До рождества оставалось всего пять дней, но настроения отмечать совершенно не было. Дэвид толкнул дверь в кафетерий, попадая из холодного промозглого утра в теплую атмосферу уютного помещения под переливчатый звон колокольчиков, висящих над входом. В воздухе витал запах выпечки, корицы и кофе. Окна и стены были украшены еловыми ветками, красными бантиками и прочей рождественской атрибутикой еще пару недель назад, и уже не вызывали восхищенных возгласов у ребятишек забежавших после школы полакомится горчим шоколадом.
Нолан стянул перчатки с озябших рук и уселся за барную стойку, и тут же перед ним возникла Руби с неизменной задорной улыбкой на алых губах.
- Привет. Тебе как обычно? – дежурным тоном поинтересовалась она.
- Ага, только дай еще один кусок пирога с собой, а то замороженная лазанья из микроволновки меня доконает, - попытался пошутить Дэвид, но вышло скорее жалко.
Руби сочувственно улыбнулась, заглянула ему в глаза тем проникновенным взглядом, которым, казалось, может смотреть только она, и предложила:
- Почему ты не приходишь ужинать сюда? Бабушка готовит отличные гамбургеры и домашнюю лазанью по старинному рецепту, и Кэтрин после девяти обычно не заходит, - понимающе заметила она.
Дэвид замялся, но все же ответил:
- Не хочу рисковать.
- Хочешь, я могу приносить тебе ужин, тут ведь не далеко, а мне не сложно, и даже не буду брать с тебя оплату за доставку, - заговорческим шёпотом заявила она, склонившись к его уху.
От неё пахло лесом и земляникой. А еще Дэвид давно приметил, что всякий раз, когда она затевала очередную шалость, в глазах появлялись охряные крапинки.
Последнее время он чувствовал себя разбитым и потерянным, полупустая квартира, вместо привычного дома, одинокие вечера, и даже общение с друзьями не спасало от стужи, пробирающейся внутрь. Словно все, чем он жил, было неправильным, не его. Именно поэтому он ушел от Кэтрин, но даже это не помогло. И только тут, рядом с этой дерзкой и ершистой «девчонкой из соседнего дома», хотелось искренне улыбаться. Она заражала своим оптимизмом и энергией всех вокруг, приплясывая с подносом между столами, подшучивая над посетителями и раздавая щедрые улыбки. Лучистый красный огонек среди серой массы.
- Ну, если тебе действительно не сложно, и бабушка не будет возражать, тогда договорились, - согласился Нолан.
- Руби, - ворчливый окрик бабушки с кухни заставил их отпрянуть друг от друга, - ты собралась подавать посетителям холодную яичницу с беконом? Я уже как десять минут сделала две порции.
Лукас закатила глаза и, подмигнув Дэвиду, размеренным шагом отправилась на кухню, под очередное фырканье Лероя, сидевшего за соседним столом и ожидающего своего заказа.
Отхлебнув остывшего кофе и откусив пирога, Дэвид блаженно зажмурился: все-таки это был его любимый пирог, да и на ужин, судя по всему, больше не придется давиться полуфабрикатами.

За два дня до рождества к нему в мастерскую заехала Кэтрин «проверить масло в машине», они обменялись ничего не значащими фразами. Все это выглядело глупо, от того раздражало еще сильнее. Они прожили столько лет, а в результате им даже не о чем было поговорить. Хотя Дэвид видел, как Кэтрин старается, это было похоже скорее на вялые попытки вернуть то, что давно утеряно, а может и не было вовсе. Из-за визита бывшей жены утром Нолан пропустил завтрак и не увидел Руби. Настроение упало ниже нуля, и даже любимый рок-н-рол не спасал. К вечеру Дэвид был вымотан, и когда за ним зашел Лерой и предложил пропустить по стаканчику, сперва отказался, но перспектива провести вечер в одиночестве радовала еще меньше, поэтому Нолан взял куртку и отправился вслед за другом.
В баре царила оживленная атмосфера. Из музыкального автомата раздавались хиты девяностых, под которые отплясывала местная молодежь. Посетители постарше рассредоточились за столиками и пытались разговаривать, перекрикивая музыку.
Дэвид окинул взглядом толпу и сразу же заметил Руби. Она ритмично двигалась в такт музыке в короткой неизменно красной мини-юбке. Дэвиду всегда казалось, что на ней так мало одежды вовсе не потому, что она пытается привлечь излишнее внимание, вернее - не только поэтому. Ей словно было тесно в этой цивилизованной человеческой оболочке, и любые ограничения вызывали одно желание - избавится от них. Будь то сковывающая движения одежда или излишняя опека бабушки. Даже сейчас, когда на улице было минус пять, а все вокруг запорошило снегом, на ней были легкие сапожки и колготки в сетку, а тонкая не по сезону кожаная косуха небрежно валялась на стуле, рядом с которым она танцевала.
