман, кряхтя, поднялся и без единого слова зашаркал в указанном направлении.

Дэнни почему-то вспоминает эту сцену, сейчас, когда Стива увозят на скорой, а он остается один на мокрой от дождя мостовой, глядя вслед удаляющимся огням.
Вот он, детектив Дэниэл Уильямс, нашел надежного партнера. И снова – потерял. И было таких случаев уже немало и сколько еще будет.
Дэнни на девяносто пять процентов уверен, что МакГаретт выкарабкается. Черт побери, его убить сложнее, чем суперзлодея из комикса, что как бы наводит на размышления... Но все же каждый раз – эти пять процентов – Дэнни чувствует холод внутри и мерзкое сосущее ощущение под ложечкой. И против воли запоминает, запоминает все происходящее вокруг, будто время замедляется, а звуки, запахи, цвета кружат в красочном хороводе, увлекая в безумие.
Дэнни делает глубокий вдох и, выдыхая, думает – опять, — что слишком стар для этого дерьма. Что устал изнывать от беспомощности, ждать приговора, замирать перед неизбежным и падать без сил – от облегчения. А еще в последнее время стал замечать, что злится – на самого себя. Потому что каждый такой раз задает вопрос: почему я все еще здесь? И ненавидит себя за то, что оставляет этот вопрос без ответа.
Вот и теперь – махнув рукой, отталкивается от опоры и осторожно ковыляет к машине. Если уж в скорую к Стиву не пустили, доберется своим ходом. Ребята уже ждут в больнице. Лу по телефону спросил только: «Ты как?» — и Дэнни понял, что спрашивал он не о физическом состоянии. Им известно — Дэнни места себе на найдет, пока врач не объявит, глядя ему в глаза: Стив справился. Стив будет жить и дальше изводить своего напарника немыслимыми поступками, безрассудными действиями и лишенными малейших признаков здравого смысла решениями.
Дэнни хочется этого сейчас, как ничего иного в своей жизни.

Сидя в приемном покое, с Лу и Джуниором, Дэнни отключается. Эмоционально он еще не оправился от пережитого, и забытье не приносит облегчения. Сон оставляет гадкое послевкусие, тревогу и страдание. Дэнни даже ощущает слезы на щеке, проснувшись. Кто-то укрыл его пледом, судя по всему, ждать придется долго. Эти пять процентов.
Глубоко в душе Дэнни сожалеет, что не попал сюда вместе со Стивом, что не подстрелили обоих, тогда бы их вывели из наркоза одновременно, сводя муки ожидания на нет. Голос в голове возникает именно в такие моменты – Дэнно содрогается от омерзения – почему ты не уходишь? Порой мысленный диалог на этом не заканчивается: «Тебя ждет семья, у тебя двое детей и Рейчел... Родственники, друзья – все они будут убиты горем. Почему ты продолжаешь рисковать ими, зачем остаешься?».
Можно ли отказаться от своего призвания, задается в ответ вопросом Дэнни. Смогу ли я жить, бросив дело жизни, не в этом ли и есть моя жизнь? После Грейс и Чарли, разумеется. Могу ли уйти, выбрать их – окончательно и бесповоротно? Могу ли я бросить своего напарника?..

Конечно, Стив бы понял. Стив бы не стал упрекать его ни в чем, они бы не перестали дружить. Иногда, все реже со временем, встречаться. И все бы шло как обычно. И Дэнни по-прежнему переживал бы, как они там, как его бывший напарник, сколько новых ранений получил, скольких смертей сумел избежать... Хотя нет, последнего лучше не знать. И было бы все то же самое, но уже не столь болезненно. Он бы словно... Да, он бы снял эту ношу с себя. Потому что никто другой не смог бы...
Дэнни тяжело вздыхает, принимая вертикальное положение, отбрасывает плед.
Да, никто другой не заменит ему его напарника. Это стало слишком личным. И как можно спокойно жить, не зная, кто прикрывает спину его друга? Кто еще позаботится о нём?— от этих мыслей уж точно не сбежишь.
Дэнни трудно дышать – горло сжимается от страха.
Дело не в том, чтобы бросить эту работу и Стива, важнее – чтобы Стив не бросил его!
Они находятся в операционной слишком долго — вот что атакует его рассудок, нагнетая панику. Слишком долго. Пять процентов – это очень много. Однажды оно должно было случиться...
Нет!
Хватит, прекрати, Дэнни. МакГаретт пуленепробиваемый. Это не человек, а киборг, смертельное оружие. Стив умрет, только если наступит конец всему свету.
«Как же хочется послать тебя нахер, — стуча зубами, думает Дэнни. – Когда ты оклемаешься достаточно, чтобы выслушать меня».
Лу появляется и замечает его состояние. Он сует Дэнни бутылку с водой, садится рядом и начинает что-то монотонно рассказывать, и Дэниэл кивает – он благодарен другу за попытку, а потом поворачивается и спрашивает:
— Как думаешь, Стив выберется? На этот раз?
Выражение лица Гровера меняется, пока он медлит с ответом, наконец, коллега сурово смотрит Уильямсу в глаза и твердо произносит:
— Само собой. Уж ты-то его знаешь.

— Дэнни, это игра на доверие, — повторяет Стив, когда Дэниэл с раздражением отталкивает его, намереваясь уйти. – Ты что, мне не доверяешь? – кричит он вслед вздорному блондинчику. Тот машет рукой – аллоха!
Но Стив легко не сдается. Догнав друга, продолжает нудеть, что Дэнно слишком напряжен, что доверие важно в партнерских отношениях и что, в конце-то концов, они друг друга не первый год знают, ну как можно быть настолько...
— Это тупость! – заявляет Дэнни. – Верни мне пистолет, я ухожу.
— Нет, ты получишь его, если выполнишь упражнение, только так...
— Хватит! – Уильямс теряет терпение. Когда-то давно, в первый же день их знакомства, он ударил МакГаретта, с тех пор они ни разу не подрались и не причинили друг другу физический вред – намеренно, но Дэнни порой ужасно хочется придушить напарника, правда, он и представить не может, что сделает ему больно. Стив входит в его личный, семейный круг, это то же самое, что ударить сестру или родителя. Но все равно хочется сделать с ним что-нибудь этакое, чтобы отцепился. И Дэнно расхаживает по комнате, точно лев в клетке. А МакГаретт маячит рядом, не умолкая, но через некоторое время присутствие Стива странным образом успокаивает. Он словно прививка от самого себя. Если бы Стив уходил в такие моменты и обрывал их разговор, Дэниэл бы продолжал злиться, но Стив никогда не уходит. Стив никогда не бросал его.

Дэнни открывает глаза. Кто-то трясет его за плечо.
Свершилось!
Боль и горе разворачиваются в груди ярким полотном. Дэниэл вскакивает, таращась на незнакомого человека в зеленой робе. Врач. Помотав головой, Дэнни заставляет себя прислушаться к словам, надо же что-то сказать в ответ, и слышит:
— ... состояние тяжелое, но я уверен, что капитан МакГаретт справится.
— Слышишь, братишка, — Лу возникает из ниоткуда, хватая его за плечи. – Стив выбрался. Все будет хорошо.
Дэнни закрывает глаза.

Неделей позже он сидит в палате Стива и смотрит на спящего напарника. Он хочет быть первым, кого увидит Стив, очнувшись. На языке вертится тысяча и одна язвительная реплика – он готовился. Но Стив – вот незадача! – всё никак не проснется. Врачи разводят руками в недоумении, нет причин, чтобы пациент не приходил в сознание. Из искусственной комы его вывели, но Стив не торопится пробуждаться. Однако Дэнни уже пережил себя прежнего, паникующего из-за чертовых процентов. Он терпеливо ждет, словно кто-то накануне пообещал ему – сегодня капитан МакГаретт проснется.
В палате очень тихо, будто и не Стив находится в комнате; не Стив и не Дэнно, которые готовы бесконечно выяснять отношения. Да, может, Стива тут и нет, но Дэниэл считает, что тот просто еще «не прибыл на перрон», все еще в пути, но уже ближе, чем вчера и позавчера.
— Ты нас не бросишь, — бормочет Дэнни, даже не замечая, что разговаривает вслух. Стив никогда никого не бросает.
«Я больше не буду тебя отталкивать, — опрометчиво обещает Дэнни. – Сыграю с тобой во все эти дурацкие игры, тренинги и прочую лабуду. И вообще – не мне же одному возиться с рестораном, а? Это уж через край. Верх беспардонности с твоей стороны. Клянусь, я переименую его из «У Стива» в «Горячие тефтельки». Поэтому потом не жалуйся...».
Дэнни сам не понимает, насколько измотан. Он забыл, что устал от таких ситуаций, что хотел жить спокойнее и проще. На самом деле, он даже ощущает облегчение – сквозь усталость и смирение, но все же – ему стало гораздо легче, сразу после той ночи, когда прооперировали Стива. Тогда он ответил на свой вопрос и перестал из-за него терзаться. Проблема выбора больше не стоит перед ним, ведь он уже давно выбрал...
— Я – с тобой, — говорит Дэнни. И просыпается. Оказывается, задремал. Но этот голос...
Он поднимает голову и видит, что Стив открыл глаза. Смотрит сонно, все еще не вырвавшись из плена Морфея окончательно, но осознание уже есть в его взгляде. Это он сказал: «Я с тобой»?
Стив, словно подтверждая его мысль, шевелит рукой, и Дэнни рефлекторно сжимает его ладонь. Чувствует слабое пожатие в ответ. Стив закрывает глаза.
Минуту спустя чуть слышно шепчет:
— Я с тобой, партнер. Я с тобой.

Глава 1.
Рок-Хилл радовал погодой, бодро идущую девушку. В ушах у неё звучала любимая музыка, а с ремня рюкзака на прикрепленном брелке приветливо улыбалась главная героиня поттерианы – Гермиона.
В некотором роде, мисс Грейнджер, в последующем Уизли, вполне олицетворяла шагающую по улицам уже такого родного ей города, девушку. Герми, как ласково называла её Чарли, всегда знала, как правильно поступить, могла дать дельный совет и обладала большим умом. Чарли не считала себя глупой, но на эту девушку ей хотелось ровняться.
Так, шагая по улицам Рок-Хилла, Чарли Брэдберри, теперь, в силу сложившихся обстоятельств – Гвен МакКауэр, зашла в кофейню, как делала последние несколько лет. Это уже стало традицией – начинать утро с ароматного мокко и булочки с корицей.
- Гвен, привет! – бариста мило улыбнулась Чарли. – Как дела?
- Всё отлично. Мне как обычно, пожалуйста. Тара, – Чарли склонилась над прилавком и, хитро посмотрев на собеседницу, спросила: – как ты планировала сегодня провести свой вечер?
- В компании одной замечательной девушки, – ответила Тара, ставя стакан мокко перед Чарли и прим этом широко улыбаясь.
- Что, моё место под солнцем опять занято? – искренне огорчилась Чарли.
- Глупая ты, Гвен, – Тара хохотала. – Зайди сегодня за мной в восемь часов. Я закроюсь, и мы пойдём куда-нибудь, пропустим по бокалу пива.
- Хорошо. Буду вовремя, – ответила просиявшая Чарли, взяла кофе и пошла к выходу.
- Эй, Гвен!
- Да?
- Я люблю тебя.
- Я знаю.
Девушки тепло улыбнулись друг другу. Чарли подарила Таре своего фирменного спока и вышла на улицу.
«- Я люблю тебя.
- Я знаю».
Слова гулким эхом разошлись внутри Чарли. Многие говорили ей это. В основном, конечно, парни. Кто-то из них говорил слова любви вполне серьёзно, кто-то в шутку. Сама же Чарли подобными словами не разбрасывалась и лишь единожды они сорвались с губ. Но она знала, что её адресат всё правильно понял и любил её так же сильно. Дин и Сэм Винчестеры стали для неё братьями, которых у неё никогда не было.
