Ветер шевелил обрывки тюлевых занавесок, спокойно врываясь в разбитое окно заброшенного дома. Мужчина медленно и осторожно ступал по засыпанному осколками и пылью поскрипывающему дощатому полу, продвигаясь вглубь. Несмотря на общее запустение, присутствовало ощущение, словно дом ждал своих хозяев. Предметы мебели, бережно укрытые белыми простынями, мелочи, оставленные в разных местах, будь то плюшевый мишка, сиротливо лежащий в кресле, или кружка, забытая в спешке на краю стола, свидетельствовали, что когда-то тут жила семья.
Внимание мужчины привлекла опрокинутая фоторамка на каминной полке, бережно, словно в ней заключена жизнь, он поднял её. Стекло треснуло, деревянная оправа потемнела, а некогда бывшая яркой картинка стала блеклой. С неё смотрели улыбающиеся лица счастливой семьи: родителей и двоих детей - старшая дочь в костюме черлидерши и мальчик помладше в перепачканной футболке и с взъерошенными волосами.
- Это они? – задала вопрос девушка, все это время следовавшая за ним, подойдя совсем близко, чтобы тоже взглянуть на фото.
- Да, - сдержано ответил он, передав фотографию ей в руки. - Какими я их помню.
Девушка взяла рамку в руки. Затаив дыхание, едва касаясь лиц дрожащими пальцами, она стала вглядываться, пытаясь отыскать знакомые черты, и мягкая улыбка пришла на смену сосредоточенной задумчивости.
- Я тоже запомнила их именно такими, - на последних словах её голос дрогнул.
Она подняла взгляд на мужчину, по щеке которого катилась одинокая слеза, и, отбросив все сомнения, обняла его. От этого порывистого движения он вздрогнул, девушка лишь сильнее стиснула его в объятиях. Так они и стояли, до тех пор, пока он, взяв её за руку, не повел прочь.
- Ты не будешь возражать, если мы восстановим его? - спросила она, от волнения закусывая губу.
- Я думаю, они бы этого хотели, - с улыбкой ответил мужчина, глядя на то, как загорелись её глаза в предвкушении грандиозных перемен.
- Спасибо, это самый лучший подарок, о котором только можно мечтать, - тихо и несколько смущенно ответила девушка, так и не высвободив свою ладонь из теплой руки, сжимающей так сильно и нежно одновременно.

Эвелин.
Темнота обволакивала меня со всех сторон, окутывая мягким бархатом, создавала ощущения покоя. Мне казалось, раньше я уже была здесь, в этой комнате. Чувствовала легкий запах затхлости, дерева и резковатый, с ноткой дорого парфюма аромат мужчины, стоявшего рядом со мной. Нечто знакомое было в его жесте - то, с какой нежностью он проводил подушечками пальцев, едва касаясь моей обнаженной кожи. Реакция на это невинное прикосновение пугала и завораживала одновременно. Он неспешно провел ладонью вдоль моего предплечья, словно готовый в любой момент быть отвергнутым. Растягивая удовольствие, упивался моментом нашей близости. Резкое движение, и вот я уже прижата спиной к его груди, лишенная возможности шевелится, зажатая в коконе его рук. Мое дыхание замедляется, в этот момент я вообще забываю, как дышать. Нарочито медленно он склоняется к моей шее, и я чувствую, как волоски на ней колышутся от его дыхания. Меня начинает бить мелкая дрожь, желание повернуться и взглянуть ему в глаза становится нестерпимым. Чувствовать его так близко и не иметь возможности прикоснуться к нему - равносильно пытке. Его теплые губы почти касаются ямочки за моим ухом - невесомое прикосновение, но жар, исходящий от его напряженного тела, передается мне. И я знаю, он не собирается прекращать эту сладкую муку. Затем он выдыхает едва слышно: «Найди меня…».
- Иви, ну, сколько можно, опоздаешь в колледж! - крик сестры вырывает меня из объятий сна, в котором был он.
Я почти ненавижу её за это, мое тело все еще помнит эти прикосновения, этот голос, от которого тело наливается истомой.
- Даниэль, не надо так кричать, - хрипло и почти грубо отвечаю ей.
- Ты же сама просила тебя разбудить, я и так позволила тебе поваляться лишних пятнадцать минут, - не сдается моя неугомонная сестрица. - Я уже и завтрак приготовила, и кофе сварила. Так ты спускаешь, или мне подняться?
- Вот привязалась, - бормочу себе под нос, наконец-то соизволив слезть с постели, и двигаюсь в направлении ванны.
- Я все слышу, - доносится с кухни. - И будешь ворчать, я съем твою порцию блинчиков с малиной.
Наспех приняв душ, быстро сушу волосы, при этом умудряюсь натянуть любимые джинсы и водолазку - а ведь и вправду опаздываю, придаю волосам некое подобие порядка, легкий макияж, и все, я готова. Да здравствует новый день!
Перепрыгивая через несколько ступенек, спускаюсь на первый этаж, и вуаля - вот она я. Спустя двадцать минут сижу за столом во всеоружии, готовая к употреблению завтрака, запах которого заставляет меня буквально давиться слюной.
- Привет. И незачем было так орать, вот видишь - я уже встала и даже собралась, - с ехидной ухмылочкой сообщаю любимой сестренке.
- Ага, вижу. Сколько ты времени на укладку потратила? Иви, ты уже учишься в колледже, и не в каком-нибудь, а в Дьюке. Надо выглядеть соответственно, а то похожа на провинциалку из заштатного городка, - вновь завела свою шарманку Даниэль.
- Может, не будем с утра? Ну, пожалуйста. К тому же я ужасно опаздываю, - на ходу запихивая блинчик в рот, с огромным удовольствием сообщаю ей. - Увидимся вечером.
Чмокаю сестру в щеку и, чтобы не нарваться на еще один «комплимент» пулей вылетаю из дома, прыгаю в свой новенькую машину и мчусь на всех парусах в колледж.
По дороге до университета я стараюсь окончательно проснуться и прийти в себя. За окном мелькают однотипные, ничем не примечательные дома. Безликая архитектура простого района, так разительно отличающегося от того, где я привыкла жить, нагоняет тоску. Единственным преимуществом, которым обладало выбранное Даниэль место жительства - это расположение: дом находится недалеко от университета и парка, где я любила прогуливаться время от времени.
Окончив школу в Портсмуде, штате Вирджиния, я не планировала покидать любимый город. Там был красивый дом в престижном районе, немногочисленные друзья, деревянная скамейка в парке, где папа рассказывал захватывающие истории, пока я лихо расправлялась с очередной порцией сладкой ваты. Но сестра вместе с матерью считала по-другому, требуя, чтобы я сменила обстановку, после случившейся в семье трагедии.
Шесть лет назад умер отец, и на какое-то время я впала в депрессию. Он был еще молод, всего-то пятьдесят четыре. Болезнь распорядилась иначе: четвертая стадия рака, обнаруженная совершенно случайно - кроме затяжного кашля его ничего не беспокоило. Врачи уже не сумели помочь, лишь немного облегчли боль. Папа угас на моих глазах в считанные недели. Его болезнь и смерть вырвали меня из уютного детского мирка, заставив повзрослеть раньше положенного времени. Меня обязали посещать психотерапевта, и я честно выполняла все предписания, но это не помогало. Пока однажды, проснувшись утром, сама не пришла к выводу: отец не хотел, чтобы я тратила свою молодость, горюя о нем. Тогда мне вновь захотелось жить, с удвоенной силой: за себя и за него.
