Ложь. К ней привыкаешь, и со временем она становится словно второй кожей. Не врать уже не получается. Даже если правда не принесёт вреда, не раскроет секретов, всё равно солгать гораздо проще.

За тысячу лет я настолько привык скрывать свои мысли, чувства, что говорить неправду стало обычным делом. Стало легко, улыбаясь, вырывать сердца, сносить головы. Это так просто, что я даже не задумывался порой о том, что делаю.

Новый Орлеан — город, который мы когда-то построили. И покинули в тот момент, когда он тонул в огне. Возвращение в него не входило в наши планы, но это случилось.

Стоило ли оно того? Узнать, какие планы у ведьм относительно меня, — вот чего я хотел. И узнал. Эти ненормальные вздумали меня шантажировать. Разве это не безумство? И если бы не ты, Элайджа, я бы просто прикончил ту волчицу и ушёл. Именно тебе в голову пришло, что в ней, точнее, в её ребенке кроется моё спасение. В мои планы никогда не входило отцовство. Но ты продолжал настаивать. Солгать оказалось просто. В конце концов, если тебе станет от этого легче, то почему бы и нет?

Ребёнок. Всё это так абстрактно. Спустя месяцы на свет появится нечто, в чём будет частичка меня. А я… Я даже представить себе это не могу.

Зато ты, похоже, вполне себе можешь.

На твою улыбку я отвечаю своей. Надо же как-то убедить тебя в правдивости моих слов. Это легко, когда тот, кому даёшь обещание, хочет в него верить. Вот и с тобой прокатывает. И это несмотря на весь твой (наш) тысячелетний опыт по столкновению с обманом. Особенно, если обещания даю я.

Приходится привыкать к чужим в доме. Хейли постоянно мозолит глаза. Странно, но, кажется, она перестаёт меня раздражать.

А ты… Я никогда открыто не говорил о том, что ты значишь для меня. Даже в тот наш последний разговор сказал лишь частичную правду. Ту, которую осознал давно. Но долгое время лгал даже себе. Ты, мой дорогой Элайджа, моя слабость. Да я смог произнести это перед тем, как заколол тебя. Так было нужно. Стратегия, брат. Марсель теперь мне верит. Его вампиры спокойны, а ты пока спишь. Уверен, Марселю никаких глупостей в голову не придёт. Слишком хорошо он знает, на что я способен.

Хейли в эти дни постоянно интересовалась тобой, а ещё спрашивала, что я собираюсь делать со всей этой ситуацией. Лгать ей так просто. Эта волчица ещё так молода и так наивна. И она не знает меня так, как знаешь ты.

Её интерес к тебе немного злит. Почему они все предпочитают твоё общество? Они, словно летящие на огонь бабочки, забывают о том, что ты тоже опасен. В чём причина? В твоём костюме? В том, как ты обращаешься с ними? Или в том, что каждая уверена, что сможет стать той, кто покорит твоё сердце? Глупые, наивные мотыльки. Я не позволю ни одной из них слишком долго быть рядом с тобой.

Хейли пока не знает, но таких, как она, было много. И каждая оказалась погребена под двухметровым слоем земли, лишившись перед этим жизни. Не всегда они умирали от моих рук. Довольно часто это были либо люди, либо вампиры, либо оборотни. На каждую из них находился свой план.

Только одной удалось уйти живой. Кэтрин Пирс. Хитрая, изворотливая. С ней было весело играть после. Ты бы видел, как недовольно она морщила нос, когда под моим внушением была вынуждена вонзать нож себе в ногу. И ей снова удалось выжить. Жаль. С огромным удовольствием понаблюдал бы за её смертью. Хотя, зная Кэтрин, уверен: такая возможность мне ещё предоставится.

Впрочем, сейчас не до неё. Ведьмы ждут помощи, Марсель — что я не стану ему мешать. Особенно теперь, когда ты «гостишь» у него. Глупо. Он ведь должен был изучить меня и понять — я не из тех, кто позволяет манипулировать собой. Этот город будет моим (нашим)!

Как же я ошибался! Хейли просто мошка. Назойливая, крутящаяся рядом, но мошка. А вот Ребекка… Я забыл, какой она порой бывает надоедливой. А всё опять ты!

Ребекка примчалась в Новый Орлеан. А всё потому, что ты не отвечал на её звонки. И я снова солгал. Сказал, что ты уехал. Только она не Хейли! Ребекка мне не поверила.

Я пытался её убедить в правдивости своих слов, но она осталась.

Чуть не испортила весь мой план. Подумать только, ей не понравилось, как с ней разговаривали вампиры Марселя. Знаешь, что она с ними сделала? Правильно, убила. Что бы кто не говорил, но мы с ней очень похожи. Только она любит тебя как сестра. Беспокоится. Этот её вопрос: «Где Элайджа?» в первый момент заставил моё сердце биться чаще. Но я смог солгать ей.

