Край чёрного длинного платья с тихим шорохом скользит по каменному полу хранилища. Злая Королева проходит мимо ряда стеллажей, на которых стоят флаконы с зельями, различными ингредиентами и магическими артефактами. Затем нажимает на невидимый глазу рычаг, и одна из стен тайника отьезжает чуть в сторону, открывая взгляду ячейки, в каждой из которых — резные деревянные шкатулки, а в них — чужие сердца. Живые сердца, что продолжают биться даже вне тел своих хозяев. Сердца, подвластные Королеве, помогающие ей управлять непокорными. Но одного здесь определённо не хватает.
Королева сжимает ладонь, представляя в ней сердце Капитана Крюка, горячее, яростное. Вот бы в реальности его ощутить, а когда Крюк совсем разозлит — раздавить, наблюдая за тем, как сердце рассыпается в прах, а сам мужчина мертвый падает к её ногам. Но пока её забавляет, почти интригует его непокорность. Она даёт ему шанс проявить себя.

Реджина встречает Киллиана и видит в его взгляде прежнюю неукротимую силу. Ей любопытно: изменился бы он, вместе с остальными прожив столько времени в Сторибруке? Но для него всё было иначе, и он остался таким же, как в их последнюю встречу.
Киллиан смотрит на неё пристально, будто прожигая своим взглядом и желая раскрыть все секреты, что хранит её сердце. Реджина невольно ощущает волнение, а ещё — азарт. Её губы кривятся в усмешке, а в глазах загорается огонь. Джонс ухмыляется, отвешивает ей шутовской поклон, будто она до сих пор королева. Но у Реджины нет больше настоящей власти. А над ним — не имелось никогда.

— Нужно кое-что сделать. Я хорошо за это заплачу. — Реджина знает, что деньгами можно легко купить такого человека, как этот пират, и пользуется этим.
— Насколько хорошо? — уточняет он.
— Я осыплю тебя золотом, и ты никогда не будешь нуждаться, — обещает она.
— И что же такого я должен сделать ради этого? — Крюк заинтересованно вскидывает брови.
— Похитить Прекрасного Принца, в которого влюблена Белоснежка, — отвечает Королева. — Смерть — слишком лёгкое наказание для них. Я хочу, чтобы они страдали. Похить Принца, увези его на своём корабле далеко-далеко. Можешь продать его в рабство, но главное — он не должен вернуться.
— За что ты так ненавидишь их? — спрашивает Крюк. Он фамильярен, задаёт слишком много вопросов, и Королева сама порой не понимает, почему терпит его. Но в этот раз честно отвечает:
— За то, что они счастливы. Снежка сделала несчастной меня, и я хочу, чтобы ей тоже было больно.
Капитан внимательно смотрит на неё, поглаживая здоровой рукой свой крюк. Он не осуждает Королеву, так как прекрасно понимает, насколько сильна может быть жажда мести.

— Мне нужна твоя помощь. — В её тоне, как ни странно, нет требовательности, что звучала раньше.
— Почему именно моя? — спрашивает Киллиан.
— А разве я могу рассчитывать здесь ещё на кого-то? — невесело усмехается Реджина. — Ты единственный, кто способен стать моим союзником, хотя бы временно… И я могу заплатить.
— Что от меня требуется? Кого-то убить? Похитить? — переходит к делу он.
— Мне нужен мой сын, Генри, — отвечает она. — У меня есть план, как восстановить тёплые отношения с ним. Но без чужой помощи мне не справиться.
— У Королевы появились слабости. Как интересно… — произносит Киллиан.
— Они есть у всех. И у меня, к сожалению, — признает Реджина. Она больше не собирается это скрывать. Нет смысла.
— А если у меня не получится? — уточняет Джонс.
— Я надеюсь на обратное, — просто уточняет она. В её голосе слышатся печаль и усталость. И Киллиан вдруг осознает: он хочет, чтобы на этот раз действительно получилось.

— О чем я тебя просила? Точно не о том, чтобы Прекрасный Принц сбежал и вновь воссоединился со Снежкой! — Королева в ярости меряет шагами комнату. Когда она в таком состоянии, слуги стараются держаться подальше, но Капитан не из робкого десятка.
— Не повезло, — констатирует он. — В подобных делах всегда существует риск. Быть может, истинная любовь оказалась сильнее коварных планов?
Королева стремительно подходит ближе и почти шипит ему в лицо:
— Не смей говорить мне об истинной любви!
— Не смейте угрожать мне, Ваше Величество. — Его крюк касается её шеи. Слегка, но достаточно, чтобы ощутить холод стали.
— Другой на твоём месте давно был бы мёртв, — прищуривается Королева. Она зла, но её злость нравится Капитану гораздо больше, чем привычная гордая холодность.
— Тем не менее, я до сих пор жив. — Он убирает крюк. — Почему бы не позволить им спокойно жить и попробовать самой снова стать счастливой?
— Для меня это давно невозможно. — В её тоне слышится обреченность. Пират понимает Королеву. Они оба давно обречены, так как ненависть и жажда мести выжгли их сердца, не оставив места для любви.

