Она встретила его в полночь. В тот миг ей показалось, что мир замер. Только его глаза, энергия, бьющая из-под его кожи, полный тщательно скрываемой боли взгляд – вот то, что она могла видеть перед собой. Она сразу поняла кто он. Вампир. Вот и вознаграждение за такие усердные попытки вести нормальную жизнь…

Она не могла устоять, когда он подошел. Не оттолкнула, когда он склонился к ее шее. Вовсе не потому, что его взгляд гипнотизировал – в какой-то степени, так для нее и было, - а потому, что не хотела отталкивать. Никогда еще боль не была такой приятной. Она знала, что отдает кровь вампиру, понимала, что может помешать ему, вот только не могла придумать, зачем ей это делать…

…Ту ночь она провела в его постели. Его объятия были слишком живые, слишком настоящие… Она знала, что никогда не сможет их забыть. Уже нельзя внушить себе, что это лишь сон. Когда за несколько минут до рассвета он попытался ее деликатно спровадить, она не стала возражать. Потому что знала – у них впереди много времени.

Она пришла на закате. Вампир удивился, но впустил ее. Он не привык к продолжениям… Она попыталась быть убедительной. Сама не понимала, зачем ей все это, почему она готова приложить столько усилий, лишь бы стать частью его жизни, но отступить не могла. Секс, укусы, нежные поцелуи, снова секс – и так до бесконечности. Пока эту самую «бесконечность» не прервал рассвет…

Она снова ушла, даже не намекнув, что знает его тайну. Для этого еще будет время. Следующей ночью она просто бродила по улицам…

Вампир сам нашел ее, как только солнце село. На его красивом лице отразилось удивление. Он сказал, что ждал… Простые слова… Должны ли они значить так много? Она надеялась, что да.

Снова его губы, руки, прикосновения – он сводил ее с ума… Перед рассветом она снова покинула его постель.

Когда спустя месяц ночных объятий он решился ей открыться, она облегченно вздохнула. Теперь она сможет оставаться с ним все время. Потому что быть вдали от него больно, холодно, одиноко… Она вдруг поняла, что по-настоящему живет только рядом с ним – с тем, кто по определению давно мертв. Какая ирония.

Они были счастливы. День за днем, месяц за месяцем. Совсем недавно он сказал ей, что любит. И она поверила. Не до конца, но поверила. А не до конца – потому что знала с первой минуты встречи: его сердце никогда не сможет биться лишь для нее. Иногда его лицо искажалось болью, бесконечной печалью, и она готова была даже убить, лишь бы это прекратилось. Она не могла выносить его страданий… И очень боялась, что когда-нибудь может стать их причиной.

Однажды он коснулся крестовидного шрама на ее груди. Она замерла. Он знал ее тело, словно музыкант свой инструмент, но никогда не заострял внимание на этой маленькой детали. Детали, которая была смертельно важна для нее. Она боялась, что вот оно – время платить по счетам… Боялась, что он почувствует магию, исходящую от шрама – по крайней мере его глаза видели только шрам… Но он не стал спрашивать, а лишь нежно поцеловал кожу в этом месте и продолжил свое путешествие по ее телу. Она облегченно вздохнула, перевела взгляд на медальон крестообразной формы, свисавший с ее шеи, и мысленно поблагодарила судьбу за то, что она дает ей еще время. Если он узнает, кто она на самом деле, вряд ли захочет быть с ней. Никто не захочет любить ту, которая обречена каждое полнолуние превращается в зверя… Нет, он не должен знать.

Время шло. Он перестал задавать вопросы по поводу шрама на ее груди, а она радовалась, что магия не позволяет видеть ему то, что скрыто. Пока медальон на ней – она человек. Зверь, обреченный делить с ней тело всю оставшуюся жизнь, надежно упрятан в клетке. Ничто не помешает их счастью. Но тогда почему он грустит?.. Мимолетно, когда окунается в воспоминания… Почему его взгляд не такой, как раньше? Да, его глаза блестят, когда видят ее… Но недостаточно ярко… А, может, они всегда были такие, а на просто не замечала?

Она начала задавать вопросы. Вопросы, ответы на которые причиняли ему боль. Ей было горько спрашивать, но она должна была знать. И однажды он рассказал… О женщине, которую любил больше жизни, которую спас и одновременно с этим потерял навсегда. Она не понимала, о чем он говорит, что имеет ввиду, но мечтала избавить его от страданий. Он говорил, что не может быть с той, кого любил – или любит? – но она не понимала, почему. Но так хотела ему помочь… Любой ценой.