- Кого ты так внимательно разглядываешь? - заинтересовался Лерой.
- Никого, просто рассматривал толпу. Не хотелось бы вновь столкнуться с бывшей, хватило утреннего «свидания».
Лерой хлопнул Дэвида по спине.
- Думаю, нам нужно что-то покрепче пива, что скажешь? Мне завтра не на работу, так что можем позволить себе виски.
Нолан согласно кивнул, и они начали протискиваться сквозь толпу к бару. Найдя пару свободных мест за стойкой, она заказали по первой порции.
Он не помнил после какой по счету рюмки на его плечо легла горячая ладонь, будь он трезвее то подумал бы, что у девушки температура.
- Мне кажется, тебе хватит, - раздался у самого уха голос, обладательница которого пахла лесом и земляникой.
На мгновение у Дэвида закружилась голова, а перед глазами возникла Руби в старомодном платье и красном плаще, он тряхнул головой и видение исчезло, и только потом обернулся, почти уткнувшись носом в вырез с весьма аппетитными формами.
- Лерой, сколько он выпил? – строго спросила Лукас.
- Столько же, сколько и я. Или почти, - на последнем слове Лерой икнул. - К нему сегодня Кэтрин наведывалась - ну и сама понимаешь… развод дело непростое, а для таких порядочных тем более. Но он правильно поступил, а это всегда сложнее, чем… - последние слова Лерой не договорил и, откинувшись на спинку стула, захрапел.
- Мы его заберем, - сказали Счастливчик и Соня.
- Ну, хорошо. Дэвид, пошли я отведу тебя домой.
- Почему не наоборот? - искренне удивился он.
- Кто из нас более трезвый? – привела аргумент Руби.
- Но ты женщина, а я мужчина, - не согласился Дэвид, пытаясь засунуть руки в рукава парки, при этом промазав несколько раз.
- И ведь не поспоришь, - хмыкнула девушка, помогая ему одеться - Нолан повозмущался, но помощь принял. – Давай так, сперва ты проводишь меня, а потом я тебя, - лукаво улыбнувшись, предложила Руби.
- Согласен, - после пары минут раздумий согласился Дэвид.
Они вышли на морозный воздух и, пройдя пару кварталов, Нолан немного протрезвел. Всю дорогу Руби рассказывала, что купила подержанный байк и спрятала его от бабушки, но в движке что-то барахлило, и он глох буквально через пару минут работы.
- Знаешь, мне кажется, я всю жизнь на него копила, и вот теперь, когда мечта осуществилась, я не могу ею насладиться в полной мере, - жалобно закончила она.
Дэвид согласно кивнул, а потом, притормозив, воскликнул:
- Ах ты хитрюга! - погрозил он пальцем перед лицом Руби. – Думала, я настолько пьяный? Нет уж, я тебя провожу, а до дома дойду сам.
Руби громко расхохоталась. Она смеялась так заразительно и открыто, что Нолан не выдержал и тоже засмеялся. Он довел её до гостиницы, где они жили с бабушкой, и остановился на крыльце.
- Спасибо тебе, Руби, за все, - искренне поблагодарил он.
- Хм, омела, - подняв голову вверх, заметила Руби. - Не за что. Ты хороший человек, Дэвид Нолан, - ответила она и потянулась к его губам.
Дэвида вновь окутал аромат леса, и он не стал противиться, крепче прижимая к себе девушку. Губы Руби были горячими со вкусом земляники и горчинкой текилы. Поцелуй вышел жарким и немного развязным - то ли от выпитого алкоголя, то ли от ощущения позабытой юности, которое ее близость в нем всколыхнула.
Закончилось все так же внезапно, как и началось.
- Руби, уже очень поздно, - донесся голос Грэмс откуда-то из глубины дома. - Или ты собираешься ночевать на улице?
Лукас как всегда закатила глаза и, беззлобно ругнувшись себе под нос, скрылась за дверью. А Дэвид еще долго стоял, на крыльце глотая ледяной воздух в попытках унять сердцебиение.

В канун рождества работы практически всегда не было. Поэтому Дэвид запасся фильмами из проката, купил пива и даже повесил на окно гирлянду. Он помнил про мотоцикл Руби и хотел предложить ей посмотреть, что с ним не так, в обмен на пирог.
Она как всегда суетилась за стойкой, принимая заказы от редких посетителей. Короткое красное платье с мишурой по подолу и колпак Санты составляли её рождественскую униформу.
- Привет, Дэвид. Ну что, голова не болит? - бодрым голосом поинтересовалась Руби.
- Вроде нет, но от двойного эспрессо не откажусь, - отозвался он и, помолчав, выпалил: - А что ты собираешься делать сегодня? Посетителей вроде не так много. Может, посмотрим твой байк? С меня пиво, с тебя пирог.
