Клинт Бартон не спит. Конечно, после решающей битвы с Таносом бессонница вполне объяснима. Да, он много времени проводит с Лорой и детьми, стараясь не упустить ни одного мгновения их взросления, но этого мало. Теперь Клинт каждую ночь встаёт и проверяет их, мирно спящих в своих кроватях. Это становится привычкой.

Паранойя на грани безумия. Клинту страшно каждый час, каждую минуту, что он обернётся, а они вновь исчезнут. Оставят его одного.

А ещё по ночам, когда всё-таки удаётся заснуть, он видит её. Наташа в непривычном белом лёгком платье смотрит на него и улыбается, словно ждёт чего-то. Клинт протягивает к ней руки, но она разворачивается и уходит, оставляя после себя кровавые следы.

Кровь на белом платье и бледной шее смотрится жутко. Клинт на секунду зажмуривается, но не просыпается.

— Прекращай мучить себя, Бартон. Я умерла не по твоей вине, — с грустной усмешкой произносит Романова. — Таково было условие победы.

— Не могу, — он садится на возникший из пустоты камень и закрывает лицо руками. — Я должен был погибнуть, а не ты.

— И оставить Лору и детей одних? Какой же ты эгоист, Клинт, — язвительно отмечает шпионка. — Не таким я тебя оставила. Не таким.

— Нат... — тихо шепчет Бартон, не поднимая головы.

Он слышит её шаги, а потом чувствует ласковое прикосновение ладошки к спине. Клинт едва сдерживается, чтобы не разрыдаться в голос.

— Отпусти меня, Клинт. Ты губишь себя этой болью.

Наташа — лучший напарник, лучшая подруга и самый близкий после Лоры человек. С ней никогда не было страшно.

А теперь из груди словно вырван кусок сердца — и оставлен на Вормире. Вместе с ней.

— Передавай привет малышу Нейту и остальным. Береги их, — она касается его лица, заставляя посмотреть ей в глаза. — Обещай, Бартон.

— Обещаю.

— Я не прощаюсь, Клинт. Просто ухожу, — Наташа широко улыбается, а затем уходит прочь, не оборачиваясь.

Клинт просыпается. Прижимает к себе Лору, смотрит в тёмный потолок.

Клинт старается сдержать обещание.

Бессонница проходит.

Наташа больше не приходит.