…Они занимались любовью, когда он резко остановился и подскочил на ноги. Его ноздри вздулись, кулаки сжались. Неужели, он почуял опасность? Он втянул воздух еще раз, но на этот раз в его глазах был не гнев – растерянность и смятение, а еще печаль… В дверь постучали, и он, предварительно бросив тоскливый взгляд на девушку рядом, пошел открывать – медленными маленькими шажками, будто и не умел вовсе двигаться с нечеловеческой скоростью. На пороге стояла женщина. Длинные светлые волосы, серые глаза, ямочка на подбородке… Взгляд такой же, как и у вампира – отчаянный и до ужаса безнадежный. «Вики…» - прошептал ее вампир, хотя только теперь она поняла, что он никогда и не был-то ее. Та, кому он принадлежал, стояла в дверях. И тогда все встало на свои места. Она поняла, что проиграла битву за этого мужчину еще до начала боя. Хотя Бог только знает, как ей хотелось разорвать эту женщину. Ее ногти вонзились в кожу – настолько сильно она сжала кулаки. Ноздри Вики затрепетали, глаза устремились к каплям алой крови, и девушка, еще немного присмотревшись, поняла, что незнакомка – тоже вампир. Вот почему они не могут быть вместе. Вампиры обречены на одиночество…

Она выскочила из квартиры, а он не стал догонять. Он понимал, что она обо всем догадалась, и не знал, что делать. Его глаза то и дело возвращались к Вики - женщине, которую он вопреки всем стараниям не смог вычеркнуть из сердца. А внутри медленной волной рос гнев и ярость, на то, что другой вампир переступил его территорию…

…Она знала, что он не ищет ее. Знала, что он сейчас занят и помогает Вики. С болью понимала, что никогда не сможет значить для него столько же, сколько и эта женщина…

Впервые она плакала. Тихо и беззвучно, будто не желая тревожить мир своими проблемами. Медальон на груди жег, словно чувствуя ее страдания. Но ее это не волновало. Она стояла на мосту, ночной ветер развевал ее волосы. Нет, она не собиралась прыгать, просто здесь было так спокойно…

- Останься с ним, - послышался сзади тихий шепот.

Она обернулась и увидела ее – Вики. Свою соперницу, драться с которой у нее не было никакого желания. Но что она сказала? Вики просила ее остаться? С Генри? Она подняла глаза и встретила пронзительный взгляд женщины. Столько боли было в этом взгляде, что мурашки бежали по коже.

- Он любит тебя… - отчетливо произнесла вампирша, - …по-своему. Ты нужна ему, а он нужен тебе. Я уезжаю, и только и прошу: не отворачивайся от него. Я не соперница тебе.

Неужели Вики серьезно? Как она может добровольно отдавать его другой? Возможно, потому и отпускает, что любит так сильно?

Она уже знала ответ и знала, что будет делать. Его счастье – вот что для нее главное. Она хотела только этого…

Девушка протянула руки, бережно коснулась медальона на шее. Она не снимала его много лет. Так почему же решила сделать это сейчас? Она просто не могла иначе… Даже если горе убьет ее изнутри.

- Возьми, - она протянула ничего не понимающей Вики медальон, который просто материализовался из воздуха, когда она его сняла. Шрам в форме креста исчез… Наверняка, Генри удивится впоследствии, откуда у Вики появился такой же шрам. Генри… Боль захлестнула ее сознание, заставляя руки дрожать. – Бери, черт возьми! – закричала она сквозь слезы.

- Ты оборотень? – удивленно спросила Вики, когда смогла почувствовать истинную энергию стоящей напротив девушки. Вики уже поняла, что за силу таил в себе этот медальон, что он умел скрывать. Теперь Генри не будет ощущать ее вампиром. Они смогут быть вместе. – Почему?..

- Потому, что хочу ему счастья, - голос девушки звучал на удивление ровно.

Вампирша протянула руку и бережно взяла медальон.

- Береги его, - прошептала девушка, и не ясно было, о ком она – о Генри или о медальоне.

Вики благодарно кивнула:

- Я не забуду этого, не забуду…

Конец