(Не) делимые

Тонкими пальцами по обнажённой коже. Невесомо, но так, что аж до мурашек. Хочется мурлыкать от удовольствия. Раствориться в его ласках. Остановить мгновение, в котором вы ничего не делите, ничего не выясняете — просто наслаждаетесь друг другом. Не так, как раньше — совсем по-другому.

Раньше… Хочется навсегда оставить позади то прошлое, где он был нелюбимым. Или же не таким любимым, как Стефан. В это мгновение и сама не можешь понять, что же там было в прошлом, и почему Деймон всегда оставался на второстепенных ролях.
Поцелуй — вязкий и томный — заставляет всё же выбраться из-под одеяла и заключить Сальваторе в объятья. Когда перестаёшь ощущать его уста на своих, испытываешь лёгкое разочарование, однако уже через мгновение оно улетучивается без следа, ведь Сальваторе начинает осыпать тебя влажными поцелуями, спускаясь всё ниже от шеи к плоскому животу.

Скучала именно по этому — по готовности другого человека доставлять тебе удовольствие не потому, что так, вроде бы, надо, а просто потому, что это ты, а это он. Только Деймон на протяжении стольких лет действительно был готов сделать для тебя всё, ну, а ты…

Прикрываешь глаза, откидывая от себя не особо приятные воспоминания. Запускаешь пальцы в растрёпанные волосы Деймона, выгибаясь дугой навстречу его настойчивым пальцам. Закусываешь губы, ощущая первый неторопливый толчок в себя. Странно, эмоционально ты всегда предпочитала ему Стефана, но физически… Физически Деймону никогда не было равных. Может, потому что вы так похожи?

Занимаетесь любовью, то с нежностью касаясь друг друга, то переходя на почти животный темп, не в силах определить, что же вам всё-таки нравится больше. Деймон изголодался по тебе ещё больше, нежели ты по нему. Смотрит в глаза, обхватив шею прохладной ладонью, будто опасается, что можешь передумать и уйти. Не винишь его за это. И сама знаешь, что в таком недоверии изрядная доля твоей вины. Наверное, с другим ты могла бы из принципа взбрыкнуть даже в такой пикантный момент, но не с ним.

Через некоторое время лежите распластанные на кровати и смотрите в потолок. Деймон слишком долго не произносит ни единого слова, и ты, повернувшись на бок, пытаешься найти разгадку такого непривычного для вампира поведения в его напряжённом, немного колючем взгляде. Через мгновение Сальваторе отворачивается, но неприятные ощущения при этом никуда не отступают.

— И что на этот раз? — прячешь страх вновь почувствовать себя ненужной за язвительной усмешкой. Соскочив с кровати, неспешно начинаешь приводить себя в порядок, стараясь не смотреть на по-прежнему лежащего на смятых простынях любовника. — Так и будешь молчать?

Деймон наконец тоже перекатывается на матрасе и, не тратя время на то, чтобы одеться, хватает с прикроватной тумбочки початую бутылку бурбона. Щедро плеснув напиток в один из бокалов, недобро усмехается.

— Когда ты думала поведать мне о своём отъезде? — интересуется, разглядывая твоё зеркальное отражение. — Сейчас? Никогда?

Застываешь. Чёртова Елена не выполнила условия договора твоего отъезда из «её» города. Впрочем, и сама хороша. Знала бы Гилберт, чем вы только что занимались с одним из её главных фан-боев…

Соблазн открыть маленькой стерве глаза на события сегодняшней ночи так велик, что никак уже не можешь его побороть — перед отъездом действительно не мешало бы навестить чёртову девчонку. Одного из них ты ей ещё могла бы простить, но сразу двоих? Ну уж нет! Это твоя эксклюзивная прерогатива.

Из-за длинного языка презираемой тобою школьницы ещё сильнее хочется причинить ей боль. Пока не физическую. Но когда-нибудь… Когда-нибудь Елена сполна расплатится и за свой высокомерный взгляд, и за «умные» речи, и за то, что попыталась отобрать то, что принадлежало тебе задолго до её появления на свет.

— Сегодня, — врёшь, разворачиваясь к сидящему на краю кровати мужчине и соблазнительно поправляя ажурную резинку на чулке.

Взгляд Деймона теплеет на мгновение, но опыт подсказывает, что в этот раз Сальваторе не попадётся на такую простую уловку.

Он изменился. И таким он, надо сказать, нравится тебе куда больше.

— Просто не хотелось портить настолько волшебную ночь, — томно шепчешь, касаясь его щеки пальцами.

— Ты всегда всё портишь, — огрызается, падая спиной на матрас. — Впрочем, делай, что хочешь. Прожил же я без тебя несколько десятилетий? — бьёт по больному, глядя прямо в глаза и кривовато ухмыляясь. — Как-нибудь и сейчас проживу. Тем более, что у нас со Стефаном теперь есть копия помоложе…

Закрываешь глаза, мысленно считая до десяти. От томной эйфории и приятной ностальгии не остаётся и следа. В это мгновение вспоминаешь об одной из основных причин, почему так и не решилась найти Деймона раньше — в своей мстительности он ни в чём тебе не уступает. Знаешь, для чего Сальваторе сейчас тебя жалит, однако всё же вновь ведёшься на столь откровенную провокацию.

