Феликс лежал в своем, некогда удобном, с массой современных прибамбасов, гробу и тщетно пытался уснуть. Он отрегулировал подсветку и температуру, в сотый раз взбил плоскую подушку, но сон, увы, никак не торопился приходить.


«Старею, - грустно подумал вампир. – Вот отсюда-то и вытекают все мои проблемы: бессонница, усталость, раздражительность и навязчивые мысли. Совсем не эротического, а скорее удивительно будничного характера. Графа Дракулу тоже мучает бессонница последние две тысячи лет. Я – бессмертен, но я старею».


Феликс повертел головой в поисках какого-нибудь объекта для концентрации внимания с последующим засыпанием. Ничего подобного нет. Абсолютно. Даже кружева паутины кто-то совершенно некстати смахнул с белого потолка. Вампир вздохнул и принялся зазывать Дрему старым дедовским способом: начал считать нетопырей. Обычно это всегда помогало на пять с плюсом, но только не в этот раз. Наглые мысли разогнали несчастных зубастиков, а с ними испарились и самые сладкие сны.


Бессмертный переместился в некогда удобное кресло, разворошил кочергой полешки в камине. И задумчиво уставился на рой искорок, которые унеслись в трубу, окончательно унося с собой сладкие сны. Феликс вздохнул и погрузился в раздумье о том, что никак не давало ему забыться целительным сном. Недавно они закончили дело одной милой дамочки. У нее умер муж, по всем признакам, своей смертью. Но клиентка, как это частенько бывало, сомневалась. Ей бы поскорее вступить в права единственной богатенькой наследницы, а она сопли-слюни развела. Нет, Феликс определенно ничего не смыслил в людях.
Посредством небольшого, ничем не утруждающего их, расследования, было выяснено, что мужик умер сам. У него была почечная недостаточность, но он ничего не сказал о ней своей женушке. Расстроить боялся. «А, когда скопытился, - хмыкнул вампир, - можно подумать дамочка не расстроилась. Идиот, какой-то! Могли бы остаток дней прожить в любви и поиске положительных эмоций. Некоторые обреченные с парашютом прыгают или, на худой конец, с тысячеметровой тарзанки, или говорят своей теще в глаза то, о чем молчали последние лет двадцать, а она лишь плачет и обнимает их крепко. Вот, блин, всегда всем надо говорить правду. Какой бы горькой она ни была»!

****
Итак, Феликс решил для себя все раз и навсегда: чтобы все сделать правильно, необходимо всегда, везде и всем говорить только правду. Какой бы горькой она ни была, и как бы он не относился к этому человеку.


Вампир набрался смелости и решил не откладывать в долгий ящик реализацию своего плана. Сначала он решил высказать настырной Милене все, что накопилось у него на душе за годы мучительной совместной жизни. И, ткнув рыжеволосую бестию носом в свидетельство о разводе, выданное 700 лет назад, выставить ее прочь. Она и так вела себя просто катастрофически развязно и полоумно-припадачно. То заводила разговор о совместных детях, то устраивала вечеринку в стиле ню с эротическим гопаком на пилоне. Но хуже всего были ее дикие крики, похожие на вой остервенелой банши, стоило ему только закрыть глаза. Его бывшая женушка постоянно недовольно шипела на Ульяну, устраивала ей мелкие пакости и, конечно же, требовала к себе повышенного внимания.


Феликс осмотрелся и грозно позвал надоедливую вампиршу. Потом еще и еще раз, громко и требовательно. Но эта зловредная мадам так и не появилась. «Всегда так, - гневно подумал бессмертный. – Когда у меня плохое настроение, даже пнуть некого. Вот где она шляется? Белый день на дворе. Безумная женщина»!


Вампир недовольно поморщился: в его логове никого не было. Куда-то испарился даже надоедливый Альтер-эго, который постоянно мерзко хихикал и подначивал его. «Куда вечно девается эта вредная Совесть, когда она мне так нужна? Может, с Миленкой где-то тусуется? Хотя мне нет никакого дела до их похождений, - улыбнулся Феликс, ясно представив себе рыжеволосую красавицу, держащую за детскую ручку карлика. – Пусть делают то, что им по душе, мне абсолютно все-равно».


Иногда бывают дни, когда тайное знание просто распирает тебя изнутри. Тогда начинаешь искать человека, с которым этим знанием можно поделиться, а иначе, оно разорвет тебя в клочья. Феликс чувствовал себя огромным воздушным шаром. Он столько всего мог рассказать об обитателях агентства и его клиентах, что просто дух захватывало. Вампир хитро прищурился и почти бегом направился к выходу из своей холостяцкой конуры.

