Поздним вечером на Мистик Фоллс медленно и величественно опускалась ночь. Кто-то, спешно перебирая ногами, торопился к своей семье, кто-то бежал с подарками к друзьям, предвкушая их радость от своего внезапного визита, кто-то проводил время, уединившись с любимыми. После заката городок начинал жить своей неповторимой, отличной от дневной, жизнью.

«Это же Мистик Фоллс. Здесь не может произойти ничего ужасного».

Девушка с необычайно красивой, почти фарфоровой кожей, точеной фигурой, с длинными, слегка вьющимися каштановыми волосами и карими, пронзительными глазами в одиночестве брела по опустевшим аллеям. Красавица никуда не торопилась. Она спокойными и небольшими шагами ступала по каменистой земле. После заката ее кожу обдавало приятной прохладой, в отличие от того, что с ней происходило в свете дня. Девушка давно привыкла к постоянному покалыванию от солнечных лучей. Это ощущение стало ее неотъемлемой частью в нынешнем существовании.
Последний раз в этом городке, который когда-то она считала своим домом, Елена была очень давно. Боялась вернуться и вновь попасть в паутину мучительных воспоминаний, которые словно острым ножом могли снова рассечь едва затянувшуюся рану в груди. Елена упорно прогоняла прошлое, стараясь жить настоящим, которое было слишком призрачным.
Самым главным наказанием, поглощавшим Гилберт при мысли о прошлом, являлась пустота. Так хотел отомстить Клаус. Несносный гибрид, который ничего никогда не видел и не хотел видеть, кроме своей власти и силы. Он заставил ее страдать, день изо дня подбрасывая новые испытания над силой духа и выдержкой.

Резкий, глубокий вдох, и столь желанный воздух заполонил легкие. Радость, так быстро овладевшая сознанием, вытеснила какие-либо другие мысли. Всего пару минут назад она была под толщей воды, холодной, мутной и тяжелой. Пару минут… Оглядевшись по сторонам, радость быстро сменилась непониманием. Тут же взгляд Елены застыл на Стефане, который внимательно смотрел на нее. Все события вихрем пронеслись в голове, заставив сердце сжаться от ужаса.
- Где Метт? – первое, что слетело с ее губ.

Блуждая по полупустому парку, Елена заметила красивую пару. Нежность, с которой парень зажал лицо девушки в своих ладонях, была до боли знакомой, приятной, ненавистной. Еще мгновение, и он прижал к себе задорно смеющуюся незнакомку, и через несколько мгновений прильнул к ее губам.
Глядя на влюбленных, Елена в очередной раз задумалась о своем будущем. Счастье, надежда, семья – эти слова были далеки от нее. Она никогда не сможет понять этого, прочувствовать, насладиться. Все что ее ждет – гнетущее одиночество.
Не в силах видеть данную картину, Елена поспешила покинуть парк. Быстрым шагом, выйдя на тротуар, она снова пошла чуть медленнее в направлении, известном лишь ей одной. По пути она осматривала окрестности, и то, как изменился городок, слегка пугало ее. Нет ничего знакомого, ничего, что могло бы подарить покой и уют хотя бы на пару минут. Все изменилось. И прошлого не вернуть.

- Я не хочу быть вампиром, Стефан, - осознав страшную правду, Елена почувствовала, как по ее щекам потекли слезы.
- Я знаю, Елена. Знаю. - Обняв любимую, Сальваторе гладил ее волосы, стараясь утешить, защитить, но, кажется, это мало чем помогало.
- Я не готова к таким переменам. Это не было моим выбором. Так не должно было случиться.
- У тебя все еще есть выбор. - Видя страдания возлюбленной, младший брат Деймона пошел на отчаянный шаг: – Никто не вынуждает тебя. Ты сама можешь принять правильное для тебя решение.

Елена улыбнулась своим мыслям, с преувеличенным вниманием глядя себе под ноги. Милый и добрый, благородный и понимающий, внимательный и нежный Стефан. Он всегда позволял ей все решать самой, давал право выбора. Это было одно из качеств, которое она любила в нем… Любила, когда была человеком.
После обращения многие мысли изменились, представление об этом мире стало более широким и реалистичным. Теперь для нее не было лишь черного и белого, зла и добра. Мир играет разными красками, и в каждом добром поступке может быть спрятан злой умысел. А в самой темной и непокорной душе может таиться бесконечная доброта, которая прячется за стеной жестокости и зла из-за своей ранимости.

