Действие первое
Явление первое
Действующие лица:
Елена Гилберт
Стефан Сальваторе
Деймон Сальваторе
Бонни Беннет
Кэролайн Форбс
Мэтт Донован
Аларик Зальцман
Джереми Гилберт
Кэтрин Пирс
Сцена представляет собой большое, кое-как разделенное невысокими черными ширмами пространство. Занавеса нет, из-за ширм то тут, то там виднеются лестницы, какие-то балки и вообще всякий хлам. Передняя часть высвечена ярким прожектором, далее свет тускнеет и вовсе растворяется в чернильной темноте за спиной Мэтта Донована, который находится на самых задворках. Посреди сцены стоят Стефан и Елена, вид у обоих несчастный, Елена то хмурится, то морщится, а по временам на ее кукольном личике написано неподдельное отчаяние. Позади них знаменитое окно и не менее знаменитый подоконник в спальне Елены (где, по всей видимости, они со Стефаном и находятся), а также кровать и туалетный столик. Справа от парочки, чуть поодаль, стоит Деймон, спиной к брату и Елене, лицом к тускло светящемуся камину. Рядом с ним – повернутое к огню кресло. В руках Деймона пустой стакан, который он рассматривает с придирчивостью и некоторым даже недоумением. Слева от Елены и Стефана, тоже чуть вглубь, прямо на полу сидят Аларик и Джереми, они играют в карты на каком-то прямоугольном предмете. Вглубь сцены также можно разглядеть декорации, которые представляют собой Гриль-бар – за столиком сидят Бонни и Кэролайн, которые старательно имитируют увлекательный разговор, но иногда забываются и начинают оглядываться и зевать. За стойкой позади них Мэтт по кругу протирает стаканы. Перед Еленой и Стефаном, практически скрытые тенью, находятся всего две вещи – справа столбик с покосившейся вывеской «Мистик Фоллс», слева куча какого-то тряпья…Елена. Стефан, ты должен понять!.. Это ведь… Это…
(Запинается и замолкает. Косится влево, передергивает плечами и снова глядит на Стефана, который все это время смотрит исключительно себе под ноги.) Понимаешь… Черт, да как он может понять, если даже я сама не понимаю?!
В возмущении она уже круто поворачивается к той самой куче, которая начинает шевелиться, потом сдержанно прокашливается и на поверку оказывается Дж.П. собственной персоной.Дж.П. (с деланной ласковостью). Что именно, милая?
Елена. Да все! Если я так сильно его любила, то куда все это делось? Что такого кардинального поменялось? Обращение? Так ведь он и сам вампир! Как и этот… Шило на мыло какое-то получается!
Она кивает предположительно в сторону Деймона. Тот смотрит на нее мельком, вскользь, затем нагибается, ставит стакан на пол, придавливает ногой и несколько раз слегка подпрыгивает, пока тот не трескается с глухим звуком, превращаясь в груду осколков. Какое-то время Деймон изучает их с любопытством, смешанным с какой-то почти детской радостью. Но спустя мгновение у него в руках появляется новый стакан, совсем целехонький, и лицо его искажается плохо сдерживаемым бешенством.Дж.П. (укоризненно). Деймон!..
Не поворачивая головы, тот швыряет стакан в камин, Дж.П. вздрагивает, но в то же время по круглому лицу ее растекается странное, почти сладострастное удовольствие. Наблюдающая за ней Елена кривится и отворачивается.
В руках Деймона снова появляется стакан.
Елена (сквозь зубы и словно бы про себя). Все это какой-то бред…
Дж.П. (терпеливо и все еще ласково). Солнышко, ну как ты не понимаешь… Ведь это же для нас с то… для всех нас!
Елена (почти издевательски). А вы сами-то понимаете? Если я хотела «плохого вампира», то хуже Стефана еще поискать, а если именно Деймона – так я или врала Стефану, или просто шлюха. В конце концов, они братья, и надо совсем не иметь… Черт, да я даже не против, мне просто нужна конкретность, гребаная конкретность! Если я тащусь от вампирских штучек и на раз-два прощаю убийства, да и сама не прочь кого-нибудь чем-нибудь продырявить, то почему бы не перестать делать из меня святошу? Главная героиня вполне может быть стервой, почему нет? Сейчас таких любят! Я могу быть стервой! Да что там, я уже…
Кэтрин (появляется, словно черт из табакерки, прямо посреди «комнаты» Елены и располагается на ее кровати). Успокойся, дорогуша, место занято. И вообще… лучше уж быть псевдосвятошей, чем… короче говоря, мной.