Сохранять хладнокровие, уверенность в своей правоте оказалось не так-то просто. Особенно теперь. Хейли по-прежнему болталась под ногами. Ребекка наседала ровно до той минуты, пока я не сказал ей правду.

А всё Хейли. Если бы не её выходка, то я ни при каких условиях не рассказал бы ничего Ребекке. Представляешь, эта глупая волчица ходила во Французский квартал. Знаешь зачем? За аконитом! В первое мгновение мне захотелось её убить. Во второе — тоже. Если бы не Ребекка, Хейли была бы мертва. Это ведь так легко — достаточно сжать пальцы на горле. И всё! Глупой, непослушной волчицы нет. С ней не стало бы и волчонка. Странно, я думал, мне будет плевать. Раньше хотел избавиться от неё. А теперь лишь одна мысль об этом вызвала ярость. Такую, что чуть не убил эту дурёху.

Слова Ребекки о заботе ударили по нервам, заставили снова задуматься. Я до сих пор не считаю тот поступок ошибкой. Но в этот раз сознался в нём Ребекке.

О, ты бы видел её лицо в этот момент. Она готова была меня убить. Желание вырвать мне сердце яростно горело в её глазах. И полный разочарования взгляд со стороны волчицы.

Да, я плохой! Никогда не притворялся хорошим. И не собираюсь этого делать в дальнейшем. А ты… Знаешь, Элайджа, иногда я думаю — мы не родные. Ты слишком хороший. По крайней мере таким видят тебя окружающие. Мало кому из них известно, сколько крови на твоих руках. Пожалуй, даже Ребекка не в курсе. Только я знаю, каким ты порой бываешь. Несдержанным. Безжалостным. Особенно если речь идёт о семье. Тогда остаётся отойти в сторону и просто наблюдать. Хотя я и люблю убивать, но каждый раз, наблюдая за твоей работой, замираю. Раньше не думал, что смерть может быть красивой. До того, как увидел тебя в деле. Не буду скрывать, завидно. Хотя ты тоже иногда бываешь несдержан. Прямо как я. Но чаще тебе удаётся сохранить над собой контроль.

А я… Я — разочарование семьи. И не будь я гибридом, они давным-давно сбежали бы от меня. А ещё кинжалы и гробы помогали всегда держать всю родню под боком. Только Финн и Кол теперь мертвы. Ребекка на меня зла, а ты… Я знаю, что ты у Марселя, но вот где — понятия не имею.

Незнание не напрягало ровно до момента возвращения Ребекки из её поисковой экспедиции.

Меня обдало яростью в момент нашего столкновения у порога. Ребекка была зла! Тут даже не надо быть сверхсуществом. Глаза метали молнии, изящные ладони сжаты в кулаки. Думаю, попадись ей Марсель или кто-то из его людей, сейчас возле ног лежал бы труп. И это не успокоило бы нашу сестрицу. Скорее, наоборот.

На вопрос она ответила не сразу. Полный злости взгляд опалил меня. Тьма взглянула на меня, и на какое-то время я засомневался в сохранности своей шкуры. Да, я бессмертен. Меня можно убить лишь с помощью кола из белого дуба. Впрочем, это относится и к остальным членам моей семьи. Но Ребекка. Ах, наша сестра готова была попытаться. И на несколько секунд мне подумалось, что у неё вполне могло бы получится.

Стоило услышать про маленькую могущественную ведьму, и во мне проснулся зверь. Да, Элайджа, отдавая тебя Марселю, я рассчитывал на твою полную безопасность. А не вот это вот всё!

В тот момент сам готов был лишить Марселя жизни. Но надо было действовать осторожно. А для этого нужно успокоиться и придумать план. Марсель ничего не должен понять, а если и поймёт — не успеть мне помешать. Ты должен быть в безопасности. В гробу, но рядом со мной. Хотя подозреваю, что у сестры будут другие мысли. Она не согласится с таким исходом дела.

Легко я пообещал ей и волчице сделать всё для твоего возвращения. Если будет нужно — этот город утонет снова. Но в этот раз не в огне. В этот раз его улицы зальёт кровью тех, кто по своей глупости встал на моём пути.

Легко сказать. А вот сделать не так уж и просто. Дав Ребекке слово, в кои-то веки я собирался его сдержать. А всё потому, что на кону твоя жизнь. Я уже потерял Финна и Кола, тебя я терять не намерен!

Пришлось улыбаться, притворяясь, что всё хорошо. Хотя больше всего желал вцепиться в глотку Марселю, ощутить вкус его крови. Но пока мы идём «мирным» путём. Хотя до кровопролития рукой подать. Ловушка расставлена.

