Най получил ответ. И Цукумо. И даже доктор Акари удостоился нескольких предложений.
— Вау, да это же целая поэма, — сказал Джики, взглянув на текст, который Йоги отправил в смс-сообщении.
— Думаешь, я перестарался? – Йоги озадаченно вытаращился на экран мобильного устройства.
Гареки перед отъездом в Школу сделали подарок — новенький телефон. Разумеется, каждый на корабле счел своим долгом испробовать его возможности. Разговаривать по сотовому в Школе было запрещено, поэтому отправляли смс-ки. Кому нечего спросить, писали просто: «Привет, как дела». И самое удивительное, что Гареки, нелюдимый суровый тип, отвечал даже на такие. Всем. Кроме несчастного «няньпероны».
«Он меня не выносит», — вдруг стало ясно Йоги.
Не то чтобы у них сложились близкие отношения. Йоги втайне надеялся, что Гареки все-таки считает его своим другом, но в силу характера не спешит афишировать это. В смс-общении у них появился бы шанс беседовать без помех. Но Гареки почему-то промолчал. Не ответил. В отчаянии Йоги сделал первое, что пришло на ум – отправил текст еще раз.
Потом еще.
И еще пять раз.
В конце дня от Гареки пришло краткое:
«Ты ошалел?».
И всё.
«С ним что-то происходит, — вновь осенило Йоги. – Ему там плохо. Он думает, что друзья его забыли и не понимают, как ему одиноко без личного общения».
Йоги заплакал. Ему стало очень стыдно.
«Я ужасный друг».

— Только никому не говори, — попросил он Ная, собираясь сбежать с корабля под покровом ночи.
Най несколько раз порывался что-то сказать, но так ничего и не сказал – ему было трудно выражать сложные мысли словами, особенно когда волновался. Он хотел поехать вместе, но Йоги сразу же отверг эту идею:
«Если уж влетит за самоволку, то мне одному».
Най же подозревал, что влетит Йоги непременно, скорее всего от того, к кому он стремился нагрянуть – Гареки терпеть не мог сюрпризы.
— Не переживай, я позабочусь о Гареки, — со слезами на глазах поклялся самоотверженный юноша и прижал к себе мальчика, прощаясь. – В крайнем случае… В общем, если ему совсем худо… Ладно, будь что будет. Я полетел!
Най крикнул:
— Стой! – когда пузатый шаттл уже оторвался от палубы. Конечно, Йоги его не услышал. – Гареки будет злиться, — пробормотал нидзи. – О, очень, очень злиться. Гареки – убивать.


— Ух ты-ы! А здесь красиво.
Даже в темноте здание Школы производило впечатление, а ночное освещение придавало ей и вовсе вид фантастический.
— Совсем не похоже на…
Йоги вдруг понял, что никто не отправил бы Гареки в заведение тюремного образца. Но, может, он ожидал, что Школа – это нечто вроде исправительного учреждения для трудных подростков?
Или ему хотелось так думать?
Мелькнула мысль, что он поспешил с выводами, однако, столь же быстро её вытеснило желание поскорее попасть внутрь. На миг Йоги позабыл, что явился сюда со спасательной миссией – ему не терпелось погулять на территории великолепного дворцово-паркового ансамбля.
«Как же я его тут найду?» — думал Йоги, прохаживаясь под окнами. Свет не горел ни в одном из них, школьники спали и видели десятый сон.
— Простите, простите, — шептал секретный работник Циркуса, левитируя от окна к окну. Заглядывал в каждое, но Гареки не обнаружил.
— Ой, мамочки!!! – хором завопили Йоги и девушка, которую они изрядно напугал, прижавшись лицом к стеклу.
— Вампир! – верещала она, пока агент-неудачник метался вокруг дома, пытаясь забиться в какую-нибудь щель.
— Почему сразу вампир? – бормотал он. – Откуда я знал, что здесь есть женское отделение? Все так запутано.