Дин… Её бедный Дин. Представить страшно, через что ему пришлось пройти, узнав, что она погибла. Но поступить иначе она не могла. Ей нужно было вырваться из этого кошмара с Семьёй. Чёртовы франкенштейны гнались за ней с таким упорством и скоростью, что Чарли едва успевала от них убегать. Самой главной задачей в тот момент было расшифровать Книгу Проклятых, помочь Дину снять метку Каина, а потом бежать так далеко, как только возможно. Но Чарли понимала, что убежать у неё не получится – Семья найдёт её, ведь Сэм так и не избавился от книги. Поэтому ей не оставалось ничего другого, как обратиться к Ровене, чтобы та наложила заклинание типа того что было у самой ведьмы – воскрешение после смерти. Даже если тебе свернут шею. И уж тем более, если тебя изрежут ножом. Когда дело с заклинанием было улажено, Чарли осталась в номере своего мотеля, молясь о том, чтоб заклинание сработало, и чтобы Дин успел добраться вовремя. Но он не успел…
Так, вся в своих воспоминаниях и с заметно ухудшившимся настроением, Чарли добрела до своего офиса. Впереди ещё один скучный день в IT-компании. А вот вечер обещал быть томным.
*** *** *** *** ***
- Сэм, пошевеливайся! – крикнул Дин, бросая последнюю футболку в сумку. – Мы сильно задерживаемся. Хочу добраться в Рок-Хилл по светлому.
- Я уже готов. И не стоит так кричать, Дин, – ответил Сэм, выходя из номера, с рюкзаком наперевес. Он улыбнулся брату: – Куда ты так торопишься?
- Куда угодно, лишь бы подальше от этого места, – сказал Дин и захлопнул багажник. – И потом, у нас работа.
- Никуда не денется эта работа. – Сэм посмотрел на брата и улыбнулся: – Ты злишься из-за Лили? Что она провела ночь со мной, а не с тобой?
- Лили? Какая Лили? – Дин удивлённо вскинул бровь.
- Ты прекрасно понимаешь, о ком я, – хохотнул Сэм. Дин нахмурился.
- Третья. Третья баба, которая выбирает вместо такого красивого и остроумного меня, моего здоровяка брата! Где я свернул не на ту дорогу? Что со мной не так? – заводя мотор, сокрушался Дин. Сэм едва мог сдерживать смех.
- А ты не задумывался, что тебе уже немного за сорок? Может, ты уже слишком стар?
- Да как ты смеешь? Заткнись немедленно, иначе высажу! – Дин разозлился. Напоминания о его уже таком зрелом возрасте выводили его из себя. – Я в самом расцвете сил.
- Кто бы спорил! И потом, сколько я себя помню, ты всегда зависал с девчонками. Может, было бы честно когда-нибудь и мне развлечься?
- Справедливое замечание, – согласился Дин и, кивнув на статью в интернете, спросил: – Что у нас там?
- В психиатрической клинике пять человек совершили самоубийство. Что-то мне подсказывает, что мы снова имеем дело с рейфом, – Сэм закрыл ноутбук. – Не нравится мне это. Опять внедряться в больницу… Помнишь, что из этого вышло в прошлый раз? Мы чуть Богу души не отдали.
- И, как выяснилось позже, Бог бы этого и не заметил, – с горечью сказал Дин. – Ну, что ж. Дело, по всей видимости, не такое уж и сложное. Авось, за пару дней справимся. Не хочу долго задерживаться в этой глуши.
- Как устанешь рулить – разбуди. Я сменю тебя.
- Обязательно.
- Дин, ты себя вообще хорошо чувствуешь? – со смешком просил Сэм.
- Сэмми, всё хорошо. Что ты пристал ко мне?
- А как же твое коронное: «Пустить тебя за руль моей детки? Да никогда!».
- Отвали. Просто я ужасно устал.
- Дин, – Сэм смотрел на брата своим щенячьим взглядом, – с тобой определенно что-то не так. Ты постоянно куда-то мчишься, злишься. Ты о чем-то переживаешь и не хочешь поделиться этим со мной. Я же твой брат!
- Сэм, – начал было Дин, но тот его остановил.
- Пока ты мне не расскажешь в чем дело, я от тебя не отстану.
- Ты заноза в заднице, вот что случилось, – с ухмылкой ответил Дин.
- У тебя есть ещё одна попытка.
- Ладно. Всё дело в Чарли. Послезавтра три года как она погибла. И понимание того, что это случилось из-за меня, сводит с ума.
- Интересно, почему ты вспомнил об этом только сейчас? Предыдущие два года ты даже не думал о её смерти.
- Думал. И даже ездил на могилу, клал цветы. Просто ты не обращал внимания. Я делаю это каждый год, и мне ни капли не становится легче. Она нравилась мне. Я любил её. – Дин взялся за руль так сильно, что костяшки побелели. – Сэм, она не должна была умирать.
- Да. На её месте должен был быть я, – тихо сказал Сэм и горько улыбнулся.
- Сколько раз мне ещё извиниться за те слова? Я был на взводе. Кроме того, доля твоей вины всё же есть. Тебя ведь просили сжечь книгу. Но ты этого не сделал!
- Я для тебя старался, Дин! Сожги я это увлекательное чтиво, и чтобы с тобой было? – повысил голос Сэм. – Мне очень жаль, что Чарли погибла и действительно чувствую себя виноватым. Но ты – мой брат. И я что угодно сделаю, чтобы ты всегда был в порядке.
В машине повисла неловкая тишина. Дин с головой ушел в воспоминания о Чарли. Она определённо ему нравилась. И, если раньше он считал её своей сестрой, то после её смерти мужчина с ужасом понял – он любил её. Любил так сильно, как ни одну девушку. Ему было хорошо с ней. Она, в отличие от Сэма, никогда не забывала пирог. Все три года Дину не хватало звонкого смеха Чарли, не хватало её бесконечной болтовни, и таких коротких, но безумно теплых объятий. Только в них он чувствовал покой.
Но Чарли погибла. Ничего уже не вернуть. И то, что он обвинил в её смерти Сэма – полная чушь. Виновные, по-настоящему виновные, уже были наказаны.
- Сэмми, – тихо позвал Дин, – я должен…
- Не утруждайся. Я не обижаюсь, – Сэм посмотрел на брата. – Может, сменить тебя?
- Да. Да, спасибо. – Дин включил габарит и свернул на обочину. – Садись. Я лягу сзади. Можешь подвинуть сидение.
Сэм сел за руль Импалы: мотор рокотал и просился вперед. Дин, насколько было возможно, удобно умостился на заднем сидении и моментально уснул. Может быть, ему сегодня снова приснится Чарли, улыбнется, обнимет и скажет: «Ничего, Дин. Скоро мы с тобой встретимся. Всё будет хорошо». И Дин, как это обычно бывало, поверит ей.
*** *** *** *** ***
Чарли стояла перед зеркалом вот уже полтора часа и никак не могла определиться с нарядом. Раньше с ней такого не бывало, но в такой важный день ей хотелось блеснуть. Ведь у неё сегодня свидание и её избранница прекрасна!
Перебрав половину своего довольно скромного гардероба, Чарли всё же сделала выбор. Прежде девушке не представлялся случай надеть свое красное платье и любимую куртку косуху. И теперь, собираясь на свидание, этот наряд казался как нельзя кстати. Завершить образ Чарли решила париком, тем самым превратив себя в жгучую брюнетку постриженной под каре. Глянув в зеркало перед выходом, она улыбнулась и сказала:
- Ну что, Гвен? Идем покорять сердца?
Ровно в восемь часов Чарли зашла в кофейню. Тара, увидев подругу, ахнула от удивления.
- Джей, ты справишься сам? Меня уже ждут. – Ей никак не удавалось отвести взгляд от Чарли.
- Справлюсь, конечно. Не в первый раз, – улыбнувшись, ответил парень. – Иди и приложи столько усилий, чтобы эта цыпочка никуда от тебя не делась.
- Обязательно. Спасибо, Джей, – сказала Тара и коротко обняла напарника.
- Куда пойдем? – весело спросила Чарли.
- Теперь даже не знаю. Я думала, что мы просто пойдем пропустить по бокалу пива, а сейчас ты стоишь тут такая красивая, что нам просто необходимо отправиться в лучший ресторан города. – Тара улыбнулась и провела рукой по волосам Чарли. – Тебе идет этот цвет, но рыжая ты мне нравишься больше.
- Спасибо. Пойдем. Тут не далеко есть приличное заведение с хорошим пивом. – Чарли протянула Таре руку. – Сегодня мы просто обязаны повеселиться.
*** *** *** *** ***
- Знаешь, мне кажется, что оставить Гарта одного в психбольнице – не вполне удачная идея, – сказал Сэм, делая глоток пива. – С ним может случиться что угодно.
- Он будет в порядке. Мы сделали всё, что могли. Завтра утром нужно будет вернуться, а прямо сейчас – бургер, пиво и девочки, – мечтательно протянул Дин и, поднося бокал к губам, заметил двух девушек, вошедших в бар. Одна из них была брюнеткой, но что-то в ней казалось до боли знакомым. Решив, что ему показалось, Дин всё же сделал внушительный глоток.
- Не боишься снова один ночевать в номере? – немного заплетающимся языком спросил Сэм. – В последнее время тебе не сильно-то везло.
- Это мы посмотрим. И вообще, устал я сегодня. Пропущу ещё пару бокалов и пойду спать, – Дин жестом подозвал официантку и заказал ещё пива. Взгляд его постоянно возвращался к брюнетке в красном платье, сидящей в дальнем углу зала. – Мне надо отлить. Скоро вернусь.
Пробираясь сквозь толпу бара, Дин внимательно вглядывался в лицо незнакомки.
Чарли, сидя лицом к бару, вдруг увидела молодого мужчину, уверенно идущего в их с Тарой сторону. Не узнать его она не могла.
- Вот чёрт… – выругалась Чарли и схватила Тару за руку. – Давай уйдем отсюда? Слишком шумно.
- Но, милая, мы же только пришли. И тебе, вроде бы, тут нравилось, – Тара огляделась вокруг, не понимая, что так переполошило её спутницу.
- Тара, милая, быстрее. Нам бежать нужно, – нервно произнесла Чарли, поглядывая в сторону Дина. – Да быстрее ты!
- Гвен, не кричи на меня! Какого черта?..
- Тара, я потом тебе всё объясню. Прости, пожалуйста. Мне нужно убраться отсюда как можно быстрее, – Чарли судорожно искала кратчайший путь к выходу, но было уже поздно. На плечо ей упала тяжелая мужская рука.
- Чарли?
Стоя спиной к Дину, она чувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Угораздило же им встретится в забытом Богом городе, и ещё более забытом баре!..
Не решаясь повернуться лицом, Чарли молчала.
- Чарли, это ты? – Дин повернул девушку к себе лицом.
- Да, Дин, – тихо ответила Чарли, – это я. Сюрприз!
- Гвен, что вообще происходит? – Тара вопрошающе смотрела на неё. – Кто это? Почему он зовет тебя Чарли?
- Это её настоящее имя. Точнее, псевдоним. А имя от рождения – Селеста, – ответил Дин, криво улыбнувшись. – Я ведь ничего не перепутал?
- Гвен? Ничего не хочешь мне сказать?
- Тара, я… – начала Чарли, кинувшись к девушке, но та отпрянула.
- Ничего не хочу слышать, Гвен. Или как там тебя. Ты обманывала меня. Все три года. Я любила тебя, – из глаз Тары упала слеза. – Знаешь, что? Не звони мне больше и не появляйся в моем кафетерии.
- Тара!
- Нет! Иди к чёрту! – крикнула та, уходя, и показала средний палец.
- Ты разрушил мою жизнь, Дин Винчестер, – прошипела Чарли, сверля старого друга глазами. – Спасибо тебе за это.
