Если вы взберетесь на холм, поросший густой травой, то обязательно увидите белокурую головку мальчика, лежащего на спине. Он смотрит в синее небо, но не любуется облачками, как все дети его возраста. Мальчик наблюдает за Гарцуками. Эти маленькие шустрые ребятишки бегают по небу так быстро, что из-под их пяточек вырываются вихри. Взрослые их не видят, они просто говорят, что погода испортилась и пора идти в дом. Точно также они не видят и Вритру - существо, которое собирает дождевые облака в огромный мешок и прячет вон за той горой.

Взрослые считают мальчика странным, не от мира сего. Он то бегает взапуски с кем-то невидимым для людского ока, то глубокой ночью одевается и идет к лесному озерцу. Там его и находит на зорьке старший брат. Он ругает мальчика, а тот лишь блаженно улыбается. Юродивый, что с него возьмешь! Старший брат и отец, который всыпает парнишке десяток розог, не знают, что он видел ночью. Ради этой сказки стоило потерпеть.

Мальчик тянется к лугу, лесу, озеру, животным и птицам. Он пытается общаться с ними на равных. Он привык к тому, что люди его не понимают, а многочисленные духи считают своим. Этого русоволосого синеглазого красавца зовут Лука. Ему едва стукнуло шесть, но он и не подозревает об этом, потому как на глухом хуторе нет времени для праздников.

****

Лука давно видит таинственных существ. Когда ему исполнился год, он стал замечать, что зыбку его часто качает не матушка, а прекрасная рыжеволосая женщина в черном, расшитом звездами, зипуне. Это была не Ночница или Мара, потерявшие своих новорожденных малышей, а добрая Дрема. Иногда на ее руках сидел ласковый Кот-баюнок, который своим мурлыканьем отгонял врагов всех некрещеных малышей: Богинок да Криксы-вараксов, заставляющих дитя плакать и видеть кошмары.

Он часто рассказывал о ночных гостях родителям и двум старшим братьям, но они лишь отмахивались от его нелепых выдумок. Мальчик думал, что это и, правда, ему пригрезилось, но продолжал видеть своих покровителей у зыбки младшей сестренки Яринки.

Луке нравилось жить в собственном мире, наполненном приветливыми и не очень существами, звуками свирели, на которой он часто играл на ночных плясках для Водяного, ичетиков, русалок да шишиг. Водяной – рыжебородый старик с рыбьим хвостом – восседал на берегу озерца, мурлыча себе под нос мелодию, которую наигрывал мальчик, сидящий возле него. Русалки просили потанцевать с ними, а водяненки зазывали в свой веселый хоровод. Лука смотрел и смотрел на забавы озерной нечисти, и частенько засыпал на поросшей мхом кочке под корягой.

Мальчик от души хохотал над проделками хитрого Домового, который лукаво подмигивая ему, сыпал в кашу горстку соли или золы. Лука пытался объяснить матушке, что это все оттого, что она забыла поставить в красном углу подношение для него в день «куриных именин»[1]. Но та решительно отказывалась его слушать и, задав легкую трепку, выгоняла во двор.

Родители и старшие братья лишь укоризненно покачивали головой, понимая, что отхончик [2] абсолютно не пригоден к ведению хозяйства. Пошлешь его за чем-либо, а он вместо вещи принесет новую порцию россказней да небылиц.

Лука часто забывал, куда и зачем его посылали. Да и как тут не забыться, если за каждым деревом его поджидала сказка. Во время сенокоса он видел двух веселых братцев Луговика да Межевика, которые, звонко хохоча, бегали в зеленой траве и искали для своего отца Полевика птиц на обед. В хлеву рядом с коровами да лошадью жил дедушка с конскими ушами Вазила, который знал миллион рассказов о лошадях. Он с удовольствием рассказывал их, лежащему на копне сена, мальчику. Но стоило только кому-либо обидеть коня, как добрый дух превращался в злобное создание, приносящее обидчику несчастья да печали. Его жена - тетушка Баганка - сидела в яслях, наполненных сеном, и ворчала на Луку, когда тот плохо следил за коровой на пастбище.

