Ему было до смерти скучно, не нужно было приезжать в Саудовскую Аравию. Плохая, очень плохая идея. Нужно было поговорить с матерью, упросить ее, притвориться, что он ни в чем не виноват. Наркотики, какие наркотики? Да он просто рядом стоял. Он вообще только пришел. Иногда нужно уступать, учила его Лукреция, но он, похоже, был категорически неспособен к обучению. И вот теперь они почти все время одни: ни девочек, ни мальчиков, ни алкоголя, ни — боже упаси — наркотиков. Хочешь, чтобы тебе отрубили голову? У меня есть дипломатический иммунитет. Окей. Хочешь, чтобы твоему другу отрубили голову? Какому другу, хотелось сказать Валерио. В этой гребаной школе у меня нет друзей. Разве могут быть друзьями люди, которые вместо того, чтобы прикрыть тебя, пока ты куришь абсолютно безобидную сигарету с абсолютно обычным табаком, заставляют тебя бросить ее, а потом волокут на уроки? Бесконечные приемы, яркие блеск драгоценностей и тусклые глаза окружающих, золото и дым кальянов, скука, скука, скука. Присутствие Лу не облегчало его страдания на официальных мероприятиях: раньше они вместе жались по углам, таская сладкое и украдкой глотая шампанское из высоких бокалов, пьянели от своей дерзости, неуместное веселье искрилось и щекотало горло, заставляло бегать по пустым коридорам, начищенным паркетам и мраморным лестницам, прятаться за шторами и бормотать ругательства, отдающиеся эхом в пустых холодных кабинетах. Теперь ее интересовали послы и их жены, она училась ходить на высоких каблуках и укладывала волосы, завела целый шкаф «подходящих» к случаю платьев, принялась учить арабский и утомляла всех вокруг разговорами о внешней политике. Отец был доволен и раздувался от гордости.

Валерио просто не понимал, как можно находиться в месте с таким количеством запретов. Нет, вы не можете пойти туда один, сэр, мне очень жаль. Прошу вас вернуться в общий зал, сэр. Какого черта? Он почти физически ощущал, как лучший год его жизни, sweet sixteen, утекает сквозь пальцы, он почти начал делать домашние задания для школы, madre mía...

Валерио поймал себя на том, что уже целых десять минут бездумно ходит по длинному холлу с панорамными окнами. Неудивительно, все, что он мог видеть отсюда, было пустыней, желтой и пыльной как пейзаж из «Безумного Макса».

«Give me command!»

Валерио фыркнул. Опять? Он пересек холл и остановился в дверях комнаты Лу. Она сидела на кровати, неотрывно глядя в широкий экран плазмы, висящей на стене. В который раз она это смотрит? В пятый? Шестой? Он прищурился и прочитал испанские субтитры к следующей реплике: «A tiempo, Césare». Валерио мог бы поклясться, что ее губы шевелились, проговаривая фразы вместе с героями.