- Как и ты мою. Один-один, Чарли, – тихо ответил Дин, и от исходившего от него спокойствия Чарли стало не по себе. – Ну-ка, сядь. Мне кажется, ты должна объясниться.
- Да тут и объяснять нечего. Ты всё знаешь, – ответила Чарли, залпом выпив текилу, сняла парик, и обессилено откинулась на спинку дивана.
- Я ничего не знаю, – Дин упрямо смотрел на воскресшую подругу.
- Прямо как Джон Сноу, – ответила Чарли и выпила ещё стопку.
- Перестань паясничать, – Дин отобрал у неё бутылку. – Как ты выжила? Мы же похоронили тебя.
- Вот такой вот фокус-покус, Дин Винчестер. Не тебе одному суждено умирать и воскресать. – Чарли за последние пять минут позволила себе посмотреть на него: в его глазах было столько боли и тоски, что её сердце сжалось. – Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. Правда. Но это была необходимая мера.
- Какая мера? Причинить мне огромную боль? Выпачкать мои руки по самую глотку в кровь? – Дин старался держать себя в руках, но голос сам полез вверх. – Ты этого хотела? Просто сбежать от меня?
- Да я не от тебя бежала, дурень! – прикрикнула Чарли.
- А от кого тогда?
- От долбанных Франкенштейнов! Они гнались за мной достаточно долго, чтобы я усвоила одну истину – куда бы я не бежала, они меня везде настигнут.
- Неужели бы я не смог тебя защитить? – спросил Дин, глядя Чарли прямо в глаза.
- Защитить меня? В том состоянии, в котором ты был? Тебя самого нужно было защищать от метки, – выпалила Чарли первое, что пришло в голову, и тут же пожалела об этом. – Прости. Прости меня, Дин. Я не хотела тебя задеть.
- А знаешь, что? Ты права. На все сто. Всё правильно сделала. Мы же друг другу никто. И толпу людей я растерзал не из-за тебя, а из-за метки. Друга лучшего и брата чуть на тот свет не отправил тоже не из-за твоей смерти, – Дин смотрел ей прямо в глаза и взгляд его был холодным. – И эти три года я себе места не находил тоже не из-за тебя. Дурью маялся. Самокопанием.
- Дин, – шепнула Чарли, стараясь прервать прорвавшуюся платину его словесного потока.
- Да перестань. Ты же обо мне думала. Я благодарен тебе за это, – Дин бросил деньги на стол и встал. – Если хочешь жить – не попадайся мне на глаза ближайшие пару суток. Мы с Сэмом закончим дело и уберемся отсюда.
- Дин! – Чарли схватила парня за руку, но он вырвался из слабенького захвата. – Дин, не уходи! – она плакала. – Мне нужно с тобой поговорить, так много рассказать!.. Я скучала по тебе.
- Нет, Гвен, – он сделал акцент на её новом имени, и это ранило девушку. – Мы едва знакомы. Вряд ли ты сможешь мне что-то интересное рассказать.
- Дин, умоляю! – Чарли рыдала, но Дин уже был далеко.
Сам того не заметив, Винчестер оказался у столика, за которым сидел Сэм. Тот был уже порядком захмелевшим, а значит – говорливым и с не прекращающимися шутками.
- Что-то ты долго отливал. Неужели твои почки в таком ужасном состоянии?
- Иди к чёрту, Сэм, – огрызнулся Дин и жестом попросил официанта принести виски. – Я встретил старую знакомую.
- И, судя по твоему кислому виду, она тебе не дала, – хохотнул Сэм, делая глоток пива.
- Эта бы и не дала, – хмуро замечает Дин. Ему уже принесли выпивку, и он залпом осушил стакан янтарного напитка.
- Ого! – Сэм удивленно смотрел на брата. – Кто эта женщина?
- А вон она сидит. В конце зала, в красном платье. Иди, познакомься, а я пойду, – Дин допил начатый бокал пива, снял со стула куртку и практически выбежал из бара.
Сэму стало интересно: кто эта загадочная девушка, которая отшила Дина, что он так из-за этого бесится? Но, помимо злости, в его глазах читалось ещё что-то. Разочарование и обида. На ум приходила только одна особа, способная всколыхнуть в его брате такие эмоции. Но ведь это невозможно!
Сэм всё вглядывался в девушку в красном платье. Теперь она сидела боком, и лица не было видно. Она плакала. Её хрупкие плечи вздрагивали, а маленькие ладошки то и дело касались отвернутого личика. Видимо, Дин прав – ему действительно нужно познакомиться с «девушкой в красном».
Нетвердым шагом, пробираясь сквозь столы, парень шел к незнакомке и, приближаясь всё ближе, его сердце сильнее билось о грудь. Подойдя к столу, он молча сел рядом.
- Чарли… – удивленно выдыхает парень. – Какого черта?..
- Здравствуй, Сэм, – не поднимая головы, шепчет Чарли. – Знаешь, если ещё кто-нибудь задаст этот вопрос – меня стошнит.
Она поднимает на него глаза. Тушь потекла и размазалась по щекам. Сэм смотрит на неё внимательно, не веря своим глазам. Чарли невыносимо сейчас находится рядом с ним.
- Как… – начинает Сэм, но ком застревает у него в горле. Он откашливается. – Ты жива?
- Как видишь, – горько ухмыляется Чарли. – Цела и невредима.
- Я не понимаю… Как ты?.. Мы видели твое тело. Мы хоронили тебя, – тихо сказал Сэм. – Что вообще произошло?
- Я хотела жить, Сэм. А Семья не дала бы мне этого сделать, узнай они, что я жива. Пришлось прибегнуть к помощи Ровены.
- Так она была в курсе? – воскликнул Сэм, зло глядя на Чарли. – Всё это время?!
- Думаю, она была уверена, что заклинание не сработало. Ровена предупреждала, что шансов на воскрешение не много. Но всё получилось и, вернувшись, я решила начать новую жизнь подальше от вас. Мне очень хотелось позвонить Дину, но не решилась. Я подумала, что рано или поздно он свыкнется с моей смертью и жизнь пойдет своим чередом, – от воспоминания о нем у Чарли снова выступили слёзы.
- Знаешь, Чарли, ты думала только о себе. Ты вообразить себе не можешь, через что прошел мой брат. Он буквально с ума сошел. Дин отправил на тот свет всех Стайнов. И дело в этот раз было не в метке, а в тебе. Он себе места не находил, был сам не свой, – сказал Сэм и, наклонившись к Чарли, продолжил: – А ты все эти годы преспокойно жила, кадрила девочек и строила свою жизнь, даже не удосужившись послать нам хоть какую-то весточку.
- Сэм, ты должен меня понять, – шепнула Чарли и отвернулась.
- Я мог бы тебя понять, появись ты раньше. А сейчас – извини. Ты не в том положении. – Сэм встал из-за стола, остановился и, не оборачиваясь, сказал: – Мы уезжаем из города послезавтра. Не попадайся нам на глаза это время. И потом тоже.
- Дин уже говорил мне об этом, – сказала Чарли. – Прости меня, Сэм.
Он ничего не ответил. В голове Сэма билась одна единственная мысль: как она могла так поступить с ними? После всего, через что они прошли! Неужели они оказались недостаточно близкими, чтобы понять и поддержать её? Уберечь от возможных опасностей? Она должна была рассказать о своем плане. А после воскрешения обязательно сообщить о себе. Хоть как-то…
Ещё утром Сэму хотелось спасти этот город от тварей, а сейчас он мечтал выжечь его дотла. Три года после смерти Чарли они с Дином колесили по штатам, порой проезжая так близко. Надо же им было встретиться именно сегодня!
На душе у Сэма скребли кошки. От мысли о том, что сейчас он придет в номер, а там злой и уже в доску пьяный брат приводили парня в ужас. «Может быть, - думал Сэм, - и самому набраться до отключки? Надо же как-то это чувство выключить».
Зайдя внутрь, Сэм испытал удивление в сотый раз за вечер: Дин лежал на диване и смотрел телевизор. В руках вместо бутылки пива он держал стакан кофе.
- Дин? – Сэм тихо позвал брата, но тот не обернулся. – Дин, ты спишь?
- Заходи, – нехотя откликнулся Дин. – Ты так громко хлопаешь дверью, что хотелось бы уснуть, да не получится.
- Прости. Сходить за пивом? – Сэм сел рядом и внимательно следил за братом.
- Нет. Не хочу. У меня есть кофе, – также, не оборачиваясь, Дин поднял стакан чуть выше.
- Ты злишься?
- На тебя? Нет.
- Я имею в виду, ты злишься… не на меня? – Сэм изо всех сил старался подбирать слова.
- Не понимаю, о чем ты. Ложись спать, Сэмми. Завтра рано вставать. День предстоит сложный, – Дин наконец-то обернулся и посмотрел брату в глаза: – Мне нужно, чтобы завтра у тебя была ясная голова.
- Хорошо. Спокойной ночи, Дин.
- Спокойной ночи.
Сэм смотрел на старшего брата, всегда такого сильного и храброго, что видеть его сейчас таким… Он видел Дина в гневе, в ужасе, расстроенного, обезумевшего от горя. А тут было совсем другое. Сейчас он сломан. И Сэм не имел никакого представления, как ему помочь.
В это же время, в другом конце города, Чарли сидела в остывшей ванне и не сдерживала рыданий. В один миг вся её так скрупулезно восстановленная жизнь рухнула. Ей бы хотелось винить во всем Дина, но это не так. Вина в том, что милый её сердцу человек практически приказал не появляться ему на глаза, а хорошая девушка уличила во лжи, лежит исключительно на плечах самой Чарли. Она это понимала, но поделать уже ничего не могла.
Глава 2.
Прошло несколько месяцев.

Лебанон, штат Канзас. За десять дней до Рождества.
- Сэмми! – кричит Дин, спускаясь по винтовой лестнице. – Сэм, ты где?
- Здесь я, – бормочет Сэм и выходит из зала, держа в руках картонные коробки. – Пока тебя не было дома, я сделал бургеры.
- Спасибо. Я ужасно голоден. Что это у тебя? – спрашивает Дин и не получив внятного ответа, машет рукой. Потом вспоминает о своём приобретении, просияет и заговорщицки зовёт: – Сэм, я такое купил!.. Тебе должно понравиться.
- Боюсь представить, что это! – с улыбкой отвечает Сэм, покорно следуя за братом в прихожую. Около лестницы стоит огромная, почти с Сэма ростом, ёлка. Такая пушистая, ароматная и ужасно зелёная. В их детстве никогда не было Рождества, да и после они отмечали его всего раз. Сэм смотрел на эту красавицу счастливыми глазами и Дин снова увидел в нем маленького мальчика. Да, определённо ёлка стоила тех денег, что он за неё отдал.
- Тебе нравится? – затаив дыхание, спрашивает Дин.
- Шутишь что ли? Это самая прекрасная ёлка на свете! – Сэм, не сумев сдержать чувств, крепко обнимает Дина и голосом полным надежды спрашивает: – У нас будет настоящее Рождество? С ёлкой и нормальными подарками?
- Конечно! Вот только… Игрушек-то у нас нет.
- Может, посмотрим в коробках? – Сэм берет одну и толкает Дину.
- Давай посмотрим, – отвечает Дин и садится рядом с братом.
Так, сидя в зале бункера, парни с интересом разглядывали игрушки и гирлянды пятидесятых годов. К огромной радости и удивлению Сэма, все игрушки были в идеальном состоянии: им не попалось ни одной разбитой или надколотой, а из двух десятков гирлянд только две отказывались работать. Но после осмотра, Сэм заверил Дина, что стоит перепаять пару проводов, и они будут работать ещё много лет.
