Кардиомонитор нарушал тишину больничной палаты, искусственным звуком царапая нервы Энди. Его нельзя было назвать монотонным, но и резким тоже. Сигнал замершего настоящего, неопределённого будущего, одновременно дающий и отбирающий надежду.
Макнелли сидела в кресле в углу, не осмеливаясь приблизиться к кровати. Но никакая сила не могла заставить девушку покинуть помещение. Жизнь Сэма… её Сэма висела на волоске, и Энди казалось, уйди она сейчас, тонкая нить, соединяющая их когда-то, оборвётся, отобрав его у неё.
А был ли он – её? Уверенный, сильный, волевой Сэм Суарек, привыкший держать всё под контролем, в том числе и свои чувства. Знала ли Макнелли мужчину, беспомощно лежащего на больничной кровати? Она никогда не видела его таким. Кислородная маска, закрывающая нос и рот, набор бездушных проводов, которые тянулись от горячего тела к холодным приборам, поддерживающим жизнь, и закрытые глаза с густыми ресницами, осторожно касающимися щёк. Именно так, в такой последовательности Энди воспринимала происходящее, разделяя целостную картину на детали, дробя образ любимого человека на составные части… пусть жестоко, пусть грубо, но не так больно и невыносимо, как видеть целое.

Воспоминания унесли в прошлое.
Слёзы, смешавшиеся с дождём, и слова, смешавшиеся с чувствами. Он бросил её, движимый болью потери Джерри и одиночеством, к которому привык.
Картинки сменялись одна за другой, поражая яркостью и эмоциональной окраской.
Граната в руках, слова о любви. Только Суарек мог признаться в чувствах так…
С губ сорвался истерический смешок, сопровождаемый судорожным рыданием, как будто нечеловеческая сила стремилась наружу, пытаясь разорвать внутренности. Энди скользнула взглядом по лицу, ставшему родным. Невыносимо… Девушка отвернулась, уставившись в стену.
Он признался, а она не смогла простить… сразу. Работа под прикрытием с Ником помогла отвлечься, забывая. Но знакомый голос за дверью гаража в минуту опасности вернул в прошлое, а может, она никогда и не покидала его, прячась за стеной несуществующих чувств. Любимое лицо, огонь в тёмных, красивых глазах, манящее пламя, способное как согреть, так и сжечь дотла. И он сжёг, превратив любящую душу в сжатый, болезненный комок, защищающийся в объятиях другого.
Марло - женщина, заменившая Энди. Забота, верность, доброта и риск. Для спутницы, которую не любил, Сэм сделал слишком много, забыв о себе. Он думал о том, что нужно ей, мучаясь её страхами, её проблемами, её биполярным расстройством. Но не смог удержать от ошибки… Круз перевели на бумажную работу в другой штат. Суарек остался в одиночестве, сильнее замкнувшись в себе. Энди пыталась помочь, но вина требует времени…

Макнелли замерла в кресле, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону кровати. Если бы она пробила его защиту тогда, снесла броню, сковавшую измученное сердце. Если бы достучалась, вышибла закрытую дверь, пусть даже ободрав руки в кровь. Если бы сделала хоть что-то,.. возможно, сейчас Сэм не лежал бы здесь.
Глупые, бесполезные мысли, никто не знает будущего и всех «если», но слёзы продолжали катиться из глаз, делая окружающий мир зыбким и размытым.
Что она делала с Ником? Почему не смогла отпустить и броситься к тому, кого любила до боли, прислушиваясь к дыханию другого мужчины в своей постели. К тому, кто навсегда забрал сердце, оставив пустую оболочку, которой требовалось изображать подобие обычной жизни. И она изображала, долго и старательно, с каждым днём лучше и профессиональнее вживаясь в роль.
Энди закрыла глаза, вспоминая страшный день. С утра она нагрубила Суареку, считая, что он придирается. Но Сэм ничего не делал без причины. Может, проблема была в ней, в её желании приблизиться к мужчине, ставшему свободным, но почему-то не для неё. А подменивший любимого продолжал быть рядом…
Дикая, остервенелая любовь, что калечит, терзает и корёжит, заставляет тосковать и видеть будущее с теми, кого с нами нет. И быть с другими, которых трудно просто отпустить... привычка, привязанность, страх причинить боль, и мы отправляемся жить по течению, издеваясь над собой и ни в чём неповинным человеком. Но он чувствует, чувствует нелюбовь и медленно сжигает себя изнутри, заполняя сущность пустотой, фальшивыми эмоциями и дежурными фразами о семье и счастье. А мы продолжаем мучительную пытку нелюбовью, мы увязли слишком глубоко и сильно. И какого-то лешего ждём увесистого пинка судьбы, чтобы быть с любимыми, но иногда ничего не происходит, совсем ничего. Мы рядом... обделяя себя и воруя чужую половинку.
День за днём девушка крала Ника у другой, может, у своей подруги Гейл... Крала до тех пор, пока Сэм не закрыл Макнелли от пули психопата, устроившего разборки у полицейского участка. Всё случилось молниеносно,.. и в миг, когда Энди обхватила тело Суарека, вместе с ним опустившись на асфальт, Ник понял, что свободен. Её лицо отразило долго и тщательно скрываемые чувства, чувства к другому, а крик до сих пор стоял у Коллинза в ушах.
С той минуты для Энди Макнелли мир сосредоточился на одном человеке, который мог оставить её, так и не приблизившись.