Припарковавшись как можно ближе к восточному кампусу, где проходила основная часть занятий, я неторопливым шагом направилась в библиотеку.
До сих пор еще были свежи воспоминания о том дне, когда я впервые увидела величественную часовню западного кампуса, которая потрясла меня до глубины души. Стоило свернуть на главную трассу, как открывался великолепный вид на главное архитектурное достояние университета в неоготическом стиле. Симметричные шпили, взмывающие к небу, арочные окна и минимум архитектурных изысков придавали строению легкость и в то же время строгость.
Восточный кампус был скромнее западного, но даже незатейливый грегорианский стиль притягивал меня, как магнитом. Большая часть построек была выполнена из красного кирпича, разбавленного беленой лепниной, призванной подчеркнуть симметричность расположения окон и обрамить карниз. Здания небольшой этажности в совокупности с парковым ансамблем создавали ощущение уюта и английской провинции. Пожалуй, именно это и подкупило меня. Желание как можно дольше наслаждаться этим архитектурным чудом и одновременно изучать любимый предмет оказалось сильнее желания остаться в Портсмуде, и я согласилась на переезд. С раннего детства меня интересовало несколько направлений: литература, архитектура и дизайн. Но любовь к литературе перевесила. Тем не менее, это не мешало продолжать интересоваться и тем, и другим. Первое стало профессиональным занятием, а второе - увлечением.
Учебный день пролетел как обычно - занятия, преподаватели, студенты – я почти не обращала на них внимания, и сколько бы ни пыталась сосредоточиться на лекциях, ничего не выходило. Раз за разом я прокручивала в голове свой сон, пытаясь восстановить все до мельчайших деталей.

Даниэль.
Высокая молодая девушка решительно двигалась в сторону небольшого дома, расположенного на окраине города Данвил, во всем её виде не было и ни намека на кокетливость. Она была одета в серый костюм, белая блузка и узкая юбка-карандаш выдавали в девушке офисного сотрудника. Единственным цветным пятном во всей её внешности были огненно-рыжие волосы, старательно забранные в пучок на затылке. Ей не хватало только очков для завершения образа директрисы школы - строгой и застегнутой до подбородка.
Предварительно глянув на бумажку с адресом и сверив его с табличкой на доме, Даниэль уверенно поднялась на крыльцо, но рука, взметнувшись для стука, так и замерла в воздухе. Девушка нервно повела плечами, глубоко вздохнула и, резко выдохнув, все же ударила пару раз. Выждав некоторое время и понимая, что её попытки привлечь внимание не возымели действия, она постучала сильнее. Послышался шум, и раздалось ворчание.
- Кого там нелегкая принесла? - выговаривали за дверью. - Сейчас открою, - раздался голос совсем близко.
Даниэль зажмурилась, поборов нерешительность и страх, нацепила самую обворожительную улыбку, на которую только была способна.
- Мисс Монро, это Даниэль Уилкс, я звонила вам по поводу ваших бумаг, которые нашла.
- Ах, бумаги, - ответила пожилая женщина, приоткрыв дверь ровно настолько, насколько позволяла цепочка. - Признаться, я совсем забыла про ваш звонок. Ну, раз уж приехали, то проходите, - без особого энтузиазма ответила старушка, пропуская девушку с папкой внушительных размеров внутрь.
- Спасибо, что согласились встретиться со мной, - с благодарностью в голосе ответила Даниэль.
- Да, пока особо не за что благодарить. Как я понимаю, вы их читали? - старушка исподлобья глянула на гостью. - Мои исследования и статьи моего бывшего руководителя Изабелл Флеминг? И теперь, одержимая желанием найти объекты нашего изучения, вы прибыли ко мне? - скорее констатируя, нежели спрашивая, продолжила мисс Монро. - Так я вас разочарую, милочка, теперь это только красивая сказка, легенда. И сколько бы вы не искали, уже ничего не найдете, поверьте мне, - сурово сдвинув брови, закончила пожилая женщина.
- Мисс Монро, я не сумасшедшая фанатка или вампирофилка, как вы могли бы предположить. Я не верила в существование подобных существ ни до того, как читала ваши работы, ни после. Я здесь по другому делу, - решительно отмела все предположения бывшей коллеги Даниэль.
- Вы первая. Обычно все ваши предшественники приезжали именно за этим, - саркастично ответила старушка.
- Я понимаю, как это странно прозвучит, но я в отчаянии, - Даниэль предполагала, что человек, занимавшийся подобным исследованием, сможет её понять, и поверит, не подняв при этом на смех. Риск был велик, но она больше не могла спокойно смотреть на отсутствие нормальной жизни у родной сестры, желание защитить и помочь пересилило все страхи и неуверенность. - У меня есть младшая сестра, ее зовут Иви, и вот уже более шести лет ей снится один и тот же мужчина. Она не помнит его лица, но видит почти каждую ночь. Пытается нарисовать, гонится за призраком. Не слушает ни чьих доводов, все попытки хоть как-то образумить её были безуспешными. Это ненормально! Она молодая красивая девушка, ей нужен хороший парень, а единственное, о чем она все время думает, это мужчина из её снов, - на одном дыхании выдала всю историю девушка, удивившись тому, с какой легкостью она смогла довериться совершенно незнакомому человеку.
- Что, так хорош? - ехидно хмыкнула женщина, но заметив взгляд девушки, решила прекратить колкие замечания. - Я только одного не могу понять: чего вы хотите от меня? Я не обладаю экстрасенсорными способностями, и психиатр из меня никудышный, уж поверьте.
- Мисс Монро, я не верю ни в оборотней, ни в вампиров, но ведь в ваших исследованиях есть еще один вид сверхъестественных существ, - выдержав паузу, Даниэль буквально выдавила из себя, - это ведьмы. Я обращалась к лучшим психологам, но они все твердят, будто Иви совершенно здорова, и спустя годы безрезультатных поисков мой коллега натолкнул меня на мысль, что ведьма, ну, или шаман, смогут ей помочь, - почти шепотом закончила девушка.
- А выглядите как вменяемая особа... – не удержалась от комментария мисс Монро.
- Простите, мне совершенно не до шуток, - достаточно резко оборвала Даниэль, но осознав свою ошибку, уже более мягким тоном добавила: - Я правда перепробовала все реальные варианты, остались только вымышленные. Поверьте, я осознаю всю абсурдность своей просьбы, но мне больше не на кого надеяться, помогите мне, - и девушка постаралась заглянуть в глаза вредной старушке, пытаясь понять, возымели ли её слова хоть какое-то действие.
- Да вы за кого меня принимаете, юная леди, за справочное бюро?! - на последних словах голос мисс Монро повысился на пару октав. - Ищете ведьму или шамана? Купите газету, залезьте в интернет, там их полно, и не отнимайте у меня время. Все мои исследования - это фантастика, не имеющая отношения к действительности! В эти «сказки» верили люди, сохранившие предрассудки. Точно так же, как дети верят в Санту. Ох, ну не мне вас учить, вы же вроде разумная девушка. Может, у вашей сестры разыгрались гормоны, вот найдет себе парня и все пройдет, - приобняв Даниэль за плечи, старушка повела её по направлению к выходу.