- Дин, – тихо сказал Сэм, бережно держа в руках ёлочный шар, – а ведь их кто-то покупал. И, глядя на все игрушки в целом, можно прийти к выводу, что это был не случайный выбор. Соблюдалась какая-то тематика, цветовая гамма…
- Да, – так же тихо отозвался Дин, – эти игрушки вошли в историю. И у каждой из них есть своя. Жаль, мы их не узнаем. Но…
Дин не успел закончить. Ему помешал стук в дверь. Парни насторожено переглянулись.
- Ты ждёшь кого-то? – спросил Сэм. Дин отрицательно покачал головой.
- А ты?
Обменявшись короткими взглядами и сняв пистолет с предохранителя, мужчины направились к двери. Об их убежище знали только самые близкие и проверенные люди. Чужак не смог бы его найти.
Дин подошел к двери и прислушался. Снаружи стояла тишина: никаких голосов или шума мотора. Он положил ладонь на дверную ручку и резко дернул на себя. Дуло пистолета внимательно смотрело на человека, стоявшего по ту сторону порога. Распахнув шире дверь и увидев девушку, Дин процедил:
- Какого хрена ты тут делаешь? Разве я не понятно сказал?
- Дин, послушай меня, – заикаясь начала Чарли, пытаясь держать себя в руках. – Нам нужно поговорить. Пожалуйста. Я эти месяцы места себе не находила. Просто послушай меня.
- Ты места себе не находила? – спросил Дин и глаза его потеплели. – Иди ко мне, родная.
- Дин, – всхлипнула Чарли, готовая упасть в объятия Винчестера. Но тот даже с места не сдвинулся. Глаза его снова стали холодны. – Дин…
- Ты себе места не находила три убогих месяца, в то время, как я убивался по тебе три адовых года! Мои руки в крови по самое не балуй! Я брата чуть не убил и Каса, – голос Дина звенел от гнева. – Я каждую годовщину смерти бросал всё к чертям и мчался к твоей могиле. Клал цветы и молил простить за то, что не уберег. Потом вдруг по «счастливому» случаю узнаю, что ты жива! Теперь ты являешься на порог этого дома и просишь поговорить? И это при том, что я совершенно ясно дал понять, что видеть тебя не желаю. Скажи мне, Чарли, ты не боишься снова умереть? Ты слишком глупа или настолько самоуверенна, раз явилась сюда?
- Дин, – подал голос Сэм, всё это время стоявший за спиной брата, – может всё-таки стоит выслушать Чарли? Тогда мы оба были на взводе и крепко выпившие. Да и холодно на улице. Пусть зайдет.
- Нет, Сэм! – Дин смотрел ему прямо в глаза. – Если она войдет, я уйду.
- Чарли, заходи, – Сэм подал Чарли руку, не обращая внимания на грозный взгляд брата. – Ты замерзла? Может, чаю?
- А знаете, что? – улыбнулся Дин. – Посидите, потрещите, обсудите новый сезон «Игры престолов». Обнимитесь и простите друг друга за всё. Вот только я в этом участвовать не буду.
Он зашел в бункер, взял куртку и ключи. И стоя на пороге, не оборачиваясь, сказал:
- Вернусь через пару часов. И искренне буду надеяться, что к тому моменту, Чарли, тебя уже не будет.
- Дин, ну куда ты поедешь? – спросил Сэм, стараясь воззвать к разуму брата.
- Куда ноги понесут, – бросил через плечо Дин и вышел из бункера, хлопнув дверью.
- Он никогда не простит меня, – всхлипнула Чарли. – Никогда…
- Прости, конечно, но ты сама в этом виновата, – Сэм обнял её за плечи. – Да ты продрогла вся! Идем чай пить. Тебе нужно согреться. Заболеешь ещё.
- Сэм, почему?
- Что «почему»?
- Дин меня ненавидит, и я понимаю его. А ты… Ты добр ко мне. Почему?
- Я сам таким был много лет назад. Творил глупости, за которые до сих пор стыдно. И Дин ужасно злился на меня. Говорил не возвращаться домой. Однажды он сказал, что если бы я не был его братом, то он бы начал на меня охотиться…
- Ты тогда пил демонскую кровь? – спросила Чарли.
- Да, – ответил Сэм и слабо улыбнулся, – именно её. Но, в конечном счете, брат прощал меня и тянул к свету. Даже когда я не стал его искать, пока он был в Чистилище. Много всякого было.
- Но ты же его брат и он любит тебя. А я вам даже не родня, – сказала Чарли. По её щекам текли слезы.
- Он любит тебя, Чарли, – ответил Сэм. – Очень любит. Ты дорога ему. Послушай… Я знаю Дина. Он уперт, вспыльчив и временами ведет себя сумасбродно. Но за всеми его импульсивными выходками и колкими, иногда ранящими словами, кроется ранимость. И сейчас ему больно. От того, что ты не дала о себе знать. Он умный парень и если бы ты дала ему пару подсказок, он бы понял, что ты жива и ничего этого не было бы. Чарли, он перебесится. Попсихует и успокоится. Просто ему нужно время. Это же Дин.
Теперь Чарли была в крепких объятиях Сэма и не сдерживала рыданий. Вся боль, скопившаяся за несколько лет, лилась из глаз соленым потоком. Должно бы стать легче. Но с каждым всхлипом Чарли ощущала растущую тревогу. От этого ей становилось только хуже.
*** *** *** *** ***
- Да, это я. Как он? С ним всё хорошо? – спрашивал Сэм, вырывая Чарли из сна. – Где вы находитесь? Я буду у вас через сорок минут. Держите меня в курсе.
- Что случилось? – Чарли выскочила из комнаты, в которую её отвел Сэм. – Сэм, что такое?
- Дин в больнице, – крикнул Сэм. Он со всех ног несся в гараж бункера. – Мне нужно отъехать ненадолго.
- Я с тобой! – сказала Чарли и схватила его за руку. – Я должна поехать.
- Ладно. Собирайся. – Чарли кивнула и кинулась в комнату за курткой.
Сэм гнал раритетную машину так быстро, как позволял мотор. Чарли сидела рядом и молила Бога о том, чтобы с Дином всё было хорошо. Она задавалась вопросом: неужели Дин попал в передрягу из-за неё? Неужели она снова подставила его, и теперь он точно не простит её? Почему она снова и снова причиняет боль тому, кого так сильно любит?
Пожалуй, это первый раз, когда Чарли нашла в себе силы признаться, пусть и самой себе, что теперь Дин для неё – не просто дорогой человек, которого она считала братом, а кто-то гораздо больше. Кто-то, кто занимает в её сердце больше места, чем кто-либо другой, и которого она любит далеко не платонической любовью. Как же так вышло, что ещё три месяца назад она заглядывалась на девочек, а теперь, сидя в машине с Сэмом, она испытывает такие искренние и нежные чувства к представителю мужского пола?
Видимо, после ухода Тары и долгих месяцев размышлений, в ней что-то сломалось. Ещё когда Дин приказал ей не появляться ему на глаза, она поняла, что теряет что-то очень важное и дорогое. Тогда ей казалось, что это дружба. Но вот сейчас, когда Дин оказался в больнице, в голове у Чарли щелкнуло. И теперь ей стало страшно из-за того, что не соберись она с духом и не нарушь запрет Винчестера, Чарли могла навсегда лишиться его любви. Наплевать, какой – взаимной или братской, главное, чтобы Дин поправился. Всё остальное решится, рано или поздно.
- С ним всё будет хорошо, – сказал Сэм и ободряюще посмотрел на Чарли. – Вот увидишь. Не волнуйся.
- Я знаю, – Чарли постаралась улыбнуться, но щеки снова обожгло слезами.
- Идем. Мы сейчас нужны Дину собранными. – Сэм вышел из машины и подал девушке руку.
Не нарушая молчания, молодые люди зашли в больницу. Чарли подошла к ресепшену и спросила о Дине, назвав его псевдоним:
- Добрый вечер! К вам сегодня поступил Джон Смитт и…
- Да, у нас есть такой пациент. Он сейчас на операции. Кем Вы ему приходитесь? – медсестра мило улыбнулась Чарли.
- Я его брат, – вклинился в разговор Сэм. – Можно узнать, что с ним?
- Его повезли в операционную, – сказала медсестра и показала на доктора. – Вы можете обратиться к доктору Флибсону. Он всё расскажет.
Не успел Сэм поблагодарить медсестру, как Чарли уже бросилась к доктору.
- Доктор Флибсон, здравствуйте! Вы сейчас идете на операцию к Джону Смитту. Что с ним? Что произошло? Я могу чем-то помочь?
- С мистером Смиттом всё будет хорошо. У него ножевое ранение. Задето легкое. Но никаких угроз для жизни нет. Если что-нибудь понадобится, то кто-то из персонала выйдет из операционной и обязательно Вам скажет, – ответил доктор и мягко улыбнулся Чарли. – Ну же, перестаньте плакать. Вы должны быть сильной. Ваша поддержка сейчас очень ему нужна. Извините, мне пора в операционную.
- Дин… Дин! – рыдала Чарли, и бросилась за врачом. Сэм остановил её.
- Чарли, нам нельзя туда. Когда всё закончится, нас обязательно позовут. Посиди, отдохни. Хочешь, я принесу тебе кофе? – Сэм усадил её на лавочку и сам присел рядом на корточки. – Тебе нужно успокоиться. Ты на взводе. Если ты будешь и дальше в таком состоянии, то…
- Да как я, чёрт меня дери, могу успокоиться, если Дин там из-за меня? – крикнула Чарли и вскочила с места. – Что ты прикажешь мне делать?! Просто сидеть и ждать? Я должна, слышишь, должна что-то для него сделать!
- Чарли, успокойся.
- Я снова его подставила! Снова причинила боль. И ты говоришь мне успокоиться?! – кричала Чарли.
- Чарли, – звал её Сэм. – Чарли, послушай…
Но Чарли не слышала. Она плакала навзрыд, не сдерживаясь.
- Мисс, – Сэм подошел к медсестре, – Вы не могли бы помочь моей подруге? Кажется, у неё началась истерика. И я не могу её успокоить.
- Да, конечно. Сейчас дам успокоительное.
Спустя пятнадцать минут, Чарли сидела на лавочке и тихо плакала, уронив голову на руки. Сэм сидел рядом и пил третий стакан латте. Мысли его путались. Лишь одна пульсировала в голове: только бы всё прошло удачно. Только бы Дин поправился.
Через три часа из операционной выбежала медсестра.
- Кто из вас родственник мистера Смитта?
- Я. Я его брат, – Сэм поднялся. – Что с ним?
- Он потерял много крови. У него первая отрицательная, но сегодня утром мы переливали кровь другому пациенту. Донорской крови этой группы у нас пока нет. А она нужна мистеру Смитту прямо сейчас.
- К сожалению, у меня вторая положительная, – с горечью сказал Сэм.
- У меня первая отрицательная! – сказала Чарли и просияла. – Я могу помочь ему?
- Да, конечно. Идемте со мной. – Медсестра дала ей маску, бахилы и халат.
- Я помогу ему, Сэмми! С ним всё будет хорошо. Верь мне, – на ходу говорила Чарли.
*** *** *** *** ***
Чарли ушла два часа назад и до сих пор не вернулась. Сэм волновался теперь не только за брата, но и за неё. Почему так долго? Неужели Дин потерял так много крови? Может, ей стало плохо? Одному Богу известно, что там случилось.
- Сэм!
- Чарли, – выдохнул Сэм, – почему ты так долго?
- Мне делали экспресс-анализ на инфекции в крови. Это заняло время. Врач говорил, что я могу за раз сдать только пятьсот миллилитров крови, но я настояла, чтобы взяли больше. Когда всё закончилось, у меня немного кружилась голова – пришлось отлежаться, – ответила Чарли. Сэм обнял её. – Я видела его, Сэм. Видела Дина. С ним всё хорошо. Пульс и давление в норме. Его уже увезли в послеоперационную палату. Док сказал, что завтра после обеда мы сможем навестить его.
- Слава Богу, – шепнул Сэм, не сдержав слёз. – Спасибо тебе, Чарли. Ты спасла его.
