Баффи Саммерс ворвалась в дом подобно маленькому цунами. Она с грохотом захлопнула дверь, скинула кожаную куртку и со злостью отшвырнула ее прочь. А в довершении, бросила в прибежавшую на шум Дон пакетом с гамбургером.

- Баффи, какая муха тебя укусила? Ты же пошла на работу, и собиралась всю ночь лепить свои булочки не пойми с чем, - спросила девочка.

- Собиралась, - прорычала старшая сестра. – Я много куда собиралась, много чего планировала сделать, но этот засранец, как всегда, все испортил…

- Кто он? Демон, вампир, просто нехороший человек?

- Он? Обычный засранец!

Баффи поежилась от неприятных воспоминаний и собралась пойти к себе в комнату. Она не хотела тратить остатки сил на споры с младшей сестрой. Вдруг из комнаты Дон послышалась подозрительная возня и хихиканье. Баффи тяжело вздохнула и направилась туда.

- Ты же собиралась прилечь, отдохнуть. У тебя нездоровый вид. Ты случайно не заболела?

Девушка вздохнула и отодвинула в сторону сестренку, которая пыталась преградить ей путь. Но Дон и не думала сдаваться:

- Баффи, может быть, ты приляжешь, а я сделаю тебе чай или кофе? Или горячий шоколад? С молоком, как делала его наша мама.

- Кого ты там прячешь? Надеюсь, что не парня, - устало проговорила Баффи, чувствуя, что еще немного и она превратится в зануду пострашнее, чем Джайлз.

- Никого, - сказала Дон, преданно заглядывая в глаза сестре. – Слово чести.

«Врет», - подумала Баффи, распахивая дверь в комнату девочки. За дверью был идеальный порядок, застеленная кровать, на которой валялся «Питер Пен» с розовой закладкой. Единственным, что бросилось в глаза девушке, было открытое окно.

- Жара, - невинно пожала плечами Дон, перехватив взгляд сестры.

- В конце октября?

- А чему удивляться, - хитро улыбнулась девочка, - аномально жаркая осень. Озоновый слой в дырах и все такое. И, вообще, можно я пойду немного пройдусь перед сном.

- Иди, - пожала плечами Баффи. – Только недолго.

Дон взвизгнула от восторга, чмокнула сестру в щеку и помчалась вниз по лестнице.

- Я люблю тебя, сестренка, - послышался откуда-то снизу ее счастливый голос.

Баффи вздохнула и подошла к окну, намереваясь закрыть его. Внизу ее младшая сестра целовалась с каким-то белобрысым парнем. Девушка хотела прокричать что-нибудь поучительное да раздумала: пусть хотя бы у Дон все будет в порядке.

Она и сама была рада избавиться на время от сестренки. У нее, наконец, появилось время, чтобы подумать, поплакать, просто побыть одной.

Сегодня она собиралась посетить склеп Спайка. Поговорить о каком-нибудь буйном духе, готовящемся покорить Солнечную Долину. Они бы поболтали, потом немного размялись в честном или нечестном бою, а потом… В ее голове пронеслось все то, что они вытворяли в склепе Спайка последние две недели. Баффи вздохнула: все получилось не так.

Все произошло не по написанному сценарию с обязательным хэппи-эндом в конце. В тот вечер Баффи надела новое ажурное белье и коротенький полупрозрачный халатик, твердо намереваясь удивить непробиваемого вампира. Она не стала блуждать по кладбищу, чтобы не возбуждать вампиров и безвременно почивших маньяков, и сразу направилась к Спайку.

Дверь в его обитель девушка, как обычно, вышибла ногой, предварительно скинув с себя джинсовую куртку. Ей открылась ужасная картина, заставившая ее покраснеть до корней волос: десятка два демонов и вампиров мужского пола застыли с широко раскрытыми ртами, глядя на ее прикид. Баффи взвизгнула и умчалась прочь. Последнее, что она видела, были ошалелые глаза того, для кого так старалась выглядеть сексуально.

Девушка медленно прокутила в голове события этого дня и поняла, что больше всего ее обидело поведение Спайка. Он должен был наорать на демонов, догнать ее, утешить и ласками заставить забыть произошедшее.

