Она так привыкла к тому, что он все время рядом, что это стало казаться вполне естественным. Словно так было всегда. Словно это никогда не могло измениться.
Кэролайн просыпалась теперь не по будильнику – Тайлер звонил ей по утрам, после пробежки, и говорил что-нибудь ужасно милое и банальное, отчего даже пасмурное утро озарялось светом. Иногда он не звонил ей, а просто добегал от особняка Локвудов до ее дома, чтобы кинуть камешек в окно и порадовать красивым цветком, сорванным по пути, сочным зеленым яблоком, которые она до сих пор невероятно любила или поделиться новостью, о которой еще никто в городе не знал.
Порой они встречались в школе, на перемене, порой нет, но Кэролайн всегда знала, что он где-то поблизости. Молчаливое присутствие Тайлера окутывало ее надежным защитным коконом, в котором было хорошо и уютно. Их дружба была одним из тех китов, на которых держалась теперь вся ее жизнь. Именно дружба.
После расставания с Меттом, Кэролайн не хотела больше романов. Было слишком больно привязаться к кому-то, открыть ему сердце, подарить всю себя, а потом выяснить, что тот, кому ты доверялась так всецело и искренне, обманывал тебя. Использовал в своих целях, играя, словно марионеткой или презирал, строя коварные планы за твоей спиной и считая тебя кем-то роде недочеловека. Кэр больше не хотела обмениваться поцелуями, обниматься на заднем ряду кинотеатра и гулять за руку по ночам с кем бы то ни было. Она достаточно обожглась – сначала с Деймоном, потом с Меттом.
Тайлер был совсем другим. Он стал ее другом, и этого было достаточно.
Однажды, очень давно, еще после его первого полнолуния, они выяснили этот вопрос раз и навсегда, и теперь наслаждались теми отношениями, которые выбрали сами, и которые стали неотъемлемой частью ее жизни.
Они виделись каждый день.
Иногда Тайлер заезжал пораньше, чтобы подвезти Кэролайн в школу, и молча сидел на маленькой банкетке, пока она щебетала, завивая волосы и накладывая макияж. После уроков они встречались на крыльце и шли в библиотеку, даже не касаясь друг друга, просто шагая рядом. И Тайлер сдерживал свои широкие шаги, потому что иначе ей было не успеть за ним на своих тонких каблучках. Он помогал ей выбирать нужные книги и готовить заданные материалы. Вместе с ней делал стенгазету для женского клуба и подбирал музыку для выступления команды чирлидерш. Когда она ходила по магазинам, он почти всегда безропотно сопровождал ее и терпеливо ждал, нагруженный разными фирменными пакетиками и свертками, пока она примеряла пятнадцатую по счету пару туфель или мучительно долго выбирала блузку к «вон тому сарафанчику». Снова и снова, с величайшим терпением он учил ее плавать брассом в бассейне, и в его сильных, надежных руках ей было совсем не страшно утонуть.
Однажды Кэролайн безумно захотелось посмотреть на океан. Желание было глупым и невыполнимым, но Тайлер лишь вздохнул и велел собирать вещи. По пути они долго спорили, в какой штат ехать – в Орегон или в Калифорнию. Тайлер предлагал поехать в Орегон, в городок Кус-Бей, у него там жили друзья. Кэролайн хотела побывать на заливе Монтерей. И они кинули монетку и поехали в Санта-Круз, и только на обратном пути Тайлер признался, что смухлевал, чтобы не расстраивать ее.
Он всегда уступал ей.
Тайлер и Кэролайн путешествовали три дня, останавливаясь лишь для того, чтобы перекусить в придорожных закусочных, маленьких ресторанчиках или бистро. Они спали и вели машину по очереди, и за все время позволили себе лишь одну поблажку – жутко комфортабельную ночь в почти трехзвездочном отеле на самом берегу Тихого океана, в номере с открытой верандой и настоящей кроватью. И ничего, что у кровати была сломана ножка, а Тайлер спал на надувном матрасе на полу, и по влажным стенам ползали муравьи, и не горела лампочка в туалете. Это все равно была самая потрясающая ночь, потому что до этого они три часа бегали по берегу, брызгаясь и смеясь, и когда пришло время сна, были такие счастливые и измотанные, что заснули моментально, даже забыв запереть дверь.
На обратном пути, едва они миновали реку Сакраменто, у Тайлера внезапно сломалась машина. Пока ее чинили в местной мастерской, оборотень помог Кэролайн пробраться в больницу и выкрасть пару пакетов донорской крови, потому что запас, прихваченный Кэролайн из дома, подходил к концу. Их едва не поймал дежурный врач, толстый и усатый, и они улизнули в последний момент, оставив на столе в приемной немного денег.
За последние несколько лет эти три дня были самыми счастливыми в жизни Кэролайн. Она была свободна, не связана никакими обязательствами, и могла оставаться просто сама собой, не заботясь о репутации благовоспитанной барышни. Да и Тайлер заметно расслабился. Они дурачились, шутили и хохотали всю обратную дорогу, пока не вернулись в Мистик-Фоллс.
А когда вернулись, в семье Локвудов разразился скандал.
Лиз Форбс даже не заметила отсутствия дочери – записка, написанная Кэролайн, усыпила ее бдительность, а два суточных дежурства вконец измотали шерифа. Но вот Кэрол Локвуд подняла настоящую панику и пришла к выводу, что Кэролайн плохо влияет на ее сына. Тайлеру стоило немалых трудов переубедить мать. Ради этого он даже вынужден был согласиться сопровождать ее в ежегодной поездке к дальним родственникам в Англию. Это неожиданное согласие обычно упрямого и строптивого парня настолько поразило Кэрол, что она тут же сменила гнев на милость, снова назвала Кэролайн «милой девушкой» и начала составлять список подарков своим многочисленным тетушкам. А Тайлер ушел в спортзал и долго пинал грушу боксерскими перчатками, пока заглянувший на огонек Аларик Зольцман не сообщил, что уже скоро полночь, и если оборотень не прекратит свои упражнения, от груши останется один огрызок.
Угрюмый и мрачный, весь день следующий день оборотень был молчаливей обычного и только вечером сообщил Кэролайн новость о своем отъезде.
- Меня не будет восемь дней, - несчастным голосом признался он.
- Главное, что твоя мама больше не сердится, - заулыбалась по своему обыкновению девушка. – А эти дни пролетят незаметно. Подумаешь, всего-то неделя! Зато ты побываешь в другой стране, а это жутко увлекательно! Привезешь мне оттуда сувенир? Что-нибудь очень английское, ладно?
- Восемь дней – это очень долго, - гнул свою линию Тайлер. – Это больше недели!
- Но не поехать ты не можешь, верно? Так что смирись и забудь! Когда вы уезжаете?
- В ночь на понедельник