Это был один из тех дней, когда гостиная особняка Сальваторе представляла собой поле боя. Перевернутая мебель, разбитые и сломанные вещи, упавшие со стен картины и следы локальных воспламенений на диване, ковре и даже шторах.

Деймон, тяжело дыша, поднялся с колен, придерживаясь рукой за стену, к которой был отброшен минуту назад. Вампир начинал ощущать усталость, точнее, чувствовал, что еще одно заклинание, выпущенное ведьмой, и он уйдет в нокдаун. Но показывать этого Беннет он не собирался, поэтому изогнув губы в нахальной и жутко раздражающей её усмешке, хрипло произнес:

— И это всё, на что ты способна? Да даже у новичка-шамана Донована и то лучше бы вышло! Или причина в том, что твой единственный и, кстати, бывший парень предпочел целовать призрака, а не тебя? — Деймон с удовольствием отметил, как потемнели глаза ведьмы после этих слов. — Печально, наверное, быть настолько непривлекательной для мужчин, а, Беннет? Если из всех парней города с тобой встречался только неуравновешенный подросток, он же младший брат твоей подруги, да и то при первом удобном случае решил променять тебя на призрака.

Бонни резко выбросила руку вперед, вложив в нее всю злость к Джереми и ко всем мужчинам, и направила этот поток энергии на вампира. Золотистый шар ударил ему в грудь, в мгновение превратившись в огромное облако, скрывшее его от глаз Бонни. Послышался треск, словно заработали десятки трансформаторов, а затем раздался громкий хлопок — и всё заволокло дымкой.

Ведьма судорожно закашлялась, отмахиваясь от удушливого марева. Кажется, она переусердствовала, но, в конце концов, Деймон сам виноват — не стоило упоминать Джереми. Да и вообще, они проводили эти ежедневные тренировки для чего? Для того чтобы развить ее способности и подготовить к новой встрече с Клаусом, чтобы она не была так беспомощна как в прошлый раз.

Она услышала тихий стон и чертыханье и, наконец, сумела разглядеть силуэт Деймона, который лежал на спине в паре метров от нее. Придав своему лицу самый невозмутимый вид, она холодно поинтересовалась:

— Как ощущения? По-прежнему хочешь обсуждать мою личную жизнь?

— Чертова ведьма…

— Стерва.

— Ты это сделала нарочно!

— Да пошла ты!

— О какой личной жизни ты говоришь? С сопляком Гилбертом?

— Я хочу крови, желательно твоей. До сих пор не могу забыть ее вкус.

— О, дьявол, моя голова!

Слова, сказанные одним и тем же голосом, но с разными интонациями, звучали как будто с нескольких сторон сразу. Бонни нервно сглотнула и взмахом руки убрала остатки марева. Представшая глазам картина заставила ее ощутить противный холодок в спине.

Напротив нее стоял, лежал, сидел Деймон Сальваторе. Бонни насчитала семь. Семь вампиров, нет, не так — семь Деймонов! — смотрели в эту минуту на нее с нескрываемой злобой.

— Что ты со мной сделала? — синхронный рык вампиров прокатился эхом по старому дому.


— Этого не может быть, этого не может быть, этого не может быть… — твердила Бонни на протяжении последних нескольких минут.

— Думаешь, если будешь повторять одно и то же, что-то изменится? — ехидно осведомился Деймон, сидевшей в кресле напротив.

— Да ладно, пусть Бонни успокоится немного, — попытался оправдать ее бездействие Деймон у камина.

— Я хочу есть, — вновь заныл тот, что сидел на диване по правую руку от нее. Он так умоляюще смотрел ей в глаза, что Бонни даже на минуту стало его жаль. Но в этот момент Деймон, сидевший слева, в пятый раз положил руку на ее коленку, не забыв игриво изогнуть бровь.

— Угомонись, кому говорят, — прошипела она, сбрасывая его ладонь. — И ты, — она резко вскочила со своего места, посылая убийственный взгляд Деймону, стоявшему за диваном. Тот, спрятав клыки, недовольно произнес:

— Что с тебя убудет, а? Сто грамм больше, сто грамм меньше.