К счастью, словам ученицы никто не поверил. Школа под защитой охранных заклинаний — вампирам было сюда не проникнуть. Когда шум стих, Йоги рискнул вернуться к поискам. Наученный опытом, полетел к другому крылу здания.
— Простите, — по привычке залопотал он, приникая к очередному окну. Да разве разглядишь что-нибудь в темноте?
Йоги достал из поясной сумки фонарик.
— Прости… — начал он. От рывка за шиворот фонарик выпал из его рук. Йоги схватился за шпагу, но в следующее мгновенье услышал:
— Я не верю! Каким же идиотом надо быть…
Йоги оказался на полу комнаты, куда его затащили, и увидел Гареки, чей взгляд мог бы испепелить заживо… Кажется, в данную секунду именно этого он и хотел.
— Что…, — заговорил Гареки. Потом вдохнул поглубже и злобно прошипел: — Ты совсем ополоумел? Какого черта ты творишь?!
— П-прости, — Йоги принялся было тереть глаза, но вовремя спохватился. – Я просто… беспокоился.
— О да, я вижу. Ты сильно озабочен, — почему-то ухмыльнулся Гареки. – Подсматриваешь за девчонками?
— Что-о? Вовсе нет! – блондин вскочил на ноги.
— А чего ты там тогда делал?
— Тебя искал!
— Тиш-ше ты, — Гареки замахнулся, шагнув к нему. Йоги вжал голову в плечи и тоном ниже поспешил добавить:
— Я искал тебя. Просто не знал, что с вами… еще и девушки живут, — обиженно закончил он. Гареки удивленно поднял бровь.
— У тебя тут красиво, — неохотно признал Йоги, озираясь.
Чистая просторная комната со светлыми стенами и легкой мебелью отнюдь не напоминала казематы.
— Ты зачем пожаловал? – Гареки скрестил руки на груди. И вдруг встревожился: — Случилось что? с Наем?
— Нет, но ты… — Йоги прерывисто вздохнул, — ты долго не отвечал на смс-ку. И я подумал…
— Это ты про ту простыню, на прочтение которой у меня ушло несколько минут? – Гареки обошел гостя и уселся на кровать. – Длинные сообщения за раз не доходят. Я ждал еще несколько минут, чтобы прочесть окончание, — серые глаза недобро сощурились. – И так еще семь раз. Это происходило во время урока.
Йоги нервно укусил себя за костяшку.
— Прости.
— Зачем ты делаешь… такие вещи? Погоди, ты что, пришел из-за этого?
— Я думал, может, ты сильно скучаешь, а поскольку ты зажат в эмоциональном плане, то…
— Чего-о?!
— В смысле, я хотел сказать…
— Послушай-ка, Йоги, — Гареки принялся тереть переносицу – нехороший признак, — я знал, что ты парень чудной, но надеялся, в Циркусе есть кому присмотреть за тобой, чтобы ты… не вытворял всякое. Кто тебя отпустил сюда?
Йоги повесил голову.
— Яс-но. Сбежал, значит.
— Най передавал привет, — шепотом произнес блондин.
— Ты еще и Ная втянул?
— Вовсе нет. Я запретил ему рассказывать, куда направился.
— Учишь Ная врать?
— Да нет же!.. – Йоги не умел ни плести интриги, ни оправдываться, когда его прижимали к стенке. От волнения он не мог говорить, только хлопал ресницами и тяжело дышал.
— А вот и да, — съязвил Гареки. – Послушай меня, я в этом разбираюсь, тебе не стоит никому лгать и проворачивать такие дела втихомолку – все равно спалишься. Ты просто не способен. И зачем, скажи, мне надо было узнавать, что ты ел на завтрак, что сломалось у одного из барашков-роботов и какой номер ты разучиваешь с Цукумо? Неужели эта информация настолько важна? — Он поднялся и пошел на Йоги. Тот начал пятиться, но вскоре уперся спиной в стену. – Если кто-то здесь узнает, что ко мне среди ночи пожаловали гости, у меня будут неприятности. Мне нелегко приходится, я не хочу проблем сверх того, что имею.