Видел мальчик и быстроногого Лешего, и старого слепого духа Листина и его жену – бабушку Листину, и их подчиненных Лесавок, похожих на шустрых ежат. Он никогда не ломал веточки деревьев, не топтал цветы, не собирал грибов больше, чем мог унести в руках, поэтому лесные духи не боялись его. Даже хитрый Боли-бошка – дух, заморачивающий головы путникам – разрешал мальчику собирать ягоды в его владениях, а за это Лука часто приносил ему гладкие камешки из реки.

Хорошо жилось мальчику, да вот только безверие родителей угнетало его. Когда-то отец стал рубить столетний дуб в лесной чащобе, духи лесные подозвали Луку и попросили, чтобы отец его не чинил лиха. Он отказался выполнить просьбу парнишки, и в то же самое время острый топор отскочил от дерева и впился ему в ногу. Рана быстро зажила, но отец так и не поверил в рассказ Луки, пригрозив, что в следующий раз выбьет из него дурь розгами.


****

Лука пошел к лесному озеру, чтобы поведать о неприятном разговоре с отцом Водяному. Тот часто давал мальчику дельные советы, а иногда приносил несколько крупных рыбин, чтобы умилостивить отца. Смеркалось, ветер крепчал, и шустрые Лесавки все быстрее бегали по листьям деревьев. Зеркало озера сморщилось от порывов ветра. Лука уселся на корягу и стал ждать появления хозяина озера. Водяной не появлялся, зато паренька окликнул мальчишечий голос:

- Ты кто такой?

Мальчик медленно обернулся и увидел перед собой маленького парнишку в белой, достигающей ему до колен, рубахе.

- Я – Лука. А ты?

- А я – Елисей. Ты ждешь кого-то?

- Нет, просто гуляю, - сказал мальчик, которого часто били одногодки за его видения.

- И я гуляю, - улыбнулся Елисей. – Ты бы не сидел тут долго, а то Водяной утащит. Превратишься в Ичетика, будешь берега подмывать да мостики разрушать.

- Сказки это все, - хитро улыбнулся Лука. – Нечисти не бывает.

- Уверен?

- Конечно. А иначе, ее бы взрослые видели. И другие дети.

- Если ты чего-то не видишь, это не значит, что этого не существует. Ты же не видишь ветер и шепот травы, любовь и нежность, испуг и обиду, но ведь они есть. Ты это точно знаешь, ведь в твоем сердце живет огромная обида на отца. Ты не можешь видеть душу, наконец, но она есть. Ты не можешь видеть свой дар, но он яркой искоркой горит в твоем теле.

- Кто ты? – Испуганно промолвил Лука, глядя прямо в глаза своему странному собеседнику.

- Вопрос не в том, кто я, а в том, кто ты.

- Я – обычный мальчик…

- Пусть будет так, если тебе удобно так думать, - хитро сказал Елисей.

Ребята поболтали еще немного на свои мальчишечьи темы, поиграли в палочку-застукалочку и разошлись по домам, сговорившись встретится завтра вечером.

****

Утром Лука тщетно пытался рассказать матушке и отцу про своего нового друга. Они были слишком заняты своими делами, а старший брат погрозил ему пальцем и напомнил, чтобы он не ходил к озеру. Все в округе знали, что утонуть в нем раз плюнуть. Лука видел утонувших девушек со своего хутора, ставших верными женами Водяному.

Вечером, едва дождавшись, когда стадо вернется с дальних лугов, мальчик побежал к озеру. Елисей уже ждал его там, забавляясь пусканием блинчиков. Они снова поговорили и побегали взапуски с Гарцуками. Так в веселых забавах и разговорах проходили дни за днями. Лука был рад, что у него появился друг, который мог выслушать и понять. Он уже не представлял себе вечеров без общения с ним.

Однажды осенним вечером Лука не нашел своего друга на прежнем месте. Зато на песке было написано: полночь, околица, баня, один. Мальчик подумал, что начинается интересная игра, полная приключений. Ведь это так интересно вместо сна прогуляться по ночному хутору.

Лука дождался полночи и направился на околицу, где стояла старая полуразрушенная баня. В ней уже давно никто не парился, но сейчас из трубы шел легкий дымок.

- Интересно, кто развел в ее печи огонь? И для чего? Может, Елисей? – Бормотал себе под нос мальчик.