— Можешь думать, что хочешь, — выдыхаешь, завязывая пояс на платье. — Но я и вправду хотела тебе рассказать, только вот ты не дал мне толком даже рта открыть, — продолжаешь врать, хотя и понимаешь, что он ни черта тебе уже не поверит. — А про Елену… Делай, что хочешь. Как вижу, тебе по-прежнему нравится быть на вторых ро…

Договорить не получается — мгновение, и разъярённый вампир уже впечатывает тебя в стену так, что огромное зеркало в массивной кованой раме падает на пол. Разлетевшись вдребезги у ваших ног, оно в каждом своём даже настолько крохотном осколке отражает перекошенное от злости лицо Деймона. Во всяком случае, видишь только его одного и уже жалеешь о своих словах. Вовсе не потому, что боишься. Нет, всё дело в нём самом, и том, что на самом деле ты давно уже наигралась с ним в свои жестокие игры. Неожиданно осознаёшь, что действительно не хочешь больше причинять ему боль.

— И что теперь? — горечь просачивается сквозь тебя, хотя и пытаешься её скрыть. — Кажется, у нас чистая ничья.
Мужчина медленно разжимает пальцы, и ты, потирая горло, хватаешь с пола свою короткую кожаную куртку.

— Ты ведь знал и сам, что так будет, — с сожалением бросаешь прежде, чем выйти из комнаты.

Быстро спускаешься по лестнице, опасаясь, что Деймон последует за тобой. Оказавшись на улице, направляешься к автомобилю. Уже протягиваешь руку к дверце, когда перед тобой вновь оказывается Сальваторе.

— Могла бы хоть в этот раз позвать меня с собой.

Могла бы. Наверное, действительно могла бы. Но не позовёшь. Потому что ты - одиночка.

— Всё слишком сложно, Деймон, — слова срываются с уст прежде, чем успеваешь прибегнуть к излюбленной тактике пускания пыли в глаза.

Правда в том, что тебе очень страшно быть одной в мире, где балом правит Никлаус. Никлаус, который уже наверняка взял твой след и с которым вряд ли получится договорится. Чёртова Елена добилась своего, лишь упомянув о том, что успела познакомиться с Элайджей. И что теперь? Ещё несколько веков бесконечных попыток оказаться как можно дальше от Первородных? Есть ли в этих попытках место для Деймона?

С одной стороны вы уже, наверное, неделимое, а с другой… Насколько хватит его, когда благодаря проведённому вместе долгому сроку с тебя окончательно сойдёт ореол таинственности? Сейчас он любит тебя, но природа любви непостоянна — знаешь это по себе, ведь ты вернулась в Мистик Фоллс за Стефаном, а в итоге прибилась совсем к другому брату. И прибилась вовсе не потому, что Стефан был занят — ты всегда легко принимала вызов. Нет, просто он даже не пытался тебя разыскать, а Деймон, при всех своих явных недостатках, наворотил таких дел, что они попросту не могли не потешить твоё женское самолюбие.

— Попроси меня о помощи, — выжидающе вскидывает бровь, наблюдая за тем, как ты садишься в свой седан, — и всё станет намного проще.

Заводишь мотор, боясь не справиться с очередным соблазном.

— Ничего не получится, Деймон.

Сорвав автомобиль с места, всё сильнее вжимаешь педаль газа в пол, а саму внутри всю колошматит от страха перед неизвестностью. За несколько веков усвоила одну простую истину — куда бы ты ни отправилась, рано или поздно Никлаус оказывается где-то рядом.

Вспомнив его вежливую улыбку и взгляд конченного отморозка, резко ударяешь по тормозам. Мгновение, и уже разворачиваешь автомобиль через две сплошные. Ещё меньше минуты и уже видишь по-прежнему стоящего у гостиницы Деймона. От осознания, что он всё ещё ждёт тебя, тебя вдруг начинает распирать от совсем не свойственной для тебя радости. За долгие годы ты привыкла больше радоваться чужим бедам, нежели собственным достижениям.

С трудом напустив на лицо холодную надменность, притормаживаешь около вампира и спускаешь боковое стекло.

— Ну хорошо. Попутчик мне всё же не помешает.

Отстранённое выражение на лице Деймона не меняется, но вот его глаза. Доли секунды хватает, чтобы понять, что и он играет в бесчувственного циника.

Открыв дверцу, плюхается на сидение рядом с тобой и начинает переключать радиостанции.

— Куда едем? — лениво интересуется, когда начинаешь разворачивать седан.

Пожимаешь плечами, плавно разгоняя автомобиль.

— Что насчёт Онтарио?

Деймон согласно кивает.

— Онтарио так Онтарио, — зевает вампир, сладко потягиваясь. — Тем более, мне до смерти уже надоели здешние красоты.

— Неужели все? — язвишь, жалея о том, что вы уже успели проехать дом Гилберт, и ты уже не сможешь, глядя этой малолетней стерве в глаза, откровенно над ней поиздеваться.

— Ну, честно говоря…

Раздражённо цокаешь языком, пытаясь переключиться с саркастических речей попутчика на ночное шоссе. Нет, определённо, Деймон — самый несдержанный на язык из всех твоих знакомых. Вы и вправду по непонятной причине уже стали неделимыми — в какой-то момент осознаёшь, что здорово соскучилась по его язвительным замечаниям. Да и к тому же вдруг с удивлением понимаешь: ты и вправду безумно рада, что вовремя повернула назад. Наверное, просто пришло ваше время вновь учиться доверять не только себе.