Позади возникает высокая фигура божества. Черный, как он сам, человек с горящими глазами и увесистыми оленьими рогами. Каждое ответвление – забранная им жизнь. Он подходит ближе, скаля белые зубы. Длинной рукой обнимает за грудь. Костлявые пальцы нежно, почти любовно, достают пульсирующее сердце и сжимают в кулаке. Уилл наблюдает за тем, как черная рука поглощает остатки света.
Внимание! Копирование информации из данного поста без разрешения запрещено. По всем вопросам обращайтесь непосредственно к автору
«И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя». Темное полотно беззвездного неба сливается с непроглядно-черными волнами в бесконечный мрак вселенной. Альфа и омега бытия. Океан измучено воет и тоскливо стонет, устав от вечности. В лицо стоящему на пирсе мужчине бьет колючий ветер. Воздух резко пахнет озоном, близится гроза. Тревожную темноту разрывает молния, украдкой проползшая от воды ввысь. Вторая. И еще. Мгновение — и яркие вспышки света змеятся повсюду, расчерчивая небо химерными узорами. Он видит, как волны налетают на старую деревянную постройку, пытаясь слизать ее с лица земли. Мужчина наслаждается монотонным нарастающим гулом океанских вод. Пугающе-убаюкивающая колыбельная стихии. Кроме нее Уилл не слышит ничего. Песня волн успокаивает и в одночасье вселяет страх, манит и отталкивает, зовет к себе. Тревожит душу, которая синхронизирует с бесконечно старым океаном, звучит с ним в унисон. Леденящий ужас и завораживающая красота. Хаос и гармония. В глубинах океана, в глубинах души. Холодная тяжелая рука легла на плечо, задевая оголенную кожу шеи. Хлёсткий штормовой ветер показался легким дуновением спокойного бриза в сравнении с этим прикосновением. Оно вывело мужчину из полусознательного состояния, открывая дверь во внешний мир: громкая примитивная музыка, испуганные крики, восторженные вопли посетителей, писклявые голоса зазывал, смех детей, вой и лай бродячих псов. Дьявольский балаган звуков, плотный и липкий, как смола, погребает под собой. — Ты знаешь, почему они кричат? — Ровный и спокойный голос за спиной, так сильно отличающийся от здешних звуков, приятно ласкает измученный слух. Уилл молчит. Но не потому, что не знает ответа; ему кажется, его собственный голос накалит воздух до предела, и тот воспламенится, сжигая дотла все вокруг. — Они боятся смерти, Уилл. — Холодный тембр, размеренный, величественный, как голос океана. — Боятся, потому что не понимают ее. Наивно полагают, что дешевые аттракционы приблизит их к ее тайне. Позволят познать, вкусить смерть, уловить ее послевкусие. Они думают, что страх уйдет. — Это чушь, — Уилл морщится и закрывает глаза. Ветер принес с собой песок. — Стоя на краю пропасти, человек испытывает желание переступить черту и шагнуть вниз. Неосознанно, на периферии сознания, в темных коридорах разума каждый стремится к этому. Испытать смерть. Но все они, те, кто считают себя здравомыслящими, напуганы ее образом настолько, что отступают назад. Безумцы, слабые и опьяненные ею, делая заветный шаг, уступают смерти. Они не знают, что с ней нужно вести себя на равных. Это как танец, где ведомый и ведущий одинаково важны. — Доктор Лектер убирает руку, от чего становится слишком пусто. — Или битва, — шелестят бесцветные губы. — Победитель или побежденный. Тот, кто проигрывает — уходит. А победитель… — Станет смертью. Ганнибал улыбается. Уилл чувствует это, даже не видя его лица. Эта улыбка вселяет страх больше, чем темнота или бушующий океан. — Ты чувствуешь это, Уилл? — Ганнибал наклоняется. Терпкий аромат парфюма бьет в нос. Уилл бездумно кивает в ответ, пытаясь понять природу огромной зияющей воронки, возникшей в душе от этой беседы. Чувствует ли он смерть? Он идет с ней рядом, дышит ей, живет ею. — Пойдем, — зовет Лектер, и Грэм, не сопротивляясь, идет за ним. Разноцветные огни: красные, синие, зеленые, желтые. Они как звезды в карнавальных костюмах, переливаются, моргают, приплясывают в такт музыке. Мимо них проносится шумная стайка детей. Все до одного наряжены чудовищами из ночных кошмаров. Дети думают, что темные силы, вышедшие из глубин ада в эту ночь, примут их за своих и не тронут. Как будто дешевые маски смогут уберечь их. Дети не знают, что настоящие монстры появляются не из мифичных подземных врат, они выходят из океанских волн и пены в кроваво-лунную ночь. Девочка, судя по всему, ведьмочка, останавливается, с любопытством разглядывая Грэма. В ее глазах