— Тебя обижают? – прижав руки ко рту, пролепетал Йоги.
— Нет! Просто отстаю по некоторым предметам, — Гареки вздохнул. – Хотя в математических уравнениях я лучше остальных.
— Ух ты-ы, поздравляю, — Йоги подался вперед, с восхищением глядя на друга. — Я знал, что ты лучший… Ай!
— Ну и болван же ты, — Гареки занес руку для еще одной оплеухи, но передумал. Качая головой, развернулся и снова пошел к кровати. – Тебе лучше уйти, пока не заметили.
— Хорошо. Ты прав. Я лишь хотел убедиться, — затараторил Йоги, — но вижу, что ты в порядке. И комната у тебя красивая. На корабле мне тоже нравилось, как ты её украсил… Ааа, ладно-ладно, ухожу, — он быстро отошел к окну. – Ой.
— Что? Летать разучился? Могу дать бодрящий пинок.
— Нет. Там… человек с собакой. Ищет кого-то, — Йоги облизнул губы. – М-меня, н-наверное.
— Черт! – Гареки бросился на юношу и заставил его упасть на пол. – Свет! – метнулся к переключателю, а потом подполз к скорчившемуся под окном товарищу. – Плохо дело, — прошептал он, осторожно выглядывая на улицу. – Это охрана. Значит, они не успокоились. Проверяют. А после… Ч-черт!
— Что? Что такое? – Йоги едва мог говорить, согнувшись в три погибели.
— Они наверняка будут проверять комнаты учеников.
— Я просто улечу…
— Нет! Тебя увидят. Ну уж ни за что. Быстро! Двигай отсюда.
— Куда, Гареки? – захныкал секретный агент. Будучи довольно высоким молодым человеком, он с не сумел бы спрятаться даже в шкафу.
— Куда, куда… — Гареки уже слышал шаги в коридоре. – Под кровать! Лезь, живо!
— Ладно, ладно. Ай, больно ведь!
— Я тебе больнее сделаю, если выдашь нас. Лежи тихо. Чтоб ни звука, понял?


— Мне здорово попадет. Наверное, еще и к доктору Акари пошлют, — глаза Йоги широко раскрылись. – К доктору… Акари…
— Дурак, при чем тут твой Акари? Как ты уйдешь отсюда? – Гареки шлепнул его по спине.
— Прости-и…
Друзья резко замолчали, прислушиваясь. Но шаги за дверью давно стихли. Наложив защитное заклинание на окна, охрана Школы сочла, что этого вполне достаточно. В результате, никто не смог бы попасть в здание или покинуть его, оставшись незамеченным. Гареки даже боялся представить, какого рода сигнализация сработает в том случае. Проверять он не собирался.
— Что ж теперь делать? – пробормотал нарушитель школьной дисциплины.
— Придется ждать до утра, — пожал плечами Гареки. – Я попытаюсь провести тебя через главные ворота, потому что никак иначе отсюда не выйти.
— Значит, на корабле точно узнают, — побледнел Йоги.
— Может, еще и нет. Если вернешься рано. А нужно было думать, прежде чем делать такое.
Гареки растянулся на кровати.
— У меня завтра сложный день. Да еще тебя надо будет вывести. Я – спать.
Через пару минут он толкнул Йоги, сидящего на краю постели.
— Долго будешь торчать там?
— А? ну… я могу устроиться в кресле, хотя не собирался спать. Но раз уж делать нечего…
— Где ты тут видишь кресло? – пробурчал Гареки, кутаясь в плед. Йоги растерянно огляделся.
— Тогда… я… может, на полу? – он покосился на сердитого хозяина.