Девушка смиренно выслушала наставления бывшей коллеги, мысленно ругая себя за идиотизм и веру в существование всякой сверхъестественной чуши.
- Ладно, спасибо вам, было приятно познакомиться, Мисс Монро.
- Ступай с миром, деточка, - приторным голоском приговаривала старушка.
Едва дверь за нежданной гостьей захлопнулась, Ванесса взглянула на папку, мирно лежавшую на столике в гостиной. Как она могла её забыть? Ведь специально несколько раз все перепроверила, перед своим уходом. Раньше эти исследования были смыслом её жизни, потом чуть не стоили этой самой жизни, и теперь она с ужасом вспоминала те дни. Рука сама потянулась открыть папку, и на глаза пожилой женщине попалась фотография. На ней была изображена ее незваная гостья в обнимку с молоденькой привлекательной особой. В их лицах можно было уловить едва заметное сходство – не очевидное, но то самое, что делает двух мало похожих с первого взгляда людей родственниками. С неожиданной прытью старушка добралась к двери, бормоча что-то себе под нос, рывком распахнула её и выбежала на крыльцо, оглядываясь по сторонам в поисках своей гостьи.
Даниэль уже завела мотор, но возвращаться в Дарем совсем не хотелось, ведь очередной, пусть и бредовый план потерпел поражение. Она медленно переводила взгляд с одного домика на другой, все они были огорожены ровными рядками кустарников, с идеально подстриженными газонами и аккуратными клумбами разноцветных петуний. Из-за построек виднелись симпатичные садики, в основном состоящие из яблоневых деревьев, а окошки пестрели яркими занавесками. Когда-нибудь она хотела бы жить со своей семьей в таком месте, выращивая герань на подоконниках. По воскресеньям ходить в церковь, а вечерами сидеть на террасе в кресле-качалке с любимой книжкой Чарльза Диккенса.
От размышлений её отвлек стук в стекло, она обернулась и увидела запыхавшуюся старушку, которая лихорадочно махала руками в попытке обратить на себя внимание. Девушка открыла дверцу и вышла к перепуганной женщине.
- Что с вами, мисс Монро, вы плохо себя чувствуете? – с заботой и легким испугом в голосе спросила она.
Старушка, ничего не отвечая, схватила Даниэль за рукав пиджака и потащила к себе в дом.
Наконец, когда они достигли кухни, Ванесса выпила стакан воды и, отдышавшись, жестом пригласила ошарашенную девушку сесть напротив.
- Я ничего не понимаю, объясните мне, наконец? – сбитая с толку поведением коллеги, попросила та.
- Это ваша сестра на фото? – настойчивее, чем следовало бы, потребовала ответа мисс Монро, показывая снимок.
- Какое это имеет значение? – вопросом на вопрос ответила гостья.
- Девушка, отвечайте да или нет, от этого зависит смогу ли я вам помочь! – прикрикнула пожилая женщина.
- Да, это моя сестра. Но вы же сами заставили меня поверить в абсурдность моих предположений, что изменилось?
- Вы видимо не слишком хорошо изучали мои бумаги. Я вряд ли могу что-то для вас сделать, но есть один человек, женщина, я дам вам её координаты - думаю, она сможет, помочь. Вот держите, - и она протянула оторванный от газеты клочок бумаги с нацарапанным адресом и именем. - Скажите, что вы от меня, она вас выслушает. Не упоминайте ни оборотней, ни вампиров. Расскажите только про сестру и про сны, и если она попросит её фото, ни в коем случае не давайте. Если она откажется помочь, уезжайте, и забудьте обо всем, вам ясно?
- Честно? Я ни черта не понимаю из того, что вы бормочите, - резко поднявшись со стула, воскликнула Даниэль. - Что не так с моей сестрой, отвечайте! И я не сойду с этого места, пока не узнаю, в чем дело! С какой стати в вас проснулось такое рвение помочь мне? - она скрестила на груди руки и посмотрела, как ей казалось, убийственным взглядом на мисс Монро.
- Глупая девчонка, поверь мне на слово, тебе лучше ничего не знать, иначе пострадаешь и ты, и твои близкие. Они никого не щадят, кто хоть на миллиметр приблизится к их тайне, и от тебя мокрого места не останется, если они поймут, что ты что-то знаешь. Поэтому делай, как велит старая, но чертовски верная поговорка: меньше знаешь, целее будешь. А теперь ступай и забудь мой адрес, если еще хоть раз придешь - вызову копов, я хоть и старая, но жить мне не надоело, - отрезала старушка.
- Вы совсем из ума выжили? О ком вы говорите, кто может угрожать мне, и о какой тайне идет речь? Меня совершенно не интересуют чужие секреты, я просто хочу помочь сестре и все, - взволнованно проговорила Даниэль.
- Ты просила дать адрес? Я тебе его дала. И даже больше - подсказала, как не угодить в ловушку. Твоя просьба выполнена, а теперь будь добра, иди с богом, - со сталью в голосе проговорила мисс Монро.
- Значит, вы мне нечего не объясните. Хорошо, больше я вас беспокоить не стану, - сдержанно ответила девушка и вышла через заднюю дверь. - Чокнутая старуха, и как только я до такого додумалась, ума не приложу! Я дипломированный специалист, который даже в бога толком не верит, купилась на эту сверхъестественную чушь, - выговаривала она самой себе.
Даниэль села в машину, вставила ключи в замок зажигания и, опустив руки на руль, почувствовала бумажку в своей ладони. Любопытство взяло верх над девушкой, и она развернула клочок, на котором было написано: Мистик Фоллс, ул. Джексон Бранч, дом 4, мисс Бонни Бенет. Именно эта фамилия была обнаружена ею в исследованиях, и это наводило на определенные выводы, подтверждая полученную ранее информацию.
Несмотря на все доводы разума, интуиция подсказывала Даниэль, что идея не такая уж бредовая - Роберт ведь в это верит. И слишком многое в историях из обнаруженных документов совпадало с реальными фактами. Вывод напрашивался один: либо все изложенное там идеально подгонялось под уже существующую историю, и тогда эти исследования лишены всякого смысла, либо все это было правдой. Ну, или частичной правдой, подумала про себя Даниэль. Действительно поверить в прочитанное она была не готова.
Еще немного поразмыслив и заставив заткнуться свой врожденный скептицизм, девушка свернула на трассу Филл – Крик, ведущую в сонный городок Мистик Фоллс, до которого, если верить навигатору, было не более двух часов езды.

Роберт.
Послеполуденное солнце начало отбрасывать блики на полированную поверхность стола, слепя мужчину, сидящего за ним. Резким движением, закрыв жалюзи, он вернулся к своему занятию. Не обращая внимание на трезвонивший мобильный, Роберт продолжал раскладывать бумаги аккуратными стопками. Стараясь сосредоточиться на этом деле, он, тем не менее, периодически поглядывал на экран.
Они опять поругались, и виной всему была её беспричинная ревность. Мужчина никак не мог понять, что побуждало жену периодически сомневаться в его чувствах к ней, ведь он никогда не давал повода. Забросив опостылевшие бумажки, Роберт окунулся в воспоминания.
В колледже он заслужил звание очаровательного ботаника. Молодой человек не чурался вечеринок, но спокойный отдых с книгой Фицджеральда в руке был, все же, в приоритете. Поэтому он удивился, когда на одной из вечеринок, организованных его другом Фрэнком, Клэр Бишеп обратила на него внимание.