Ребекка, Софи и даже Хейли — все согласились поучаствовать в твоём спасении. У ведьм свои причины. Как выяснилось, гостью Марселя зовут Давина, и она нужна ведьмам для завершения Жатвы. Не завершат — лишатся сил. Меня это вполне бы устроило. Ведьмы — те ещё занозы в заднице. А без сил они больше не помеха.

Мы всё спланировали. Один из людей Марселя был замечен в связи с ведьмой. Так легко было устроить ловушку — Тьери убил одного из своих, и результат оказался ожидаемым. Особенно после моих манипуляций. Марсель решил что тот проводит свои игры.

И никто так и не понял — то заклятье ведьме подкинул я. Этот Тьери и его ведьмочка словно Ромео и Джульетта. Обречены на смерть, им суждено стать пешками в моей игре по возвращении тебя, Элайджа.

Манипулировать этими двумя оказалось проще некуда. Ребекка с Софи просто ждали момента нападения на Марселя. И подружка Тьери не обманула их ожиданий. Кто бы что ни говорил: любовь — это слабость. Подружка Тьери, не думая о себе, набросилась на Марселя. Её магия затмила всё. И как бы сильна не была Давина, но уверен — она не почувствовала нашу вылазку, а лишь ощутила магию этой ведьмы.

Неожиданностью стала помощь Давины Марселю. А ведьмочка сильна! Надо заполучить её себе. А с Марселем разобраться. Плевать, что ведьмы против. Король умер, да здравствует король!

Можно было просто подождать и дать ведьме сделать своё дело. Марсель бы был убит чужими руками, а я, как всегда, чист. Только я не стал этого делать. Легко можно представить, как разозлилась Ребекка в тот момент, когда я оборвал жизнь этой пешки. Ведьма умерла, и с ней иссяк источник угрозы для Марселя. А значит, им пришлось прекратить твои поиски. Но ничего. Это сражения я выиграл.

Марсель готов на всё, чтобы расплатиться со мной за «спасение его жизни». И угадай, что я запросил в качестве оплаты? Верно, твоё возвращение.

Ребекку этот факт не очень устроил. Впрочем, Хейли тоже. Пришлось любоваться их кислыми минами. Кто же знал, что Марсель затянет с твоим возвращением!

Я давил, намекал на недовольство родных, а он отнекивался. Ссылался на Давину. Это так по-детски. Трехсотлетний вампир не может уговорить какую-то ведьму-подростка. Даже смешно. Ведьмы уязвимы. Их магия опасна, но никто не застрахован от внезапных нападений. Никто! Даже эта Давина. И у каждого есть уязвимое место. Слабость, через которую к нему можно подобраться. Пускай она и обладает огромной силой, она очень юна и даже наивна. А значит, на её чувствах легко можно сыграть.

Слабостью Давины оказался её одноклассник. Мальчишка-скрипач, просто человечек. Лёгкая добыча. Этот мальчишка открыл мне доступ к самой ведьме. Что же, раз Марсель не может контролировать своё оружие, значит, ведьме нужен более сильный хозяин. Кто-то вроде меня.

Достаточно оказалось лишь одного намёка на то, что ждёт её приятеля, и она легко согласилась встретиться со мной. Церковь. Святая земля. Хотя если учитывать, сколько крови в своё время пролилось в стенах данной церкви, то ничего святого тут не осталось. Впрочем, и при других обстоятельствах это всего лишь здание, и ничего более. Для людей она, может, и что-то значит, но не для меня.

Люди уязвимы. Ведьмы с их силой порой забывают об этом. И эта Давина не исключение. Да, она сильна, и всё же я легко смог обыграть её. А она… Она не защитила, не спасла своего друга. Это оказалось легко: пара сломанных костей и несовместимые с жизнью ранения. Её друг умирал у неё на руках, и при всей своей силе Давина не могла ему помочь. Зато я мог.

В минуты отчаяния любой из нас пойдёт на что угодно. Давина тоже. Сделки — это твоя прерогатива, брат. А я оказался хорошим учеником. Хотя обычно вступаю в дело, когда время переговоров подошло к концу. Но не сейчас, не сегодня.

Сегодня моя задача — наладить отношения с этим юным дарованием и вернуть тебя домой. Несколько капель моей крови, и угроза жизни устранена, а Давина готова выполнить всё, что я хочу.

Как же легко играть на чужих чувствах. Как легко манипулировать теми, кто любит. Давина соглашается вернуть тебя мне.

Прежде чем уйти, делаю ему внушение. Не хватало мне только напуганных подростков, рассказывающих о магии и чудовищах с клыками и черными глазами.

Ребекка, Хейли — ждут меня дома. Они будут рады услышать последние новости, и им незачем знать, каким путём было получено согласие юной ведьмы. Боюсь, сестра, как и волчица, не оценят манипуляцию.

