Все происходит случайно в среду, после едва не проваленного дела. Они вваливаются в дешевый номер мотеля без названия, нетерпеливо срывая одежду друг с друга. Стараясь как можно скорее прикоснуться к горячему телу, поцеловать незнакомые губы и почувствовать себя живыми.

Падают на кровать, громко и противно скрипящую под их весом. Стив нетерпеливо и неловко входит в нее, заставляя Наташу громко застонать и выгнуться.

Наташа упирается руками ему в грудь и мучительно медленно двигается: вверх-вниз, вверх-вниз. Стив впивается руками ей в бедра и почти теряет контроль над собой. Наташа останавливается, наклоняется к нему, вжимаясь в его тело и шепчет в самое ухо:

— Не сдерживайся.

Стивен рычит и через секунду — он сверху. Наташа обхватывает его ногами и стонет:

— Давай же!

Стив властно целует ее, кусает за губу — Наташа шипит, но он начинает двигаться, и она забывает про боль от укуса. Она впивается ногтями в его плечи, проводит по спине, оставляя красные следы.

Стив двигается размашисто и мощно, заставляя Наташу задыхаться.

Он отпускает себя, шлет к черту контроль и отдается во власть желанию.



Всю неделю они делают вид, что ничего не было: спасают мир, тренируют новобранцев и живут, как жили до той ночи.

Только в среду все повторяется.

Случайно оказываются в пабе, где им бесплатно наливают одну за другой — они ведь герои, — а после — новый мотель. Им просто нужно забыться в объятиях друг друга.

Наташа целует Стива, раздевает, кусает за плечо. И все бы ничего, только нужен ей не он.

Стивен наслаждает ею, гладит нежное тело, ловит поцелуями ее стоны и думает о другой.

Лежа рядом и сверля взглядом потолок, им не о чем говорить. Да и незачем. Оба понимают, что больше это не должно повториться. Никаких любовных — да и каких-либо, кроме партнерских — отношений в команде не должно быть.

Работа — спасение мира — превыше всего.

И они держатся до следующей среды.

А потом это повторяется снова и снова.

Каждую среду в новом богом забытом мотеле, где-то на окраине.



День выдается на редкость паршивым, и Стивен едва дожидается вечера. Ему нужно выпустить пар. Он становится зависимым от Наташи.

Стив прижимает её к стене — не хватает сил дойти до кровати, — хватает за шею, слегка придушивая и властно целует.

Хочет причинить боль Наташе за то, что она не его. Мысль безумная, неожиданная и заводит Стива еще больше.

Наташа сжимает его плечи, но не отталкивает. Ей нравится.

Стив медленно — насколько это возможно — проводит пальцами по внутренней стороне бедра, касается складочек — она мокрая и готовая принять его. Наташа закрывает глаза, громко стонет и трется об его пальцы. Хочет, чтобы он еще раз коснулся ее. Он усмехается и снова целует: глубоко, сильно, вжимая в стену. Рывком отрывает от пола, Наташа обхватывает его ногами и Стив — наконец-то! — в нее входит. На мгновение замирает, удобней перехватывает ее и начинает двигаться.

Наташа тяжело дышит куда-то ему в плечо. Стив освобождает одну руку и сильно сжимает грудь, заставляя ее зашипеть. Он наращивает темп, готовый вот-вот кончить.

— Быстрее… — просит Наташа. — Сильнее… вот так… да…

Стив кончает первым. Опускается перед ней на колени и касается языком. Наташа выдыхает через плотно сжатые зубы и запускает руки ему в волосы, прижимает ближе. Стив вжимается пальцами ей в бедра — ему нравится оставлять на ней следы — Наташа запрокидывает голову, упирается затылком в стену и не сдерживаясь стонет.

Наташа собирает разбросанные вещи по номеру, когда с губ Стивена слетает вопрос:

— Так и будем делать вид, что ничего не происходит?

— Так проще, — пожимает плечами Наташа.

И этот ответ его злит.

Стив сжимает кулаки и молча кивает.

— До среды? — спрашивает Наташа, готовая выйти из номера.

— Если выживем, — бросает Стивен и идет в душ.

Он не хочет видеть, как она уходит.



Хилл заставляет их прийти на какой-то очередной важный прием. Им приходится улыбаться и разговаривать с какими-то важными шишками. Весь вечер они стараются избегать друг друга. Боясь сорваться.

В среду — вчера — Стив не пришел. Несмотря на то, что обещал. Ведь они выжили.

Ведущий вечера объявляет медленный танец и Хилл предлагает Капитану Америке с Черной Вдовой потанцевать. Она словно не замечает напряжения между ними.

И когда звучит музыка — они не идут танцевать.

Она не Пегги.

Он не Беннер.

Они — другие.

Почти чужие.

— Может, пригласишь меня на танец? — насмешливо спрашивает Наташа.

— Только если споешь мне.

Своим ответом он выбивает землю у нее из-под ног. Знает, куда ударить, чтобы причинить Наташе как можно больше боли, ведь Стиву не нужно петь колыбельную, чтобы он стал собой.

И если бы не годы тренировок, Наташа влепила бы наглому Роджерсу по лицу.

Заслуживает.



Несмотря на напряжение между ними, в среду они снова встречаются. Наташа приходит, чтобы высказать Стиву все, что о нем думает. Но едва оказавшись в номере — забывает.

Стив целует ее так, словно от этого поцелуя зависит если не его, так жизнь всего мира. Так он пытается извиниться за свои слова.

Однажды он попросил Наташу стать другом.

Теперь хочет большего.

Но не смеет и думать об этом.

Стив не забыл Пегги. Её невозможно забыть.

Его сердце, как и прежде, выстукивает её имя, разве что в последнее время через раз выходит — На-та-ша.

И Стив сходит с ума.

Кто же знал, что вторая любовь приключится в девяносто пять.

Он всегда прыгает без парашюта. Тот ему не нужен. Только рядом с Наташей он бы не отказался от дополнительной защиты.

Он всегда закрывает ее щитом. Подставляясь под пули.

Она важна для него.

Стив и не смеет мечтать о том, чтобы Наташа смотрела на него, как на Беннера.



Наташа лежит на кровати, закрыв глаза и рвано дышит. Стив рядом и внимательно рассматривает её.

— У тебя много шрамов.

— Они служат напоминанием того, кем я была.

Стив осторожно касается одного из шрамов, проводит по нему пальцем, едва касаясь.

— Ты искупила свою вину.

Наташа выпускает воздух сквозь плотно сжатые зубы.

Стивен наклоняется и целует шрам на шее, под грудью, медленно спускаясь все ниже.

Одна рука Наташи запуталась в его волосах, другая мнёт простынь. Терпеть пытки в плену — легче.

Стив обводит языком вокруг пупка и продолжает влажную дорожку вниз.

Наташа тихо стонет.

Она зависима от Стива и от их встреч по средам, но ни за что не признается в этом.



Наташа надевает куртку, когда Стивен прижимает ее к себе.

— Я хочу быть не только... — Наташа зажимает ему рот ладонью и шепчет:

— Рано.

Стив напряженно смеётся, целует её и заглядывая в глаза спрашивает:

— До среды?

— Если выживем.