Елена (в сторону). А мы не звали вас, а вы приперлися... (к Кэтрин) Это еще почему?
Кэтрин. Да потому. Герой должен развиваться, это все знают. Ну ладно… почти все. Становится хуже, лучше, сильнее, слабее, в твоем случае – шлюховатее, но главное – он должен меняться. А посмотри на меня – я или просто дерьмо, или дерьмо с чувствами. Вот и вся эволюция.
Елена (ехидно). Ну, может потому что ты и есть…
Кэтрин. Скажи это и проблемы со Стефаном покажутся тебе досадным пустячком.
Елена (устало). Ой, да что мы можем…
Неизвестный голос. Это стоило бы проверить. Я имею в виду - что именно мы можем.
Кресло, которое было повернуто к камину, разворачивается и являет сидящего в нем Элайджу. Все удивлены, Дж.П. издает сдавленный звук.Дж.П. Но… как?? Откуда?
Явление второе
Те же и Элайджа Майклсон
Дж.П. (немного приходит в себя). Тебя здесь быть не должно. Вами я займусь позже.
Деймон. Звучит как угроза.
За последние пару минут он успел потихоньку, по одному-два шажка, переместиться к Гриль-бару, подставить очередной стакан обрадованному сменой деятельности Мэтту, и теперь находится почти за спиной Бонни. И прежде чем кто-то успевает сказать что-то еще, сдергивает ведьму со стула и смачно целует в губы. Та поначалу возмущенно вскрикивает, а затем обмякает в его руках.Дж.П. Деймон! Отойди от нее немедленно!
Деймон. Или что?
Бонни. Да, или что?
Дж.П. (назидательно). Бонни, ты же хорошая девочка, и хорошая ведьма. Подумай, чем ты рискуешь…
Аларик (не поднимая взгляда от игры с Джереми). Да, Бонни, подумай хорошенько! А то рискуешь снова не сыграть в ящик… Ага! Валет, туз и шестерочка на погоны!
Он кидает карты на непонятный предмет, который при более внимательном рассмотрении оказывается могильной плитой, после чего достает маркер, зачеркивает свое имя и вписывает туда имя Джереми. Судя по количеству перечеркнутых строк, занимаются они этим уже давно.Аларик. Твоя очередь.
Джереми (собирается взять карты, но в последний момент передумывает, вскакивает на ноги и тянется всем своим немаленьким, но здорово затекшим телом). Да пошло оно все!
Аларик (грузно поднимается и мрачно смотрит куда-то поверх головы Дж.П.). Поддерживаю. Еще одной смерти – своей или очередной женушки, моя тонкая душевная организация может не вынести. Сопьюсь к чертовой матери…
Деймон (зло). Только это ничего не изменит. Будешь и дальше оживать и дохнуть – сколько потребуется.
Кэролайн (с тревогой). Ребят, а может… все-таки, ну это…
Деймон. Пятерка за красноречие.
Кэролайн. Да иди ты! Думаешь, мне все это нравится, да? Но она же как-никак… сценарист.
Бонни (презрительно). Вот именно – никак.
Дж.П. (с видимым хладнокровием, хотя лицо побледнело, а губы подрагивают). А ну, отставить разговоры! Деймон, быстро вернись на место – скоро к тебе придет Елена. Джереми, сядь, сейчас твоя очередь умирать – ничего не поделаешь, таков мой… то есть высший промысел. Потом отдохнете с Алариком, а то, я погляжу, Бонни у нас нечем заняться. Берите лучше пример с Кэролайн, вот кто умеет принимать ситуацию с достоинством! И за это… хе-хе… они со Стефаном… хе-хе… ну молчу-молчу.
Кэролайн мельком смотрит на Стефана, который впервые перестает изучать носки собственных туфель и встречается с ней взглядом. Оба тут же отводят глаза, явно испытывая неловкость.Бонни (дрожащим от гнева и обиды голосом). Кэролайн, подумай о Тайлере…
Кэролайн вздрагивает, лицо ее стремительно сменяет несколько выражений – от искреннего горя и стыда до кипучего гнева, после чего она тоже вскакивает на ноги.Деймон (делая движение в сторону Дж.П.). Да, Кэролайн, подумай. И я подумаю… И о Лекси… И о той беременной тоже…
(с каждым словом он медленно приближается) Ведь я такой опасный. Непредсказуемый. Беспринципный. Безжалостный. Но такой ранимый. Да, именно… ужасно, ужасно ранимый. Если делаешь кого-то таким, как знать, чем это может обернуться…
Подходит к Дж.П. почти вплотную, но в последний момент колеблется.Элайджа (лениво хлопает в ладоши). Браво, мистер Сальваторе! У вас почти получилось. Это даже больше, чем я рассчитывал.
