Пламя костра обжигало ладонь, но Эмма все равно тянулась к огню. Потребность ощущать тепло и видеть свет крепла в ней по мере того, как они продвигались вглубь сказочного леса. Истории, которые она всю сознательную жизнь считала выдумками, созданными исключительно для того, чтобы развлечь несмышленых детей, становились реальностью, и это сильно сбивало с толку.

Эмма чувствовала страх. Засевший глубоко внутри, он заставлял ее вздрагивать от каждого шороха и чаще хмуриться, наблюдая за тем, как очередная легенда обрастает жуткими, и что самое неприятное, правдивыми подробностями. В такие минуты она хотела крепко-крепко зажмуриться, а затем, открыв глаза, понять, что все происходящее сон. Нет сказочного мира и магии. Ее мама — обычная школьная учительница, а не Белоснежка практически одного с ней возраста, и отец не прекрасный принц, в которого при других обстоятельствах она бы влюбилась, но главное, Генри живет в нормальной семье, окруженный любовью и заботой, а не является разменной монетой в их борьбе с Реджиной и Голдом.

Это было непривычно — думать о Генри не отвлечённо, как о ребенке, выросшем внутри неё, но так и не ставшим частью ее жизни, а о реальном мальчишке, который перевернул ее мир. Она все ещё привыкла к нежданно свалившемуся материнству, но и без Генри уже не могла. Интересно, чувствует ли Белоснежка то же самое, глядя на свою уже такую взрослую дочь?

Эмма потерла лицо руками, отгоняя дрёму, и посмотрела через плечо на спящую мать. Мама… Какое непривычное слуху слово. Как она мечтала произнести его, когда была маленькой! Плакала и одновременно злилась на маму за то, что она бросила ее, но не переставала ждать. Повзрослев, она уже не так сильно хотела узнать своих родителей и понять причину, по которой они ее бросили. Нашла для себя несомненный плюс сиротства — в отличие от сверстников она была более самостоятельной, не ждала ни от кого помощи, надеялась только на себя. Да и глупости могла совершать, не боясь их порицания. Встреча с Нилом стала одной из них.

Эмма вновь протянула ладонь к костру, задержав ее над пламенем настолько долго, насколько смогла выдержать. Даже спустя годы она не могла вспоминать о Ниле без сожаления. Крюк оказался прав в том, что в ее жизни было мало любви, и поэтому она потянулась к первому парню, который готов был поделиться с ней своим теплом, не сильно заботясь насколько порядочным и честным он был.

Эмма до сих пор помнила в деталях момент, когда поняла, что Нил ее бросил. Подставил. Сдал полиции. Она ждала его прихода на парковке, нервничала из-за его опоздания, терзая пальцами застежку часов, но продолжала верить, что ничего страшного не произошло. Думала, что опозданию Нила найдется разумное объяснение, пока не появился полицейский, с требованием поднять руки и отдать часы... В тот момент, когда на нее надевали наручники и зачитывали права, она вдруг отчетливо поняла, что не сможет больше никому доверять.

Глубоко вздохнув, Эмма тряхнула головой, прогоняя воспоминания. Потянулась, разминая затекшие мышцы и решила пройтись. Хотелось очистить голову от угнетающих мыслей, а заодно проверить, не рыскают ли поблизости опасные твари.

Бесшумно ступая, она отошла шагов на десять, когда услышала хруст ветки. Быть может это пронёсся по прошлогодней листве безобидный зверек, но Эмма привыкла ждать от жизни худшего, поэтому вытащила из ножен и крепко сжала рукоять. Гадая, с какой волшебной тварью встретится на этот раз, она осторожно двинулась в направлении звука.

Раздвинув колючие ветки кустарника, она прислушалась к воцарившейся тишине, шагнула вперед... и почти сразу поняла, что её опередили. Боль пронзила заломанную жестким захватом руку и кинжал с мягким стуком упал в траву. Нападавший прижал ее к дереву, приставив к горлу тонкое лезвие клинка.

— Привет, красавица.