****
Все обитатели «Пятой стражи» собрались вокруг кресла, в котором сидела вусмерть перепуганная клиентка. Она кричала, как резанная, о том, что у нее исчез муж, прихватив с собой крупную сумму денег. И он, наверное, попал в беду, и, наверное, лежит на дне какого-нибудь водоема с цементным блоком на ногах. И так далее, и тому подобное…


Феликс неслышно подкрался ко всей честной компании и решил говорить правду, правду и ничего, кроме правды.

- Уважаемая, - мило улыбаясь, сказал вампир, - простите великодушно, не знаю, как Вас звать-величать?

- Марианна Евлампиевна Тугорог, - прошептала клиентка. – Можно просто Мари.

- Ну, на Мари Вы, мягко говоря, не тянете. Скорее, Муся, - несмотря на гневные знаки, которые ему делала Ульяна за спиной клиентки, сказал Феликс.

- Му-му-му, - протянула удивленно дама.

- Да, умом и эрудицией Вас Всевышний тоже обделил. И за красотой Вы стояли последней в бесконечной очереди.

Клиентка только ошарашено смотрела на странного мужчину. Ее рот раскрылся в недоумении, образуя букву о, но Феликс был настроен решительно:

- Но Вы, разлюбезная Муся, конечно же, считаете себя первой красавицей и интеллектуалкой в своем этом, как его...

- Зеленогорске, - услужливо подсказала Оля.

- Вот-вот, - задумчиво сказал вампир, - в своем уютном Мухосранске. Неужели Вы думаете, что Ваш муженек, находясь в трезвом уме, жил бы в любви и согласии с дамой, которая носит на правой ноге – левый белый комнатный тапок с пушистыми ушками, а на левой – резиновый сапог рыбака. Кстати, как улов?

- Спасибо, - выдавила из себя дамочка, - неплохой. Муж поймал пять килограмм лещей…

- И еще килограмма три лещей Вы отвесили ему за то, что он пришел с рыбалки в далеко нетрезвом виде. Правильно?

Муся утвердительно закивала головой, а Феликс продолжил:

- А он выбежал в коридор, схватил сумку, которая стояла у Вас на полу и убежал прочь. Правильно?

- Да, он схватил сумку, в которой лежали деньги, три килограмма помидор, столько же огурцов…

- Меня не интересует Ваше меню, - фыркнул вампир. – Ну, вот совсем нисколечко! У меня, прошу прощения, кровяная диета. Худею я, худею! О чем это я? Так вот в семье вашей склерозом и рассеянностью страдаете не только Вы, но и Ваш супруг. Потому что он, по рассеянности или в состоянии аффекта после вашей ссоры, схватил не ту сумку. Вместо своей рыбацкой вашу магазинно-базарную.


Немая сцена, которая воцарилась в этот момент в комнате, переплюнула даже сцену из знаменитого гоголевского «Ревизора». Оля уставилась на Сергея, который застыл с разинутым ртом. Ульяна восхищенно смотрела на Феликса, который за пять минут распутал дело. А Муся морщила лоб, пытаясь переварить все то, что сказал хозяин агентства. Наконец, ее лицо просияло, и женщина заорала, как резанная:

- Точно-точно! Я же купила две одинаковые сумки со скидкой. Для себя и мужа. Так он опять на рыбалку ушел, получается? Он всегда снимает стресс рыбалкой! Спасибо, я, пожалуй, побегу! На пруд, на озеро, к воде. Туда, где рыба, крабы, раки. Короче, в пивбар.

- Удачи Вам, Муся! Не забудьте перечислить наш гонорар. Действие склероза на него не распространяется.

****
- Ловко ты распутал дело, этой полоумной дурехи, - сказал, появившись ниоткуда карлик.

- Замолчи, - лениво протянул Феликс, глядя на свою оборзевшую Совесть, которая хитро выглядывала из-за плеча Ульяны.

- Что ты сказал, Феликс? Ты, в последнее время, какой-то сам не свой, - обеспокоенно сказала Ульяна. – Ты не заболел?

Феликс в который раз хотел отмахнуться от вопросов медиума. Просто отвертеться, ляпнув какую-нибудь несусветную чушь. Но он вспомнил свое обещание говорить только правду и сказал, глядя девушке прямо в глаза:

- Понимаешь, Ульяна, я разговариваю со своей несуществующей Совестью. В смысле, она у меня есть…

- Но ты ею упрямо не хочешь пользоваться, - закончила предложение девушка.

- Нет, все вовсе не так. Просто моя Совесть или мое Альтер-эго, называй как хочешь, это такой карлик. Он иногда бывает очень милым: играет со мной в шахматы и подкидывает идеи для разрешения наших дел. А иногда напоминает мерзкого бесенка: шалит, несет какую-то чушь и даже пытается заставить меня снова пить кровь из живых людей. И сейчас он сидит прямо за тобой.

- Ага, - хитро улыбнулась ему Ульяна, - ты просто разыгрываешь меня. Стоит мне только повернуться к тебе спиной, как ты сделаешь мне какую-нибудь бяку или захохочешь от того, что тебе удалось меня обмануть.

