Пестрые краски осени не привлекали внимания невысокой, с чуть заостренными чертами лица блондинки, замершей у окна в спальне на втором этаже. Проигнорировала она и звуки приближающегося к дому пикапа. Ее мысли были слишком далеко отсюда. Только ровный ряд молочных, с золотистым оттенком жемчужин связывал ее сейчас с реальностью. Она перебирала округлые бусины, мягко прокатывала их подушечками пальцев, подносила к губам, ощущая их прохладу и идеально гладкую поверхность.
Соки посмотрела на любимое украшение. Она почти не снимала ожерелье, понимала, что это глупо, но каждый раз расставание с ним давалось с трудом, словно она отрывала маленький кусочек своего сердца. А еще у нее появилась новая привычка – перебирать бусины, словно четки, стоило ей остаться наедине со своими мыслями. Особенно в те минуты, когда память захватывала ее в свой безжалостный плен...

Соки не плакала. Не позволяла себе плакать. Сначала боялась рухнуть с пропасть отчаяния, не давая боли прорваться сквозь тщательно воздвигаемые заслоны, позднее это вошло в привычку - сердце словно онемело, отказываясь принимать потерю, переживать ее. Будто боялось не выдержать.
Шли дни, дни складывались в недели, недели в месяцы. Сначала она научилась улыбаться. Во многом – благодаря ему и его заботе. Его нежным рукам, его словам – всегда правильным, его умению промолчать, когда она не хотела говорить, и разговаривать по полночи, если в ней просыпалась такая необходимость. Он нянчил ее, словно малое дитя, а когда ей снились кошмары, и она вскрикивала, просыпаясь в холодном поту, мягко целовал в лоб и закрывал своим большим, сильным телом от окружающего мира - пустого, жестокого и холодного.
А потом случилось чудо. Самое настоящее. Она не ждала и не верила, проигнорировав все предвестники. Но чудо было настойчивым. Оно зашевелилось прямо под сердцем, словно кто-то пощекотал ее перышком изнутри. Чудо росло и стало ощутимо толкаться, заставляя ворочаться по ночам и ходить вразвалочку, подперев поясницу ладонью.
Он снова был рядом. Холил и лелеял, сдувал пылинки, носил на руках и говорил умильные глупости. А она научилась смеяться - искренне и открыто.
Но даже когда вязкую, влажную тишину палаты прорезал первый крик ее дочери, Соки не заплакала. Только прижала к себе причмокивающий губами комочек, чувствуя, как сердце сжимается от переполняющих душу страха и нежности.
Как защитить ее в этом мире? Как обезопасить от ужасов, наводнивших улицы их забытом богом городка?
Он предложил уехать. Бросить все и уехать в большой город.
Она отказалась, поняла, что не может поступить так с ним, с обязательствами, которые он принял на себя, не может и не должна бежать. Зато согласилась на кое-что другое.
Так она стала Соки Герво.