Роберт стоял в стороне и, лениво потягивая коктейль, осматривал полупьяную толпу танцующей молодежи. Вечеринка была в самом разгаре, и отчасти парень не понимал, что он тут делает среди почти незнакомых людей. Френк, давно сбежав со своей подружкой в поисках свободной комнаты, оставил его в гордом одиночестве. Молодому человеку было откровенно скучно до тех пор, пока он не услышал заливистый смех, отчетливо различимый в какофонии звуков, наполнявших гостиную. Обернувшись на звук, Роберт увидел девушку. Она смеялась, запрокинув белокурую головку, явно осознавая и наслаждаясь тем впечатлением, которое производила на окруживших её плотным кольцом поклонников. Словно почувствовав на себе взгляд, девушка повернулась в его сторону. Роберт отметил, как в её глазах заплясали бесенята, а чувственных губ коснулась лукавая улыбка, стоило ей заметить его интерес.
Уверенной и твердой походкой на высоких каблуках, затянутая в изумрудное бандажное платье, она двинулась в его направлении. Роберт выпрямился и, не разрывая зрительного контакта, начал считать оставшиеся до него шаги, и стук каблучков резонировал со стуком его сердца.
Без лишних прелюдий она протянула ему холодную ладонь и представилась, парень же в ответ поднес руку к губам и запечатлел на ней легкий поцелуй. На сотую долю секунды у Роберта возникло чувство дежавю, но Клер, не давая ему опомниться, стремительно повела его сквозь толпу на террасу, не обращая внимания на протесты воздыхателей.
Потоки ночного ветерка бросали волнистые пряди на её идеальное лицо. Роберт втянул в легкие освежающий воздух, впервые в жизни отбросив все сомнения, он притянул несопротивляющуюся девушку к себе и впился губами в её губы. Его руки сминали, ласкали, прижимали девичье тело. Желание, разливающееся по венам, лишало рассудка, и, судя по поведению девушки, она чувствовала то же самое, запуская тонкие пальчики в его непокорную шевелюру. Со стоном оторвавшись от раскрасневшихся губ, Роберт выдохнул:
- Давай уедем отсюда?
- Куда? – склонив голову на бок, спросила она.
- Это имеет значение? – ответил он вопросом на вопрос.
- Нет, - уверенно и не раздумывая, выдохнула Клэр, - С тобой хоть на край света, - на последних словах она вновь притянула его к себе, и все последующие вопросы так и не сорвались с языка, заглушенные поцелуем.
С тех пор они не расставались. Его прельщала её замкнутость и загадочность, и даже спустя три года счастливого брака Роберт осознавал, что не до конца понимал свою жену. Эгоистичная и взбалмошная, в то же время мягкая и добрая, порой обидчивая и непосредственная, как ребенок, а иногда умная и расчетливая с ноткой стервозности - его непостоянная и противоречивая Клэр. Жизнь с ней напоминала хождение по краю, порой это утомляло и хотелось покоя, как сейчас, но это проходило очень быстро. Он действительно не представлял себе жизни без этой женщины.
Единственное, что тревожило его - это её вспышки ревности, случавшиеся обычно по утрам, тем самым вызывая еще больше недоумения. Он просыпался, не чувствуя её рядом, а стоило открыть глаза, как мужчина ловил на себе взгляд полный затаенного страха и боли. Попытки успокоить и выведать причину такого поведения лишь усугубляли ситуацию. Жена возводила стену молчания и отчужденности, замыкалась в себе, и странное чувство вины начинало точить его изнутри. Эти эмоции сбивали с толку, и, не понимая их природы, Роберт предпочитал просто уезжать на работу и пережидать бурю там. Он знал, что никакие доводы не помогут, пока Клэр сама не успокоится.
- Ты собираешься отвечать на вызов? - в кабинет заглянула Бека, его помощница и ассистентка.
Он не ответил, лишь взял телефон в руку, продолжив смотреть в одну точку.
- Мистер Уэнстон, вы собираетесь отвечать, или так и будете гипнотизировать стену? – не унималась девушка.
- Собираюсь, - спокойно ответил мужчина, - поэтому я попросил бы вас, мисс, закрыть дверь с той стороны.
Бека, хмыкнув, решила оставить Уэнстона в покое, её всегда восхищала выдержка руководителя. Но зачастую девушка недоумевала, как он мог выносить свою излишне темпераментную жену. В том, что звонила именно миссис Уэнстон, помощница не сомневалась - только Клэр могла позвонить в течение часа десять раз.
Стоило Роберту ответить на звонок, раздался обеспокоенный голос жены:
- Где ты, Роберт? Почему не брал трубку? – он отчетливо слышал, как она пыталась сдерживать себя и не перейти на крик.
- Клэр, глупый вопрос, не находишь? Где я могу быть днем в будний день? Конечно на кафедре, - словно маленькому ребенку объяснял мужчина.
- Я хотела сказать, что съезжу к маме на выходные, мы давно не виделись, - почти безразличным тоном сообщила она.
- Хорошо, я приеду за тобой в воскресенье вечером, осторожнее на дороге, - спокойно ответил Роберт.
Клэр молчала, выдерживая паузу, словно собираясь с силами.
- Ты больше ничего не хочешь мне сказать? – поинтересовался Роберт, жена никогда не умела просить прощения, предпочитая гордо вздернув подбородок, сделать вид, будто ничего не было.
Но он уже и так простил её.
- Я люблю тебя. Не задерживайся долго на работе, и не надо приезжать за мной, вряд ли я смогу выдержать общество мамы больше дня. Поэтому приеду, как только начну скучать по тебе, - на языке его жены это было своеобразным извинением.
- Тогда тебе стоит не уезжать, - с улыбкой в голосе отозвался Роберт, прекрасно понимая, что она предпочла бы провести выходные с ним.
- Она уже раз десять звонила. Думаю, проще съездить и потом опять жить некоторое время спокойно.
- Ну, настойчивость - это у вас семейное, - не удержался от остроты мужчина. – Я тоже люблю тебя, приезжай поскорей.
Она, ничего не ответив, просто положила трубку. Но ответа и не требовалось. Роберт облегченно выдохнул и уже по-настоящему занялся работой.

Даниэль
Всю дорогу Даниэль преследовала мысль, что она упускает нечто очень важное. И девушка решила переключить свое внимание, намереваясь через некоторое время вновь вернуться к мучавшему её вопросу. Она приоткрыла окно, и легкий ветерок ворвался в салон машины, принося с собой аромат пшеничных полей, расположенных по обе стороны от дороги. Небо застилали белые кучевые облачка-барашки, как их в детстве называла мама. Незаметно для себя Даниэль погрузилась в воспоминания.
Эвелин всегда была необычным ребенком, зачастую предпочитая фантазии реальности. Пока она была маленькой, это воспринималось нормально, ведь детям свойственно мечтать, заменяя серую повседневность выдуманной. Сестра росла, но покидать мир грез, похоже, не собиралась. Утверждая, что она творческая личность, отец с удовольствием поддерживал её в этом. И когда он заболел, Иви пришлось столкнуться с суровой действительностью.