- Я обязана была это сделать. Ради него и ради себя.
- Пойдём домой. День выдался тяжёлым. Нам надо отдохнуть.
Чарли согласно кивнула. Через сорок пять минут они будут дома. Больше всего на свете молодые люди мечтали о горячем чае, ванне, полной пены и мягкой постели.
Всю дорогу домой, Сэм о чем-то рассказывал Чарли, а та только отвечала что-то невпопад. Её мысли были заняты другим. Она спасла Дина! Рискуя собственной жизнью (ведь крови у неё взяли намного больше нормы), она смогла помочь ему… И может быть, только может быть, это хоть капельку смягчит его сердце.
- Угораздило же меня приехать к вам в канун Рождества, – горько заметила Чарли. – Теперь Дин будет встречать такой светлый праздник на больничной койке.
- Ничего. Главное, чтобы он быстрее поправлялся, – Сэм глянул на Чарли. – Он как раз сегодня купил ёлку. Я нашел старые игрушки на складе, и мы их разглядывали.
- У Хранителей знаний были новогодние игрушки? – удивленно спросила Чарли.
- Я сам удивлен. Оказывается, Просвещенные были не такими занудами, как нам казалось.
В машине снова повисла тишина.
*** *** *** *** ***
Сэм проснулся от запаха блинов и кофе. Повалявшись ещё несколько минут в постели, он встал и направился в кухню. Там колдовала Чарли.
- Привет, – поздоровался Сэм. – Как спалось?
- Привет! Я ещё не ложилась, – ответила Чарли и поставила на стол две тарелки с блинами. – Завтрак готов. Садись. Честно сказать, я впервые пекла блины, поэтому не уверенна, насколько они съедобны.
- Спасибо, – Сэм откусил кусочек и зажмурился: – Чарли, это просто потрясающе! Ты не смогла уснуть?
- Мне и не хотелось. Видимо, адреналин бушевал, – она сделала глоток кофе. – Когда мы поедем к Дину?
- Как и говорил врач – после обеда. Тебе надо выспаться. Пока ты будешь спать, я съезжу в полицейский участок. Нужно выяснить, что стряслось в том баре. Я, конечно, приблизительно представляю, но всё равно нужно уточнить.
- Я не смогу спать, пока не буду уверенна, что с Дином всё хорошо, – упрямо сказала Чарли. – Можно мне поехать прямо сейчас?
- Вдруг он будет спать, когда ты приедешь?
- Плевать. Я просто хочу побыть рядом, – Чарли поставила чашку с кофе. – Пойду одеваться. Можно взять мотоцикл из гаража?
- Конечно, можно, – устало ответил Сэм. – Ты такая же упертая, как мой брат. Езжай и будь осторожна.
- Обязательно буду. – Чарли обняла мужчину и вышла из кухни.
Сэм пошел за ней. Выйдя в зал, он увидел ёлку, купленную Дином. Она стояла в углу зала и уже была наряжена. Оглядевшись вокруг, Сэм увидел развешенные по стенам гирлянды. Их свет заполнял комнату. «Неужели она возилась всю ночь, украшая бункер? Интересно, что там с комнатой Дина?» – подумалось Сэму. Зайдя в комнату брата, он не мог оторвать глаз от открывшейся ему красоты: всё убрано, вещи аккуратно сложены на краю кровати. Стены украшены пластмассовыми снежинками и дождиком. На двери весел рождественский венок. Глядя на всё убранство, Сэм задавался вопросом: зачем это Чарли? Да, она любит Дина, а он её и пусть у них сейчас случилась размолвка, но рано или поздно всё уляжется. Так откуда у неё такое стремление угодить ему? За всем этим крылось что-то такое, чего Сэм пока не мог понять.
Чарли вошла в больницу около одиннадцати часов дня. Накинув на плечи халат, она вошла в отделение и без труда нашла палату Дина. Постучав, Чарли вошла и тихо позвала:
- Дин? Ты не спишь? – она села рядом с кроватью и посмотрела на Дина: он был бледен и крепко спал. – Дин, мне так жаль! Если бы я знала, чем это обернется для тебя, то никогда в жизни бы не приехала. Но тогда, в Рок-Хилле, мы с тобой расстались на катастрофически плохой ноте и я должна была исправить всё, что сделала. Мне нужно было с тобой поговорить. Объяснить. Попросить понять меня. Но я не учла того, что ты – Дин Винчестер, парень-факел.
Ты говоришь, что я думала все три года только о себе. По большей части ты прав и тут не поспоришь. Дин, я всегда помнила о тебе и знала, что ты пережил. Но я рассудила так: однажды пережив потерю, боль притупится, а потом и вовсе уйдет. К тому же я не знала про Стайнов. Прежде всего, я хотела оградить тебя от них. Если бы они узнали, что я жива… Представить страшно, что могло случиться. Вполне возможно, что они бы открыли охоту на тебя. А мне убегать не впервой. Мне хотелось тебе всё рассказать: про заклинание, про свои ходы, но тогда ты бы оказался под ударом. Хотя, если подумать, ты и так мог бы под ним оказаться. Но будь ты в неведении, шансов избежать беды было бы гораздо больше.
Не знаю, решусь ли я сказать тебе это снова, но я люблю тебя, Дин. Больше всех. После нашей встречи в Рок-Хилле, ты перестал быть моим старшим братом. Ты – что-то гораздо большее, чего мне столько лет не хватало. Прости меня. За всё: за обман, за всю ту боль и за то, что ты сейчас здесь, в больнице. Я не хотела этого.
Пожалуй, мне пора идти. Не волнуйся, я не брошу тебя. Я буду здесь, с тобой, до тех пор, пока ты не поправишься. Навещу тебя завтра. Выздоравливай скорее. Кстати, дома тебя ждет сюрприз. Он должен тебе понравиться. До встречи, Дин!
Чарли встала со стула и поцеловала Дина в щеку. Из её глаз снова текли слёзы. Впервые за несколько месяцев ей стало легче. Пусть Дин и не слышал её, но для Чарли было важно проговорить всё это вслух.
Промокнув слёзы руками, Чарли тихо выскользнула из палаты Дина.
*** *** *** *** ***
Сэм вернулся домой около восьми часов вечера. Он жутко устал и замёрз. На улице пошёл снег. Войдя в бункер, Сэм почувствовал божественный запах – Чарли снова что-то готовила.
- Если ты будешь продолжать в том же духе, то я буду настаивать, чтобы ты осталась у нас жить, – сказал Сэм, войдя в кухню.
- Сэм! – Чарли была в своих мыслях и испугалась, услышав его голос. – Напугал. Прости, я не услышала, что ты сказал.
- Говорю, что ты меня балуешь вкусной домашней едой, – Сэм улыбнулся и сел за стол. – Ты была у Дина?
- Когда я приехала, он спал. Я посидела с ним минут пятнадцать. Сложно быть рядом с Дином, когда он не острит, – Чарли улыбнулась. – Что у тебя нового?
- Я был в участке. Шериф сказал, что нападавшего нашли. Сейчас у него берут показания. Этот парень – местный забияка. Его постоянно видят в том баре, и ни один вечер не обходился без драки, но ни разу не доходило до поножовщины. Дин, как всегда, нашёл проблему на свою голову, – Сэм потёр лицо руками. – Как же я устал…
- Сэм, – Чарли подняла на него глаза, полные слёз, – как там Дин? Ты заезжал в больницу?
- Да.
- Рассказывай.
- Я устал. Давай отложим этот разговор до завтра? – предложил Сэм, пытаясь отойти от темы.
- Нет! Расскажи мне. Я должна знать, – Чарли умоляюще смотрела на него.
Сэм уткнулся взглядом в стол.
- Чарли, Дин в коме, – сказал Сэм, так и не посмев поднять глаза.
- Как это случилось? Док ведь говорил, что всё прошло удачно и что жизни Дина ничего не угрожает…
- Доктор Флибсон говорит, что анестезиолог не правильно рассчитал дозу наркоза. Его жизни ничего не угрожает, поверь. Дину назначили новую терапию, и он скоро придёт в себя. Клянусь, – Сэм сел рядом. – Чарли, с ним всё будет хорошо.
Чарли изо всех сил молилась о том, чтобы это было правдой. И если Дин действительно выйдет из комы и с ним всё будет хорошо, как прежде, она первая пожмёт руку тому, кто спас его.
*** *** *** *** ***
Этой ночью Сэм практически не спал – он постоянно думал о брате. Никогда в их жизни не было, чтобы Дин был ранен вне работы. Его кусали вампиры, било током во время охоты на ровхеда, в него стреляли ополоумевшие охотники, но чтобы вот так… Глупая драка в баре и, как следствие, кома из-за не правильно рассчитанной анестезии. Сэм хотел бы помочь брату, как делал и раньше, но не знал как. Когда-то давно, он отправил Дина к целителю, но за всем этим стояли жнецы, которыми управляла жена целителя. Словом, это была плохая идея. Можно было бы попросить Каса помочь, но тот сейчас занят своими ангельскими делами и ещё не полностью восстановился после возвращения на Небеса. Остаётся только ждать и верить, что Дину станет лучше, он придёт в себя и будет ворчать, как прежде.
Веры у Сэма достаточно. Но Чарли верила в выздоровление Дина за него самого, за себя и Сэма. Засыпая, она каждую ночь мысленно обращалась к нему и молила, чтобы он услышал её. «Тебе надо выбираться от туда, Дин! У тебя хватит сил. Просто сделай это!» – кричала она ему во сне и протягивала руку. Дин внимательно смотрел на неё и как будто не узнавал. «Идём со мной. Я помогу тебе. Просто доверься мне!» – молила Чарли. «Дин, умоляю, вернись ко мне! Я так люблю тебя… Тебе нужно просто открыть глаза. Когда ты очнёшься, всё будет хорошо. Я обидела тебя, сделала больно и я обязательно уйду. Сделаю так, как ты говорил. Но, пожалуйста, просто очнись! Будь со мной!» Чарли снилось, что она стоит на одном берегу узенькой реки и тянет руку Дину, но тот не хочет её помощи. И от этого девушке становилось нестерпимо больно. Даже в такой аховой ситуации, в месте, откуда он вряд ли сможет выбраться, Дин не желает принимать её помощь. И это высшая степень наказания за её обман.
Проведя бессонную ночь, Чарли проснулась позже обычного. Сев на кровати, она думала, и мысли её были печальны. То, что она должна оставаться в бункере до тех пор, пока Дина не выпишут, она знала наверняка. Но её тревожило, как он отнесётся к её нахождению в бункере? Простит ли? Разозлится ли? Останется равнодушным? Ох, пусть злится, кричит, крушит всё вокруг, только бы не был равнодушным. Равнодушие Дина хуже всяких пыток.
Из тяжёлых мыслей, Чарли вырвал Сэм. Он постучал в дверь.
- Чарли, ты проснулась? Я могу войти?
- Да, – она открыла дверь, – входи.
- Как дела?
- Всё хорошо, – Чарли улыбнулась. – Ты завтракал? Я немного проспала…
- Чарли, я вполне могу о себе позаботиться. А вот твоё состояние меня беспокоит. Ты вымоталась. Тебе нужно отдохнуть, – сказал Сэм и сочувствующе на неё посмотрел.
- Я в порядке. Мне нельзя отдыхать, пока Дин не будет дома. Как только он выпишется, и я уеду, времени на отдых у меня будет более чем достаточно, – ответила она и потёрла лицо руками. – Прости, Сэм, но мне пора идти. Я ненадолго.
- Выпей хотя бы кофе!
- В больнице есть кофейный автомат. Там и попью.
Через час, Чарли снова сидела в палате Дина. Глядя на него, её сердце заныло.
- Привет, Дин, – поздоровалась Чарли и взяла его за руку. – Как ты сегодня? Надеюсь, что тебе лучше.
