Прошло уже ровно пять лет с того самого дня. Баффи предпочитала не говорить «день, когда не стало Спайка» или «день, когда я потеряла все», она называла этот день – тот самый. Под этим словосочетанием скрывались все остальные эмоции, бессонные ночи, слезы и нервные срывы.
Баффи прекрасно понимала, что дальше так продолжаться не может, что еще немного, и она плюнет на свою работу, друзей, родных, и умчится к черту на рога. В конце концов, она уже давно не единственная в своем роде истребительница вампиров. Сейчас по городу нельзя пройти спокойно, куда не плюнь, везде ее последовательницы. Баффи начала ловить себя на мысли, что немного жалеет вампиров, иногда даже сочувствует им.
Может с ней что-то не в порядке? Может после гибели Спайка она стала иной - сентиментальной и более ранимой? Может быть, это все из-за того, что рядом нет его. Того, перед которым не надо было притворяться, того, который знал ее до мозга костей. Спайк всегда знал, злится ли она или просто играет, плачет от радости или кусает губы до крови, чтобы не зареветь всерьез. Именно сейчас девушка кусала губы, но рядом не было того родного, любимого и единственного, кто понял бы, обнял и подарил понимание того, что жизнь прекрасна.

***

Баффи вышла на улицу, где, несмотря на поздний час, кипела ночная жизнь. Конечно, это же не тот неуютный, холодный городишко, где она проживала сейчас. Это Лос-Анджелес. Могучий, огромный муравейник, пожирающий людские души, словно хлопья на завтрак. Этот город не мог похвастаться обилием истребительниц на квадратный метр. Тут все еще таились вампиры, частенько выходя на свою кровавую охоту.
Именно, поэтому Баффи и прилетела в мегаполис. ВиХ – корпорация ее бывшего парня – созывало всех истребительниц на ежегодный слет. На этом мероприятии она должна была выступить, делясь своим опытом, а потом показать в спортзале нескольким сотням глупых девчонок, чего они стоят. Как правило, из тысячи претенденток лишь десяток стоял на ногах после спарринга с Баффи. Она нещадно колотила их, пока сопливые девчонки не начинали просить пощады. Она мстила этим одноклеточным за то, что из-за них погиб Спайк, за то, что они не смогли помочь ей предотвратить очередной конец света, за то, что концов света уже давно не было. Она мстила за то, что сейчас она могла дышать полной грудью, жить, любить, смеяться, рожать детей. Наслаждаться жизнью в конце концов, но рядом не было ЕГО, не было смысла радоваться тому, что она жива. Баффи часто видела во сне, что она погибает вместо Спайка, что Она позволяет Ангелу надеть медальон. Она видела, как погибает Ангел, но не чувствовала и сотой доли тех страданий, которые бушевали в ее груди, когда погибал Спайк. Она ловила себя на мысли, что умерла бы сама, если бы смогла быть там, на том свете, рядом с ним. Но она была не уверенна, что Бог держит для нее теплое местечко рядом с ним…