Оставалось лишь ждать. Поручит ли она всё Марселю или просто вернёт тебя, мне не важно. Главное — я победил! По крайней мере, я так думал, когда переступил порог церкви и оказался во дворе. Появление Марселя не входило в мои планы. А вот в его, похоже, да.

Такой самоуверенный, такой наглый! Ты бы сказал, что он похож на меня чем-то. Возможно. Но между нами есть одна разница — меня нельзя убить. Его можно.

В конце концов, почему бы прямо сейчас не закончить всё. Ты скоро будешь на свободе. Давина окажется без присмотра, а ведьмы… Вот до них мне нет никакого дела. Не знаю, зачем им Марсель, но для меня он теперь лишь препятствие к власти. Этот город должен стать моим, и его смерть даст мне всё нужное.

Разговор с ним не должен отнять у меня много времени. В конце концов, кто он, а кто я. Трёхсотлетнему вампиру не выстоять против тысячелетнего гибрида. Только беседы не получилось.

А я не смог скрыть радости. Выдохнул с облегчением. Скрывать довольную улыбку не имело смысла. Растерянность Марселя ясно сказала одно: Давина не сообщила ему о твоём уходе. Что же, тем лучше для меня и тем хуже для него. Только ты, как обычно, вмешался. Испортил маленький праздник, не дал убить этого щенка.

Впору было закатить глаза, что я и сделал. Но ссориться сейчас не хотелось совершенно. Слишком много сил ушло на то, чтобы тебя вернуть.

Хотелось поговорить, но ты спешил домой, а я лишь шёл рядом. Можно было поговорить, но что сказать? Признать, что скучал? Что совершил ошибку и поклясться, что больше так не поступлю? Я мог бы. Но лгать не хотелось. Не в этот раз и не тебе. Так что пришлось молчать.

Порог дома переступил первым. Столкнулся с полным надеждой взглядом сестры и не придумал ничего лучше, как, отойдя в сторону, улыбнуться ей.

А потом увидеть, как грусть исчезла в одно мгновение. Моё появление никогда не вызывало подобную реакцию ни у кого. Ребекка словно расцвела, а секунду спустя повисла у тебя на шее. Краем глаза я заметил и подаренную тебе улыбку Хейли. Она скрылась за ведущей в сад дверью.

Это всё немного раздражало. Я мог сколько угодно уверять всех, что семья мне не нужна. Что в случае чего сам создам её. Но, откровенно говоря, гибриды меня разочаровали. Они словно дрессированные псы. Способны выполнять приказы, но не способны дать то, что может подарить лишь семья — любовь близких. Безграничная, не требующая ничего взамен. Лишь быть.

Разочарованно я смотрел тебе в спину, пока ты уходил следом за Хейли. Хотелось остановить, сказать, что всё не так, как кажется. Но я не уверен, что ты поверишь. Я столько раз лгал, обманывал. А в последний раз предал.

Готов был ответить на обвинения, но ты их не выдвинул. Ребекка нехотя отпустила тебя, а я не остановил. А зря. Нам, наверное, следовало поговорить. Прояснить всю ситуацию. Разобраться в происходящем и решить, что мы предпримем дальше.

Мы все прекрасно понимали — это только начало. Марсель пока ещё жив. Давина пока не под контролем, и ведьмы в любой момент могут завершить жатву. До завершения ещё очень далеко.

Эти мысли подтвердил и последовавший за этим разговор. Ты сообщил нам полученную от Давины информацию. Что же, теперь ясно, чего с самого начала хотели ведьмы — получить силу. Всё ради неё. Ради власти в городе.

А мы… Вся наша семья просто должны были стать пешками в их игре. С нашей помощью ведьмы планировали не только вернуть себе Давину, завершить жатву, но и устранить препятствие в виде Марселя. Забавно, ведь избавиться от него входило в мои планы.

Разговор подошёл к концу, и все покинули кабинет. Каждый направился к себе. Да, мы не собирались сдаваться, ведь семья — самое важное. Только я этого пока так и не сказал. Хотя и хотел.

Даже собирался остановить тебя и побеседовать один на один. Извиниться за ошибку было бы логично. Но это тогда был бы не я. Выбор между правдой и ложью. Разговором и молчанием. Я сомневался. Секунды шли, и ты ушёл.

Может, это к лучшему? Может, разговор стоит отложить?

Жить с ложью просто. Прятать свои чувства — тоже. Но иногда хочется тепла. Хочется испытать то, что чувствовал ты, когда тебя обнимала Ребекка.

Обдумав всё, я решил отложить решение этого на потом. Через год, месяц, неделю, а может, и завтра. Все будет завтра. А сегодня — спать.