— И все-таки, что ты нашла в Гилберте? Или это было просто от скуки? Что-то вроде «все потеряли девственность, и я хочу»? — сыпал тем временем вопросами Деймон-зануда. Он расположился чуть дальше остальных, на краешке письменного стола.

— Боже мой, я сейчас сойду с ума! — в отчаяние выкрикнула ведьма, хватаясь за голову.

— Не хочу говорить банальностей, но, Беннет, ты сама виновата, — протянул ехидно ещё один Деймон.

Бонни резко обернулась, встречаясь с насмешливым взглядом Седьмого. Он отсалютовал ей бокалом с виски и уселся на диван между Голодным и Приставалой.

Ведьма сделала глубокий вдох, выдох и зажмурилась, что есть силы, а затем резко распахнула глаза. Семь, по-прежнему семь Деймонов, а значит это не галлюцинации, вызванные потерей сознания от прилетевшего рикошетом заклинания. Перед ней была пугающая реальность, и она совершенно не представляла, как все исправить.

Но стоило с чего-то начинать. Закатав рукава, Бонни строгим тоном обратилась ко всем Сальваторе.

— Так, сейчас я вас всех пронумерую.

В ответ раздался возмущенный рев голосов, и чтобы его перекрыть ведьме пришлось взорвать пару бутылок виски на столике. Вампиры одарили ее возмущенными, ненавистными, обиженными взглядами, но замолчали.

— Я вас пронумерую, чтобы хоть как-то различать между собой, — снова повторила она, направляясь к столу, на котором сидел Деймон-Зануда и, схватив упаковку стикеров и ручку, произнесла: — Начнем. Ты будешь первый, — она аккуратно вывела единицу и наклеила вампиру на футболку.

— Хей, почему он?

— Да этот слюнтяй должен быть седьмым!

— А первый значит главный?

— Я хочу быть главным!

— Идиот, он не главный, а старший. Типа надзиратель.

— Я есть хочу…

— Молчать! — голос ведьмы громовым раскатом прокатился по гостиной, вновь заставив вампиров умолкнуть, а стекла в окнах задрожать. — Если ещё раз кто-нибудь перебьет меня или заговорит без разрешения, клянусь, я уйду и оставлю все как есть. — Ответом послужило дружное презрительное фырканье. — А теперь считаемся дальше.

Бонни подошла к Деймону, пытавшемуся ее укусить, и наклеила ему стикер с цифрой два. Приставала-Деймон стал номером три, Голодный — четвертым. Любитель виски — пятым, тот, что стоял у камина — шестым, а сидевшей в кресле — седьмым.

— Ну вот, а вы боялись, — облегченно произнесла ведьма, ловя на себе семь убийственных взглядов.


— Значит, ты говоришь, что шар вошел в тебя и как бы разорвал изнутри? — уточнила Бонни, старательно записывая на листочек слова Шестого.

Вампир кивнул головой и откинулся на спинку стула. Они сидели на кухне, где она поочередно принимала Деймонов и расспрашивала их о том, что случилось. Ведьма надеялась, что так поймет, как из одного несносного вампира она сделала семь.

— Это не работает, — Бонни устало потерла лоб и отложила ручку. — Вы говорите одно и то же только разными словами.

— И что здесь удивительного? Мы части одной личности.

— Ну, я думала, что смогу так вычислить, кто из вас, так сказать, оригинал.

— Хм… считаешь, что только к нему можно применить обратное заклинание? — слегка нахмурив брови, поинтересовался Шестой.

— Да, — Бонни даже немного растерялась от проявленной заинтересованности вампира.

Шестой ей нравился. Он единственный из всех проявлял интерес к произошедшему. Не пытался ее укусить, соблазнить, оскорбить, узнать, почему она влюбилась в Джереми, не просил есть и не требовал наколдовать шотландского виски столетней выдержки. Он был нормальным, насколько это возможно для Деймона.