Девушка в очередной раз вытерла слёзы, пытаясь сосредоточиться на мужчине, протягивающем ей стаканчик с кофе. Взяв предложенный напиток дрожащей рукой, Макнелли подняла взгляд на человека в полицейской форме. Ник… он пришёл… после всего, что она сделала…
- Спасибо, - прошептала Энди, боясь громким голосом нарушить работу кардиомонитора. Сейчас это казалось важным и правильным. Попытка подобрать слова закончилась провалом. Девушка сделала глоток, слишком горячий кофе, ноющая боль во рту и на губах, будто отголосок прошлого, некое извращённое наказание за нелюбовь, но слишком мелкое в масштабах отчаяния при взгляде на Сэма, балансирующего на грани жизни и смерти.
- Осторожно, - тихо произнёс Ник.
Внимательно посмотрев на Макнелли, полицейский предпринял попытку, заранее обречённую на провал:
- Энди, тебе нужно отдохнуть. Если его состояние изменится…
Молодой человек остановился на полуслове, встретившись со взглядом приговорённой. Слова оказались не нужны. Ник молча покинул палату.

Энди подтянула ноги к груди, обняв их руками. Таким образом, уместившись на стуле, Макнелли продолжала смотреть в стену, блуждая дорогами воспоминаний.
Любовь к Суареку красной нитью прошла по жизни, вплетаясь не только в мысли и чувства, но и детали быта, обстановку, действия и ситуации, составляющие смысл существования девушки. Субстанция, окрасившая мир вокруг неё в разные краски, начиная от ярких и радостных, заканчивая тёмными и печальными.
А сейчас любовь кричала в каждой клетке тела, обжигая огнём безысходности, страха и отчаяния. Опасная смесь, текущая по венам и вызывающая желание сжать руки в кулаки, закрыть глаза и завыть… громко и протяжно, как одинокий зверь, загнанный в ловушку умелым охотником – судьбой.
Врачи сказали: «С каждой минутой шансы на то, что Сэм придёт в себя, стремительно приближаются к нулю». Тогда почему она продолжает сидеть на стуле в углу, не в силах подойти к нему.
Их последний серьёзный разговор. Его взгляд, полный любви, которой суждено остаться в одиноких ночах и вечно жить в несчастном сердце, будто в клетке, не в силах просто исчезнуть или умереть,.. до тех пор, пока Суарек будет дышать. В ту минуту Энди поняла, насколько сильно Сэм любит её, но жестокая любовь подарила другую истину – болезненную и страшную: мужчина вычеркнул Макнелли из своей жизни, вычеркнул по каким-то своим соображениям, не спросив мнения Энди. Она не смогла бороться, да и те, кто знал Сэма, с уверенностью заявляли: бороться с этим человеком бесполезно. Девушка отступила, спрятавшись в объятиях Ника, так было легче, а может, она просто устала.
Но сейчас, сосредоточив взгляд на мужской руке, лежащей поверх одеяла, Макнелли пыталась сделать шаг, ещё один шаг к тому, кто оттолкнул, стараясь забыть.
Она злилась, да, именно это мерзкое чувство коснулось сердца девушки, и она ничего не могла с собой поделать. Суарек обладал поразительной способностью вызывать в Энди калейдоскоп эмоций, порой, диаметрально противоположных.
Медленно поднявшись с кресла, Макнелли еле слышно произнесла:
- И пусть, пусть ты выкинешь меня из своей жизни… опять, но ты не должен…
Ком, подступивший к горлу, не позволил договорить. Девушка осторожно коснулась руки любимого человека и замерла в ожидании реакции. Глупо, но надежда, как известно, умирает последней. Ей казалось, он должен почувствовать, поверить и вернуться, иначе она сойдёт с ума. Тело охватил озноб, изнуряя сердце почти физической болью – рука оставалась неподвижной. Энди медленно опустилась на колени, прижалась губами к тёплым пальцам, и шёпот, напоминающий глухие рыдания, нарушил звук кардиомонитора.
- Сэм, пожалуйста, вернись… Избегай меня, испытывай ненависть, перестань любить, но я должна знать, что ты есть, просто ходишь, просто дышишь, пусть и не рядом… Если захочешь,.. я уйду и никогда не напомню о себе, но только ты не уходи…
Макнелли не знала, сколько времени просидела на полу, губами прижимаясь к руке мужчины. Время остановилось, наслаждаясь пыткой под названием «неизвестность», и шепча о неизбежности, но только чего, девушка никак не могла понять. Секунды, способные растягиваться, искажая восприятие, продолжали издеваться над измученным разумом. Маленькие бездушные субстанции, крадущие эмоции у тех, кто умеет чувствовать. И только любовь способна разомкнуть порочный круг. Импульс, пронзивший сознание Энди, вернул времени привычное течение. Едва заметное движение руки…
- Сэм… - дрожащий голос с пробивающимися ростками надежды.
Суарек медленно открыл глаза, пытаясь сфокусировать внимание на склонившейся над ним девушке. Затуманенное чувство радости всколыхнулось в груди при виде любимого человека, но во взгляде оставалось слишком много боли. Энди позвала врача… И больше не смогла вернуться в палату.

