Девочка и Волк

Горячо.

В каждой клеточке разгорается маленькое солнце, которое сжигает ее изнутри.

Золотой свет повсюду. Яркий. Обжигающий. Он вокруг нее, обвивает коконом, не дает видеть то, что находится рядом. Но больше его внутри.

Больше внутри, чем снаружи.

Знакомо.

И больно. Обжигает. Жжет, заставляет все тело изгибаться в какой-то странной судороге, пропитанной золотом и светом.

Каждая клетка кричит от боли, а солнце в ней разгорается только ярче.

А потом приходит он – Злой Волк.

Скалит зубы, выпускает когти, пропускает золотой мех через ее кожу.

Волк сильный. И Злой. Он хочет мести и справедливости. Он хочет смерти для врагов и жизни для друзей. Он скалит зубы и меняет ее.

Ей больно. Эта боль – рождение. Секунда за секундой. Он появляется на свет – Злой Волк.

Боль рождения.

И это длится Вечность. Они ведь в ТАРДИС, все время мира в их руках.

Он скалит зубы, выпускает когти, ощетинивается солнечного цвета мехом и рвется в бой, чтобы сокрушить врагов.

Боль смерти.

И пока он воскресает из небытия, пока переплавляет каждую кость в ее теле, она умирает.

Зубы – острые клыки – впиваются в тонкую кожу девичьих губ до крови. Когти пропарывают ладони.

Она не хочет умирать.

Злой Волк рычит от боли, а она начинает убивать свое тело. Пока трансформация не закончена. Пока ее разум еще жив. Когти тянутся к горлу.

Он пытается залечить ее – вернуть каждую отдельную искромсанную острыми когтями часть ее тела в первозданное состояние.

Но она продолжает себя убивать, чтобы не дать ему вырваться.

Волк надеется, что она отступит или он успеет завершить трансформацию, но не получается – каждый раз приходится уже измененную часть тела возвращать в исходное состояние, и мышцы снова прикреплены к простой человеческой кости, а золотой мех пытается пробиться через кожу.

Злой Волк воет. Он не хочет уходить. Он пытается напомнить ей, зачем она звала – Доктор. Спасти Доктора.

Но она не слушает. Когти рвут тело. Волк восстанавливает его. Секунда за секундой. Это невозможно. Но нет ничего невозможного для того, кто тысячелетия был заперт во временном потоке сердца ТАРДИС.

Он и она понимают, что либо она умрет, либо он уйдет.

И Волк отступает – не уходит, нет, просто на время затаивается где-то на дне сознания.

Золотой мех перламутровой пыльцой разлетается по коже.

Когти и зубы исчезают.

Тело становится человеческим – лишь в глазах еще некоторое время будет жить отблеск Злого Волка.

И она чувствует его боль. И разрешает ему оплакать возможную свободу – одинокая слеза скатывается по щеке.

Но сила разрывает ее на части, и Волк воет, рвется наружу – и выходит. Не полностью, нет. Лишь частично, чтобы дать ей силы для контроля, чтобы она не умерла, убивая и его.

Золото отражается в ее глазах, но не только силой времени, но и его сущностью.

Злой Волк вершит историю, помогая ей, но не стремясь захватить тело, ведь знает, что эта девушка скорей умрет.

А потом Волк прячется на дно сознания прежде, чем Доктор поймет, что он здесь. Он оставляет контроль ей, зная, что она будет спасена.

Она не вспомнит о нем – никогда. И только однажды, встретив своего лунного собрата, Злой Волк шевельнется внутри, предупреждая, что эту девушку трогать нельзя.

И она будет жить, не зная, кто таится в глубине ее сознания, пока не придет ее последний час.


Горячо. Каждая клеточка умирающего подряхлевшего тела горит маленьким солнцем.

Она не возражает – Хэнди уже нет, а дети и внуки проживут без нее.

Солнце заполняет ее, а Волк скалит зубы, выпускает когти, пропускает мех сквозь давно потерявшую упругость кожу.

Больно.

Она умирает.

Он рождается.

Злой Волк встает с постели умершей женщины и грустно улыбается, подходя к зеркалу.

Странная причуда – повесить в палате умирающей зеркало, но теперь это кстати.

Острые зубы – не такие больше, как он помнил. Острые когти – не на лапах, а на пальцах. Золотой мех… Нет. Волосы. Только золотые волосы. И лицо…

Лицо девушки, переборовшей Злого Волка. Не той старухи, которой она умирала.

Красивая. И теперь навеки ставшая Злым Волком. На дне сознания что-то ласково смеется, и Злому Волку хорошо.

Не такой он уж и злой, оказывается. Наверное, это влияние солнечной девушки, чье лицо он носит.

Волк прячет когти, скрывает за лукавой улыбкой зубы и исчезает.

Куда? Зачем? Он еще не знает, но голос на дне сознания шепчет что-то о добре, справедливости и спасении невинных.

И наказании виноватых. Но это он уже добавляет сам.

В конце концов, он ведь Злой Волк.

Солнце для Волка

Он приходит. Как всегда поздно, но он приходит.

Волк смотрит на него издалека, боясь, что он учует.

У мужчины другое лицо, другие жесты и движения, но тот же запах и та же боль, что он ни раз видел на его лице.

Злой Волк смотрит на него – ссутуленные плечи, красная феска на голове, опущенные уголки губ. Наверное, Роза бы его не узнала. Откуда-то из глубины приходит отчетливая насмешка.

А мужчина с чужим лицом и родным запахом вдруг достает из кармана звуковую отвертку – не такую, какую помнит Волк, но это точно она. Сканирование не нравится Доктору. Он хмурится, а потом резко оглядывается на него.