— А если устроить что-то вроде теста? — предложил он, возвращая Бонни к насущной проблеме. — Придумать вопросы, которые помогут тебе вычислить среди всех альтер эго нужное?

— И что я буду спрашивать? Дату обращения? Или какое прозвище ты дал своему брату? Или имя любви всей твоей жизни? — последний вопрос она невольно произнесла ехидным тоном.

— 1864, Белкоед, Елена.

— Вот видишь. Все бесполезно, — Бонни издала отчаянный стон.

— Эй, Беннет, ты что сдалась? — Шестой подался вперед, неожиданно накрывая ее ладонь. — Ты умная и сильная ведьма и придумаешь, как это исправить.

Он уже убрал ладонь, но чувство смятения и ощущение нереальности происходящего по-прежнему не отпускало Бонни.

— Иначе мы всей толпой переедем к тебе, — добавил вампир. — И будем портить тебе жизнь так, как умеем, — на его губах появилась знакомая усмешка.

— Ну что ж, тест так тест, — улыбнувшись, Бонни взяла чистый лист бумаги.

Шестой одобрительно кивнул головой и быстро покинул кухню, оставляя ее в одиночестве.


— Это был 1985 и она была итальянкой, — со знанием дела заявил Третий.

— Немка, и это было в 1978, — возразил Седьмой.

— Да я же никогда не был в Германии! — подал голос Пятый.

— Ты, может, и нет, а я был, — отрезал Седьмой. — С такой любовью к выпивке, ты скоро и имя забудешь.

— Но ты же мне напомнишь, — съязвил в ответ Пятый.

— Давайте не будем сориться, — попытался вмешаться Первый.

— О, Дюймовочка проснулась, — Седьмой бросил на него презрительный взгляд.

— Мне кажется, он не настоящий, — подозрительно рассматривая Первого, произнес Второй. — Я не могу быть таким занудой даже на одну седьмую часть.

— Это влияние Стефана. Он все-таки прогрыз своими лекциями маленькую дырочку в моей голове, через которую вырвалась совесть, — хохотнул Седьмой.

— Не, брат, это нереально. У меня с ней полная несовместимость, — подмигнул, возразил Третий.

С разных сторон раздались смешки, говорившие о единодушии всех Деймонов в этом вопросе.

— Всё, — облегченно выдохнул Четвертый, — я наелся.

— Да неужели? — прозвучал в ответ хор голосов.

— Когда я нервничаю, то всегда много ем, — попытался оправдаться Четвертый.

— Нет, когда я нервничаю, то убиваю, — зловеще произнес Второй.

— Заливаюсь виски, — добавил Пятый.

— Нахожу цыпочку погорячее и… — Третий многозначительно изогнул бровь.

— Да бросьте! Когда я психую, то срываю злость на окружающих, например, на Беннет, — бросил Седьмой. — Она такая забавная, когда злится.

— И когда не злится тоже, — задумчиво протянул Шестой.

— Почему она вообще парится по этому идиоту Гилберту? — с досадой протянул Первый, хмуро глядя в сторону кухни.


Бонни исчеркала уже два листа, но так и не придумала подходящего вопроса. Все, что не приходило на ум, было либо слишком очевидным, либо банальным, либо касалось вопросов личного характера, точные ответы на которые она не знала.

Бонни опустила голову на сложенные на столе руки и издала тихий стон. Ну почему, почему с этим вампиром всегда так? Даже магия действовала на него иначе.

Бонни опять попыталась пошагово вспомнить, что думала и чувствовала перед тем, как направить на вампира такой сильный поток энергии. Усталость и отчаяние от бесконечных попыток создать мощное заклинание, которое бы смогло хоть немного навредить Клаусу. Потом ей на ум пришла невеселая мысль, что магия — единственное, в чем она преуспела в жизни, и тут же перед глазами возник образ Джереми, его смущенный взгляд и виноватое лицо, после чего она ощутила всплеск разочарования, боль и обиду. А потом Деймон сказал те слова, нажимая на её спусковой крючок.

