Все боевые действия в тот день прекратились, когда Хагрид вошел в Большой Зал. Мальчик-который-выжил безвольной куклой болтался у него на руках, почти так же, как семнадцать лет назад. Голова парня удобно лежала на руке полу гиганта, а ноги свободно болтались где-то в области его живота. Когда он зашел в Зал, на несколько мгновений, показавшихся годами наступила тишина. Гарри никогда так и не сможет объяснить, что чувствовал в тот момент. Знать, что люди, которых он любил, очень любил, вот так вот увидят его мертвым. Это все было ложью…. И все это было необходимо.
Сам Хагрид безудержно рыдал. У него на руках был мальчик, который последние шесть лет рос на его глазах. Это был мальчик, с которым он познакомился в столь юном возрасте, и который вырос, чтобы стать человеком, каким он стал сегодня. Чтобы стать человеком, принесшим себя в жертву. Гарри все еще тихо лежал, когда его заносили в Зал, и готовился к тому, что там произойдет.
Первым человеком, который увидел Гарри был Ремус, находящийся на расстоянии в шесть метров. Крик ужаса, вырвавшийся из его горла был гораздо хуже остальных, так как его Гарри не ожидал. Хотя Гарри и не слышал такого крика раньше, он почему-то был уверен, что это крик волка, потерявшего члена стаи.
Ремус пробивался вперед, ища Сириуса, единственного человека, который бы понял это ощущение, когда кажется, что весь мир вокруг тебя в одночасье рушиться. Это действительно был тот же тринадцатилетний паренек, с которым он познакомился в поезде? Это был семнадцатилетний погибший молодой человек. Абсолютно беззащитный и… мертвый.
-НЕТ! – его голос наконец разбил до сих пор стоявшую тишину. – НЕТ! НЕТ, ГАРРИ! П-Пожалуйста…-он все еще шел вперед, периодически спотыкаясь. Голос запнулся где-то в горле, и он помотал головой, пытаясь найти палочку, пока слезы окончательно не закрыли глаза пеленой. –Нет…
Наконец, Люпин оперся на стену, которая была за ним, и все еще качал головой. Его палочка была крепко зажата в дрожащей руке. Мужчина закрыл глаза, чтобы не видеть происходящего. Только сейчас, в этот момент, он понял насколько любил этого парня, тело которого сейчас безжизненно лежало перед ним. Казалось и для всех остальных время остановилось. А ведь столько еще всего могло случиться. Столько всего… А потом он увидел Петтигрю, идущего по пятам за Гарри и Хагридом, и Ремус поднялся на ноги, все еще ища Сириуса. Это было как будто во сне, то что он снова ходил по Большому Залу, почти на автопилоте.
-СИРИУС!
Для них с Гарри это были часы. Чувство превращения, и увиденный мертвый Гарри, и ощущения полной безысходности без единого лучика надежды. Хотя, на самом деле прошло всего тридцать секунд с того момента, как открылись двери Большого Зала, и теперь Лунатику просто необходимо было найти друга в этом хаосе, привлечь его внимание. Нужно было попытаться рассказать, что все кончено, что их мир катится в Тартар.
-СИРИУС!
Пока Гарри приходил в себя после реакции Ремуса, обернулся Сириус. Он отражал атаки Пожирателей смерти, пытаясь отвлечься от мысли, что не видел Гарри уже несколько часов. Как только он обернулся, одновременно он увидел две вещи. Первая – Гарри, вторая – Петтигрю. Но вторая вещь моментально вылетела у него из головы, как только взгляд его голубых глаз сфокусировался на Гарри, и все будто остановилось. Внезапно он перестал видеть, слышать, чувствовать все, кроме своего крестника. Горе Ремуса, хотя оно тоже было очень велико, не могло сравнится с тем, что чувствовал Сириус. Там лежала его надежда на счастье. Там лежало его обещание семьи.
Внезапно он осознал, что нет ничего хуже. Нет ничего хуже, чувства потери кого-то дорогого и любимого. Чувства потери ребенка. Да, Гарри всегда был им. Его Гарри. Со дня его рождения и до этой ночи Бродяга любил крестника больше всего в мире. Он бы с радостью отдал все, даже собственную жизнь миллион раз лишь чтобы парень улыбнулся. Только улыбнулся.
-Нет…. – шепот отбился от стен и странным эхом достиг Гарри. Вот этого он и боялся, реакции Сириуса. Он надеялся, что Блэк будет в другой комнате, а еще лучше в другой вселенной, но не тут. И что он не увидит то, что видит сейчас.- Нет… - еще один приглушенный шепот, которого и не было слышно, пока Сириус не побежал.
Крики стали громче, так как он пробирался по Большому Залу.