Ветер уже давно задул огонек свечи, которую Лука взял с собой. Мальчик то и дело спотыкался и даже два раза скатился в канаву. Он подумывал вернуться назад, но окна бани приветливо подмигивали намного ближе, чем спящие окошки дома. Лука отворил дверь бани и вошел вовнутрь. Внутри стояла гробовая тишина, лишь потрескивали в печи березовые полешки. Мальчик осмотрелся и тихонько позвал:

- Елисей! Елисей, ты здесь?!

В ответ послышались голоса, перешептывающиеся между собой. Они сливались в один, напоминающий пение сверчка:

- Он пришел. Он здесь. Он не испугался. Он с нами.

Мальчик попытался рассмотреть невидимый народец, но тщетно. Наконец, его окликнул Елисей:

- Молодец, что пришел! Мы ждали тебя.

Лука обернулся и увидел своего друга одетого в новую, вышитую рубашку. Он сидел на полу, в ногах старого деда, одетого в красный зипун и такую же шапку.

- Вы Банник? – Спросил Лука. – Вы дух этого места, верно?

Вместо ответа Банник встал и поклонился мальчику в пояс. Он громко проговорил:

- Мы рады, что Вы пришли, молодой хозяин. Рады, что Вы теперь с нами.

Лука обалдел от такого обращения с ним, но потом взглянул на Елисея и спросил:

- Это ведь такая игра, правда?

Мальчик молчал, глядя прямо в глаза Луке. От этого взгляда было не по себе, по спине бежали мурашки, а во рту было сухо.

- А ты, как думаешь, парень?

- Я не знаю, - признался мальчик. – Мне сейчас страшно и хочется домой.

- Это потому что ты еще неопытен и мал, - сказал Банник. – Ты должен обрести силу и стать самим собой. Ты не зря видишь нас, парень. Тебе суждено было родиться третьим в третьем поколении своего рода. Ты могущественен, как никогда.

- Он не понимает, - снова зашептались невидимые существа. – Мальчик слишком мал, чтобы быть посвященным. Он слишком слаб, чтобы пережить посвящение.

- Ты должен довериться нам, - сказал Елисей. – Просто поверить и повторить за мной слова.

- Зачем?

- Чтобы выполнить свое предназначение, малыш, - улыбнулся Банник. – Согласен?

- Да, - внезапно твердо сказал Лука, чувствуя, что всегда ждал этого дня.

- Отлично. Он готов. Он не испугался. Пришел. Он с нами, - прошуршал хор из сотни голосов.

Банник подошел к мальчику и сунул ему в руку ободранный березовый голик. Елисей провел рукой над шайкой, и в ней захлюпала вода, от которой шел пар.

- Ты должен повторить за мной слова, - сказал Елисей. – Затем обольешься водой и сунешь голик в печь.

- И, самое главное, - подхватил Банник, - домой пойдешь один. И еще, малец, не разговаривай ни с кем. Все равно, кого ты встретишь по дороге домой. Помни, а иначе себя потеряешь.

Лука стал посреди бани, по левую руку от него разместился Банник, по правую – Елисей, который стал говорить непонятные слова. Мальчик повторял за ним, глядя прямо перед собой:

- Вызываю сюда свидетеля моего учения для моего таланта. Обмою себя водой из трех разных ручьев, сломаю семь печатей недели…

Голос Луки становился все громче и увереннее. Он почувствовал, как его тело наполняется силой, едва произнес последние строки, уже не кажущегося странным, заклинания:

- Я открою книгу и сломаю семь ее печатей… Вижу Сатану, падающего с неба молнией. Молния та - учение мое. Аминь.

- Молодец, парень! А теперь сунь голик в печь и ступай домой, - сказал Банник, облившемуся водой из шайки, мальчику.

Он хотел спросить, зачем все это происходило, но дух бани только приложил к губам узловатый палец. «Нужно молчать», - подумал Лука и, кивнув всем видимым и невидимым существам, вышел на улицу.

По пути домой он не раз слышал за спиной шорохи, волчий вой, уханье сов и чьи-то споры о его судьбе. Кто-то окликал его голосами матушки и отца, плакал, словно маленькая Яринка. Лука твердо помнил слова Банника, поэтому не обернулся и не заговорил ни с кем. Дома он почувствовал себя совершенно разбитым и обессиленным. Лука рухнул на кровать и заснул, успев подумать лишь о том, что сегодня понедельник, а значит, завтра матушка будет печь хлеб.