Бонни вспомнила, как злость и ярость вмиг овладели ей. Она направила на вампира руку, пытаясь представить на его месте Джереми. Но глядя в насмешливые голубые глаза, думала совсем о другом — о том, почему этот нахальный вампир влюблен в Елену. А затем она произнесла… Бонни издала тихий стон, вспомнив, наконец, что сказала.

Да чтоб тебя разорвало на части, Деймон.

Ну что ж, по крайней мере, теперь она знает, что именно привело к такому жуткому результату. Однако у нее по-прежнему не было контрольного вопроса, который поможет вычислить нужного Сальваторе. Если только…


Ведьма, скрестив руки на груди, с минуту внимательно разглядывала Первого.

— Что ты обо мне думаешь?

Первый удивленно вскинул брови.

— Бонни, сейчас не самое подходящее время, чтобы говорить об этом, — вежливо начал он. — Может, лучше приступим к тесту? Хотя могу сказать точно — это я оригинал.

— Это и есть тест, - немного раздраженно бросила Бонни.

Она не знала почему Первый выводил ее из себя. Слишком он был деликатным, уравновешенным. В нем не было ни капли дерзости и самоуверенности настоящего Деймона.

— Скажи, что ты думаешь обо мне, — снова повторила она. — Только честно и по существу, — на всякий случай добавила ведьма, замечая вспыхнувшие от предвкушения глаза вампира.

— Ты красивая, умная, независимая, чуть-чуть самоуверенная и временами надменная, — перечислял самозабвенно он. — А еще бываешь занудной, но мне это даже нравится, — тут же поправился Первый, видя скептицизм на лице Бонни. — И ты кажешься старше своих подруг. Поэтому я никак не могу понять, зачем ты связалась с Джереми?

— О, боги, опять! Тебе-то какое дело? — простонала она. — А вообще, не отвечай. Свободен, — она указала рукой на выход.

— Но, Бонни, я же не закончил!

— Закончил. — Ведьма похлопала его по плечу. С этим Сальваторе она могла допустить подобные вольности. — Настоящего Деймона не волнует, с кем я встречаюсь — это раз, он не стал бы говорить обо мне в столь вежливой форме — это два, тем более, я не могу ему нравиться — три.

Первый обиженно поджал губы и вышел из кухни, а спустя минуту перед ней уже стоял Второй. Эта копия больше напоминала настоящего Деймона, хоть ведьме не нравился его горящий жаждой крови взгляд.

— Что ты обо мне думаешь? — задав вопрос, она напряженно вцепилась пальцами в спинку стула.

— Ммм... ты очень лакомый кусочек, Беннет, — протянул вампир, а уже в следующую секунду стоял вплотную. — Твоя кровь незабываема. У нее такой волшебный вкус, и она несет в себе столько силы… — он медленно провел пальцем по вене на её шее, заставляя Бонни вздрогнуть от прикосновения. — Я до сих пор не могу забыть твой вкус… — глаза вампира вспыхнули голодом. — По мимо этого ты чертовски злобная и мстительная стерва, но такая сладкая, что я готов забыть обо всем этом. Правда, если дашь мне снова тебя попробовать, — он выпустил клыки и начал медленно склонятся к её шее.

— Немедленно прекрати! — ведьма отскочила от Второго на безопасное расстояние и тяжело дыша произнесла: — Ты не настоящий! Деймону все равно, какая я на вкус! Он вообще об этом никогда не думал.

— Уверена? — хищно улыбнулся вампир.

— На все сто, — твердо повторила Бонни. — Он бы никогда не говорил обо мне с таким… вожделением, даже о моей крови. Так что проваливай, пока я не испытала на тебе свою магию, — с угрозой добавила она.

Второй явно разочарованный отказом не спеша направился к выходу, а ведьма, переведя дыхание, приготовилась к встрече с новым Сальваторе.

Третий ворвался вихрем в кухню и, не дав Бонни опомниться, резко вжал ее в стену.

— Наконец, мы одни, — страстно прошептал он ей на ухо.

— Деймон, ты что творишь? — Бонни попыталась его оттолкнуть, но вампир крепко схватил ее за руки.

