Это начиналось постепенно, так что Билл не сразу обратил на возникшие в их отношениях перемены. Он долгое время не мог окончательно отпустить из своего сердца Соки Стокхаус, но однажды понял, что романтические чувства к ней угасли. Она такой счастливой казалась с Эриком Нортманом, и Билл не желал вставать между ними.
А Джессика… Она всегда была рядом, в счастливые моменты и в тяжёлые, даже тогда, когда все остальные отвернулись от него. Он давно не представлял жизнь без своего Дитя. И когда Джессика говорила, так проникновенно глядя на него: «Ты мой мир», Билл ни на секунду не сомневался в искренности её слов. Их давно связывали не только узы, которые возникают между Создателем и его потомком, но и нечто иное, тонкое, едва ощутимое и невероятно прекрасное. Билл не сразу осознал, что это за чувства. А когда понял, уже поздно было им противостоять.
Но он старался. Упорно пытался видеть в Джессике свою дочь, которую потерял когда-то и не пожелал спасти. Вот только Хэмби давно изменилась. Из её глаз исчезла наивность, присущая юности, теперь она смотрела на мир глазами женщины, успевшей многое пережить. В её движениях больше не имелось неловкости, их сменила хищная грация.
А ещё она гораздо чаще стала задерживать на Билле задумчивый взгляд. Он жалел, что не может проникнуть в её прелестную головку и прочесть мысли. Он сам нередко любовался на Джессику. Его завораживало, как огненно-рыжие волосы контрастируют с молочно-бледной кожей, как на её щёки падает тень от длинных ресниц, как соблазнительно она прикусывает нижнюю губу. Билл пытался бежать от непрошеных мыслей. От Джессики фактически отказалась семья, и он пытался заменить ей отца. Но когда он смотрел на манящие изгибы её тела, то невольно возникавшие фантазии были далеки от родственных чувств.
Будто назло, она одевалась всё откровеннее. Эта чертовка словно нарочно дразнила его, выбирая то блузку с глубоким декольте, то непозволительно короткую юбку или слишком облегающие брюки. Наклонялась, чтобы подобрать случайно упавшую вещь, и Билл не мог оторвать взгляд от упругих ягодиц, обтянутых джинсой. Чуть подавалась вперёд при разговоре, и он невольно смотрел вовсе не в её красивые глаза, а в область декольте. Облизывала губы так искушающе, что Биллу саму хотелось смять их в поцелуе.
Однажды Джессика надела одно из своих самых провокационных платьев, с глубоким вырезом, открывающее длинные стройные ноги в туфельках на шпильке. Чёрный шёлк красиво облегал тело, глаза были подведены в тон, губы ярко накрашены, рыжие волосы свободно падали на спину и плечи. Она выглядела безумно порочной и соблазнительной, настоящая хищница, в цепкие ручки которой с удовольствием придёт любая жертва.
Заметив его горящий желанием взгляд, Джессика улыбнулась и поинтересовалась:
— Что-то хочешь мне сказать?
— Просто поинтересоваться, куда ты собралась, — отозвался Билл внезапно охрипшим голосом.
— Думала прогуляться, — ответила она. — А что, желаешь составить мне компанию?
Обычно Джессика предпочитала уходить одна. Её прежние романы не заладились, и теперь девушка предпочитала искать компанию среди клыкоманов, которыми можно перекусить и… о варианте дальнейшего развития событий Билл предпочитал не думать, так как при этом что-то неприятно царапало сердце.
Он знал, что сейчас всё иначе, что Джессика жаждет его компании, но не как Создателя, отца или старшего брата, а мужчины, интересного ей, иначе не красилась бы и не наряжалась так вызывающе. Но Билл не был уверен, что готов переступить грань, после которой всё изменится, потому сказал самое худшее в такой ситуации:
— Нет. Просто ты так одета… Другие могут решить, что ты… развратница, и воспользоваться этим.
Джессика фыркнула:
— Иными словами, я похожа на шлюху. Не волнуйся, я могу за себя постоять.
Недовольно цокая каблуками, она вышла из дома, а Билл устало опустился на диван. Он считал, что поступил правильно. Но почему же стало так мерзко на душе? Он обидел Джессику, оттолкнул её. Больше всего ему сейчас хотелось догнать её, крепко прижать к себе и не отпускать. Но он не сделал это.