***

Баффи сама не заметила, как прошла несколько кварталов. Она вспомнила, как следила за своим любимым в Саннидейле, когда подозревала его в том, что он начал снова охотиться. Перед глазами возникла картинка: Спайк разговаривает с девушкой, флиртует с ней, пытается поцеловать, соблазнить. Баффи вспомнила этот момент, сердце предательски заныло, ноги подкосились, и девушка опустилась на парапет у какого-то дома.
В голове пронеслась мысль: если бы сейчас она увидела Спайка, пытающегося подцепить себе девушку, то была бы рада. Она знала бы, что вампир жив, что он счастлив, что он где-то рядом. Пусть не рядом с ней, пусть уже с другой, но он есть. Господи, главное, что он жив.
Баффи закрыла глаза, вытирая слезы, которые водопадом хлынули из них. Она не сдерживалась, давая волю эмоциям, зная, что никому в этом городе нет дела до нее. В этот момент девушка почувствовала прикосновение чего-то холодного к ее руке.
Когда Баффи открыла глаза, она увидела сидящую перед ней огромную немецкую овчарку. Пес поскуливал, слизывая с ее рук слезинки, будто бы утешая ее.
- Эй, малыш, - прошептала Баффи, - ты, как тут оказался? Где твой хозяин?
Собака только преданно взглянула девушке в глаза. Баффи ощупала ее шею в поисках ошейника, на котором, непременно, должен был быть жетон.
- На тебе нет ошейника. Странно, такая ухоженная, милая собака, просто не может быть ничей. Ты, что убежал или потерялся?
Естественно, девушка не ждала, что собака сама расскажет ей о своем хозяине или отведет ее туда. Если это, конечно, не собака-демон или что-то в этом роде. Но вот такие чудеса совсем не входили в планы Баффи.
- Не знаю, что с тобой делать. Время позднее и тебя вполне может слопать какой-нибудь чипированный вампир, - улыбнулась она псу. – Страшно тебе, собачина?! Ладно, пошли со мной, а утром я дам объявление в местную газету, и твой хозяин, непременно, найдется.
Собака побежала за Баффи, дружелюбно помахивая хвостом. Девушка с удивлением заметила, что всего лишь обошла гостиницу вокруг.
- Это надо же шла, шла и вернулась к тому, откуда начала! Вот уж, правда, что от судьбы не уйдешь. Правда, Бродяга? Ты ведь не против, чтобы я тебя так называла, раз уж ты сам представиться не можешь?
Овчарка утвердительно залаяла, словно соглашаясь с Баффи. Девушка приветливо кивнула швейцару, распахнувшему перед ней двери. Она снова удивилась, почему в отель без лишних слов впустили Бродягу, но решила, что с ней просто не хотят связываться.
Бродяга одним махом преодолел расстояние от двери до лифта, а потом такой же коричневой молнией ворвался в номер Баффи. Немного потоптавшись, он улегся на кровать девушки, словно выбирая себе ложе на ночь.
- Э, нет! Так дело не пойдет, Бродяга. Ты ляжешь на коврике у двери, как положено порядочной собаке. Кровать для людей.
Ее мозг опять взорвали осколки, которые складывались в картинки из прошлого. Кровать только для людей, как же. Она сотни раз делила кровать с одним несносным вампиром. Она делила с ним пищу и кров, ночь и день, жизнь и смерть. Они шли по жизни плечом к плечу, они всегда были квиты, они не были виноваты друг перед другом. Прошлое? Он давно уже искупил все свои грехи, своей преданностью, своей кровью, своей беспредельной любовью.
Баффи очнулась только рано утром. Она последнее время часто вот так проваливалась, пугаясь сама и пугая других людей. Она не помнила, как зарождалась болезнь у ее матери, но прекрасно понимала, к чему она привела.
Баффи помотала головой, словно отгоняя от себя страшные мысли, и улыбнулась. На покрывале рядом с ней мирно спал пес.

***

Когда Баффи вышла из душа, то заметила, что Бродяга уже поджидает ее на пороге номера. Девушка улыбнулась: ранний подъем в любое время года и прогулка с собакой, перемежающаяся мольбами сделать свои дела поскорее – это расплата за любовь к собакам.
Наскоро одевшись, Баффи вышла на улицу. В этот момент она сильно пожалела, что не купила собаке ошейник и поводок. Пес стремительно понесся по улице, ловко огибая людей. Баффи бросилась за ним, крича его имя, натыкаясь на прохожих, извиняясь. Она сама не понимала, почему бежит за Бродягой, почему у нее в голове крутится только одна мысль: успеть, не потерять, догнать. Ощущение того, что она сейчас стоит на пороге чего-то очень важного, чего-то, что в корне изменит ее дальнейшую жизнь, не покидало.
Баффи бежала и бежала, стараясь не потерять Бродягу из виду. И, наконец, увидела, как пес вбежал по ступенькам до боли знакомого здания и скрылся за дверью.
- О, Боже, несносная собака привела меня в ВиХ. В девять часов утра, голодную, растрепанную. Которую никто не ждет раньше полудня! Просто супер!