Я знаю, что ты будешь злиться, но мне нужно тебе признаться. После того, как я явилась на порог бункера, и ты ушел, я осталась. Позже позвонили из больницы, сказали, что ты ранен. Поэтому вот уже два дня я живу у вас. Ты прости меня, но я никуда не уйду, пока ты не вернешься домой. Знаю-знаю, ты говорил мне выметаться, а я снова тебя не послушала. Но, Дин, я просто не могла иначе. Прости!
За Сэма не беспокойся – я присматриваю за ним. Он волнуется за тебя. Но доктор говорит, что скоро ты поправишься и сможешь вернуться домой. Главное, что у тебя нет никаких отеков. Твой организм борется и это отлично. Я прошу тебя, поборись и ты. Самую малость. Просто постарайся проснуться. Я знаю, что ты устал постоянно охотиться и сейчас для тебя это отдых. Но ты представить не можешь, какая без тебя скука! Мне не хватает твоих подколов. Возвращайся скорее. Пожалуйста.
Чарли ещё долго что-то рассказывала Дину, захлебываясь слезами. Ей вспоминались счастливые моменты, проведенные с ним. Она понимала, что между ними всегда была какая-то особенная связь, такая крепкая и нерушимая. Чарли с легкостью могла угадать настроение Дина. Один взгляд, короткие объятия и ему становилось легче.
Сейчас, сидя около Дина, Чарли поняла, что он тоже любил её. Любил, как женщину. Он прятал эти чувства как можно глубже в себе, боясь быть отвергнутым, зная, что парни не в её вкусе.
- Знаешь, – вдруг говорит Чарли, прерывая поток воспоминаний, – я подумала, что никогда тебе не рассказывала, почему стала… такой. Ты понимаешь, о чем я.
Когда мне исполнилось двенадцать лет, я просила родителей отвезти меня к подружке на вечеринку. Но они, как все родители, не разрешили и я сбежала.
Так вот, на той треклятой вечеринке были мальчишки, гораздо старше меня. Не скажу, что я обладательница роскошных форм, но когда парень выпил, да ещё и курнул травки, разве есть дело до размера груди? Словом, он стал приставать ко мне. Я не знала, как от него отделаться. Ничего плохо не успело случиться, но как же мне было страшно! Собственно, поэтому я позвонила маме и попросила приехать за мной. Дальше ты знаешь, что произошло. Мне потом очень долго было сложно общаться с парнями. До тех пор, пока мне не исполнилось восемнадцать и я не начала встречаться с Хэйли, подругой из старшей школы. Тогда я поняла, что у меня есть альтернатива. Это перевернуло мою жизнь. Все мои страхи отпали. Хэйл научила меня общаться с противоположным полом, и я благодарна ей за это. У меня появилось много друзей среди парней. Моя жизнь повернула в новое русло.
Не знаю, интересно ли тебе это, но мне показалось, что ты должен знать. Теперь между нами на одну тайну меньше, – Чарли тепло улыбнулась Дину. – Извини, но мне пора идти. Скоро начнется обход. Я люблю тебя, Дин. Возвращайся скорее.
Чарли поцеловала Дина в губы, на долю секунды задержавшись в поцелуе. Больше всего она ждала, что сейчас он на него ответит, и это будет означать, что он пришел в себя. Но Дин не ответил. Он всё ещё в коме.
*** *** *** *** ***
Утром следующего дня Чарли, как и предыдущие дни, сидела в палате Дина. Она вымоталась, хоть и не признавалась себе в этом. Голова у неё раскалывалась, глаза слипались от усталости. Кофе больше не помогал.
- Здравствуй, Дин, – шепнула Чарли. – Как ты? Я вот ужасно себя чувствую. Пятый стаканчик кофе за пару часов, а спать всё ещё хочется. Но я пока не могу себе позволить такую роскошь, как сон. У меня масса дел. Доктор говорит, что твои показатели стали лучше и в ближайшее время ты придешь в себя. На сегодняшний день это лучшая новость.
Сэм, если ты не возражаешь, приедет вечером. Он поехал за покупками. Скоро ведь Рождество, – сказала Чарли, зевая. – Жаль, что ты не сможешь встретить его дома. Но, может быть, тебя выпишут к Новому году. Было бы здорово.
Чарли сидела у кровати Дина и засыпала. Она усиленно старалась стряхнуть с себя сон, но ничего не получалось – голова не соображала, язык заплетался, мысли путались. Чарли подумала, что ничего плохого не случится, если она на пару минут закроет глаза и просто позволит себе расслабиться.
Сон одолел её за считанные секунды.
Из сна Чарли вырвал противный, тревожный писк. Она резко распахнула глаза, и едва понимая, что нужно делать, инстинктивно бросилась к аппарату. На нем что-то мигало, какие-то показатели менялись каждую секунду.
- Чёрт… Чёрт! – шепнула Чарли и выбежала из палаты. Ей повезло – навстречу шла медсестра. – Мисс! Мисс, идемте в палату двести восемь! Там аппарат пищит, и я совершенно не понимаю…
- Оставайтесь здесь! – приказала медсестра и побежала в палату Дина.
Чарли осталась стоять в коридоре. Сон испарился. Руки Чарли стали холодными, как льдинки. Её трясло. «Что происходит? Неужели Дину хуже? Надо что-то делать. Может, позвонить Сэму? Нет. Нет, пока не нужно. Лучше дождаться, что скажет врач. Так будет лучше» – неслись мысли в её голове. Она видела, как доктор Флибсон забежал в палату, а через пару минут из неё вышла медсестра, и ещё через пять зашла со шприцами на подносе.
Время тянулось мучительно долго. Чарли не знала наверняка, как долго доктор находится у Дина и от этого переживала ещё больше. Она молилась, чтобы с ним всё было в порядке. Нарезая круги около палаты, и изредка останавливаясь возле двери, она пыталась уловить разговор, но ничего не слышала. Наконец, скопившая усталость и нервное напряжение снова дали о себе знать. Её клонило в сон. Чарли присела на диван, закрыла глаза и провалилась в небытие.
- Мисс Брэдберри, – доносился голос откуда-то далеко, – проснитесь. Мисс Брэдберри?
- Что такое? – Чарли с трудом открыла глаза. Когда картинка стала четкой, она увидела доктора Флибсона и поднялась с дивана. – Доктор? Что случилось?
- С мистером Смиттом всё в порядке. Он пришел в себя. Сейчас мы дали ему снотворное. Но, через пару часов он проснется, и вы сможете его навестить, – доктор улыбнулся. – Мисс, Вам надо отдохнуть. Езжайте домой. Поспите. А после приедете.
- Нет, я побуду тут. Хочу быть рядом, когда он проснется, – отвечает Чарли и трет лицо руками. Когда всё закончится, она с удовольствием проспит пару суток.
- Вы сильно помогли мистеру Смитту, – серьезно говорит доктор невпопад.
- Чем? Я ведь ничего для него не сделала.
- Напротив! Вы оказались рядом, когда нужна была кровь. Вы каждый день приходите к нему и разговариваете. В конце концов, Вы его любите, и, я уверен, именно это помогло ему прийти в себя, – доктор снова улыбнулся. – Что ж, уговорить Вас отдохнуть мне, видимо, не удастся. Можете зайти в палату и побыть с ним. Но, обещайте, что когда он проснется, Вы обязательно поедете домой, и хорошенько выспитесь.
- Да, конечно. Спасибо, док!
Чарли вошла в палату и, как обычно, села рядом Дином. Теперь на нем не было маски. Она взяла его за руку и тихо, чтобы не разбудить, сказала:
- Скоро ты будешь дома.
Глава 3.
Чарли снилось, что Дин выписался из больницы и уже дома. Он сидит с Сэмом за столом и что-то бурно обсуждает. Наверняка парни опять спорят из-за какого-то фильма. Чарли улыбнулась и открыла глаза. Голоса стихли.
- Привет! – раздался сзади голос. – Как ты?
Чарли обернулась и увидела Сэма. Он улыбался.
- Сэм? Как ты здесь оказался?
- Мне позвонил доктор и сказал, что Дин очнулся. Я приехал сразу, как смог, – ответил Сэм, пожимая плечами.
- Я вырубилась. Почему ты меня не разбудил? – спросила Чарли, не находя сил посмотреть на Дина.
- Ты так крепко спала, что мне показалось не правильным будить тебя. Ты заслужила отдых. – Сэм улыбнулся и поднялся с дивана. – Я бы не отказался от кофе. Захватить тебе?
- Да, пожалуйста. Спасибо, Сэм.
Когда за младшим Винчестером закрылась дверь, в палате повисло неловкое молчание.
- Ну, раз тебе лучше, то мне больше нечего тут делать. Я и так задержалась дольше позволенного, – сказала Чарли, и поднялась. – Выздоравливай, Дин.
- Не уходи, – попросил он осипшим голосом. Чарли остановилась. На глаза наворачивались слёзы.
- Дин, – выдохнула Чарли, – я должна уйти. Я приношу тебе несчастья.
- Как и я тебе, – возразил Дин.
Снова повисла тишина. На Чарли внимательно смотрели зелёные глаза Винчестера, и в них больше не было злости.
- Мне пора, Дин. Я, правда, очень рада, что ты идешь на поправку. Тебя скоро выпишут. Сэм присмотрит за тобой и всё будет в порядке. – Она слабо улыбнулась. – Я должна заехать в бункер, забрать кое-какие вещи.
- Чарли, – Дин взял её за руку, когда она собиралась уйти, – мы ведь так и не поговорили нормально. Всё, что я смог сделать – накричать на тебя и выставить за дверь. Прости меня. И спасибо, что спасла мне жизнь. Я обязан тебе тем, что могу дышать сейчас. Не окажись ты рядом, кто знает, что могло со мной случиться.
- Дин, ты мне ничем не обязан, – Чарли улыбнулась. – И, если ты просишь меня остаться только из-за чувства долга, то мне действительно лучше уйти. Не хочу доставлять тебе дискомфорт.
- Я не переживу, если ты снова уйдешь, – серьезно сказал Дин, глядя ей прямо в глаза. – Мне так не хватало тебя эти годы. Я скучал по тебе и постоянно думал: как же так вышло, что из-за меня погибла хорошая девушка? После твоей смерти я был в раздрае. Сложно было начать жить без тебя. Когда мы встретились в том баре… Чарли, больше всего на свете мне хотелось, чтобы ты оказалась жива. Я злился из-за того, что ты попросила помощи у рыжей ведьмы, а не у близких людей.
- Я уже говорила – мне нужно было сделать это. Я хотела защитить вас с Сэмом. Стайны бы не успокоились. Ты же знаешь, на что они способны, – шепнула Чарли и отвела взгляд. Воспоминания о Семье до сих пор вызывали в ней ужас.
- А ты знаешь, на что способен я. Особенно, под влиянием метки. Но, согласись, если бы ты просто намекнула, что прибегнешь к заклинанию, вся эта история приняла бы совершенно другой оборот, – Дин ласково ей улыбнулся. – Прости меня, Чарли. Я такого тебе на говорил… Но таков уж я: импульсивный, неуравновешенный и крикливый. Сначала стреляю, потом спрашиваю.
- И именно за это ты мне нравишься, – сказала Чарли, и положила голову ему на плечо. – Прости и ты меня.
- Уже простил. На тебя невозможно злиться, – Дин улыбнулся.
Чарли подняла голову. Дин слишком близко и его дыхание обжигает. Он смотрел на неё и о чем-то думал. Какой он красивый! Как Чарли не замечала этого раньше? Разве может хотя бы одна девушка заменить его сильных и теплых объятий? Поддавшись импульсу, Чарли подалась вперед и поцеловала Дина.
У него от неожиданности перехватило дыхание. Сначала Дин не понял, что происходит, но потом всё же ответил на поцелуй. Губы девушки оказались мягкими, с привкусом ванили. Дин немного углубил поцелуй, давая понять Чарли, что ещё не готов заканчивать момент.
