Она пришла ко мне внезапно: поутру, как пьяный сантехник, который ломится не в ту дверь. Я сначала искренне удивился, кому это в пять утра, в мой заслуженный выходной, пришла идея меня навестить. Напялил шорты, милые тапочки с котятами и направился к двери. Все мое усталое нутро требовало крови внезапного гостя, но, когда я открыл дверь, пришло осознание того, что моим планам не суждено сбыться.
- Здравствуйте, - проговорила огромная утка, стоящая на пороге, – я ваша совесть.
Моему удивлению не было предела. И не потому, что на меня смотрели два маленьких глазика, торчащих из огромного по своим размерам клюва, а потому, что я уже и не надеялся встретиться со своей совестью.
- Ты ли это? – дрожащим голосом произнес я, не веря своему счастью.
- Я-я… - недовольно прокрякало существо и без приглашения завалилось в квартиру.

Мы стали жить вместе, хоть и не могли переносить друг друга.
Я, конечно, был рад видеть ее, но вы должны понимать, что жить без совести легче. Все на планете живут без нее, хотя активно делают вид, что это не так. С чего я это взял? Ну, а вы видели кого-нибудь, разгуливающего по городу с огромной уткой? Я тоже не видел.
Она съела все, что было в холодильнике. Фрукты? Овощи? Мясо? Эта сожрала все - даже военный сухпаек (!). Наевшись, эта свинья (которая утка) с довольной рожей рухнула на постель и посмотрела на меня лениво.
- Рад меня видеть, сынок?
- Нет, – ответ был абсолютно честен.
- И я тебя тоже не рада, но мне придется пожить с тобой некоторое время. –На моем лице отпечатался шок. – Так что, готовься, Гриш.
- Григ, меня надо звать Григори… - недовольно пробурчал я.
- Не, Гришунька, ты Гришка, а то ведь что, тебе не стыдно прятать имя деда? Я, как совесть, молчать не могу.
Тихо матерясь, я поплелся прочь к ноутбуку.

- Хватит пялиться ей на жопу!
Мы ехали в метро, в самый час пик, когда народа в вагоне настолько много, что чувствуешь себя шпротом в банке с прибалтийскими консервами. Зная любовь моей спутницы к консервам, я до сих пор удивлялся, как она никого не съела.
- Это не жопа, это попочка… - с напыщенной нежностью сказал я.
- Повтори, не расслышала.
- Это, говорю, не жопа! Это попочка!!!
В этот момент обладательница «не жопы» услышала мой истошный крик.
Получив увесистую пощечину, я понял первое правило совести.
«Никогда не спорь с совестью».

Когда мы гуляли по Москве, во второй день ее пребывания у меня, утка пялилась по сторонам, изредка нервно озираясь, словно пыталась что-то вспомнить.
- Город слишком изменился со времени твоего рождения.
Она шла немного впереди меня, гордо вышагивая перед толпой зевак, которые собрались что бы посмотреть на нее.
- О боже, это настоящая совесть!
- Да-да, живая! Давно никто не видел живую совесть!
- Ох, быть может, и моя вернется?
- Да нет, это вряд ли…
Подобные разговоры сопровождали нас всю дорогу. Многие перешептывались, видя огромную утку, некоторые с завистью пускали слюну, и лишь единицы нагло врали про то, что у них тоже есть совесть, но они ее прячут. Мне же было глубоко пофиг, хотелось вернуться домой и подождать момента, когда она свалит. Если свалит, конечно.
- Хочешь меня прогнать?
- Да.
- Ну ты и бессовестный. Сто отжиманий.
- Что? – удивленно вскинув бровь, произнес я.
- Отжимайся, я сказала! Портишь момент моего триумфа!
Тогда я получил правила два и три:
Правило номер два:
«Будь гостеприимен к своей совести».
Правило номер три:
«Не стесняйся ее».

На третьи сутки пребывания совести у меня в квартире мы решили посмотреть новости.
- Никита Михалков, - начала ведущая, – узнав о появлении на улицах столицы настоящей совести, сказал, что нашедшему ее гарантирует вознаграждение. Тем временем феномен совести задел даже Соединенные Штаты Америки. Американский президент, Барак Обама, заявил о том, что они смогли культивировать совесть и теперь готовы нести ее на просторы Ближнего и Дальнего Востока.
- Не вернется она к Михалкову, стыдно ей… - печально прокрякала утка и переключила канал.
Четвертое правило напрашивалось само собой.
«Даже совести может быть стыдно».

На четвертую ночь мы решили с совестью нажраться. Взяли много хорошего пива, включили «LP» и начали вспоминать прошлое.
- Я помню, - уже немного пьяно произнесла совесть, - когда ты был маленьким, ты накакал вон в том углу, а я потом тебя мучила по этому поводу.
«Совесть всегда помнит лишь то, как ты и где обосрался, и обязательно напомнит тебе об этом».
Это правило номер пять.

Наступил шестой день ее появления. В этот день я решил выкинуть наш старый холодильник и поставить новый. Более модный и крутой. Мне, несмотря на то, что я всегда старался казаться взрослее, было крайне обидно. Любил я этот холодильник. Хотя нет, не так. Любил я воспоминания о нем. Ведь он был всегда рядом, а тут все. Прощай. Спасибо, что был со мной все мое детство, но теперь отправляйся на помойку.
Совесть все это время молчала. Холодильник мы выкинули.
Правило номер шесть:
«Совесть всегда знает, когда нужно молчать»

- Ты уходишь? – спросил я, когда огромная седая утка стояла уже у порога.
- Да, мне пора, - прокрякала весело она.
Мы посмотрели друг другу в глаза, хотя нет, не так, я на клюв, она в глаза.
- Ты так и не сказала, зачем приходила.
- Ну, знаешь… - утка решила растягивать слова, – в мире полно ублюдков, которые не имеют о совести никакого представления. Ты теперь имеешь. Чао, я тебя ненавижу.
И она исчезла. А я так и остался бессовестным ублюдком с представлением о совести, как о большой седой утке. Но лучше хоть так, чем вообще никак.