В последующие дни Джессика держалась отстранённо. Исчезли откровенные наряды, соблазнительные жесты и позы. Она вела себя так, как раньше, когда не собиралась привлекать его внимание к себе как к девушке. Стоило порадоваться, что всё вернулось на круги своя. Спустя время она перестанет дуться, и их отношения будут такими же, как прежде, какими им и положено быть. Только чувства не изменить, и Билл не мог относиться к Джессике, как раньше: как к своему Дитя, с отеческой теплотой, без примеси ревности и жгучего желания.
Однажды он зашёл в гостиную и обомлел, увидев Джессику. На ней были надеты белая блузка с парой расстёгнутых верхних пуговиц, расклешённая клетчатая юбка чуть выше колена и белые чулки. Она повернулась, услышав шаги, так что две рыжие косички забавно подпрыгнули. На её лице почти не было косметики, и Джессика походила бы на милую школьницу, если бы не лукавый блеск её глаз. И Биллу тут же захотелось стать её строгим учителем.
— На днях ты заявил, что я не слишком подобающе одеваюсь, — очаровательно улыбнулась она. — Я решила, что стоит немного сменить имидж. Как тебе?
Он помедлил, затем подошёл ближе и сел перед ней на корточки. Джессика чуть удивлённо смотрела на него. И тогда Билл сказал, взяв её ладони в свои:
— Ты хороша в любом образе, несмотря на мои недавние глупые слова. Но для меня не так уж важно, что на тебе надето. Главное — ты сама, твой внутренний мир.
Она улыбнулась смущённо, и он продолжил:
— На моих глазах ты превращалась из юной неопытной девушки в сильную и прекрасную женщину. Мне не сразу удалось осознать и принять эти перемены, как и то, что я стал иначе относиться к тебе.
— И как же?
— Я влюбился в тебя.
Этими словами Билл отрезал пути к отступлению. Джессика поражённо замерла сначала, и Комптон подумал, что совершил роковую ошибку, признавшись в чувствах, которые не найдут ответ. Но вдруг она наклонилась и прижалась своими губами к его. Билл тут же потянул её на себя, заставляя подняться, прижимая к себе за талию и увлекая в волнующий поцелуй.
Это было восхитительно, пьяняще, свежо. От близости тела Джессики нарастало возбуждение, и он ещё крепче обнял её. Тогда она повернулась, толкнула Билла на диван и устроилась на его бёдрах.
— Почему ты скрывал свои чувства? — прошептала Хэмби ему в губы. — Ты же не мог не видеть, что небезразличен мне.
— Потому что боялся снова открыть кому-то своё сердце, — отозвался он. — Вот только ты всегда занимала в нём важное место.
Билл нежно коснулся пальцами её щеки:
— Я пытался быть твоим отцом.
— Отцом я вряд ли смогу тебя называть. Разве что папочкой, — рассмеялась Джессика, затем целуя его и провокационно сдвигаясь на бёдрах. За это Билл рывком расстегнул её блузку, и пуговицы с перестуком попадали на пол. Он освободил от кружевного бюстгальтера её грудь и припал к ней губами, отчего Джессика не удержала сладкий стон. Ладонью Билл скользнул под юбку, касаясь её через бельё, дразня, разжигая обоюдное желание ещё сильнее.
— Билл, пожалуйста, — простонала она, и он удивился тому, как мог так упорно сдерживаться раньше. Сорвав её бельё и спустив свои брюки, Комптон усадил Джессику на себя. Она напряглась, выпустила клыки, но вскоре привыкла к ощущениям, подстраиваясь под ритм, который постепенно становился всё быстрее, резче. Билл не отводил от неё восхищённый взгляд. Джессика была невероятна сейчас: такая желанная, дикая, отныне только его.
После первой вспышки удовольствия они торопливо разделись до конца и переместились в сторону спальни Билла, где продолжили наслаждаться друг другом, неутомимые в своей страсти, наконец дорвавшиеся до того, о чём так долго мечтали.
Позже Джессика умиротворённо лежала в его объятиях. Он ощущал себя по-настоящему счастливым, впервые за несколько лет.
— Ты мой мир, Билл, — улыбнулась она, произнеся эти слова уже не в первый раз с момента своего обращения. Но только сейчас он понял их истинный смысл.