Я тихо сижу на огромной кровати, положив на колени тетрадь. Обычную, школьную. Такие у меня были, когда я бегала на уроки в начальную школу. Маленькая, белокурая девчушка с ясными глазами. Без проблем и сожалений.
Шевеля губами, пишу письмо человеку, которого давно уже нет среди живых. Для всех моих друзей он навсегда остался взбалмошным вампиром, от которого можно было ожидать всего, чего угодно. Для меня? Даже не знаю, кем он был для меня. Его ипостаси менялись год от года, от конца света до начала времен: враг, вынужденный друг, единственное понимающее меня существо, любовник, любимый. Как жаль, что слово «любимый» стоит в самом конце этого длинного списка. Невыносимо больно, что осознание этого чувства пришло слишком поздно.
Когда Спайка не стало, я почувствовала, как мне не хватает его глупых шуток и издевок, его сочувственного молчания и крепкой руки на плече в трудную минуту. Просто, молча умирала без его губ и рук, его беспросветного упрямства и почти собачей преданности, его нежных шепотков и жаркой россыпи поцелуев. Тогда я впервые уселась за стол и в синей тонкой тетради, зачеркивая слова и поминутно всхлипывая, написала ему бессвязное письмо. Полное горечи и воспоминаний.
Я ждала его долгих двенадцать лет, отвергая ухаживания других мужчин. Убеждая себя в том, что Спайк жив, просто не может приехать ко мне. Эти парни были ничуть не хуже. Просто они - иные: рациональные и последовательные в своих действиях, приторно нежные и навязчиво заботливые. Это были абсолютно другие формы нежности и заботы. Ведь никто не мог заботиться обо мне так, как делал это он. Ненавязчиво, словно между делом, не обременяя и ничего не доказывая мне. Спайк просто всегда был рядом. И в горе, и в радости. Незримо, неслышимо, не нарушая моего личного пространства. Он просто был.
Я ждала его, но он так и не пришел. Бессонными ночами прокручивала в своей голове миллионы самых невероятных способов его спасения. Видела сны, радужные и яркие, в которых Спайк возвращался ко мне, и мы доживали свой век, как в сказке. Жили долго и счастливо. В окружении детей, внуков, правнуков, друзей, знакомых.
Я писала ему письма. Сначала по несколько штук в день, потом – одно в день, неделю, месяц, в полгода, год. Сначала, это было криком души, потом – странной традицией. Моя любовь к нему не испарилась, просто превратилась в сладкое щемящее чувство, которое дремало в моем сердце.
Я даже сделала то, о чем и не помышляла двенадцать лет назад: вышла замуж. Тони совершенно не похож на Спайка ни характером, ни повадками. Он не красит ногти, не обесцвечивает волосы, не пьет бурбон, не курит, не играет в покер с демонами, не терпит опасностей, не влезает в бессмысленные авантюры, не блуждает по ночам в поиске приключений на свою пятую точку. И еще тысяча и одно не.
Однажды Спайк сказал мне, словно предчувствуя скорую разлуку, что пустоту в душе можно заполнить лишь любовью. У меня есть любящий муж, с которым охотно делю супружеское ложе. Я – счастливая мама троих детей. Мои сыновья уже играют в детской бейсбольной лиге, а малышка Бэсси вовсю щебечет песенки. У меня есть дом, любимая работа, машина, даже собака. Рядом со мной мои лучшие друзья, сестра, племянники. Жизнь моя стабильна. Благодаря стараниям Тони, в ней напрочь отсутствуют вампиры и, связанные с ними, проблемы. У меня есть все, о чем только можно мечтать.
Но тогда почему в моей душе пустота, которую никто не смог заполнить? Почему я чувствую, что мой супруг – всего лишь вынужденная замена, лекарство для разбитого сердца? Почему вечерами я грущу, глядя на звезды? Почему пытаюсь найти в своих детях черты Спайка, хотя понимаю, что это полный бред? Почему ненавижу подвески и прочие украшения с крупными черными камнями?
Почему я каждый год пишу ему письма? Радостные и грустные, смешные и гневные. Письма, в которых делюсь с ним своими мечтами и обидами, проблемами и переживаниями. Письма, где собраны все новости из моей нынешней жизни: о первом зубике Бэсси, о том, как Оуэн впервые поехал в летний лагерь, а Уильям научился писать, о том, что Дон стала мамой, а Ангел – отцом.
Я не ищу ответы на эти вопросы.
Просто беру тетрадь и пишу письма.
Письма в никуда. Письма в бесконечность.
Письма, которые никогда не найдут своего адресата.