Каждый день после школы сестра проводила по несколько часов в больничной палате, рядом с умирающим отцом. Она приносила ему цветы, открывала жалюзи, впуская солнечный свет в комнату, и заставляла Адама Уилкса улыбаться. Читала ему любимые книги с выражением, шутила, гримасничала, заставляя на время забыть о той страшной участи, которая словно дамоклов меч висела над головой. Потом приходила домой, делала уроки, ужинала и отправлялась спать. Не было истерик, агрессии, свойственной подросткам в таких случаях. На вопросы, как она себя чувствует, Эвелин отвечала вымученной улыбкой и коротким «хорошо». Ей пришлось повзрослеть слишком резко, и это беспокоило маму и Даниэль.
Однажды Дани попыталась поговорить с сестрой. Они с матерью продолжали говорить девочке, что отец еще может поправиться, и этот раз не стал исключением. Иви сидела на подоконнике в своей комнате, уставившись в одну точку. Из колонок разносилась жуткая какофония ударных и электрогитары в сопровождении завывающего голоса. Последнее время сестра все чаше отдавала предпочтения такой музыке, они не возражали, полагая что так она справляется. Даниэль подошла к ней и, крепко прижав к себе, произнесла:
- Он поправится, вот увидишь, обязательно поправится.
Эвелин напряглась, вырвавшись из кольца рук, и процедила сквозь зубы.
- Не надо считать меня идиоткой. Я знаю, что такое рак на четвертой стадии. И слышу, о чем говорят доктора, и вы с мамой. Поэтому, будь любезна, прекрати врать мне в лицо. Я предпочитаю слышать правду, - голос Иви был ледяным, - особенно когда дело касается родного мне человека, - после этих слов она уселась на прежнее место и вновь погрузилась в свои размышления, словно не было этой вспышки агрессии.
Впервые в жизни Даниэль не знала, что ответить, поэтому просто кивнула и вышла из комнаты. Никогда прежде она не видела свою младшую беззаботную сестренку такой. Даниэль не понимала, откуда в Иви могла появиться эта пугающая хладнокровность и выдержка, так несвойственные ей ранее. Словно она уже пережила ни одну потерю.
Когда отец сделал свой последний вздох, Эвелин держала его за руку. Но Даниэль не видела, как сестра плакала ни до похорон, ни вовремя, ни после. Это не на шутку беспокоило. Спустя неделю, Иви не пришла со школы вовремя, мать, доведенная до предела смертью любимого мужа, сразу начала паниковать. Даниэль попыталась успокоить её, предположив, что сестра на кладбище. Там она и нашла её - девочка стояла на коленях и, обхватив себя руками, беззвучно плакала. Заметив сестру, она резко поднялась и прошагала мимо в сторону машины, до дома они ехали в полном молчании.
После этого случая Даниэль отправила Эвелин к психологу, и замкнутость, наконец, сменилась импульсивностью и мечтательностью, свойственные той Иви, которую они всегда знали и любили. Сестра с матерью расслабились, полагая, что все наладилось, и они смогли пережить утрату. Теперь Иви все чаще можно было увидеть с задумчивой улыбкой на губах, свойственной влюбленным подросткам. Она начала рисовать. Казалась, комната полностью завалена набросками и клочками разорванной бумаги, в которые превращались менее удачные попытки.
Однажды Даниэль решив подтвердить свою догадку, спросила о ком сестра постоянно думает, и тогда Иви рассказала ей о своих снах. Ей всегда снился один и тот же мужчина. Она просыпалась по ночам в поисках его, а потом принималась рисовать. Это было как наваждение, маме они ничего не говорили, и Даниэль сама решилась помочь. Исключительно поэтому поступила на отделение психологии. К сожалению, отучившись два семестра, девушка с пронзительной ясностью осознала - психология тут не поможет. Изначально связывая расстройство сестры со смертью отца, она предполагала, что толчком послужили сильные переживания, сдерживаемые в себе. Даниэль проводила тесты, таскала Иви по врачам, но все они в один голос убеждали ее в полной вменяемости девочки. Только вот происхождения этих снов, их навязчивости, так никто и не объяснил. В какой-то момент девушкой овладело отчаяние, а позже она познакомилась с Робертом.
Он преподавал на факультете исследований североамериканского фольклора, в Дьюке, куда впоследствии и перевелась Даниэль. Стойкая уверенность в том, что наш мир шире и глубже общепринятых понятий и взглядов, никогда не покидала его. Он предположил, что сны Иви ничто иное, как воспоминания из прошлой жизни, и помочь вспомнить или окончательно забыть их, сможет только ведьма. Поначалу это казалось сумасшествием, и Даниэль упорно продолжала искать разумное объяснение, прибегая к таким уже менее традиционным способам, как гипноз. Со временем она все больше убеждалась - люди с экстрасенсорными способностями действительно существуют, именно этим девушка объясняла происхождение записей о ведьмах и прочих сверхъестественных существах. Когда же ее предположения стали находить все больше подтверждений, она с головой ушла в исследования. Некоторые книги были полнейшим бредом. Порой идеально выстроенная логическая цепочка, основанная на некоем, похожем на правду предположении, впоследствии опровергнутом, рассыпалась, словно карточный домик. Даниэль чувствовала себя белкой, бегущей по замкнутому кругу, но свойственное ей упрямство и желание помочь родному человеку заставляло идти дальше. А где-то глубоко внутри поселилась стойкая уверенность в правильности направления ее поисков.
Когда девушка наткнулась на исследования профессора Ванессы Монро, то сперва не поверила ни единому слову. Но, перебирая записи и весь тот материал, который ей самой удалось собрать, она почти поверила, что напала на след настоящей потомственной ведьмы. В записях была история целого рода. Но никакой информации об их местонахождении, кроме упоминания пресловутого Салема, как отправной точки, не нашлось. Дальнейшее передвижение потомков не отслеживалось, или же было в других документах, которые мисс Монро предусмотрительно забрала с собой. Поэтому, выяснив номер бывшей коллеги, Даниэль решилась отправиться к ней за разъяснениями.
Встреча вышла как минимум странной. Восстанавливая в голове фрагменты разговора с пожилой женщиной, девушка поняла, что беспокоило ее сильнее всего: реакция мисс Монро на фото сестры. Словно она увидела призрака. Возможно ли, что женщина видела Иви раньше? Перебирая варианты, Даниэль пришла к выводу, что это маловероятно - они ведь не так давно переехали. Да и случайная встреча вряд ли могла послужить поводом к подобной реакции. С другой стороны, старушка была без очков, а, судя по тому, как она подслеповато щурилась, похвастаться идеальным зрением мисс Монро не могла. Мало ли на земле похожих людей. А может, старческий маразм и ничего более? Хотя на сумасшедшую ее недавняя собеседница была не похожа. Ну, если не считать последней выходки. Вообще, все это здорово смахивало на глупую шутку. Почему бы и нет? Старушка-то с юмором.
- Вот черт, она же развела меня, как последнюю школьницу, - не на шутку разозлившись, пробормотала девушка, стукнув кулаком по рулю. - А если нет? Ведь фамилия совпадала с той ведьмовской линией, которую я сама обнаружила, - это был весомый аргумент, поэтому Даниэль решила успокоиться и еще раз все хорошенько обдумать: - «Даже если это окажется идиотской шуткой, я все равно получу результат, пусть и отрицательный, - именно в этот момент ей на глаза попалась табличка «Добро пожаловать в Мистик Фолс». - Бессмысленно поворачивать, когда я так близко к цели», - заметила она про себя и, чуть сбавив скорость, поехала в указанном направлении - в злополучный городок, который в свое время так активно мусолили в прессе.