- Нет же. Ульяна, это чистая правда. Как то, что ко мне в логово по ночам часто приходит моя невидимая бывшая жена Милена. Мы с ней развелись 700 лет назад, а она все пытается соблазнить меня. То голая по комнате ходит, то хочет завести со мной детей.

- Это обычный подростковый эротический бред, - мило улыбнулась Ульяна. – Бывает, когда спишь в гробу один и не замечаешь женщин вокруг себя. И, уж точно, последние лет 500 не занимался с ними любовью.

- О, Господи, - взвыл Феликс, - Господи! Неужели ты не видишь, что я тебя люблю. Я не могу отвести взгляд от твоего тела, от точеных ножек, от подола коротенького платья, от твоей пухленькой нижней губки…

- Весенние обострение шизофрении, - медицинским тоном подытожила тираду Феликса Ульяна, выходя из комнаты на кухню.

- Вот так всегда, - только и смог пробурчать вампир.

****
Феликс сидел на диване, переполняясь желанием сказать кому-нибудь всю правду о нем и окружающих. Никого поблизости не наблюдалось, и это страшно бесило вампира. Поэтому звон дверного колокольчика мгновенно настроил Феликса на долгий и правдивый разговор. Как на детекторе лжи.

- Добрый день, Феликс, - сказал Климов, входя в агентство. – Странно Вас видеть в светлое время суток. Вы еще не уезжали сегодня?

- Открою Вам маленькую тайну, Алексей, - заговорчески прошептал бессмертный, наклоняясь к самому уху следователя, - я никогда не уезжал из агентства днем. Никуда. Днем я обычно сплю, а ночью бодрствую.

- А, - понимающе сказал Климов, - Вы – сова.

- Вот-вот, - мило улыбнулся Феликс, - типа того, я – вампир. И мне больше 2000 лет. И я пью не гранатовый сок, а свиную кровь. Стерилизованную.

- Хи-хи, - прохихикал Алексей, бледнея на глазах, - это, наверное, розыгрыш! Меня снимает скрытая камера?

- Ха-ха, - отозвался вампир. – И да еще, Вы никогда не думали, как мы расследуем самые запутанные дела?

- Думал, но ничего не придумал. Просто опыт, тактика и профессиональная команда, - сказал Климов.

- Но и это, конечно, присутствует, - самодовольно ухмыльнулся Феликс. – Просто я дал своим работникам сверхъестественные способности. Всем, кроме Вити. Он и так хорош, а со способностями столько дров наломает. Никита – невидимка, Рита умеет вселяться в животных, Герман – в растения, а Ульяна вызывает духов умерших.


Климов слушал весь этот бред и начинал всерьез опасаться за здоровье шефа агентства. Все-таки дневной сон ему не помешал бы. Леша уже напрочь забыл зачем пришел сюда и думал лишь об одном: поскорее выбраться из этого филиала дурдома. Он пошарил взглядом по комнате, отыскивая пути к отступлению, и вдруг увидел нечто, прояснившее всю ситуацию. На столике рядом с Феликсом лежал свежий номер комиксов о приключениях супергероев «Команда А». Это значило лишь одно – шеф просто начитался историй об их похождениях и впал в детство. Бывает!

- Тогда я безумно рад за Ваше агентство, Феликс, - решил подыграть Алексей. – У Вас прекрасная команда, и Вы сам – просто супер-пупер вампир!

- Я – просто вампир, который призван поддерживать баланс добра и зла в этом мире. Две тысячи лет назад я в составе Четвертой стражи охранял Рим…

- Шизофрения. Весеннее обострение, - пробурчал Климов, захлопнув за собой дверь. – Это ж надо, он – вампир! Смех да и только!

****
- Странное дело, - рассуждал Феликс, перематывая в своей голове события минувшего дня, - я всем сегодня говорил только правду. И горькую, и сладкую. Но меня никто не понял.

- Странные существа эти люди, - вмешался карлик. – Скажешь им неправду, радуются, словно малые дети конфетке. А скажешь чистую правду, обижаются или вертят пальцем у виска. По-моему, все психбольницы Земли заполнены правдолюбами…

- Погоди-ка, - перебил его вампир, - значит, ты считаешь, что людям нельзя говорить правду?

- Нет, я просто считаю, что люди не доросли еще до знания правды о себе, обо мне и о тебе. И Ульянка, заметь, тоже.

- Может, все так и есть, - пробурчал Феликс, устраиваясь поудобнее в гробу.


Он заснул очень быстро и во сне видел мир, в котором все знают правду друг о друге. Это было удивительно постное и неинтересное место. Без сплетен, интриг и домыслов, без сюрпризов и чумовых поступков. И Феликс решил для себя все: правду говорить нужно, приправляя ее маленькой горчинкой лжи, которая будет выступать не в роли яда, а в роли лекарства от скуки.