Это было похоже на «Зеленую милю»*, никак не иначе, эдакий мученик, шествующий к своему электрическому стулу. Красный бархатный ковер заглушал шаги. Ровные ряды белых стульев, украшенные голубыми розами. Просто ужас какой-то, до чего дошли гении в области генной инженерии теперь розы не красные, не белые, а голубые! На этих самых стульях, в пестрых нарядах, словно это маскарад, сидел весь высший свет. Большая часть этого народа, благоухающего дорогим парфюмом, была приглашена лишь в знак уважения. Дань традициям. Да какие к черту традиции, когда буквально в пяти метрах впереди стояло само вселенское зло. Это самое зло, упакованное в дорогущий смокинг, с сияющей улыбкой, способной дать фору любому голливудскому актеру, было готово забрать у меня самое ценное в жизни. И не просто забрать, я лично отдам ее ему в руки. Чертовы традиции! Как хотелось просто закинуть эту девчонку на плечо и унести прочь. Плевать на сорванную свадьбу, плевать на ее крики и обещания убить меня. Как хотелось, просто запереться дома, чтобы этот проклятый день не наступил никогда.
Но я шел по проходу. Я был здесь и сейчас. Сквозь рукав своего смокинга я чувствовал ее трепещущие пальчики, нервно сжимающие мой локоть. Всего через полчаса бухтения этого чертового священника, клятв в вечной любви на этой самой ручке будет красоваться обручальное кольцо, самое шикарное и самое дорогое, какое есть во всем мире. И как только золото обхватит ее тоненький пальчик в шелковой перчатке своим объятьем, я потеряю ее навсегда.
А угроза в лице новоиспеченного жениха все приближалась. Под шуршание ее шелковых юбок, сшитых именитым дизайнером, мы двигались навстречу новой жизни. Нашей разлуке. И вот он. У меня даже язык не поворачивается его как-то назвать. Стоит в лучах полуденного солнца, сверкая своими соломенного цвета волосами и пожирая нас взглядом своих невзрачных серых глаз.
Я поворачиваюсь к ней, моей принцессе, моему смыслу жизни. Она стоит такая счастливая, переполненная чувствами и предвкушением. Такой я не видел ее никогда, преисполненной какого-то внутреннего света, жизни. Ее глаза сияют, она улыбается, увы, уже не мне. Пересиливая внезапный порыв взвыть и растерзать проклятого жениха, я снимаю ее чуть прохладную ладошку со сгиба свое руки. Она поднимает на меня глаза. Свои совершенные, темно-карие глаза. И я думаю, что ради такого взгляда, ради этого счастья, что их переполняет, я готов испытывать этот ад раз за разом. И она улыбается. Понимающе, чуть печально, но все равно с едва сдерживаемым триумфом. Да, милая, не каждая может окольцевать настоящего принца. Я наклоняюсь, касаюсь губами ее розовой щечки, едва-едва, ведь за испорченный макияж меня порвут на кусочки. Как часто я целовал ее, прижимаясь щекой к этой каштановой макушке? Бесчисленное количество раз. Но теперь это не моя прерогатива, не моя обязанность. Я протягиваю ее ручку и вкладываю ее в раскрытую широкую мужскую ладонь. В моем взгляде предупреждение, опасность. И он все понимает. Это видно по его чуть дернувшимся в улыбке уголкам губ, легком уважительном наклоне головы, дрожащим пальцам, что сжимают руку моей принцессы.
Тело словно свинцовое. Не хочет повиноваться, с трудом двигающееся к месту в первом ряду. Да, эту трагедию моей души я увижу во всех деталях. Ничего не слышу и не вижу, только ее улыбку, сверкающую и нежную.
- Дыши, Басс,- послышался рядом чуть насмешливый голос,- Ей не понравится, если ты замертво грохнешься прямо во время церемонии.
Я чувствую уверенную теплую руку, что скользит по моей ноге. Знакомо, не правда ли?
- Не пытайся меня отвлечь, Басс,- усмехаюсь я, замечая ее тактический маневр,- Я выработал иммунитет к таким штучкам.
Она тихо смеется, нежно и счастливо. Ее тело, затянутое в элегантное платье цвета фуксий, прижимается ко мне.
- Почему мне кажется, что ты врешь,- шепчет она,- Ай-яй-яй, Мистер Басс, вы же в доме Божьем.
- Что-то ты не возмущалась, когда я заявлял свои права на тебя после нашего венчания,- я поймал лукавый взгляд ее карих глаз,- Кажется, это была исповедальня?
Я наблюдал, как кончик ее розового язычка скользнул по алым губам. Чертовка! Я почти забыл, где мы находимся. Но уверенное «согласна» вернуло меня в реальность.
- Она всегда будет твоей принцессой,- спокойно сказала Блэр, потянув меня к молодоженам. Традиции требовали поздравления, красивых слов. Но что делать, если глаза застилают непрошеные слезы, а в горле встал комок? Блэр была права, моя малышка всегда останется для меня моей принцессой. Но расслабиться я смог, только когда белый шелк окутал меня вместе с тонким родным ароматом, а тихий голосок шепнул:
- Я люблю тебя, папочка.

* «Зеленая миля» - фильм с Томом Хэнксом, рассказывающий о человеке, который сопровождал осужденных на электрический стул. То расстояние до камеры пыток называли «зеленой милей».