Какое-то время Даниэль колесила по довольно путаным улочкам в поисках указанного адреса, но ее попытки так и не увенчались успехом. Бессильным оказался даже навигатор. Людей на улице было мало, и девушка решила попросить помощи у достаточно представительного мужчины, читающего газету в тени раскидистого ясеня.
- Простите, мистер, вы не могли бы мне помочь, если вас это не затруднит? - произнесла она, притормозив и опуская стекло. - Я ищу один дом, но никак не могу найти. Кажется, я потерялась, - Даниэль виновато улыбнулась.
- Да, конечно, с превеликим удовольствием, - приветливо ответил незнакомец. Просто скажите мне имя - городок у нас маленький, и я тут почти всех знаю.
- О, это было бы великолепно, - обрадовавшись, воскликнула Даниэль. - Я ищу мисс Бонни Бенет.
Добродушное выражение лица собеседника в одно мгновение сменилось настороженным, почти агрессивным, и в темных глазах появилась скрытая угроза.
- Зачем она вам? И кто вас к ней направил? – требовательно поинтересовался он.
- Меня направила к ней мисс Монро, она сказала, что мисс Беннет в состоянии помочь моей сестре, - как можно спокойнее и дружелюбнее ответила Даниэль, мысленно надеясь, что её тон и улыбка помогут растопить лед.
- Значит, говорите мисс Монро… а, простите, вас как зовут? - мужчина немного смягчился, но его взгляд по-прежнему оставался пронзительным и тяжелым.
- Меня зовут Даниэль Уилкс, а мою сестру - Эвелин Уилкс, может, тогда и вы мне представитесь, раз уж на то пошло? - справедливо заметила она.
Мужчина вздохнул, нехотя отложил газету в сторону и нарочито медленно поднялся, распрямляясь в полный рост. В этот момент Дэниэль несколько растерялась - пока ее собеседник сидел ссутулившись на скамейке, и его лицо было в тени, она определила его возраст как "немного за сорок". Но внешность мужчины оказалась очень обманчивой. У него были пронзительные живые глаза с чуть заметными морщинками в уголках, упрямо сжатые губы и волосы цвета обсидиана, едва тронутые сединой, а под невзрачным потертым пиджаком скрывался как минимум бывший атлет, о чем свидетельствовала поджарая фигура и широкие плечи. Теперь он казался ей довольно еще молодым мужчиной около тридцати, хоть и с печатью какой-то усталой мудрости на лице. Он ухмыльнулся, заметив её изучающий взгляд, и протянул свою широкую ладонь:
- Джереми Гилберт к вашим услугам, мисс Уилкс.
Девушка, посчитав, что не вежливо продолжать сидеть в машине, открыла дверцу и, выскользнув из салона, ответила на рукопожатие - в одно мгновение её будто ударило током, и Даниэль резко одернула назад руку, списав все на статическое электричество.
- Так вы мне подскажите адрес или нет? - поинтересовалась она.
- Пойдемте, я вас провожу. Её дом здесь недалеко, в паре кварталов, поэтому машину советую оставить.
- Хорошо, как скажете. Надеюсь, идти действительно недалеко, у меня не слишком подходящая обувь для долгих прогулок, - Даниэль выразительно посмотрела на свои любимые лодочки на десятисантиметровой шпильке.
- Я же говорю - тут совсем рядом, - спокойным тоном отозвался мужчина и, неожиданно подмигнув, пригласил следовать за ним. - Так вы говорите, вашей сестре нужна помощь? Почему же тогда она сама не приехала?
- У неё лекции каждый день, а я смогла отпроситься с работы, - на ходу сочинила Даниэль.
- А врать вы совсем не умеете, мисс Уилкс, - усмехнулся провожатый. - Бьюсь об заклад, ваша сестра даже не догадывается, что вы ищете для неё лекарство, да еще и столь нетрадиционным методом, - Гилберт иронично изогнул бровь. - Боитесь, она поднимет вас на смех?
Даниэль слушала его с раскрытым ртом. «Да что за день такой сегодня?» - мысленно возмутилась девушка. Создавалось впечатление, будто она спит и сейчас проснется. Первым желанием было ущипнуть себя, но, посчитав это излишним, решила ответить:
- Нет, я не боюсь этого. Просто я сама не особо верю в то, что собираюсь сделать. Поэтому пусть пока это останется моей тайной, - призналась Даниэль скорее себе, чем спутнику.
- Это не может быть вашей тайной, потому как касается не вас лично. Вы пытаетесь вмешаться в жизнь другого человека, не поинтересовавшись, хочет ли он этого. Допускали вы хоть на мгновение мысль, что если сделаете это, возможно, будет только хуже? Ведь, как говорится, благими намерениями... – спокойно, без тени иронии рассуждал мистер Гилберт.
- Да вам-то, собственно, какое дело? Я сама в состоянии разобраться со своей сестрой, - в попытке поставить на место читающего нотации мужчину, отрезала Даниэль.
- В этом то и кроется подвох - только сам человек знает, что для него лучше, и никто более. Поверьте, я это знаю не понаслышке, - мужчина отвел взгляд и снова сгорбился.
От него веяло тоской и скорбью, словно он нес непосильную для него ношу. Даниэль сразу заметила это, трагедия наложила отпечаток на лицо этого сильного мужчины. Она уже видела подобное на лице матери, и эта скорбь так и не исчезла даже спустя шесть лет после смерти отца.
Все было столь необычно и странно. Незнакомцы, дающие советы, сумасшедшие старушки, даже пункт назначения - дом ведьмы. Даниэль покачала головой. Как она в это ввязалась? Всю свою жизнь она пыталась быть серьёзной и ответственной, в желании оправдать возложенные на неё надежды родителей. Хорошо окончить школу, поступить в колледж, защитить кандидатскую - её жизнь шла по заранее намеченному пути, и эта предсказуемость ей нравилась. Решившись на эту авантюру, она непонятно для чего за один день нарушила почти все свои правила, так долго и тщательно соблюдаемые.
- Вот и пришли, - отвлекая Даниэль от раздумий, проговорил спутник. - Дальше сами. Она не любит гостей, предпочитает быть одна, поэтому если удастся с ней поговорить - считайте, вам повезло, - с этими словами мистер Гилберт развернулся и зашагал прочь.
- Очередной акт представления. И врагу не пожелаешь, - буркнула себе под нос Даниэль. – Может, хоть эта окажется вменяемой.
Она решительно нажала кнопку звонка и услышала из глубины дома: «Входите, не заперто». Пригладив волосы и одернув юбку, мисс Уилкс сделала еще один шаг в неизвестность.

Джереми
Мужчина, по привычке засунув руки в карманы, неспешно возвращался в свой магазинчик, который располагался в двухэтажном старинном здании на центральной площади. Идея открыть винную лавку пришла к Джереми в реабилитационном центре. Когда его выписали, он продал дом у озера, и вступил в права наследования, денег едва хватило на открытие нового бизнеса и покупку маленькой квартирки над магазином. Мэт стал его основным клиентом, как всегда помогая и поддерживая друга. Джер заочно окончил школу и курсы по ведению малого бизнеса и ушел с головой в работу. Дом, где когда-то счастливо жила его семья, Джереми закрыл на ключ и, взяв только самое необходимое, больше туда не возвращался.