— Не дури.
Йоги продолжил сидеть, не шелохнувшись.
— Я говорю – ложись уже. Что, места, что ли, мало? Ляг рядом, дылда.
Йоги сам не решился предложить это, опасаясь, что Гареки не захочет находиться вблизи с доставившим ему неприятности человеком. Однако тот, кажется, вот-вот должен был заснуть, поэтому Йоги, почти не дыша, осторожно прилег рядом. Запоздало он сообразил, что лег лицом к лицу с юношей, но поворачиваться не отважился.
Спустя несколько минут Гареки произнес, не открывая глаз:
— Ну и что ты уставился?
Йоги замер.
— Ты дашь мне поспать сегодня или нет?
— Я…
— Если опять извинишься – врежу.
Йоги зажмурился, но сон не спешил приходить к нему. Он тихо вздохнул.
— Ну… что еще?
— Гареки, а ты..
— Ну?
— Ты совсем не скучаешь? Тут, один? – Йоги прикусил язык, потому что едва не добавил терзавшее его — «по мне».
— Некогда скучать-то, — Йоги поднял веки и встретился с Гареки взором. Он тоже не выглядел сонным. – Дел по горло. Но…
Йоги затаил дыхание и чуть придвинулся. Гареки счел, что делать замечания этому парню без толку.
— Но – да. Есть немного.
Йоги ждал продолжения. Бывший мародер вздохнул.
— Да, и телефон – хорошая идея. Здорово оставаться на связи со всеми. Только ты… — Гареки невольно разглядывал лицо напротив. Его всегда раздражало игнорирование личного пространства, да и взгляд в упор он считал наглым нарушением своего душевного спокойствия, но Йоги говорить об этом бесполезно. Ведь сам Йоги – это вторжение в личное пространство и душевный покой. — Ты не пиши мне так много.
— А сколько?
— Что – сколько?
— Сколько писать?
Гареки подавил вздох.
— Остановимся на пяти-шести простых предложениях.
Йоги открыл рот.
— Десяти, — быстро добавил Гареки, — но это максимум. Пиши только то, что считаешь важным…
— А…
— Для меня важным. Поверь, я обойдусь без подробностей о выступлении Няньпероны и содержимом твоей тарелки.
Йоги опустил длинные ресницы и улыбнулся. Почему-то Гареки ощутил беспокойство.
— Все дело во мне, — прозвучал тихий голос. – Дело во мне, а я думал, что в тебе.
— О чем ты? – настороженно спросил Гареки, сомневаясь, хочет ли слышать ответ.
— Это я не знал, куда себя деть после твоего отъезда. Ходил сам не свой. Мне так хотелось, чтобы ты остался. Вот я и решил, что ты страшно скучаешь и мечтаешь вернуться. На самом деле, это было мое желание.
Казалось, Йоги не успевает сообразить, что говорит чересчур прямо – забыл об отношении Гареки к подобному, но слова вылетали на одном дыхании, он говорил о том, что его волновало, и не мог остановиться.
— Цукумо ругала меня за такое поведение, но я ничего не могу с собой поделать, — Йоги пожал плечами, вновь улыбаясь. Улыбка вышла жалкая, и Гареки почувствовал себя виноватым, но затем Йоги продолжил: — Если я сосредотачиваюсь на ком-то, то не могу переключиться. Постоянно только об этом человеке и думаю, и чтобы не делал, думаю-думаю-думаю. Я понимаю, что надоедаю и может даже и не нравлюсь ему. Я становлюсь рассеянным, делаю ошибки, доставляю всем кучу проблем, мне прощают, потому что они добрые, но я совершенно ничего не могу с собой поделать, даже если…
— Тс-с-с, — Гареки прижал руку к его рту. – Остановись. Это что-то невероятное.
Йоги шумно задышал ему в ладонь, часто моргая.
