И на что мне теперь сей взорванный мир,
Где осколками ранит меня почти каждый вздох.
Вместо савана кутают в дорогой кашемир,
В самый скверный наряд минувших эпох.
Так давай разобьем тогда все к чертям!
Как бы ни было тошно глядеть мне в твое лицо,
Я готова ломать себя до основ, двум смертям
Не бывать. Ловко вставленное словцо
Бьет наотмашь легко, как пуля-свинец
И едва устояв, я читаю твое письмо.
Как одной из тех племенных и никчемных овец,
Ты мне выжег на шее свое клеймо.
Мне смешно оттого... Не больно мне, нет.
Только хочется сжечь и расплавить себя огнем.
Так не честно, не честно письмо начинать с «Привет»,
Игры кончились, детка, вот ход конем.
Вот удар со спины, немного под дых.
Где-то в чашке на кухонной полке крысиный яд.
А в письме все причины: во-первых, в-третьих, в-шестых,
Друг за другом логично идут подряд.
Мой мирок где-то рядом трещит по швам
И как будто от едкого дыма в горле свербит
Меня трижды бросали в клетку к медведям и львам
А я дважды смогла разыграть гамбит.