Всю дорогу ему не давали покоя мысли о девушке. Он и сам не знал, почему помог ей, а не отослал обратно, как поступал с предыдущими любознательными особами. Мисс Уилкс не походила ни на одну из предшественниц, не было в её глазах лихорадочного блеска журналистов, или обезумевшего взгляда влюбленной школьницы, которая наслушавшись местных сплетен, решилась на гадание или приворот. И её желание помочь близкому человеку вызывало скорее симпатию, чем беспокойство. А может, дело было в том, что она напомнила ему другую девушку, из далекого прошлого. Была в ней скрытая под официальным костюмом жизненная искорка, солнечный свет, согревающий своим теплом окружающих.
В попытке справиться с эмоциями от нахлынувших воспоминаний, Джереми принялся за проверку счетов. В последнее время дела шли хорошо, появились постоянные поставщики и клиенты. Гилберт даже подумывал о том, чтобы нанять продавца, но, хорошенько все взвесив, отказался от этой идеи. Наличие свободного времени для самокопания и болезненных воспоминаний было ему ни к чему. Он один знал, скольких усилий стоило выкарабкаться из затянувшей тогда трясины.
Когда на него свалилось осознание случившейся беды, оцепенение и шок первое время действовали, как анестезия. Затем отсутствие способа исправить ситуацию привело к отчаянию. Утратив смысл существования и желание жить, он хотел лишь одного - забыть. И Джер вернулся к проверенному способу: алкоголь и таблетки. Затем в ход пошли более сильные препараты, и наступило долгожданное забвение, из которого не хотелось выбираться.
Единственный близкий друг, оставшийся у него, был Мет. Но со временем и ему опостылело вытаскивать Джереми из местных притонов, и попытки вразумить становились более редкими. Да и милая женушка Донована – Мэгги, хорошенькая и легкомысленная, как пару жизней назад Кэролайн, была не в восторге от того, что ее муж ночи напролет рыщет по Мистик Фоллс в поисках своего опустившегося друга.
В конце концов Мет притащил его на кладбище, в отчаянной попытке привести в чувство. В горле до сих пор першило, стоило вспомнить о них - пять холмиков без надписей, рядом еще два: Аларик Зольцман и Дженна Саммерс. Сколько времени прошло с момента их смерти, а чувство вины до сих пор каленым железом жгло ему сердце.
Почему именно он, а не кто-то другой? Этот вопрос Джереми задавал себе тысячу раз. Был ли смысл во всех тех ужасах, что он пережил - как не пытался, Джереми не мог его отыскать. Некого было винить в случившемся, слишком много было невиновных и виноватых одновременно, и от осознания этого не становилось легче. Даже сейчас, когда прошло без малого двадцать восемь лет, воспоминания по-прежнему не отпускали его.

Эвелин
Подъехав к дому, бросаю машину на обочине и забегаю внутрь. Пролетев гостиную, запираюсь у себя в комнате, предварительно захватив с собой пачку печенья и бутылку кока-колы с кухни. Закрываюсь на щеколду и включаю на полную громкость альбом любимой группы.
Сегодня мне вновь не хочется с диким криком разорвать результат своего творческого порыва. У меня теплится чувство, что удалось точно передать глаза, хоть я и не знаю их цвета, так как в руки мне попросился кусок угля и картон, а не кисть и холст. Ощущение, будто я уже раньше встречала этого человека, не покидает меня.
Я перечитывала свои старые дневники в попытке выяснить точную дату, когда мне начали сниться эти сны. И даже в тетрадках, исписанных в раннем детстве, нашла упоминание о человеке, говорившем со мной. Впоследствии я стала слышать не только голос, но и ощущать его присутствие, прикосновения, всегда еле ощутимые. Попытки же разглядеть лицо моего ночного гостя так и не увенчались успехом.
Представляя, каким оно могло быть, я неоднократно пробовала нарисовать его, но образ ускользал. В моей комнате скопилось около трех десятков портретов с разными лицами, но ни одно из них не соответствовало действительности. Я знала это совершенно точно. После бесплодных попыток меня охватывало чувство злости и бессилия, равное по степени тому энтузиазму, с которым начинала рисовать.
Единственный набросок, не вызывающий желания разорвать его на мелкие клочки, был тот, где я изображена вместе с ним. Он был нарисован буквально за считанные часы, но превращать его в полноценную картину я не торопилась, опасаясь испортить. На бумаге изображен силуэт, и четко видны лишь его руки. Длинные красивые пальцы, словно созданные для игры на фортепиано, сомкнутые на моем предплечье - единственная часть тела, которую мне удалось запомнить с пронзительной точностью.
Я никогда и никому не рассказывала о нем до тех пор, пока сестра не увидела мои рисунки. Решив, что могу поделиться этим Даниэль, я заработала себе очередную головную боль. Меня вновь стали водить по специалистам, но уже втайне от матери - хоть за это спасибо. Мои странные сны не имели отношения к смерти отца, но сестра считала иначе. Я даже показывала старые записи из дневников, в надежде, что она успокоится и поверит мне, но не тут-то было. Даниэль начала с удвоенной силой пытаться отыскать объяснение моим странным сновидениям. Так мы оказались здесь - я поступила в колледж при университете на журналистику, а моя сестричка устроилась на кафедру изучения местного фольклора. Связи между фольклором и моими снами я совершенно не видела. Попытки выяснить, почему именно на отделение народных баек захотелось моей Даниэль, не увенчались успехом. Впервые в жизни, сестра не желала говорить со мной, отмахиваясь, как от назойливой мухи.
Как всегда, когда на меня нападает настроение рисовать, я забываю обо всем на свете - и о времени в том числе, но мой противный желудок своим урчанием напоминает о себе. Бросаю беглый взгляд на часы: табло будильника показывает 23:07. Странно, почему Даниэль еще не вынесла мне дверь своим стуком. Выключив музыку, открываю замок и высовываю голову, чтобы разведать обстановку. В доме стоит гробовая тишина.
Первое, что пришло мне на ум – сестра уже спит. На цыпочках передвигаюсь по коридору в сторону ее спальни: постель заправлена и кажется не тронутой с самого утра. Это так не похоже на мою любимую зануду, привыкшую в десять вечера ложиться спать. В голове одна мысль быстро сменяет другую: «Может, она уехала к матери или задержалась на работе? Нет, Дани бы позвонила. Или она сейчас с парнем и слегка забылась? Но это совсем на нее не похоже». Бегом возвращаюсь в свою комнату и, не без труда разыскав мобильник в груде не убранных еще с утра вещей, набираю номер. "Абонент временно не доступен или находится вне зоны действия сети", - монотонным голосом сообщает автоответчик. От этого начинаю еще сильнее паниковать: «Что такого могло случиться, почему Дани не предупредила меня о том, что задержится?». Заставляю себя успокоиться - у неё запросто могла сесть батарея, и решаю позвонить на работу. Никто не отвечает, естественно! Какой сумасшедший будет сидеть в кабинете в двенадцать часов ночи в пятницу?
Спускаюсь в гостиную, обыскиваю комод, журнальный столик, каминную полку, затем перехожу на кухню и продолжаю поиски записки, хоть какого-то сообщения от сестры. Делаю круг за кругом и с каждым разом все больше осознаю бессмысленность дальнейших поисков. Единственный человек, кто может знать о местонахождении Даниэль, это её коллега Роберт.
- Алло, - сонным голосом отвечает он. - Иви, ты с ума сошла? На часы смотрела? – отчитывает как маленькую, но мне все равно.