- Я люблю тебя, Дин, – выдохнула в губы Чарли.
- Люблю тебя, рыжая.
Чарли улыбнулась. Сейчас ей хотелось одного – целовать его до потери сознания. И она не стала себе в этом отказывать.
*** *** *** *** ***
Дин сидел за столом, пил кофе и смотрел старую рождественскую комедию. Как же он соскучился по дому! Теперь Дин сполна ощутил праздничную атмосферу – ёлка, заботливо поставленная Чарли в угол, украшена и приветливо мигает огоньками, на стенах развешены игрушки, а на входной двери висит венок. Впервые в жизни у братьев будет настоящее Рождество.
Сэм рано утром куда-то уехал и Дин остался дома с Чарли. Она спала. За последнее время девушка сильно измоталась. Когда её не было рядом, Дин скучал и всячески старался себя занять.
За спиной Дина раздался шум и он обернулся.
- Доброе утро, соня! – поприветствовал он девушку и улыбнулся. – Как спалось?
- Плохо, – ответила Чарли и села ему на колени.
- Почему?
- Тебя не было рядом, – Чарли провела рукой по коротко стриженым волосам мужчины. – Как ты?
- В порядке. Шов ещё болит, но уже гораздо легче. Я приготовил яичницу. Сделать тебе кофе?
- Не надо. Я сама справлюсь. Отдыхай, – сказала Чарли, вставая.
- Нет-нет, – Дин притянул её к себе, – это тебе нужно отдыхать. Ты же ухаживала за мной. Позволь и мне сделать что-то хорошее для тебя. Я скоро.
Дин вышел из зала. Чарли улыбнулась. Впервые за много лет она действительно счастлива. Могла ли она представить, что найдет своё счастье в мужчине? Тем более в таком, как Дин – взбалмошном, импульсивном и взрывоопасном. Но именно он дарил ей покой, которого девушка не испытывала с самого детства. У неё появилась семья – крепкая и любящая.
- Вот, держи. Аккуратнее – горячо, – сказал Дин и поставил чашку на стол. – Надо купить тебе какао. Ты же на половину состоишь из кофеина. Сколько литров кофе ты выпила за эти дни?
- Не знаю. Под сотню, – хохотнула Чарли. – Спасибо, очень вкусно.
- Я старался. – Дин сел рядом и, заглянув ей в глаза, спросил: – Чарли, как так вышло, что…
- Что?
- Ну, я… – Дин замялся, пытаясь подобрать слова. – Ты же говорила, что парни не в твоем вкусе. И вот вдруг: ты и я… Понимаешь?
- Какая разница? Я думала, что теперь мы вместе и это важнее всего, – Чарли состроила обиженную гримасу, но только озорные огоньки в глазах говорили Дину, что она не обижается. – Ты ведь не отстанешь от меня?
- Никогда!
Чарли улыбается, ставит чашку на стол и умащивается щекой на его ладони – она такая мягкая и тёплая, что хочется мурчать. От нежности, Чарли прикрывает глаза и говорит:
- После нашей ссоры в Рок-Хилле, я постоянно думала о тебе. Мне было стыдно, что я обманула вас и так долго скрывалась. Но, наряду со стыдом, во мне жило ещё какое-то чувство. Сначала мне казалось, что это тоска, а потом, когда я за три часа примчалась в ваш бункер, поняла, что люблю тебя. Потом ты попал в больницу. Из-за меня, кстати.
- Не говори ерунды, – сказал Дин и поцеловал Чарли в висок, – я попал в больницу из-за своей глупости. Молодец, что приехала. Честно говоря, я сам собирался наплевать на всё и ехать за тобой. Как бы там ни было, всё сложилось как нельзя лучше. Теперь всё будет хорошо.
- Обещаешь?
- Обещаю, – улыбается Дин и накрывает губы Чарли своими. На них застыл вкус кофе.
Молодые люди были так поглощены друг другом, что совершенно не заметили вернувшегося Сэма.
- Дин, я тут купил… – говорит он и замирает в дверях. – Упс!
Чарли оборачивается и вскакивает. Дин встает следом и прячет девушку за своей спиной.
- Сэмми, это не то, что ты подумал! – выпаливает Дин первое, что приходит ему на ум.
- Да ладно? – улыбается Сэм. – Я как раз подумал, что Чарли пытается разглядеть микроскопическую соринку у тебя в глазу.
- Прекрати издеваться! – хмурится Дин.
- Ни в коем случае! – говорит Сэм и примирительно поднимает руки. – Кроме шуток, ребята. Что вообще происходит?
- Ну, так уж вышло, что мы вместе, – говорит Чарли, показываясь из-за спины Дина. – Всего неделю.
- Шесть с половиной дней, – поправляет Дин. – Сэм, это сложно объяснить и мы сами пока ничего не понимаем. Но я могу сказать одно – мы счастливы!
- Ого, – говорит Сэм, ставя покупки на стул и продолжает: – Видимо, я купил мало выпивки. С одной бутылкой тут не разобраться. Как бы там ни было, но Рождество уже не за горами и надо готовиться! Чарли, сделаешь нам праздничный стол?
- С удовольствием! – отвечает Чарли, берет пакеты и уходит на кухню.
- Ни слова, Сэм! – предостерегающе говорит Дин. – Только попробуй!
- Да брось, Дин! Это же потрясающе! Как тебе удалось?
- Удалось что?
- Я понимаю тебя – Чарли красивая, умная девушка. Но она!.. Как ты это сделал?
- Не знаю. Видимо, за эти несколько лет мы многое поняли друг о друге, – Дин пожал плечами. –В конце концов, какая разница, как так вышло? Главное, что мы вместе и она рядом со мной. Теперь я никуда её не отпущу.
- Я прослежу, если ты не возражаешь, – рассмеялся Сэм. – Кроме шуток, что ты подаришь Чарли?
- О, у меня есть для неё один небольшой подарок, – отвечает Дин и загадочно улыбается.
- Но мне ты, конечно же, ничего не расскажешь? – спрашивает Сэм.
- Ещё чего! Чтобы всё растрепал ей и сюрприз перестал быть таковым? – возмущается Дин и встает из-за стола. – Будь уверен: вы оба будете удивлены.
Сэм стоял в зале, и на губах его застыла счастливая улыбка. Правду говорят: чудеса случаются под Рождество. И, если всё будет в том же ключе, то будущий год должен быть богатым на события.
Глава 4.
Праздничный стол накрыт, радуя хозяев бункера множеством салатов, мяса, овощей и крепкими напитками. Дин, идущий впереди, довольно зажмурил глаза и, сделав глубокий вдох, сказал:
- О, боги, какой запах! Я даже разобрать не могу, что пахнет вкуснее. Чарли – фея! Я немного ревную, что ты попробовал её стряпню раньше меня.
- Мужик, да ты тот ещё Отелло! – улыбается Сэм.
- Есть немного. Ты же меня знаешь: всё, что касается еды и моей детки…
- Да-да, – перебивает его Сэм, – ты становишься неуправляем. Потому что «никто кроме меня не может садиться за руль Детки!».
Чарли в это же время, справившись к назначенному времени с запланированными делами, стояла в своей комнате и переодевалась. На причёску времени, увы, не хватит, но обойтись без праздничного наряда никак нельзя.
Чарли нравилась себе в своём красном платье, навсегда изменившем её жизнь, и именно его она хотела сегодня надеть. Но не стала. Много боли связано с ним. Может быть, позже, она при случае и наденет его, но не сейчас, когда они с Дином начали всё сначала.
Немного поразмыслив, и, посмотрев на свой гардероб, Чарли прикинула – из всего, что она взяла с собой к Винчестерам (любимые джинсы, то самое красное платье и белая блузка с чёрной юбкой-карандашом), остановила выбор на последнем наряде. Немного официально, но гораздо лучше, чем старые драные джинсы. Посмотрев на себя в зеркало, девушка улыбнулась. В животе заурчало. Пора бежать к столу.
Когда Чарли вошла в зал, где был накрыт стол, парни ахнули.
- Ого, – Дин поднялся и пошёл ей навстречу. – Какая ты красивая! Тебе очень идёт… всё это. Присаживайся, – говорит он и бросается пододвигать стул.
- Спасибо, – Чарли усаживается удобнее и тепло смотрит на Дина. Затем переводит взгляд на Сэма, и, не сдержав смешок, говорит: – Ребят, я, конечно, видела вас в костюмах, но это было по работе. Я хочу сказать, что никогда не задумывалась, как сильно они вам идут.
Братья, не сговариваясь, улыбнулись. Сэм, чтобы разрядить обстановку, предложил:
- Давайте выпьем?
- За что?
- Мне кажется, для начала нужно поднять бокал за вас, – Сэм улыбнулся и наполнил бокалы шампанским. – Дин, Чарли! Ребят, то, что между вами творится – настоящее чудо. Мог ли я себе представить, что вы будете вместе? Я искренне желаю, чтобы вы были счастливы и ваши чувства с каждым годом только приумножались. И, если вы уже выпили, я хочу подарить вам подарки.
- Сэмми, – начал Дин, но брат его прервал.
- Ты же обещал, что у нас будет самое настоящее Рождество! Посмотри: ёлка есть, украшения висят, такой стол потрясающий накрыт! Неужели я мог себе позволить не купить вам подарки? – говорит Сэм на ходу. Он подошёл к камину, на котором аккуратно сложены коробки. – Чарли, держи. Это тебе. Надеюсь, ты останешься довольна. А это тебе, Дин.
Чарли, распаковав свою коробку, не смогла сдержать слёз.
- Сэм, – протянула она и смахнула слезу, – как ты… Я потеряла эту книгу, после своей «смерти». А купить новую руки не доходили. Спасибо тебе за «Хоббита». Спасибо, Сэм. Что у тебя, Дин?
- Сейчас узнаем, – Дин с детским азартом распаковывает врученный подарок. – Что тут у нас? Да это же семейный фотоальбом! Ты отреставрировал фото… Теперь вся наша семья в сборе и будет хранится в одном месте. Спасибо, Сэмми! Ну, раз мы перешли к обмену подарками, то я тоже не сидел без дела. Чарли, я начну с Сэма, не возражаешь?
Чарли улыбнулась и показала рукой, что не имеет ничего против.
- Вот, держи, – Дин протягивает Сэму конверт. – Хочу сказать в своё оправдание – я очень старался угодить.
- Дин, – Сэм смотрел на брата с недоумением, – ты не шутишь? Если это розыгрыш, то я не знаю, как на него реагировать…
- Ты же знаешь – я больше всего на свете желал тебе другой жизни. Но так уж вышло, что тринадцать лет назад я сам приехал за тобой и не дал жить спокойно. А главное – не дал тебе учиться. Сэмми, я бы давно тебе всё рассказал, но письмо пришло недавно. Буквально за несколько дней до того, как я попал в больницу. – Дин виновато смотрел на брата. – Ты рад?
- Рад ли я? – переспросил Сэм, посмотрел на письмо и, сделав шаг на встречу к Дину, крепко его обнял. – Спасибо, Дин! Ты себе представить не можешь, что для меня сделал…
- Я рад, что угодил тебе. – Дин разомкнул объятия и повернулся к Чарли. – Ну, что? Ты готова принять подарок?
- Давно, – ответила Чарли и улыбнулась.
- Тогда принимай, – Дин протягивает ей большую коробку. В его глазах пляшут озорные огоньки. – Я бы хотел, чтобы ты распаковала его у себя в комнате.
Чарли непонимающе смотрит на Дина и переводит взгляд на Сэма. Тот пожимает плечами. Чарли хмурится, но всё же берет коробку и выходит из зала.
- Что там? – спрашивает Сэм. – Почему подарок нельзя посмотреть здесь?
- Подожди немного и всё поймешь, – говорит Дин и делает глоток виски, предусмотрительно налитый младшим Винчестером в перерывах между обменом подарками. – С Рождеством, Сэмми!