— Хочешь поиграть в недотрогу? Я не против.

— Отпусти меня! Я позвала тебя не для этого! — возмутилась Бонни, чувствуя его дыхание на своей коже.

— А для чего? — промурлыкал Третий ей на ухо. Бонни крепко зажмурилась, понимая, что слишком быстро теряет самообладание.

«Это Деймон, даже пусть на одну седьмую часть. Раздражающий, невыносимый, эгоистичный сукин сын», — мысленно твердила она, чувствуя, как вампир касается языком мочки ее уха.

— Отпусти меня сейчас же или я использую магию!

Третий недовольно поморщился, но отпустил ее руки и даже на пару сантиметров отодвинулся. Пользуясь моментом, Бонни быстро выпалила:

— Что ты обо мне думаешь?

По губам Третьего скользнула усмешка, и он впился поцелуем ей в губы. Бонни честно сопротивлялась… первые пару секунд. В конце концов, у нее было железное оправдание — вампир, с которым она целовалась, был Деймоном всего на одну седьмую часть.

Когда Третий отстранился, затуманенным взглядом смотря на нее, Бонни с трудом удалось прошептать:

— Это не ты… Настоящий Деймон никогда бы меня не поцеловал.

Третий нарочито медленно заправил ей за ухо темную прядь и улыбнулся.

— На твоём месте, я бы не был так уверен.

Третий вышел, уступая место Четвертому, который вошел, озираясь, словно искал что-то.

— Я случайно не оставил здесь пакетик с кровью?

Бонни отрицательно покачала головой. Четвертый в ответ тяжело вздохнул.

— Если ты ответишь на вопрос, то я обещаю, что отпущу тебя в подвал, где ты сможешь лопать столько, сколько хочешь, — решила мотивировать вампира Бонни.

— Правда? — его глаза просияли.

— Да. Итак, - Бонни сделала глубокий вдох, – что ты обо мне думаешь?

Вампир нахмурился, а затем изучающе уставился на девушку.

— Ну, ты очень даже ничего. Отличная фигура, красивые волосы, и глаза, мне нравятся твои глаза, — произнес он, затем задумчиво почесал затылок, размышляя над тем, что еще можно сказать о ведьме напротив. — Ну, ты такая строгая, что сразу хочется тебя слушаться, но и добрая тоже. Ты показала мне, где лежит кровь, в отличие от этих, — обиженно добавил Четвертый, махнув в сторону гостиной. — Я думаю, ты классная, — просияв, подвел итог всему вышесказанному вампир.

Бонни в ответ только сокрушенно покачала головой.

— Можешь идти в подвал.

Четвертый, издав радостный вопль, удалился.

Деймон под номером пять зашел в кухню, слегка пошатываясь и держа в руках початую бутылку виски.

— И все-таки, ведьма, чего тебе стоит наколдовать мне бутылочку столетнего, а? — он остановил на ней свой захмелевший взгляд. — Так сказать, по дружбе.

— Мы с тобой не друзья, Деймон, — грубо оборвала его Бонни.

Подвыпивший Сальваторе бесил ее сильнее всех предыдущих.

— Да ладно, Третий уже всем рассказал, что вы с ним целовалась, так что мы теперь очень близкие друзья, — вампир подмигнул Бонни, глаза которой недобро вспыхнули.

— Знаешь, мне хочется тебе хорошенько пожарить мозги, а это верный признак того, что ты и есть оригинал. Тебе осталось правильно ответить на мой вопрос. Что ты обо мне думаешь?

Пятый сделал глоток из горлышка, затем слегка наклонил голову и, прищурившись, произнес:

— Стерва.

Бонни улыбнулась, чувствуя облегчение. Кажется, она нашла нужного Деймона.

— Сексуальная стерва, — продолжил Пятый, опустив глаза на вырезе ее кофточки. — Возможно, если бы я сейчас не был так пьян, то продолжил бы с того момента, где остановился Третий…

— Пффф... свободен, — раздраженно бросила ведьма.