Руби загадочно улыбнулась, а потом крикнула:
- Ба, народу сегодня мало, может, ты сама справишься? А то у меня появились неотложные дела.
- Дела-дела, очередной ухажер – вот твои дела. Не надоело еще хвостом крутить? Лучше бы осваивала семейное дело, - ворчала Грэмс, покидая кухню, но, заметив Дэвида, осеклась и улыбнулась. – Ну, если у тебя дела с мистером Ноланом, то иди.
- Вот и славно, - ответил обрадованный Дэвид.
Как только Руби убежала переодеваться, бабушка стала серьезной и назидательно произнесла:
- Молодой человек, я вам доверяю, но это не значит, что вам все дозволено. Так что держите себя руках. - Заметив недоуменный взгляд Нолана, она всплеснула руками: - Неужели вы думаете, что я не видела вашего поцелуя на крыльце?

Вместе Дэвид и Руби забрали мотоцикл и отправились в мастерскую. Пока Дэвид перебирал двигатель, Руби с любопытством разглядывала инструменты, периодически спрашивая их названия. Поначалу он следил за ней, опасаясь, что она прищемит себе палец или порежется, но девушка лишь пристально рассматривала «блестящие штуковины», осторожно обводя контуры указательным пальчиком. Было так необычно видеть в своей мастерской девушку, которой интересно, как работает гидродомкрат.
- Слушай, а какое топливо ты туда залила? – рассматривая очередную деталь, спросил Дэвид.
- Какое было на бензоколонке, а что?
- Ну, мой тебе совет, не заливай его больше - из-за него глох двигатель. Сейчас я тебе все прочищу, и будет летать, как новенький.
Лукас от радости закружилась волчком по помещению:
- Спасибо, спасибо огроменное! Ты прямо как принц из сказки, который сделал мне лучший подарок на Рождество: спас моего коня.
- Тебе не кажется, что конь должен быть у принца, а не у принцессы? - поддел Нолан.
- Не, я на принцессу точно не тяну, скорее на боевую фрейлину или как их там… - задумчиво потерев подбородок грязным пальцем, выдала Руби.
Дэвид рассмеялся, а потом заметил пятно черного мазута на белом личике.
- Ты испачкалась, - сквозь смех произнес Нолан, - там в уборной есть зеркало.
Пока Лукас умывалась и отфыркивалась, пытаясь стереть маслянистую гадость, Дэвид закончил с двигателем.
- Ну все, коня спасли, пошли спасать тебя от голодной смерти, - звонко заявила Руби, подхватываю корзинку со съестным, из которой доносились аппетитные запахи.

Они устроились на ковре перед камином, включив для фона «Один дома», ели пирог и гамбургеры, запивая пивом, и все это казалось до странного естественным. Руби оживленно жестикулировала, рассказывая об очередной своей проделке, за которую схлопотала наказание от бабушки, или заливисто смеялась, запрокинув голову, над неудачами горе-грабителей в фильме. Дэвид заметил, что когда пламя отражается в её глазах, то охряных точек становится заметно больше. В какой-то момент Дэвид заметил, что Руби вновь пристально смотрит на его губы. В голове скребся голосок совести, Но Дэвид постарался заткнуть его и притянул девушку к себе, на этот раз делая первый шаг. Его пальцы запутались в шелке её волос, а она тем временем самозабвенно целовала, почти терзала его губы, чуть прикусывая их. Казалось, кожа Руби горела под его ладонями, а прерывистое дыхание и бешеный стук сердца заглушал другие звуки. Это было похоже на танец, где нежность сплелась с страстью настолько тесно, что невозможно было отделить одно от другого. Руби оставляла красные борозды на его плечах своими острыми коготками, а потом дула и медленно зацеловывала каждую царапину. Дэвид то сжимал её так крепко, словно хотел слиться с ней воедино, то отстранялся, чтобы полюбоваться, как отсветы пламени золотят её разгоряченную кожу. Когда все закончилось, Руби свернулась клубочком у него на груди и, блаженно закрыв глаза, задремала, а Дэвид все поглаживал её плечи и перебирал чернильные пряди, прислушиваясь к себе. У него не было ощущения неправильность произошедшего - напротив, казалось, что какой-то кусочек пазла встал на свое место.
Он проснулся, когда на улице уже рассвело. Руби рядом не было. Без её тепла, вновь стало зябко и одиноко. Дэвид поежился и забрался под одеяло: покидать нагретое место вовсе не хотелось. Он окинул взглядом комнату - она не оставила никаких вещей, даже корзинку забрала, и тут он заметил на каминной полке маленькую красную коробочку с бантиком. В ней оказалась статуэтка рыцаря на коне и с мечом, а надпись на открытке гласила «Настоящему принцу».