****

Следующий день прошел в заботах и хлопотах по хозяйству. Лука возился с сестренкой, пока матушка ставила краюхи хлеба в печь. Он мастерил для малышки кукол из деревяшек и совершенно не чувствовал себя сильным или могущественным. В конце концов, мальчик решил, что ему просто приснился долгий, красивый и немного запутанный сон, о котором необходимо было рассказать другу.

Вечером, когда матушка ушла доить корову, Лука незаметно улизнул из дома и рысью помчался к озеру. Там опять никого не было, лишь на песке виднелись слова: перекресток, околица, полночь, один. Мальчик вздохнул и побрел домой, ожидая новых приключений.

Часы пробили полночь, когда Лука подошел к перекрестку, находящемуся на околице. В этом месте сходились четыре дороги: в лес, в поле, на старый, заросший травой, погост, и к лесному озеру. На пересечении этих троп его ждал Елисей.

- Привет, друг!

- Привет, - сказал Елисей, серьезно поглядев на мальчика. – Становись на мое место и повторяй за мной. Времени нет. Но помни, после этого иди домой и ни слова.

Лука кивнул, стал на место своего друга и стал повторять за ним слова вызова, которые тут же уносил прочь, поднявшийся ветер:

- Вызываю Свидетеля на четырех дорогах – пеших и езжих, - где пыль от ног стоит, где носили покойников, где дети бежали, где старики ходили, куда относили порчу и беду, и где я теперь стою…

Пока мальчик говорил эти странные слова, вокруг него собирались слушатели: Полевик и Межевик, Леший и Листин, Водяной и шишиги, Аука и Боли-бошка. Они восторженно глядели на мальчика и ловили каждое его слово. Как только прозвучало последнее «аминь», сущности как по команде поклонились Луке и исчезли. Вместе с ними пропал и Елисей. Только Покровитель перекрестков особенно низко поклонился мальчику, потрепал его по плечу и показал дорогу домой.

Снова путь домой был непрост: Луку окликали голоса родных, слышались обидные шутки мальчишек, кто-то пел красивую песню, трава цеплялась за босые ноги, пытаясь свалить паренька. Твердо помнил мальчик наставления своих друзей, поэтому добрался до кровати, так и не оглянувшись, и ни с кем не заговорив. «Вот и день прошел», - прошептал Лука, проваливаясь в беспокойный сон.

****

Утро принесло мальчику много новостей, оказывается, его дядя Антип собрался забрать племянника в большой город, чтобы отдать его в подмастерья к сапожнику. Лука вовсе не обрадовался, но виду не подал. Он пошел к озеру, чтобы спросить совета у Елисея или Водяного, но их там не оказалось. Только несколько слов было написано на песке: полночь, погост, один, последний.

Лука еще немного покидал в озеро камешки, поиграл на свирели и отправился в обратный путь. Дома его ждал сюрприз. Матушка сложила его вещи в небольшую котомку, приготовила для него праздничную одежду и весело сказала:

- Одевайся, сорванец, дядя сейчас приедет за тобой.

Мальчик попытался разубедить ее или уговорить, хотя бы, подождать до завтра, но мать была непреклонна:

- Уехать надо до вечера, потому как ночью могут волки напасть. Ведь осенью волки особо голодные и злые. Зиму носом чуют.

Лука вошел в горницу и услышал, как плачет Домовой за печкой. На сердце у мальчика стало тревожно, и он, во что бы то ни стало, решил закончить посвящение. Парнишка притворился покорным и готовым покинуть родные края. Он спокойно обнял мать и уселся на телегу к дяде Антипу – большеголовому, бородатому мужику.

Уже начало смеркаться, когда они тронулись в путь. Лошадь лениво тащила телегу, покачиваясь и зазывая сон. Дядя молча сунул в руки Луки вожжи и, завернувшись в старую попону, задремал. Мальчик смотрел по сторонам и видел сотни странных, доселе не виданных, существ, которые, кланяясь, твердили лишь одно:

- Ты должен окончить посвящение, молодой господин! Ты должен стать ИМ!

Лошадь повернула на дорогу к городу, а Лука спрыгнул с телеги и кубарем скатился в овражек. Он бежал по лесу, не разбирая дороги, не оглядываясь назад и не чувствуя особого угрызения совести из-за своего побега. Ухали совы, просыпаясь на охоту. Хлопали в ладошки Лесавки, одобрительно улыбался старый Хапун, подстерегающий свою очередную жертву.