Пятый отсалютовал ей бутылкой и вышел. У нее осталось всего два варианта.

Шестой понимающе усмехнулся, глядя на Бонни, которая сидела за столом, устало подперев рукой голову. На её лице явно читались разочарование и досада.

— Я тебя утомил? — он присел рядом на стул. Бонни улыбнулась уголками губ.

— Семь Деймонов — это слишком много.

— Согласен. — Шестой заинтересованно прищурился: — Выкладывай, что за вопрос?

— Что ты обо мне думаешь?

— Прости?

— Это мой контрольный вопрос: что Деймон Сальваторе думает обо мне, — повторила ведьма, откидываясь на спинку стула.

— И ты решила, что сможешь так вычислить настоящего меня? — в голосе Шестого Бонни уловила тень насмешки.

— Мне казалось, что этот вопрос подходит лучше всего. Он не так очевиден, как дата твоего обращения, и я точно знаю правильный ответ. Правда пока что не услышала его. Твои предыдущие копии говорили что угодно, но не то, что нужно, — Бонни в отчаянии махнула рукой. — Причем самое невероятное, я им нравлюсь! Правда, каждый находит во мне что-то своё. Но сам факт! Можешь поверить? — посмеиваясь, произнесла она и осеклась под пристальным взглядом вампира.

— Легко.

Бонни неловко заерзала, испытывая некоторое замешательство.

— Не разочаровывай меня. У меня на одного тебя надежда.

— А почему ты уверена, что знаешь о моем истинном отношении к тебе?

— Потому что ты сам ни раз демонстрировал его мне, — Бонни уставилась перед собой. Взгляд вампира начинал ее нервировать. — Настоящий Деймон считает меня заносчивой стервой. Он, конечно, больше не пытается меня убить и даже терпит мое общество, когда того требуют обстоятельства, но о симпатии нет даже речи. Я думаю, ему стоит большого труда не ненавидеть меня.

— Тебе стоить быть более внимательной, — Шестой резко поднялся на ноги.

— Что? Это весь ответ?

— Нет. Но больше я ничего не скажу.

Бонни озадаченно смотрела ему вслед.

— Беннет. — В дверях появился последний кандидат. — Кажется, я единственный, кто дошел до финала.

— Похоже на то. Но отвечать на вопрос все равно придется.

— Валяй, — Седьмой уселся, закинув ноги на обеденный стол. Бонни скривилась, но мысленно отметила, что такое поведение вполне в духе Деймона.

— Что ты обо мне думаешь?

— Я вообще о тебе не думаю.

— Отлично. Ты выиграл, — с внезапной обидой бросила ведьма.

— Но если задуматься на секунду, хотя даже этого времени для тебя много, — продолжил Седьмой, — то, на мой взгляд, ты относишься к тем раздражающим, занудным, правильным девочкам. Ты вечно задираешь нос, считаешь, что делаешь ТАК много, но тебя почти никто за это не ценит. И как же меня бесит, что ты постоянно пытаешься расплавить мне мозги.

— Думаю, достаточно, — прервала его Бонни, тяжело дыша. — Как я уже сказала: ты выиграл.

— Подожди, но я же только начал. Я еще не сказал, как меня бесит твое узколобое мышление. Жизнь — это не зебра, детка, а люди, и как не странно, вампиры, тоже могут быть разными. Смешивай краски, Беннет. Смотри шире.

— Достаточно! — процедила она, поднимаясь с места и глядя сверху вниз на Седьмого.

— Ок. Пойду расскажу им, кто здесь папочка, — Седьмой глумливо улыбнулся.

— Нет. Ты тоже не он. Слишком много думаешь обо мне.


Бонни безразлично смотрела в окно на темный лес. Часы недавно пробили полночь, а она до сих пор не обратила заклинание вспять. Было что-то странное во всей этой истории, даже без учета семи одинаковых вампиров. До этого дня Бонни была уверена в том, что Деймон ее, мягко говоря, не переносит, да и сама она едва может терпеть его. Вот только время, проведенное с его семью Я, и то, что они ей поведали, и поцелуй Третьего — перевернули все вверх ногами.