****

Баффи еще раз вздохнула и направилась на кухню, чтобы за чашкой ароматного чая найти выход из этой курьезной ситуации. За закрытой дверью творилось что-то странное: кто-то шуршал, хрустел и напевал тоненьким голоском:

Растворялась в нежности,
В ласке губ трепетала,
В поле снежной безбрежности
Иступлено рыдала,
Мне ль судьбе покориться,
Мне ль зачахнуть в тоске,
Приворотное зелье
Я варю в котелке…

Девушка машинально пошарила по карманам халатика в поисках осинового кола, но не нашла его. Он, видимо, был во внутреннем кармане куртки, оставшейся пылиться в коридоре. Баффи решила, что ей вполне хватит сил, чтобы одолеть этого врага и распахнула дверь.

Кухню заливал матовый лунный свет, в котором расплывались очертания предметов, и терялись краски. На столе сидело какое-то маленькое, мохнатое существо. Оно смотрело в окошко и продолжало тянуть свою заунывную песенку, от которой у девушки внезапно навернулись слезы на глаза:

И упала я в ноги
Властелину ненастья,
Чтобы взял мою душу,
Дал короткое счастье,
Разделенную нежность,
Жар объятий твоих,
Тот единственный трепет,
Что один на двоих.
Единенье желаний,
Пониманье без слов,
Ток взаимных касаний,
Вдохновенье даров…

Баффи заворожено наблюдала за существом, не зная, доброе оно или злое, приносит в дом счастье или лихо. Возможно, это лишь сон? Она усиленно заморгала, пытаясь прогнать наваждение, но странная зверушка и не думала исчезать. Напротив, она ловко выудила из коробочки овсяное печенье, состряпанное Уиллоу, и довольно захрустела. Девушка потянулась к выключателю.

- А нужен ли тебе свет? – Послышался хриплый голосок.

- Не знаю, - недоуменно протянула Баффи.

- А что ты, вообще, знаешь?

Девушка задумалась. Она привыкла общаться со злобными потусторонними сущностями. Могущественными и дерзкими. Они нападали, не философствуя и не пытаясь понять девушку. Это существо было другим.

- Итак, - продолжило оно, - свет ты решила не включать. И правильно. Нам детям тьмы гораздо комфортнее во мгле. Не правда ли, деточка?

«Дитя ночи», «порождение тьмы». Когда-то давно, когда Баффи возвратилась с того света, ее называл так Спайк. Наглый вампир утверждал, что она вернулась неправильной, не человеком, а потусторонней тварью. Баффи помотала головой, отгоняя от себя дурные воспоминания, и спросила:

- А кто ты такой?

- Такая, - уточнило существо, обернувшись. – Я – Шуша.

- Ты – демон?

- Нет, милая, я – домовица.

- Кто? – Недоуменно протянула Баффи.

- Женского пола домовой. Живу я в этом доме.

- Давно?

- Ох, милая, давненько, - тяжело вздохнула домовица. – Завтра будет три века.

- И все время ты живешь здесь одна? – Спросила Баффи, опасаясь, что ее дом наполнен сотнями неизвестных тварей.

- Одна, милочка, одна. Лет пять назад сватался ко мне один баечник, - начала свой рассказ Шуша и, перехватив удивленный взгляд девушки, разъяснила. – Это дух такой домашний. Коварный и злобный старикашка. Расскажешь о чем-нибудь страшном на ночь, а он подойдет к тебе сонной, ручищи свои над тобой подержит, вот тебе чушь эта и присниться. Не захотела я с ним жить, потому как, он хозяев моих прежних изводил.

- А почему же я Вас никогда не видела?

- Ты была слишком занята: дела, друзья, война с нечистью. Ты была слишком юна: любила и ненавидела, не нуждаясь в чьих-то советах, а особенно старушки Шуши.

Домовица задумчиво помолчала и добавила:

- Да и не любила ты, деточка, никогда по-настоящему. Так, чтобы сердцу в груди тесно было, да душа в небо улетала.

Баффи недовольно поморщилась. Это она-то не любила? А как же Ангел? Как же романтические вечера и страсти, которые кипели между ними с Райли? Она заботилась о них, ценила, любила, отдавала им всю себя. Но злобная память услужливо открыла перед ней странички, на которых она одним точным движением убивала Ангела, как позволила Райли улететь в неизвестность, как совершила миллион ошибок с Паркером. Это ли любовь?

- О чем ты задумалась, детка? – Спросила Шуша, заглядывая в глаза девушке.