Злой Волк отшатывается, но не может прервать зрительный контакт – слишком пристально смотрит на него этот мужчина с большим подбородком. Он показывает одним взглядом, что сильней, что ему нужно подчиняться. Волк бунтует – в этой Вселенной, в этой жизни отпора никто не давал.

Доктор идет к нему. Медленно. Словно к дикому животному. Волк скалится. Глаза горят золотом. Мужчина останавливается. Волк шагает назад. Доктор идет к нему – быстрее, уверенней, неотвратимо.

Волк понимает, что этот мужчина не причинит ему вреда, но ему все равно страшно. Он делает еще шаг назад. Но Доктор успевает схватить тонкую девичью руку прежде, чем Волк скрывается в зарослях.

– Определись, – требует у него Повелитель Времени, – кто ты? Злой Волк? Или Злая Волчица?

Волк склоняет голову набок – он знает, что люди делятся на два вида – мужчины и женщины, но сам он настолько древний, что не помнит, кем был в своей прошлой жизни – до заточения в сердце ТАРДИС.

– Ты Злой Волк, – кивает для себя Доктор, а потом заглядывает в его глаза. – Странно. Она еще там, да?

– Нет, – роняет Волк.

Ему страшно – Доктор сможет изгнать его, чтобы вернуть свою обожаемую женщину. Да, когда-то он отдал ее другому, чтобы она была счастлива, но сейчас нет другого, а тело ее – тело Злого Волка – переполнено силой и энергией времени.

– Я хочу извиниться перед ней, – усмехается Доктор, отпуская руку. – Просто дай мне с ней поговорить, хорошо?

– Нет, – снова отвечает Волк, а внутри осторожно поглаживают его сознание – успокаивает.

Она всегда успокаивает, если ему страшно. Если он гневается, то она может накричать или ударить. Если ему больно, то делится с ним надеждой, пониманием, сочувствием, милосердием, верой, любовью! А сейчас Доктор может отобрать у него все это. Он может забрать жизнь. Забрать ее. Отобрать солнце – его, Волка, солнце.

– Глупый, – улыбается Доктор, обнимает и прижимается лбом ко лбу. Волк трепыхается, но не пытается выбраться, чувствуя, что ей это приятно. Она мурлычет – тихо-тихо, едва слышно. Даже он разбирает еле-еле. – Я тоже, Роза, я тоже.

Волк настораживается и понимает, что Доктор говорит с ней. Он начинает вырываться – уже серьезно, но его не пускают, зажимают голову в ладонях, разрешая слушать.

– Не обижай его, Доктор, он такой одинокий, такой беззащитный, хоть и кажется вечным и незыблемым.

– Ты всегда обогреваешь одиноких и беззащитных, да, солнечная девочка?

– Лишь тех, кому еще нужно это…

– Мне… Мне нужно…

– Тебе? Уже нет. Не лги себе, не лги мне.

– Доктор врет.

– А Волк – нет.

– Ты останешься с ним, да?

– Нет, это он останется со мной. Навсегда.

– Если хочешь, я…

– Нет, ТАРДИС не примет Волка, а он побоится ступать на ее борт. Она тысячелетиями держала его в своем плену.

– Она не пленяла его.

– Она поглотила его, потому что ему было слишком больно. И отдала той, кто сможет смирить его боль. Прости, Доктор.

– И ты прости меня.

Доктор целует в лоб – коротко, сильно прижимаясь губами – и отступает, опуская руки. Он улыбается – весело, но грустно одновременно. Волк смотрит в старые уставшие глаза молодого мужчины и чуть не скулит от страха. Доктор опускает взгляд, смотрит на когти и улыбается – на этот раз по-настоящему с радостью, мелькнувшей на дне древних глаз.

– Береги ее, Волк. Прощай, Роза.

Он уходит, ероша волосы и смеясь чему-то своему. Волк скулит от боли – не своей, ее. Она отпускает его почему-то. Наверное, Роза делает то, что сделал когда-то сам Доктор – отпустил, чтобы она была счастлива. Да, тогда у него было другое лицо, но тот же запах – родной и до безумия знакомый.

Волк присаживается на могильную плиту с ее именем и спрашивает:

– Хочешь, я пойду за ним? Хочешь, верну его тебе? Хочешь, я уйду – снова засну, спрячусь, отдам тебе все?

Волк смотрит вслед Доктору – нелепому, странному, непохожему на себя, но все равно родному и любимому ей.

– Хочешь?

Она молчит, не отвечает. А потом прикасается к его сознанию – легко, нежно:

– Я хочу, чтобы ты остался со мной.

И Злой Волк облегченно вздыхает. А потом тихо шепчет ей:

– Спасибо.

Она ласково гладит его сознание – или душу? Обнимает своим светом, согревает его и позволяет понять, что он дорог для нее. И Волк плачет. А Доктор вдруг оборачивается на пятках – резко, чуть не падает – и кричит:

– Это любовь, дети мои! Береги ее, Волк. Береги его, Роза. И да, решите уже вопрос с одним телом на двоих.

Доктор разворачивается на пятках, засовывает руки в карманы и идет – смешно, нелепо, смотря под ноги, чтобы не запнуться.

Волк удивленно смотрит вслед пришельцу и не понимает, а Роза смеется – искренне, честно. И Волку тоже становится хорошо, тепло и невероятно светло, словно солнечная девочка согрела его своим смехом.

А Доктор идет, смешно вскидывая коленки и улыбается уголками губ – ведь любовь это хорошо? И вечное одиночество должно когда-нибудь заканчиваться. Для всех.


Кроме него…