- Привет.
Несмотря на свои немалые габариты, он умел передвигаться бесшумно. Сказывалась природа хищника. Соки чуть вздрогнула, рука дернулась, и бусины с глухим перестуком посыпались на пол. Какое-то время она просто смотрела на жемчужную россыпь под ногами, а затем кинулась подбирать, судорожно, словно боясь, что они сейчас бросятся врассыпную. Оставят ее без последнего напоминания. Без важной связующей нити. Те бусины, что она подбирала, Соки крепко зажимала в ладони. Наконец все жемчужины в поле видимости были собраны, и телепатка схватилась за диван, в тщетной попытке сдвинуть его с места. Какого дьявола, в конце концов?! Она могла наподдать вампиру, но не сумела сдвинуть с места эту дурацкую мебель. Какое-то время Олси молча наблюдал за ее попытками.
- Сок… - мягко позвал он.
- Мог бы и помочь, - огрызнулась она и сразу же пожалела об этом. – Извини, я…
Олси наклонился и с легкостью устранил преграду. Соки потянулась за двумя оставшимися жемчужинами, но неловко шевельнула рукой, так что одна из них закатилась в широкую щель под плинтусом.
- Черт! – выругалась она. – Давно надо было привести пол в порядок…
Ломая ногти и ссаживая кожу, телепатка попыталась подцепить упрямую деревяшку.
- Соки… - она не отреагировала, старательно отворачиваясь. – Соки, посмотри на меня, пожалуйста, - Олси рывком поднял жену на ноги и заглянул ей в глаза.
Возможно впервые за эти два года в них стояли слезы.
- Послушай меня, это нормально. - Соки попыталась отвернуться, но он поймал ее за подбородок. - Оплакивать их - это нормально.
Она отрицательно мотнула головой, пытаясь проглотить комок в горле.
- Нет, я не хочу, Олси, я не могу… – Соки вырвалась и отвернулась к окну.
Она чувствовала, что если сейчас заплачет, то окончательно смирится, примет случившееся. Перестанет, пусть и неосознанно, ждать чего-то. Бесшумного появления, прохладных прикосновений, смутно ощутимого присутствия.
Резко наклонившись, вервольф с громким хрустом выломал плинтус. Выловив оттуда жемчужину, он взял Соки за руку, осторожно разжал хрупкие пальцы, вложил бусину в узкую ладошку жены и накрыл своею.
Соки не могла отвести глаз от их сцепленных рук. Грудь заломило, внутри что-то завибрировало и, сметая все на своем пути, вырвалось наружу - заструилось по щекам ровными дорожками слез.
Уткнувшись лицом в теплую фланель рубашки мужа, она рыдала навзрыд, с громкими болезненными всхлипами, постепенно освобождая грудь от сдавивших ее много месяцев назад тисков. Оплакивала тех, кто ушел навсегда. Кто не единожды рисковал своим бессмертием ради нее. Двое мужчин, навсегда связанных ее памятью и общим прошлым.
Один – поглощенный безумием и добровольно отдавший свою нежизнь. Ее первый мужчина, первая любовь. Та, что не проходит бесследно.
Второй – тот, кто пожертвовал собой, сражаясь с кровожадной тварью и защищая ее - вечно влипающую в неприятности официантку из бара «У Мерлотта». Кто скрывал горячее сердце викинга под маской искушенного, бесчувственного циника. Тот, кто однажды застегнул на ее шее золотой замочек изящного жемчужного ожерелья…

- Ты должна пережить это, слышишь? - прошептал Олси, убаюкивая плачущую жену, словно дитя. – Они оба были приличными засранцами, - он усмехнулся и чуть отстранился, - но они любили тебя. А ты их.
Соки посмотрела на мужа, постепенно успокаиваясь. Слабо улыбнувшись, она мягко прижала ладонь к его щеке.
- Чтобы я без тебя делала, Олси Герво? – заглядывая ему в глаза, тихо и серьезно проговорила она. – Без твоей заботы, поддержки, без стаи, благодаря которой мы до сих пор живы? Без Нелли?
Олси привлек ее к себе и поцеловал в макушку.
- Давай не будем об этом, - попросил он. – Я не представляю свою жизнь без тебя и дочери.
Жалобное похныкивание заставило молодых родителей переглянуться.
- Нелли проснулась, - сквозь слезы улыбнулась Соки.
- Я схожу, - жестом остановил ее Олси. – А ты займись этим… - он кивнул на зажатый в ее руке жемчуг.
Соки подошла к трюмо, открыла шкатулку с украшениями и медленно разжала пальцы.
- Это подождет, - тихо проговорила она.
Взяв Олси за руку, она потянула его за собой в детскую.
Она никогда не забудет о них. Никогда. Но будет жить дальше. Ради своей дочери. Ради Олси и Джейсона. Ради себя самой. И ради них...