неподдельный восторг и отвращение. — У вас очень страшный шрам, мистер. Вы смогли бы напугать даже моих родителей. — Она протягивает мужчине угощение из своего мешка, словно выказывая почтение. Уилл, не желая обидеть малышку, берет и прячет конфету в карман. Девочка машет рукой и убегает прочь. Губы его трогает невольная улыбка, но быстро исчезает. Рана на щеке, оставленная Драконом, все еще болит. Впереди громадным цербером вырастает колесо обозрения, качели-лодки в форме скандинавских дракаров, дальше сонная, засыпающая на ходу, карусель — лошади белые и гнедые с золотыми гривами и безжизненными, вечно открытыми глазами. На самой окраине праздничного карнавала, в блеклом свете фонарей лишь один киоск с тусклыми буквами на ржавом боку «Зеркальный лабиринт». Доктор Лектер сворачивает туда. Десятки отражений прячут его за занавесом иллюзии. Ганнибал тотчас превращается во всемогущее божество, исчезая в зеркалах. Уилл медлит. Ему совсем не хочется видеть свое отражение. Он на самом деле не уверен, что выглядит как прежде. С полицейских ориентировок, которыми усеяно все побережье, на него несомненно смотрел Уилл Грэм. Тогда почему же до сих пор никто не узнал его? Узнает ли Уилл себя в тысячах зеркал? Страх заполняет душу, проползая змеей по позвоночнику, но отступать некуда, и он входит в королевство стекла и иллюзий. Сотни измученных стальных глаз смотрят на него, сотни уродливых шрамов на бледной коже жгут огнем, сотни кривых улыбок насмехаются над ним, но все это лишь дым и ложь кривых зеркал. Грэм закрывает глаза. Его истинный облик совсем другой. Багровая от высохшей крови кожа в лунном свете выглядит угольно черной, лишь глаза, как жемчужины, резко контрастируют на фоне темноты, но в них нет больше жизни. Лишь боль. Его голову украшает обугленный терновый венок, шипами впиваясь в чело. Из ран вытекает смола. В разорванной грудной клетке, в центре страшной дыры, рубиновым бриллиантом горит сердце. Позади возникает высокая фигура божества. Черный, как он сам, человек с горящими глазами и увесистыми оленьими рогами. Каждое ответвление — забранная им жизнь. Он подходит ближе, скаля белые зубы. Длинной рукой обнимает за грудь. Костлявые пальцы нежно, почти любовно, достают пульсирующее сердце и сжимают в кулаке. Уилл наблюдает за тем, как черная рука поглощает остатки света. — Ты все еще боишься? — удивленно спрашивает оленечеловек. — Поверь, я смогу защитить тебя. Здесь, — он указывает на пустую клетку ребер, — отныне больше не будет страха. Только сила. В словах лишь подлинное величие. Глас божий. И Уиллу хочется верить ему. Как человечество верит лжепророкам. Слепо, преданно, не задавая вопросов и не требуя ответов. Падая в бездну, ухватиться за руку, что вознесет над землей. Уилл открывает глаза, глядя на отражение доктора Лектера. Неизменно-прекрасное, успокаивающее, волнующее. Грэму кажется, что он вновь видит океан. Но не черный и стонущий, а тихий и лазурный, бескрайний. И вся боль, что он испытывает каждую минуту, со времени их падения с обрыва, все жертвы, на которые пошел Уилл, кажутся совершенно оправданными. Грэм разворачивается, утыкаясь лицом в грудь Ганнибала, который проводит рукой по вьющимся волосам и прижимает Уилла к себе. Тот шумно выдыхает, стараясь сдержать стон — рана на боку затягивается медленно и неохотно. «И дал ему дракон силу свою, и престол свой, и великую власть. И видел я, что одна из голов его как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелилась». Они вдвоем против всего мира. Окрещенные кровью, победившие смерть. У мира нет шансов. — Я защищу тебя, — повторяет уже Ганнибал, касаясь губами волос. — Просто позволь мне. — Да, — шепчет Уилл чувствуя, как слезы обжигают глаза. — Прошу тебя… «И когда они кончат свидетельство свое, зверь, выходящий из бездны, сразится с ними и победит их, и убьет их» Ганнибал сделает все, чтобы уберечь Уилла. Не позволит больше пролиться и капле священной чистой крови агнца. Крови, которой был свержен великий Дракон. Крови, искупавшись в которой, зверь отведает всемогущество. Он сбережет его для себя.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться, либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гость, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Disclaimer: All characters belong to their rightful owners. No copyright infringement is intended or implied.
This is for entertainment only and no profit is being sought or gained.