- О любви, которой у меня, видимо, никогда и не было. О парнях, которые меня или не любили, или потеряли.

- Зря ты так, - усмехнулась домовица. – Любовь в твоем сердце есть. Огромная. Ее с лихвой хватит, чтобы окутать весь земной шар, чтобы согреть каждую заблудшую душу.

Баффи задумалась, перебирая в голове имена тех, с кем у нее могла быть хотя бы дружба. Но тщетно. Девушка заварила чай, и поставила перед Шушей кофейную чашечку. Она погрела лапки над паром, отхлебнула немного и довольно причмокнула:

- Хорошо-то как!

- Скажи, Шуша, ты говоришь об Ангеле или о Райли?

- Ни о том, ни о другом. Первый – нерешительный упырь, хоть и с душой, второй одержим бадзулой, которая будет гонять его по белу свету, словно перекати-поле.

- Бадзула? – Удивилась девушка. – Это не заразно?

- Нет, милая, - захихикала домовица. – Бадзула – это нечистый дух, который заставляет людей бродяжничать, искать лучшей доли. Жуткая это дамочка, скажу я тебе! Грязная, страшная, в покрывало рваное закутанная. Но твой парень спасется от нее, очень скоро.

- Ты ему поможешь?

- Ну, уж нет. Ему поможет светлая и чистая любовь. Вот тогда-то он и захочет осесть на одном месте.

- Но это буду не я, - вздохнула Баффи.

- Нет, - улыбнулась Шуша. – Глупая ты девочка, зачем искать любовь где-то далеко, если она бродит за тобой по пятам.

- О чем ты говоришь? У меня никого нет и не будет, - сказала девушка, отхлебывая глоток чая, - потому что любить очень больно.

Шуша засмеялась и снова запела:

Колдовских прорицаний
Прорастает трава,
От безумных терзаний
Зашумит голова.
Приворотное зелье
Закипает в котле,
Мне за это не страшно
Кончить жизнь на костре.
Пусть в неистовом пламени
Сгину стану золой,
Но не быть мне желанной
Даже этой ценой…

Сердце Баффи снова сжалось от слов этой странной песни, которая заставляла ее мечтать и плакать. Странная эта Шуша! Она знает, на какие рычажки давить, чтобы заставить ее снова почувствовать жизнь.

- Знаешь что, - внезапно оборвала свою песню домовица, - я ведь тоже думала, что у вас это не любовь. Так, игрушки. Даже грешила на то, что это вас вытарашка охватила.

Баффи снова хрюкнула, услышав странное слово.

- Вытарашка – это порча такая, страсть любовная. Душераздирающая, всепоглощающая, лишающая человека последней капли рассудка.

Девушка слушала пояснения Шуши и вспоминала одного несносного вампира, с которым охотно проводила дни и ночи. С ним это, конечно же не была любовь, она, вообще, не питала к нему никаких чувств. Так, вытарашка напала.

- Шуша, а как изгнать вытарашку эту?

- Зачем тебе знать это, девочка? Тем более, что ее здесь и в помине нет. В твоем сердце живет любовь. Маленькая, несмелая, но любовь.

- К кому? – Изумилась Баффи.

- К двоедушному.

- К кому? – Обалдела Баффи еще больше.

- К парню этому. Спайку, кажется.

- Но он же…

- Он – двоедушный, детка. Поверь мне, старая Шуша видела немало таких на своем пути. Этот парень уже родился, обреченным стать вампиром. Спайк появился на свет с двумя душами: человеческая улетела на небо, когда он умер, а демоническая не дает ему спокойно жить. Все беды от нее, она превратила парня в упыря. Но он почти победил ее, когда полюбил по-настоящему, всем своим небьющимся сердцем.

Баффи слушала неспешный рассказ старушки, забыв про остывший чай. Она думала о Спайке, о том, как еще недавно называла его бездушной скотиной и вещью. Говорила, что он неспособен любить и чувствовать, вообще. Она видела его почти каждый день в течение шести последних лет, но и сотой доли не знала о нем. Оскорбить, унизить, вытереть об него ноги – все, что она могла. А он терпел… И молча любил ее.

- Шуша, а я люблю его?

- А что подсказывает тебе твое сердце, девочка?

- Что мне делать?

- Поговорить с ним. И перестать, наконец, его стыдиться. Он – такой же, как все. И его умершей души иногда хватает на то, чтобы понять, простить и не дуться на тебя.