Теперь Бонни терзали сомнения, чего она просто не переносила. Выход был один — срочно вернуть прежнего Сальваторе, пока она не решила, что из них вышла бы неплохая пара.

Бонни быстрым шагом вошла в гостиную и, обведя серьезным взглядом всех вампиров, скомандовала:

— Становитесь в центр комнаты. Все.

Сальваторе дружно поднялись со своих мест и встали туда, куда она указала.

— Кучнее, кучнее, — продолжала давать указания ведьма.

— Спрошу за всех: ты чего задумала, Беннет? — подал голос Седьмой.

— Хочу сделать из семерых вампиров одного.

— Ты же так и не решила, кто из нас главный? — вмешался Второй.

— Значит, буду импровизировать, — Бонни закатила рукава кофты и подняла руки.

— Что-то мне это не нравится, — пожирая ее глазами, отозвался Третий.

— Ну вот, я снова нервничаю, — заканючил Четвертый. — У кого-нибудь есть пакет с кровью?

— На, выпей, — протянул ему бутылку Пятый. — Поверь, действует куда эффективнее.

— Бонни, может ты еще немного подумаешь? — вежливо попытался вразумить ведьму Первый.

— Нет, вы мне жутко надоели, — раздраженно бросила она.

— Раз Беннет что-то решила, переубеждать бесполезно, — пристально глядя на нее, произнес Шестой.

Бонни бросила на него хмурый взгляд, а затем выкинула руку вперед, вложив в заклинание всю силу своего желания, увидеть перед собой только одного, настоящего Сальваторе.

— Пусть части станут целым.

Вырвавшийся фиолетовый шар ударил в стоявших напротив нее мужчин, мгновенно превратившись в огромное облако, и скрывая их от ее глаз. Вновь послышался треск, затем уже знакомый громкий хлопок и Бонни отбросило к дивану. Больно ударившись спиной, она закашлялась от дымки, но продолжала вглядываться вперед, молясь, чтобы когда марево исчезнет, перед ней стоял только один вампир. Целый и невредимый.

К счастью, её желание сбылось. Деймон стоял один. Бонни облегченно выдохнула.

— У тебя получилось, Беннет. Я почти удивлен.

Бонни пропустила шпильку мимо ушей и медленно поднялась на ноги, стараясь не смотреть на него. Теперь ей было неловко находиться с ним наедине и она хотела поскорей уйти домой, скрыться за стенами от его пристального взгляда и своих противоречивых чувств.

Не теряя времени, она схватила сумку со стола.

— Уже уходишь? Так скоро? — голос раздался прямо за спиной.

Бонни резко обернулась, оказавшись в опасной близости от вампира. Сердце тут же пустилось в пляс, а в горле внезапно пересохло.

— На улице уже глубокая ночь, Деймон, - стараясь, чтобы голос звучал холодно, ответила она. — И я наобщалась с тобой на несколько лет вперед.

В глазах вампира она заметила лукавые искорки. Слегка наклонившись к ней, он ласково прошептал:

— Неужели тебе не понравилось? Ты узнала столько нового обо мне…

— Нового? — Бонни удивленно изогнула бровь. — Каким бы не было твое альтер эго, одно остается неизменным — ты невыносимый, раздражающий, наглый, самоуверенный сукин сын!

— Так и думал, что нравлюсь тебе.

Деймон коснулся пальцами ее щеки и медленно скользнул вниз к приоткрытым губам. Он слышал, как учащенно забилось её сердце, видел панику на лице, но был уверен, что она хочет этого также, как он.

— Деймон…

— Я же говорил, что не могу забыть твой вкус, — он осторожно прижался к ее губам, давая время передумать, оттолкнуть, убежать… и почувствовал, как Бонни прильнула к нему, запуская пальцы в темные жесткие волосы.

Послышался грохот падающих на пол книг и, опускаясь на прохладную гладкую поверхность стола, Бонни услышала его тихий шепот:

— Теперь ты моя, ведьма.