- С Рождеством, Дин! – отвечает Сэм, поднимает бокал и восторженно произносит: – Чарли…
Девушка вошла в зал в платье глубокого бутылочного цвета. На ножках Чарли красуются замшевые туфли-лодочки на высокой шпильке в цвет платью. Её шею обвивает нежно-бежевая жемчужная нить.
Дин, проследив за взглядом брата, обернулся и застыл. Придя в себя, он встал.
- Тебе нравится? – спрашивает Чарли и нервно проводит рукой по платью – атлас приятно щекочет руку. Фасон выгодно подчеркивает достоинства фигуры Чарли.
- Очень! – Дин смотрит на неё и не может оторвать взгляд. Даже на высоком каблуке, она всё равно гораздо ниже него. – Туфли не жмут?
- Нет. Дин, как ты это сделал? Я сама себе обувь выбрать не могу, а ты купил без примерки и они идеальны! И платье сидит, как влитое. В чем секрет? – Чарли скрещивает руки на груди, и выпытывающее смотрит на Дина.
- Никаких секретов нет. Просто хотелось преподнести тебе такой подарок, который бы напоминал обо мне, – улыбаясь, говорит Дин, и заключает Чарли в объятия. – С Рождеством, рыжая.
- Спасибо, – отвечает Чарли, целуя охотника в щеку. – Теперь моя очередь дарить подарки. Сэм, это тебе! А это тебе, Дин.
Пока парни распаковывали подарки, Чарли присела в кресло за столом – туфли хоть и были удобными, но на таком высоком каблуке она не то, что ходить, даже стоять не умела. Но в ближайшее время, решила для себя Чарли, она обязана научиться.
- Вот это да! – воскликнул Сэм, распаковав свой подарок. – Коллекционное издание о Гарри Поттере. Спасибо, Чарли! То, что нужно. Будет чем заняться в перерывах между охотой. Что у тебя, Дин?
- Все фильмы с Клином Иствудом на одном диске! – победоносно изрекает он. – Спасибо! Ты не забыла…
- Как можно забыть фильмы, цитируемые тобой практически круглосуточно? – улыбается Чарли, встает и обнимает Дина. – С Рождеством! С Рождеством, мальчики! Это самый лучший праздник за последние годы. И, если никто из вас не возражает, давайте ужинать. Не зря же я провела на кухне полдня?
От такого предложения никто не мог отказаться. Вечер компания провела за разговорами. Ребятам было что вспомнить, ведь их связывало так много! Но от наблюдательного Сэма не укрылось, что Дин то и дело вполне не двусмысленно переглядывался с Чарли – им ужасно хотелось остаться вдвоем. И он решил не мешать им.
- Чарли, – сказал Сэм, вставая из-за стола, – спасибо за великолепный ужин. Если вы не против, я пойду – спать хочется ужасно. Ещё раз с Рождеством!
- Спокойной ночи, Сэм, – ответила Чарли, тоже поднялась из-за стола, подошла к нему и, крепко обняв, сказала: – Удачи тебе в Стэнфорде! Не упусти шанса стать первоклассным адвокатом.
- Спасибо, я буду стараться. – Сэм разомкнул руки и выпустил Чарли из объятий. – Доброй ночи, Дин! И спасибо, что похлопотал о моем восстановлении. Честно говоря, я и думать забыл об этом. Но это именно то, чем бы я хотел заниматься в дальнейшем.
- Доброй ночи, Сэмми, – ответил Дин, салютуя брату стаканом с виски. Когда Сэм вышел, он спросил у Чарли: – Может, ещё виски?
- Я видела не раскупоренную бутылку шампанского. Откроешь?
- С удовольствием, – губы охотника расплываются в улыбке.
Он подходит к шкафу, берет бутылку и ловким движением открывает. В зале раздается приглушенное «пух!» и из бутылки вырывается пенка. Дин едва успел подставить бокал, чтобы напиток не разлился на пол. Наблюдая за его манипуляциями, Чарли рассмеялась.
- Что? – интересуется Дин нахмурившись.
- Ничего. Просто ты так сосредоточен и это ужасно мило, – отвечает Чарли, безрезультатно пытаясь успокоиться.
- Давай, смейся надо мной! Я почти привык, – Дин изо всех сил старается казаться обиженным, но, не выдержав, тоже улыбается. – Давай выпьем за нас – чтобы всё было также хорошо ещё много лет.
- Салют! – говорит Чарли и поднимает бокал.
Когда Чарли поставила бокал на стол, Дин садится перед ней на одно колено, опускает руку в карман брюк и достает маленькую коробочку.
- Чарли Брэдберри, я знаю, что характер у меня не подарок и не самая лучшая жизнь. Я не имею постоянного заработка, не могу усидеть на одном месте и просто магнитом притягиваю неприятности. Но я таков и меня не переделаешь. Жить как-то иначе – не по мне. Да и не умею я. Когда-то давно я пробовал завести семью, но ни к чему хорошему это не привело.
Я хочу сказать, что с тобой у меня всё по-другому. Ты понимаешь меня и сама стала охотником. И, чтобы ты понимала, я сейчас ужасно волнуюсь, хотя то, что я собираюсь сделать казалось мне плёвым делом. Только ты не перебивай меня, ладно? – Дин провел рукой по коротким волосам и расстегнул верхние две пуговицы. – Чарли, ты выйдешь за меня замуж?
- Дин, а тебе не кажется, что мы торопимся? – после минутного замешательства спрашивает Чарли, внимательно глядя ему в глаза.
- Я упустил три чёртовых года, чтобы понять, как много ты для меня значишь. И потом ещё несколько месяцев убил на глупую обиду. Ведь мы могли быть счастливы все эти годы, – ответил Дин. В его глазах читался страх. – Так ты согласна?
- Да, Дин Винчестер, я согласна! – шепнула Чарли и обняла Дина за шею. – Конечно же я согласна… Разве может быть по-другому?

Вера наливает себя чай в фарфоровую чашку и кладет на блюдце из пары большой кусок пирога. Ее руки слегка дрожат и поэтому она торопится опустить их на стол, садится возле него и долго, не шевелясь, смотрит на тлеющие угли.
Она думает о Джоне.
Но это не новость. Она думает о нем большую часть времени. Думает так часто, что очень бы хотела не думать. Но не может. Уже нет.
Сейчас ее занимает странная мысль. Она появилась, когда Вера стала замешивать тесто, и крутилась, крутилась в голове, помогая избегать других…
Кто из них больший обманщик – она или Джон? Конечно, всегда предполагалось, что она. Даже если говорить о том, с чего все начиналось, о тех далеких, почти хороших временах – это ведь она его соблазнила. Соблазнила, потому что знала – этот точно женится. И он женился.
А потом… она лгала ему, очень часто лгала. Изменяла. Совершала поступки, которые заставляли его сгорать от стыда. Правда, иногда они же помогали им не сдохнуть от голода – но он бы предпочел сдохнуть, это Вера тоже знала слишком хорошо. Но все равно поступала так, как считала нужным. Вот и сейчас…
По ее телу проходит озноб и она вздрагивает, слегка одергивая руку от блюдца.
Но ведь он знал.
Всегда знал, какая она. Она видела это по его глазам, по манере кривить губы, по тому, как он порой отворачивался от нее даже в постели… особенно в постели. И потом, когда он вернулся из Южной Африки – покореженный этой войной, хромой и озлобленный – она получила исчерпывающие доказательства своей правоты. Омерзительные и тем более наглядные. Как и ее поступки. Она снова и снова делала то, что порочило его честь, а он снова и снова – нет, не бил ее, Джон Бейтс никогда не поднял бы руку на женщину – но он говорил. Сначала он пил, долго и мрачно, с угрюмым упорством, а затем открывал рот и… Она заслужила каждое сказанное им слово. И помнила их все. До сего дня. Они вколачивались в ее душу ржавыми гвоздями, окончательно убивая все то хорошее и живое, что в ней когда-то имелось. Так что какая разница…
Вера хмыкает, но рот ее до того напряжен, что его сводит болезненной судорогой.
Да, он знал. Но все равно давал клятву верности. Обещал любить и беречь ее, обещал быть рядом. Обещал, зная, что не сможет выполнить обещание. Так глубоко, так неодолимо ее презирая. Так кто из них больший лжец?..
Вера сощуривается, медленно подносит ко рту кусок пирога, откусывает и запивает маленьким глотком чая – иначе кусок не хочется проталкиваться в горло, после чего также осторожно возвращает все на свои места.
Было и еще кое-что. То, что Джон Бейтс не знал, и теперь уже никогда не узнает.
Как сильно, как безнадежно и глупо она любила его. Как гулко стучало в висках, когда она произносила слова брачной клятвы. Как больно было потерять единственное нерожденное дитя и понять, что он не хотел и его, и после этого так и не рискнуть снова зачать. Как она ждала его после войны. Как хотела увидеть не только злобу и пренебрежение, но хотя бы каплю ревности или жалости после очередной своей выходки…
Но пропасть между ними только росла. Впрочем, нет. Она всегда была одинакова, одинаково бездонна, и эта идиотская история с кражей – ей просто нужно было поставить точку. Или хотя бы - запятую. Не видеть его какое-то время, не слышать его дыхания, не помнить запаха, не чувствовать на себе тяжелого взгляда в те моменты, когда она отворачивается. Она задыхалась от бешенства и невозможности стать такой, какой он бы любил ее. Да и не сумела бы. Притворяться и делать вид – это не ее. Это, по большей части, его. Такого всего из себя сдержанного, благовоспитанного джентльмена, человека гребанного слова.
Вера отщипывает большой кусок пирога и заталкивает его в рот. В горлу подкатывает комок, и она проглатывает их вместе.
Холод сворачивается осклизлым комком в желудке, и медленно расползается по конечностям. Но это еще не оно... не должно быть. Это другое. То, что отравило ее гораздо раньше. То, что выродилось из ее любви, как какой-то уродец-мутант, выбравшийся из никому не нужного, отвергнутого и оплеванного чрева. Ненависть. Острая, жгучая, сочащаяся самыми ядовитыми соками ненависть. Она рождалась в ней постепенно, отвоевывая все больше и больше места, и вот недавно – эта вспышка, ослепляющая, сметающая все на своем пути, сжигающая дотла… Уловка хитроумного газетчика, прикрывающего свои интересы и шлюховатую аристократку-невесту, стала последней каплей. А предпоследней…
Вера откусывает сразу два больших куска и допивает чай одним махом.
Перед ее глазами стоит эта маленькая белая мышка. Невзрачная, робкая на вид, но пытающаяся показывать зубки. Она стоит возле Джона и на ее лице написано это раздражающее осознание собственной правоты и – что куда хуже – превосходства. Это она. Каким-то образом Вера сразу понимает – это она. Та самая женщина, которая нужна Джону. Та, которую он всегда хотел. Та, которую он теперь может получить… И нет никакой меры, никаких слов, чтобы описать ту пустоту, что разверзается у нее внутри. Того отчаяния, что ее охватывает. Она держится самоуверенно и нахально, она тянет Джона на себя, она заявляет свои права, но точно знает – проигрыш неизбежен. Эти двое все равно будут любить друг друга, и нет больше даже толики шанса, что однажды он сумеет разглядеть что-то такое в самой Вере…
И от этого хочется выть. И плеваться ядом. И разрушать, разрушать, разрушать….
Сознание Веры мутнеет, и ей начинает казаться, что она и в самом деле видит Анну в дальнем углу комнаты. Она пытается подняться в яростном жесте, но ноги изменяют ей, а голова наливается свинцом. По жилам струится живой огонь, желудок скручивает диким спазмом, и Вера с хрипом валится на пол…
Ее последние мысли — путаные яркие вспышки. Она думает о Джоне… о своем плане… о том, получится ли… о том, стоило ли… о том, что она прокляла бы, их если бы могла… о том, что в любом случае – это уже ничего не изменит. И уж точно – не для нее.