- Роб, Даниэль не у тебя? - задаю единственный вопрос, который на данный момент меня интересует.
- Нет, с какой стати? - недоуменно спрашивает он. - Ты же знаешь, мы только друзья, - одной фразой он разрушает мою последнюю надежду. - А что произошло? Почему ты ищешь свою сестру у меня?
- Она не пришла домой и не позвонила, телефон отключен, - нервно кусая губы, отвечаю я.
- Может, она поехала к матери? – предположил Роберт, окончательно просыпаясь.
- Нет, она не собиралась. Ты не в курсе, может, у нее появился парень, о котором она забыла мне рассказать? – хватаюсь за это предположение, как утопающий за соломинку.
- Вряд ли, я бы знал. Она целыми днями на работе, но сегодня не появлялась. Сказала, у неё важная встреча - с некой Ванессой Монро. Эта Ванесса когда-то работала в Дюке, где сейчас работает Даниэль. Твоя сестра нашла материалы, принадлежавшие ей, хотела вернуть. Больше я её не видел.
- Спасибо, Роберт. Наверное, дорога заняла больше времени, чем она рассчитывала, а телефон сел. Думаю, она скоро приедет.
- С тобой все в порядке? Я могу приехать, - заботливо предложил он.
- Нет, я сама справлюсь, но спасибо за предложение, - не успела я договорить, как раздался звонок в дверь. - Ой, похоже, Дани вернулась, а я закрыла дверь на цепочку. Еще раз спасибо. Прости, что разбудила. Пока, - скороговоркой произнесла я и, нажав отбой, рванула к входной двери, так и не дослушав последней фразы Роберта.
Но моим надеждам не суждено было сбыться: распахнув дверь, я увидела на пороге совсем другого человека.

Клэр
Клэр уже больше часа выслушивала жалобы матери на то, что она слишком редко бывает у неё и практически не звонит. Девушка нервно постукивала пальцами по подлокотнику кресла и постоянно посматривала на часы. Когда терпение закончилось, она стремительно поднялась на ноги.
- Мне нужно отлучиться на пару часов, мам.
- Но ты же только приехала, - упрекнула собеседница.
- Я вернусь, просто есть одно неотложное дело, ничего серьезного, - услышав недовольный вздох, Клэр добавила, - и я останусь на ночь.
- Тогда ладно, но только на пару часов не больше, я так по тебе соскучилась, - с теплотой в голосе ответила миссис Бишеп.
Девушка поцеловала мать в щеку и почти бегом бросилась к своей машине.
Порывшись в бардачке, Клэр отыскала обрывок бумаги, на котором каллиграфическим подчерком были выведены одиннадцать цифр, и дрожащими пальцами набрала номер. На другом конце провода долго не брали трубку, и девушка от волнения покусывала губу. Наконец сдержанный мужской голос ответил:
- Здравствуй, Клэр.
- Нам нужно встретиться, - решительно заявила девушка.
- У меня есть дела поважнее, - сухо осадил ее мужчина.
- Кайл! Он вспоминает. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит? - прошипела в ответ миссис Уэнстон.
- Где ты сейчас?
- Недалеко от твоего «офиса», давай на прежнем месте, - предложила девушка.
- Хорошо, через час буду. И не опаздывай, я не вхожу в число твоих воздыхателей…
- Тебе не кажется, что ты переходишь границы? - одернула собеседника Клэр.
В ответ на свою реплику она услышала короткие гудки.
- Вот сволочь! – рыкнула Клэр и, швырнув телефон на соседнее сидение, повернула ключ в замке зажигания.

Прежним местом был придорожный бар, который представлял собой унылое зрелище: обшарпанные стены, грязные окна, сомнительная публика. Клэр уже не единожды пожалела о своем опрометчивом предложении встретиться здесь. Достав из пакета заготовленные джинсы и черную кожаную косуху, девушка начала перевоплощаться из изысканной леди в обычную посетительницу подобных заведений. Перед выходом она последний раз глянула на себя в зеркало: волосы затянуты в тугой пучок, лицо наполовину закрыто темными очками, шифоновая блузка надежно спрятана под курткой. Девушка выбралась из салона машины и уверенно направилась в сторону придорожной забегаловки.
В баре царил полумрак, жалюзи на окнах были плотно закрыты, защищая посетителей от припекающего солнца. Окинув беглым взглядом помещение, она сразу узнала его: высокий, худощавый, с копной непокорных смоляных волос, он приковывал к себе внимание, резко контрастируя с местным контингентом пьяниц и дальнобойщиков. Присев рядом за барную стойку, Клэр сделала заказ, и кивком головы поприветствовала собеседника.
- С чего ты решила, что он вспоминает? – сразу перейдя к делу, задал вопрос мужчина, при этом скользнув по стройной фигурке изучающим взглядом.
Сделав вид, что не заметила этого, девушка пригубила напиток и, поморщившись от спиртового выхлопа дешевого алкоголя, начала говорить.
- Он стал разговаривать во сне, и если раньше это было похоже на бессвязное лепетание, то последнее время он отчетливо зовет её. Проснувшись, он ничего не помнит, но я боюсь, что память может вернуться, - наплевав на отвратительный вкус, она сделала большой глоток, и принялась вертеть стакан в руке.
- Что ты хочешь от меня?
- Дай мне её адрес, - не глядя на Кайла, почти шепотом попросила Клэр.
- Зачем? У тебя ведь есть своя помощница в подобных делах, - отозвался он.
- Вот уже больше двух недель я не могу с ней связаться. Что-то произошло, и я понятия не имею, что именно. Думаю, в нашем случае медлить нельзя. Дай мне номер, - вновь попросила Клэр.
- Так она и стала тебе помогать, - хмыкнул Кайл, - ты ведь знаешь, на какой ноте мы с ней расстались пару лет назад. Но я могу попросить Ники.
- Нет, мне нужна опытная ведьма. Я выполнила свою часть сделки, Кайл, теперь очередь за тобой. Дай мне адрес Беннет, - отметая все возражения, Клэр пошла в наступление.
- Ты в этом так уверена? Думаешь, я не знаю, к кому ты постоянно таскаешься в больницу? А ведь обещала не видеться ни с кем из них, - вкрадчивым голосом, от которого мурашки поползли по коже, напомнил Кайл.
- Это жестоко, он болен! Ему все равно никто не поверит. Он беспомощен и не опасен, иначе бы я не поехала, - громче, чем следовало, произнесла Клэр, привлекая к себе внимание парочки завсегдатаев, расположившихся по соседству.
- Научись сдерживать свои порывы, мой тебе совет, - собеседник смерил девушку ледяным взглядом, взял бумажную салфетку и, черкнув на ней пару строк, небрежно отпихнул от себя.
- Мог бы просто сказать, что она живет там же, где и раньше. Или ты забыл кто я?
- Ни на сотую долю секунды, дорогая, - ответил он со стальными нотками в голосе.
Отодвинув стул, так что заскрипели ножки, Кайл поднялся и покинул заведение, даже не удосужившись попрощаться.
Клэр закрыла глаза и, задержав дыхание, досчитала до десяти. Расправив плечи, она бросила на стойку несколько купюр. И на ходу расстегивая куртку, она, наслаждаясь легким прохладным ветерком, свободно проникающим сквозь тонкий шифон блузки, не без удовольствия вернулась в свою машину.