Баффи вздохнула и взглянула в окно. Рассвет тонкими лучиками проскальзывал в ее дом. Шуша погладила девушку по руке мохнатой лапкой и добавила:
- А теперь прощай. Мне пора идти, милая.

- Я еще увижу тебя?

- Конечно, в следующем году. Накануне Хэллоуина. Как сегодня. Надеюсь, что ты поведаешь мне много нового о себе и двоедушном. И в следующем году, возможно, будешь уже не одна. А теперь иди и не оглядывайся!

Баффи улыбнулась и пошла к выходу. Она закрыла двери и услышала пение Шуши:

Заклинанья бессильны,
Жалок ведьмин дурман,
Приворотное зелье
Выливаю к чертям,
Приворотное зелье
Выливаю к чертям.


****

Баффи сидела в кресле и обдумывала все, что сказала ей домовица. Это все напоминало сказку, фантасмагорию. Может, это проделки демона или беса, или… Вот только сладость, которая вползала в ее сердце, говорила ей о том, что все это правда.

В дверь несмело постучали, и девушка открыла ее. На пороге стоял Спайк. Солнце еще не успело, как следует, прогреться, и его лучи не причиняли вампиру особого дискомфорта. Он улыбнулся Баффи, и внизу ее живота запорхали легкие мотыльки.

- Прости меня, - сказал Спайк. – Я не думал, что ты придешь ко мне накануне Хэллоуина в таком сногсшибательном виде, и пригласил к себе друзей. В картишки перекинуться.

- Опять котята? – Нахмурилась Баффи.

- Нет, милая, мы играли на спички, - хитро усмехнулся вампир. – И теперь я могу смело выбросить свою зажигалку. Я – богач, детка!

- Заходи, - кивнула девушка. – Сейчас придут остальные, расскажешь о своей победе.

- Ага, - ухмыльнулся он, - Харрис от зависти помрет.

Баффи и Спайк уселись перед телевизором, по которому показывали какую-то глупую хэллоуинскую комедию. Вампир обнял девушку, а она, к великому недоумению, положила русую голову на его плечо. Спайк боялся пошевелиться, чтобы не вспугнуть это чудесное мгновение.

- Я люблю тебя, детка, - прошептал он.

И не поверил своим ушам, услышав несмелое:

- Я, по-моему, тоже. Люблю. Тебя.

Спайк завопил от радости, подхватил Баффи на руки и, весело напевая, закружил по комнате.

- Баффи? – Вопросительно сказал кто-то.

Вампир поставил девушку а ноги, и она увидела своих друзей. В былые времена Баффи не знала бы куда себя деть от стыда, но не сейчас.

Она оглядела притихшую компанию и сказала:

- Знаете, все имеют право на счастье, не так ли? Так вот, я люблю Спайка. Давно. Это не обсуждается.

Баффи посмотрела на изумленное лицо Уиллоу и продолжила:

- И да, мы встречаемся. И занимаемся любовью. И, чтобы не возникло лишних вопросов, я прекрасно знаю, что Спайк - вампир, но мне хорошо с ним. Это тоже не обсуждается.

И, глядя на восторженные лица Тары и Дон, добавила:

- И, еще, мы со Спайком давно не проводили время наедине.

Она одарила Ксандра, пытающегося что-то возразить, испепеляющим взглядом и повторила:

- Мы со Спайком. Наедине. Только он и я.

Вся честная компания потянулась на выход. Они не обсуждали Баффи, не пытались что-то возразить ей. Да она и не нуждалась в объяснениях. Она с удовольствием выслушает все упреки подруг и друзей. Только завтра. Сегодня весь день и вся ночь принадлежат им двоим: ей и ее любимому и любящему вампиру.

- Баффи, где же ты, моя крошка? Я уже тебя заждался, - послышался нетерпеливый голос Спайка.

- Иду, любимый, вот только доделаю одно дело.

Девушка вошла в кухню, взяла синее кофейное блюдечко, положила на него кусочек тыквенного пирога величиной с американский серебряный доллар и поставила его на стол. Баффи оглядела кухню, утопающую в солнечных лучах, и довольно улыбнулась.

Она прикрыла дверь и уже не видела, как из-за вазы, стоящей на столе, ей хитро подмигнула Шуша.