Два долгих месяца разлуки. Он не позвонил, она не пришла. И весь полицейский участок пытался понять отношения двоих. Сходить с ума у постели Суарека, истязая себя, и потом не сказать ни слова, имея возможность спокойно поговорить. И закрыть от пули, чтобы больше не видеть, когда всё осталось позади. Немыслимо…
Жестокая любовь, воздвигающая стены там, где их быть не должно. Ждать, но не верить, мечтать, но не сметь, страдать, но не стремиться… Хотя время не всегда бывает безжалостным…

- Иду, уже иду, - кричала Энди, подходя к двери, - кто там такой настойчи…
Договорить не получилось. Как легко утонуть в его глазах… Макнелли дёрнулась, пытаясь сопротивляться.
- Я думала, тебя выпишут через неделю.
- Так и есть, - кратко и ёмко, без лишних объяснений. В этом весь Суарек.
Что ж, так просто девушка не сдастся. Едва заметная тень легла на лицо мужчины, кто сказал, что будет легко, но внезапно силы иссякли.
- Ты поступила жестоко, но я заслужил.
Ей хотелось броситься ему на шею и кричать о своей любви, но другие слова сорвались с солёных губ:
- Зачем ты пришёл, Сэм?
И снова просто, слишком просто:
- Я слышал тебя… там, в палате.
И почему горечь коснулась сердца. Она помнила его взгляд, полный любви и решимости уйти. В тот день Суарек совместил несовместимое, отравив их любовь,.. а потом закрыл собой…
- Ты жив, я в порядке. Давай остановимся на этом.
Оттолкнув её, Сэм вынес приговор, теперь Энди приводила его в исполнение.
- Я не хочу, чтобы ты уходила… Но, похоже, я опоздал…
Мужчина развернулся, направившись к лестнице.
- Тогда почему ты уходишь?! - крик Макнелли заставил на несколько секунд замереть на месте, затем медленно обернуться.
Их взгляды встретились. Её слёзы, его боль, их любовь. Лавина чувств, долго сдерживаемая искусственными преградами, обрушилась на двоих, сметая условности. Энди бросилась на шею Суареку. Сэм крепко прижал девушку к себе, накрыв горячими губами холодные. Поцелуй – прощение. Нежный, но дерзкий, как горечь прошлого, цена настоящего и надежда будущего.
- Макнелли, я больше не отпущу тебя, - хриплый, сексуальный голос.
- Знаю, - уверенно прошептала Энди, утопая в разгорающемся пламени страстного взгляда.