Мальчик добежал до опушки и увидел Лешего, который подхватил его на руки, закинул на плечи и стремительно помчался к выходу из леса. Лука диву давался, как шустро мелькали его козлиные ножки, цокая копытцами. Наконец, они выбрались на проселочную дорогу, ведущую к погосту. Лука поблагодарил хозяина леса, а тот низко поклонился мальчику, свистнул и исчез, будто его и не было вовсе.

На перекрестке парнишку ожидал Елисей. Он довольно улыбался, прихлопывая в ладоши:

- Пришел? Молодец, парень! Я в тебе не разочаровался.

- Зачем я здесь, Елисей?

- Ты должен пройти последний этап посвящения на погосте. Тогда ты станешь самым могущественным в мире, и никто не сможет навредить тебе. А ты. Ты сможешь все. Ты будешь творить чудеса, и владеть целым миром.

- Но мне этого не нужно, - отмахнулся мальчик.

- Тебе, может быть, и нет, - сказал Елисей, - но это нужно нам. Ночным существам.

- Но ты же, - замялся Лука.

- Мальчик? Да, но есть одно но, - сказал парень, кивая на одну из могил, которая была на погосте.

Маленькая могилка, аккуратный березовый крест, на котором была прибита березовая доска. Странное дело для тех мест, скажу я вам. Лука посмотрел на доску. На ней был нарисован Елисей в белой полотняной рубахе до колен.

- Так ты…

- Да, Лука, - тихо сказал мальчик, - я мертв. Утонул в тот самый день, в тот самый час, когда ты появился на свет. Твоя матушка закапывала на берегу озера «рубашку», в которой ты родился, прося у Бога лучшую долю для тебя. В тот момент я был рядом, и стал твоим наставником и хранителем твоего бесценного дара. Теперь же обязан помочь тебе стать самим собой.

- Я не знаю, что сказать, Елисей, - удрученно сказал мальчик.

- А ничего и не надо говорить, мой господин, - сказал Елисей, опустившись на колени перед Лукой. – Просто повторяйте за мной. И будь, что будет.

Луна осветила погост, засветилась в каждом его темном уголке. Из темноты вышел Хозяин погоста, оскалил острые клыки и уселся на ближайшее надгробье. Елисей подошел к нему, поклонился и протянул шкалик с вишневкой. Тот отхлебнул, крякнул и удовлетворенно закатил горящие глаза.

- Время, мой господин, - прошептал мальчик Луке.

Тот, во все глаза глядя на Хозяина погоста, повторял за Елисеем слова:

- При тех, кто в этом месте спит, почивает, глаз не открывает, вызываю к себе Свидетеля. Пришел – не боюсь, уйду – не оглянусь…

Лука осмотрелся и увидел, что на каждом могильном холмике сидят мертвецы, улыбаясь и радостно махая ему руками. Он увидел своих деда и бабушку, которые стояли, обнявшись, поощряющее улыбаясь ему. Увидел своего младшего братишку, умершего в младенчестве. Он прижимал к груди деревянный паровозик, который Лука смастерил для него, и заливисто смеялся. Он увидел даже старого пса, с которым любил играть. И своего ручного щегла, который сидел на его крепкой мохнатой спине.

- Покойникам – саван, а мне - учение, - смахивая с глаз слезы, продолжил Лука. - Как сталь крепка, так и я буду крепок в своем учении. Аминь.

Мальчик закончил и огляделся по сторонам. Все сущности, находящиеся рядом с ним исчезли, пропал и Елисей. Только лишь луна озаряла дорогу, ведущую к дому парнишки. Лука вздохнул и, не оглядываясь, пошел домой. Он не обращал внимания на звуки, доносящиеся из-за его спины. Просто шел, чувствуя ужасную усталость. Лука отворил калитку и устало рухнул в стог сена на подворье.

В то же самое мгновение маленький мальчик умер, а на свет появился самый могущественный колдун на этой Земле.

ПРИМЕЧАНИЯ:
1. День, когда благодарят домового за его помощь в течение года, отмечается 1 ноября.
2. Отхончик – в славянской культуре – младший сын, мизинчик