Эмма мысленно чертыхнулась. Она предупреждала Мулан, что неразумно оставаться на ночлег, когда до места, где скрывалась Кора, осталось не более пяти часов пути. Особенно зная, что за ними по пятам следует разъяренный Крюк. Великан, конечно, оказал ей огромную услугу, задержав пирата на десять часов, вот только этой форы не хватило, чтобы достичь их цели.

— Надеялась убежать от меня? – прижавшись к ее щеке, прошептал он на ухо. — А мы ведь почти поладили.

Эмма скривила губы, но попытки вырваться не предприняла, прекрасно понимая, что она не в том положении. Холод пиратского клинка жёг кожу, как и недобрый взгляд Крюка.

— Даже если ты убьешь меня и заберешь компас — это тебе не поможет. Белоснежка и Мулан найдут способ добраться до тебя и Коры, — процедила она.

— К тому времени я буду очень далеко отсюда, — он немного отстранился и, прищурившись, одарил ее самодовольной ухмылкой.

— Поверь, когда ты окажешься в Сторибруке, то пожалеешь, что выбрал не ту сторону.

Крюк посмотрел на нее оценивающе, чуть сдвинув темные брови, и неожиданно убрал кинжал в ножны. Отстранившись не более чем на полметра, он предупреждающе произнес:

— Кричать и будить подружек не советую.

Эмма облегчённо выдохнула сквозь зубы, без лезвия у горла почувствовав себя уверенней. Осталось понять, что задумал Крюк. Раз он не убил её сразу, значит хочет что-то предложить.

— Вы выбрали не самый лучший путь. Не удивлюсь, если Кора уже знает о вашем приближении, — заметил он, поигрывая кинжалом и глядя на неё исподлобья.

— К сожалению, у нас с собой нет карты, а Белоснежка и Мулан похоже не сильны в ориентировании на местности, — резковато ответила Эмма, делая крохотный и, как она надеялась, незаметный шаг в сторону своего оружия на земле.

— Не стоит делать то, о чем можешь пожалеть, — предупредил Крюк, легким движением подняв её клинок. — И у меня к тебе предложение. Деловое.

— Сделка с пиратом? Думаешь, я настолько наивна, чтобы доверять тебе?

— Доверять мне не стоит, ты права, — ухмыльнулся Крюк. — Но когда я заключаю выгодный мне союз, то держу слово. Всё просто, Свон, либо я помогаю вам обхитрить Кору и вернуться домой — живыми, заметь, либо помогаю ей убить вас. А это в качестве жеста доброй воли, — он протянул Эмме её кинжал.

Но как только ее пальцы сомкнулись на рукояти, Крюк накрыл ее ладонь своей. Эмма вскинула голову, сузив глаза.

— Сейчас ты находишься в выгодном положении, — не отводя от неё взгляда, произнес он. — Острие направлено на меня, и если ты сделаешь резкий и сильный выпад, то легко убьёшь меня.

Он двинул рукой, прижимая клинок к груди и замечая, как нервно Эмма облизнула губы.

— Я выбрал сторону, Свон. Теперь твоя очередь.

От его пальцев исходило приятное тепло. Оно не обжигало, как огонь, но от этого не было менее опасным. Эмме больше не хотелось ошибаться, поэтому она усилила давление и распорола плотную ткань камзола. На лице пирата не дрогнул ни один мускул, только во взгляде на миг мелькнул страх.

Могло ли так случиться, что сказки обманывали на его счет? Что реальный Крюк был честнее книжного прототипа и ему не чуждо было благородство? Или причиной всему его месть Румпельштильцхену, отнявшему у него нечто важнее руки?

— У тебя только один шанс, — выдохнула ему в лицо Эмма. — Советую им воспользоваться.

— Непременно, красавица, — Крюк усмехнулся уголками губ, опустил взгляд на ее губы, и щеки девушки окрасил гневный румянец.

Эмма резко отстранилась, засунула кинжал в ножны и направилась в сторону лагеря. Правильно она поступила или нет, покажет время, а пока она будет пристально следить за своим новым союзником.