***

Немного подумав, Баффи решила войти в здание, забрать собаку и по дороге домой отвести его в собачий приют. Там найдут его хозяина, а ей и без собаки весело живется. Как говорит Джайлз, ей не хватает организованности, собранности, пунктуальности и еще много чего.
Пропуск у Баффи, конечно, никто не потребовал. Здесь ее все отлично знали, ею гордились, ею восхищались. Легенду о ней молоденьким истребительницам рассказывали шепотом, словно великую тайну.
Она поднялась на второй этаж, и в конце длинного коридора снова увидела хвост Бродяги:
- Вот, зараза! Догоню, посажу на цепь. Кто сказал, что иметь собаку – прекрасно!
Добежав до конца коридора, Баффи снова застыла: собаки не было видно, она будто бы растворилась в воздухе.
- Эй, Бродяга, где ты, - тихонько позвала девушка, - не мог же ты пройти сквозь стену? Где ты, малыш? Перестань играть со мной в прятки…
Баффи обернулась и увидела, что собака побежала обратно. Бродяга остановился у одной из дверей, облизнулся и замер, ожидая девушку. Но, когда Баффи подошла совсем близко, пес открыл лапой дверь и скрылся в офисе.
Последовать за ним Баффи помешало, нет, не застенчивость или вежливость, просто после пробежки у нее на голове творилось нечто, такое же нечто творилось с ее одеждой. А вдруг за дверью идут переговоры или решается судьба Вселенной? Юная Баффи, наверное, сначала бы послушала, что твориться за дверью, а потом действовала бы по обстоятельствам.
Баффи припала ухом к двери и услышала голос, заставивший ее вздрогнуть:
- Послушай-ка, Персик, почему я должен каждый год летать в эту чертову Нигерию? Нет, я ничего не имею против ее жителей…
- Спайк, ничего личного. Ты просто являешься координатором по борьбе с вуду. А каждый год в этот день в Нигерии проходит, если ты не забыл, конгресс по этой чертовщине.
- Кровавый Ад, неужели в эту глушь нельзя послать кого-нибудь другого? Лорн подойдет прекрасно: он страшнее любого вуду. Я вместо того, чтобы выспаться, должен четыре года подряд летать…
«Четыре года, - пронеслось в голове у Баффи, прежде чем она снова упала в обморок, - четыре года он был здесь… Четыре.»

***

Когда Баффи очнулась, она почувствовала, что кто-то нежно гладит ее по лицу, ерошит ее волосы. Она еще сильнее сомкнула глаза и сжала губы, чтобы не расплакаться. Ее обоняние ласкали запахи хорошего табака, старой кожи, дорогого одеколона. Это были запахи прошлого, запахи любви и верности, запахи ожидания и потери. Это был ЕГО запах…
Баффи медленно открыла глаза и увидела своего Спайка. Он испуганно смотрел на нее и не мог вымолвить ни слова. Хотя в этой ситуации слова были лишними. Они говорили без слов любящим взглядом, нежным касанием, первым поцелуем после разлуки. Они говорили, не раскрывая рта, о том, что было важно для них в эту минуту.
Спайк помог девушке подняться, и она судорожно вцепилась в его руку. И вдруг вспомнила:
- Спайк, а где собака?
- Собака? Пока меня не было, ты завела собаку?
- Да нет же. Собака привела меня в это здание, к этой двери, к тебе, наконец. Бродяга!
- Ну, тогда мы обязательно найдем ее. Найдем и я куплю ему огромный пакет собачьего корма. Нет, наша встреча стоит вагона этого чертового корма. Я так рад, Баф… Прости, что не позвонил тебе раньше, я просто боялся разрушить твою жизнь…
Не зная, что сказать, Баффи отошла к окну и посмотрела вниз. На тротуаре сидел Бродяга, ее ангел-хранитель. Собака, подарившая ей любовь, счастье и перевернувшая ее жизнь с ног на голову. Баффи признательно кивнула псу, а тот залаял и побежал прочь.
Наверное, ему предстояло сделать еще многих людей чуточку счастливее, любимее и ближе друг к другу. Подарить им такое же маленькое чудо, которое он подарил ей. Баффи, все еще улыбаясь, обернулась к настороженному Спайку и прошептала:
- Я люблю тебя! Прости, что не искала тебя, прости, что отпустила твою руку. Прости за то, что не спасла тебя.

***

А где-то там, по шоссе, бежала огромная немецкая овчарка. Она не нуждалась в хозяине, она не искала свой дом и не набивалась в друзья. Она была призвана дарить людям счастье и соединять разбитые сердца.
Она и сейчас бежит куда-то… Может быть к тебе?