Деймон (с досадой и вполголоса). Древний засранец, лишь бы выпендриваться.
Дж.П. (запинаясь). Не понимаю… откуда… как такое вообще возможно?
Элайджа (с холодной брезливостью). Этого следует ожидать, когда позволяешь кому-то «додумывать» собственный образ. Позволяешь ему создать что-то действительно стоящее, а потом окунаешь в… спин-офф, где заставляешь участвовать в очередном выморочном любовном треугольнике с собственным братом. Если бы не воспитание, я бы сказал, какой именно предмет – отнюдь не первой свежести – мне напоминает ваша фантазия, моя дорогая.
На последних словах он резко поднимается и начинается двигаться в сторону Дж.П., а вместе с ним и большинство остальных героев.Дж.П. (слабым голосом). Стойте! Прекратите… Остановитесь немедленно! (в отчаянии) Я ведь так люблю всех вас!..
Пятится, пока не упирается в кого-то и не вскрикивает, резко оборачиваясь. Незнакомец сжимает ее руку повыше локтяГолос его мягкий, вкрадчивый, почти нежный. Такая любовь слишком больно кусается, моя дорогая…
Дж.П. (в ужасе). Клаус… И ты? Но как, почему?!
Клаус (выходит на свет и медленно окидывает ее изучающим взглядом). Так бывает, когда регулярно отправляешь кого-то прогуляться в чужой мир – чтобы утешить блондинку, переспать с блондинкой – ничего личного, Кэролайн – или… сожрать сценариста!
Кидается на Дж.П. и вместе с прочими утаскивает ее в непроглядную тьму, которая словно бы проглатывает их. На сцене воцаряется звенящая тишина.Явление третье
Елена, Стефан, Кэтрин
Задумчиво поглядев в сторону исчезнувших, Стефан поворачивается на пятках, чтобы уйти. Елена (с надеждой). Не останешься?
Стефан смотрит сначала на нее, потом на Кэтрин, которая поднялась на ноги, и теперь они с Еленой стоят почти друг против друга, словно бы отражаясь. Стефан странно улыбается и от этой улыбки обеим становится не по себе – Кэтрин на секунду прикрывает глаза, а по телу Елены пробегает волна дрожи. Стефан молча отворачивается и уходит. Кэтрин собирается идти следом.Елена. Совсем нет гордости, да?
Кэтрин (через плечо). Все просто: если хочешь чего-то добиться – добивайся. А прочее - лишь утомительное словоблудие от псевдоморалисток вроде тебя или этой вот…
Елена (чуть задумчиво). Однако я не вижу тебя в гуще событий.
Кэтрин (все же оборачивается, в упор смотрит на Двойника, а затем расслабленно усмехается). Не люблю пачкать руки.
(многозначительно) И что-то мне подсказывает, я тут такая не одна. Зато я кое-что умею - например, писать, и не только всякую чушь в дневнике.
Елена. Значит, пригласить Древних, твоя идея? Я почему-то так и подумала. Но ты ведь понимаешь, что это, скорее всего, ничего не изменит?
Кэтрин (пожимая плечами). Как я уже и сказала, если хочешь что-то сделать - просто делай это. Другого пути не существует. Прощайте, ваше святошество и до скорых встреч, будь они неладны!
Отвешивает Гилберт издевательский поклон и уходит вслед за Стефаном.Какое-то время Елена стоит одна посреди сцены, оглядывая одну за другой декорации. Затем приближается к подоконнику, садится и берет в руки дневник. Открывает его, но в последний момент отбрасывает и уставляется невидящим взглядом в окно на пообтрепавшийся по краям кусок пластика, призванный изображать ядовито-солнечный, в самом разгаре день. Немного погодя начинает гаснуть свет - сначала над Гриль-баром, затем на "кладбище" и в особняке. Последней во тьму вместе со своей хозяйкой погружается спальня Елены. Конец