— Ну и что же с тобой делать? – минуту спустя спросил Гареки. – Как тебя… переключить?
— Н-не знаю, — промычал страдалец.
Под пристальным взглядом серых глаз Йоги затих.
— Из всех людей, что я встречал в своей жизни, ты раздражаешь больше всего, — Гареки прижал палец к его губам, заставляя молчать. – Неуёмный, настырный, упертый… до нелепого добрый и простодушный. Я не знаю, что происходило с тобой в жизни, кажется мне, у всех попавших в Циркус есть какая-то история за плечами, чаще всего не очень радостная. Но что бы не случилось с тобой, твой дух это не сломило, — Йоги смотрел на него расширившимися глазами – он прежде не слышал, чтобы их отстраненный скиталец говорил так много. – Потому что быть доверчивее и добрее, наверное, уже невозможно. Это меня раздражает, ведь я знаю, что такие качества обходятся человеку очень дорого… и, в конце концов, очень больно. А я не понимаю, почему люди соглашаются добровольно терпеть боль и мучения. Я не пойму этого никогда и никому не позволю причинять боль тем, кто мне дорог.
Гареки убрал ладонь. Йоги лежал не шевелясь.
— Неужели получилось? Словесное недержание удалось остановить?
— Гареки, — Йоги сделал паузу, размышляя о чем-то, и поднял на него взор.
— Ну?
— Ты напишешь мне ответ?
— О, Господи! – парень перевернулся на спину. – Мы еще не наговорились? По-моему, на год вперед хватит.
— Нет, потом, когда я вернусь на корабль, — Йоги принялся выковыривать пух из подушки. – Ты всем написал, кроме меня.
— Я просто не знал, что ответить на это, — помолчав, сказал Гареки. – Все спрашивали то, что их интересовало. Даже если это была какая-нибудь ерунда. А ты… ты ни разу не спросил о том, что тебе действительно хотелось узнать.
Йоги удивленно взглянул на него.
— Вот и сейчас. Говоришь о чем угодно, но не о том, чего хочешь.
— Гареки-и.
— Да?
— А ты… ты дашь мне ответ? Если я спрошу.
Юноша повернулся к нему лицом, пододвинулся, словно хотел сказать что-то на ухо, и таинственным тоном произнес:
— Конечно.
— Да?.. – Йоги жаждал откровений.
— Когда вернешься на корабль, — Гареки укусил себя за губу, чтобы не рассмеяться, глядя на разочарованное лицо друга.
— Ну… — Йоги постарался совладать с нахлынувшими эмоциями, — главное, что ты меня не ненавидишь. Я-то испугался, что ты и видеть меня не захочешь. С радостью буду ждать твоего сообщения, — уже с большим воодушевлением продолжил он. – А если тебе станет одиноко, ты только напиши, и я тут же…
— Я дам тебе ответ, — Гареки поймал его руки и сжал в своих, — если ты осмелишься спросить.
Йоги превратился в каменное изваяние.
— Ты осмелишься?
«Каменное изваяние» вело себя соответствующе – ни звука, ни шороха.
— Ну, вот когда осмелишься, тогда и поговорим, — Гареки накинул на обездвиженного товарища плед. – А теперь спи. Скоро уже рассветет.

Ранним утром Йоги вылетел из парка быстрее пули. Вслед ему кричали охранники, лаяли собаки, но задержать незваного гостя не удалось. Гареки даже глазом не повел на утренней линейке. Преподаватели с сочувствием посматривали на ученицу, взбудоражившую ночью всю школу. Цубаме тоже ни о чем не догадалась, и Гареки окончательно успокоился. А вечером пришла смс-ка:
«Всё в порядке! На корабле не узнали. Надеюсь, и у тебя все хорошо. Успехов».
Он улыбнулся. Поколебавшись, собрался набирать текст, когда пришло второе сообщение. Спустя несколько минут пришло третье:
«Дай мне ответ».