Билли ощущает дыхание Фрэнка на затылке каждый раз, когда покидает стены своего дома. Не самое приятное ощущение, но в какой-то момент он даже свыкается с ним. Свыкается с мыслью, что рано или поздно им всё равно придётся встретиться. Иногда Билли даже просыпается от этого осознания среди ночи на белоснежных, влажных от пота простынях в своих до неприличия дорогих апартаментах. Просыпается, чтобы затем вновь прикрыть веки и улыбнуться. Почти искренне. Почти радостно. Улыбкой на миллион долларов. Улыбкой, которая так нравится очередной, ничего не значащей для Билли красотке, на одну случайную ночь разбавившую порой леденящую кровь тишину его квартиры.

Билли знает, что Фрэнк не простит. Да и кто вообще способен простить такое? Там, на войне, они не прощали совершенно незнакомых им людей и за меньшее. А тут семья. Жена, дети. Того, чего у самого Билли никогда не было. И он точно уверен, что никогда уже и не будет. Да и хотел ли он когда-то эту самую семью? Хотел ли зависеть от кого-то? Хотел ли пережить затем болезни или смерть членов этой самой семьи? Глядя на страдания Фрэнка, Билли точно знает, что нет. Легче быть одиночкой. Легче ни в кого и никому не верить. Только если в себя самого.

Билли никогда не готов был взять ответственность за кого-либо. Нет, один раз, конечно, ему даже показалось, что мог бы, но в итоге всё закончилось именно так, как и должно было быть. Реальная жизнь — никакая не мелодрама, а самый что ни на есть триллер с элементами ужасов. Во всяком случае, у Билли с самого детства было именно так. А Фрэнку этого, к счастью или сожалению, не дано было понять. Не дано до тех пор, пока Билли не пришлось открыть ему глаза на эту непреложную истину. Открыть такой чудовищной для него, Фрэнка, ценой.

Но, в конце концов, когда-то и сам Билли понял всю правду о реальной жизни своей чудовищной ценой. Почему же Фрэнк вдруг решил, что может хоть кого-то судить? Что может, мать его, хоть за что-то судить Билли?

Каждый беспризорник знает: чтобы выжить, придётся изрядно попотеть. Чтобы выжить, нужно наплевать на все правила, нужно стереть в себе то, что «обычные» люди считают моральными ориентирами. Кто-то не смог и проиграл в битве с собственной судьбой, а вот Билли удалось, и он выжил. Пока выжил. Пока Фрэнк не пришёл за ним. А в том, что он придёт, Билли не сомневается.

Билли скалится своему отражению в зеркале. Холёный, одетый с иголочки. Всё идеально, кроме самого Билли. И знает об этом тоже только сам Билли. Для остального мира он успешен. Надёжный товарищ, меценат для своих раненных товарищей, которым повезло вернуться с войны. Только вот повезло ли?

Билли педантично наносит на волосы воск и снова скалится. Легко быть меценатом, когда зарабатываешь, по сути, на смертях таких же ребят, как те, что сидят потом в пропахших потом и алкоголем залах и рассказывают о своих кошмарах во сне и наяву. Когда смотришь на них и понимаешь, что они ни черта тебя не видят. Что не понимают, кто ты и что. Что считают отличным парнем, которому когда-то просто чуть больше повезло. Так когда-то считал и Фрэнк. Так, наверное, до сих пор и считает. Но это ненадолго. Билли уверен в этом.

Испытывает ли Билли вину? Билли не может ответить уверенно на этот вопрос. Сейчас ему кажется, что нет. Частично он снял с себя всякую ответственность. Не Билли смотрел в оптический прицел. Не он нажал на курок. Но будет ли Билли так уверен в этом, оказавшись лицом к последней своей двери? Оказавшись лицом к лицу с Фрэнком?

Билли усмехается. Это же Фрэнк. Фрэнк, который на краткий миг подарил ему иллюзию, что Билли вообще может быть нормальным. А значит, сожаления всё же придут. Пусть даже на краткий миг и на самый последок.

Билли надевает короткое пальто и ещё раз смотрит на себя в зеркало. Сын наркоманки, который на какой-то миг смог обмануть свою судьбу и своё окружение. Обмануть и не просто выжить, но и разбогатеть.

Фрэнк всегда старался быть хорошим человеком, Билли — никогда. В отличие от бывшего друга Билли не обманывает себя. Не война создала таких, как они. Такие, как они, создают любую войну. Где бы они ни были, и где бы она ни вершилась. Пусть даже не под разрывающимся от миномётного огня небом Афганистана или Ирака, а здесь и сейчас — в мирное время, в городе, каких на Земле миллионы.

Билли знает, что рано или поздно Фрэнк придёт. Ощущает его дыхание на своём затылке каждый раз, когда покидает стены своего дома. Ощущает и каждый раз, прежде чем сесть в салон своего роскошного «Роллс-Ройса», вскидывает к голове руку, тем самым отдавая честь бывшему боевому товарищу. Легко отдавать то, чего в тебе больше нет, да и никогда не было. Легко отдавать это тому, кого ты когда-то предал.

Билли не боится смерти. Ему кажется, он вполне сможет потягаться с Фрэнком за право вновь выжить. Только вот хочется Билли не получить пулю в голову из снайперской винтовки, а увидеть напротив его глаза. Увидеть глаза Фрэнка, чтобы возможно наконец действительно осознать, что он, Билли, мучительно сожалеет. Что действительно мог в какой-то момент остаться человеком. Мог, но так и не захотел этого сделать.