Киллиан наблюдает издали, как Реджина вместе с Генри идёт по улице, о чём-то разговаривая с ним. Тёплая улыбка освещает её лицо, и мужчина невольно задерживает на ней взгляд. Он не представлял, что однажды увидит именно такую Реджину, в сердце которой есть место тёплым чувствам, привязанности и заботе о других.
В его кармане не лежит кошелёк с золотом, и от чека, предложенного ей, Киллиан отказался. Помочь женщине наладить отношения с сыном — не то, за что стоит брать плату, по его мнению.
Реджина словно замечает направленный на неё взгляд и поворачивается туда, где стоит Джонс. Он кивает, а на её губах появляется лёгкая благодарная улыбка.

На пристани прохладно, и чувствуется влажное дуновение с моря. Но бывалому пирату это не доставляет дискомфорт. Он замечает одинокую фигуру женщины в дорогом одеянии и по гордой осанке быстро узнаёт Королеву.
— Что привело сюда Ваше Величество? — спрашивает Крюк, подходя ближе.
— Хотела ощутить дыхание моря. Понять, каково это, когда солёные брызги бьют в лицо, — отвечает она.
— А чем же плохи стены вашего замка?
— Они душат меня.
Крюк смотрит ей в глаза и видит в них гнетущее одиночество. Он не поможет ей избавиться от него, даже если бы захотел, не в этой реальности точно. Но он всё равно делает шаг вперёд и прижимается к губам Королевы, ожидая за это пощечины, проклятий, но только не того ответа, который в итоге следует. У поцелуя вкус разбитых надежд. И всё-таки, когда Капитан обнимает Королеву, ему становится чуть легче. Он надеется, что и ей тоже.

Реджина рассматривает товар в лавке Голда, пытаясь найти нужную вещь, когда он произносит:
— Даже у Злой Королевы, оказывается, есть свои слабости.
— Ни для кого не секрет моя привязанность к Генри, — пожимает плечами она.
— О, я вовсе не о своём внуке, — усмехается Голд. Реджина поднимает на него враждебный взгляд. Если он думает, что сможет играть на её чувствах, то глубоко ошибается.
Голд пробивает товар и интересуется словно невзначай:
— Как давно это началось?
— Не твоё дело, Румпельштицхен. — Она называет его настоящим именем, забирает покупку и направляется к двери. Голос Голда настигает Реджину, когда она уже переступает порог:
— Ещё в сказочном мире, я прав?
Она ничего не отвечает и закрывает за собой дверь.

Когда Королева поднимается с кровати в каюте, Крюк ещё спит. Она неторопливо одевается, затем поворачивается и окидывает взглядом его тело, прикрытое простыней, и умиротворенное лицо. Как ей хотелось бы не уходить, уплыть вместе с ним на корабле куда глаза глядят. Забыть о мести, о собственной жизни, которая по сути давно разрушена. Ей не приносят счастье ни власть, ни богатство, но этой ночью она почти ощутила себя счастливой, пускай ненадолго.
Но она Королева, которая не может быть возлюбленной какого-то пирата. Она не зря так долго боролась именно за эту жизнь, принося в жертву других людей и саму себя. Забыть ради Крюка о мести Белоснежке? Ни за что!
Королева поспешно уходит, так, словно боится передумать.

Киллиан почти не удивляется, увидев Реджину на пристани. Она стоит, прикрыв глаза и подставив лицо соленому ветру, а на губах играет улыбка.
— Ты снова здесь, — констатирует он.
— А ты против? — спрашивает она, хотя вряд ли положительный ответ что-то изменил бы.
— Просто ответь: почему ты ушла тогда? — неожиданно спрашивает Киллиан. Реджина открывает глаза и чуть медлит с ответом:
— Потому что боялась быть счастливой.
— А теперь?
— А теперь я хочу узнать: каково это.
Он целует её, и теперь у поцелуя вкус надежды. Киллиан крепче прижимает к себе Реджину. А ей кажется, что её сердце бьётся в его ладони. Странно, но она не имеет ничего против.