- Елена. - Переступив порог особняка, Елена услышала приятный мужской голос.
Его обладатель с волнением во взгляде смотрел на вошедшую девушку, стараясь уловить изменения в ней. Но их не было: по-прежнему прекрасная гладкая кожа, пухлые губы, манящие припасть к ним в поисках наслаждения, и карие грустные глаза.
Не найдя слов для ответа, Елена встала у входа в гостиную, разглядывая мужчину. Сейчас она смогла оценить, насколько уникально и восхитительно вампирское зрение. Как же раньше она не замечала столь красивые черты его лица? Хотя нет, замечала, но, пожалуй, не придавала значения. А сейчас, в полумраке комнаты, где единственным источником света был лишь камин, Гилберт с замиранием сердца оглядывала Деймона, словно впервые увидев.
- Ты сделала это? – Прервав молчание, Сальваторе все также напряженно смотрел на красавицу.
- Да. У меня не было других вариантов. Я нужна Джереми. Я не могу оставить его, - по какой-то причине оправдываясь, словно за самый ужасный поступок, Елена потупила взор. Тут вошел Стефан, прервав и так не клеившийся диалог.
- Скоро придет Бонни. Она должна помочь с кольцом.
- Отлично, - ответив за Елену, Деймон смерил брата презрительным взглядом. Он до сих пор не мог простить ему этого. Конечно, он дал любимой право выбора, но как можно было позволить сделать столь глупый и отчаянный выбор?! Как он мог довериться чувствам Елены, прекрасно зная ее любовь к самопожертвованию. Все время, пока она находилась в больнице, пока Мередит и Стефан обихаживали ее и помогали справиться с нахлынувшими чувствами и эмоциями, Деймон пожелал остаться в стороне. Конечно, ему стоило ворваться в эту чертову палату, заставить Елену выпить кровь и не терзать себя все эти дни страхом, что все может кончиться. В один миг он окончательно потеряет ту, что была его смыслом жизни. Но он не мог. Он больше не имел права на нее и на то, чтобы решать что-либо за девушку.

Не заметив того, Елена оказалась у ворот кладбища. Тот, кто их создал, смог отразить всю суть для чего именно они будут предназначены: именно так люди видят смерть: черное и мрачное, - но никто не понимает, что смерть – это лишь начало пути. Так теперь считала Елена.
Свернув с тротуара на узкую тропинку, она в одиночестве шла среди могил. Легкие, аккуратные шаги были неслышны в ночной тишине. Умение беззвучно подкрадываться пришло вместе с новыми чувствами, ощущениями, желаниями. Охотник должен оставаться незамеченным. Это самое главное правило, позволяющее выжить. Подходя к знакомому месту, Елена почувствовала образовавшийся в горле ком. Когда-то она была здесь. Но это было слишком давно. Гонимая страхом и отчаянием, она не решалась снова прийти сюда, снова почувствовать прежнюю боль.

- Тайлер мертв, Бонни! Ты должна была мне сказать! Я имела право знать! – Заплаканная Керолайн с ненавистью смотрела на подругу. Ее хрупкие плечи содрогались от рыданий, а испепеляющий взгляд был направлен на ведьму.
- Я хотела сделать лучше для всех, Керолайн. Я хотела спасти всех вас, спасти тебя, - пытаясь оправдаться, ведьма чувствовала искреннее раскаяние.
Воспользовавшись древней магией, Бонни переместила дух Майклсона в тело Тайлера, но в какой-то момент все вышло из-под контроля. Найдя одну из своих знакомых ведьм, Клаусу удалось вернуть свое прежнее обличие, но от столь сильного и сложного заклинания Локвуд умер. Но это лишь догадки. Истинной причины его смерти не знал никто.
Слушая разговор девушек и находясь в потрясении от сокрытой Бонни тайны, Елена содрогнулась, осознавая весь ужас случившегося. Она вампир, двойников больше не может быть, а значит, теперь Клаус будет мстить.

После недолгого блуждания по кладбищу Гилберт подошла к одному из надгробий. У Елены не было слез. Возможно, за все время, что она пыталась смириться со своей утратой, они исчезли. Сухая, едкая боль, проедавшая огромную дыру внутри, сжигала последние капли жизни в ней. Это все, что осталось в ее одиночестве.