Бонни Беннет – это бесконечный поток магии в каждой клеточке тела. Водоворот боли, отчаяния и беспросветного будущего. Бонни соткана из разноцветных кружев эмоций: всепоглощающей страсти, прохладного равнодушия к себе, хронического упрямства и беспросветной лжи. Ложь в каждой улыбке, каждом жесте и заученной фразе. Она искренне счастлива, когда Елена просыпается после долгого сна. Ведь у неё есть прекрасный принц. Бонни остаётся в минуты отчаяния представлять, что Энзо рядом. А потом она всё-таки решает рискнуть. Впервые за всю свою жизнь ведьма планирует кругосветное путешествие. В одиночку. Без друзей и поддержки. Она уезжает поздней ночью, тайком от всех. Только один человек успевает с ней попрощаться.

Деймон Сальваторе – это ледяное море противоречий. Холодная рассудительность где-то внутри умирает под отчаянной вспыльчивостью. Бывший вампир чувствует себя чужим в шкуре человека. Непривычная медленность движений, слабость и отсутствие какого-либо влияния на людей. До тошноты будущая правильная жизнь. Ожидание Елены заставляет задуматься над тем, а нужно ли это? Деймон становится сотканным из вечного недовольства, желания командовать и сожалеть. Потеря Стефана оставила печать боли, грусти. Всё начиналось иначе. Он до сих пор хочет вернуться в ту пору, где лишь чёрное и белое. Где Стефан – правильный до мозга костей со своей животной кровью, а он сам – прожжённый циник, купающийся в море крови.

Он видит её с большой дорожной сумкой прямо около ступенек дома. Бонни ещё долго смотрит на входную дверь и вертит в руках ключи. Она оставит их под большим цветочным горшком слева вместе с конвертом для Кэролайн.

– Чёрт возьми, что здесь происходит, Беннет? – голос Деймона недовольный, но при этом полон тревоги.

Девушка вздрагивает и резко оборачивается. Деймон стоит напротив, сложив руки на груди. Он в своей любимой кожаной куртке и чёрных джинсах. Ещё немного, и она поверит в то, что Сальваторе покажет острые клыки, но этого не происходит. Он крайне зол, но совершенно безопасен. На этот раз.

– Я уезжаю, – коротко отвечает она и проходит мимо мужчины.

Он резко хватает её за руку, заставляя посмотреть на себя. Бонни дёргается, но позволяет ему эту дерзость. Они долго смотрят друг на друга. Ведьма поджимает губы и упрямо вздёргивает подбородок.

– А сказать? Хоть кому-нибудь? Не подумала? – его вопросы острые словно бритва. – Эгоистка чёртова.

Последние слова Деймон выплёвывает с огромным удовольствием. Ему хочется стереть с её лица это непоколебимое упрямство. Вытравить из неё всю эту боль от потери Энзо, бесконечное отчаяние и желание помочь каждому. Ей пора думать о себе.

– Зачем? Я здесь лишняя, Деймон, – она касается его руки, тем самым заставив расслабить сильную мужскую хватку.

Его прикосновения наверняка оставят синяки. Физическая боль лучше душевной. Рано или поздно синяки и ссадины заживут, в отличие от душевных мук.

– Я тоже. Поэтому поехали вместе.

Бонни широко распахивает глаза от удивления. Деймон же отпускает Бонни и подхватывает её тяжелый багаж. Кладёт в багажник Камаро, а затем поворачивается к застывшей девушке.

– Только не задавай вопросов, Бон-Бон. Все знают, что мы уезжаем. Даже Елена.
– Но…
– Так куда мы направляемся? – он открывает переднюю дверь своего авто и ждёт, пока девушка займёт пассажирское сиденье.
– Нью-Йорк, – ведьма произносит первый город, который возник в голове.
Она ведь так и не определилась с выбором первого города для путешествий. Просто хотела сбежать как можно дальше из этого проклятого городка.
– Отличный выбор, – Сальваторе криво улыбается, пытаясь разрядить напряжённую обстановку. – Покажу тебе парочку любопытных мест, Бон-Бон.

Она проходит мимо него и садится в машину. Деймон довольно качает головой и садится на место водителя. Включает что-то из рока восьмидесятых, а затем заводит мотор. Болтает о том, что возможно Беннет взяла слишком много вещей и вообще им нужно подумать о бронировании какого-нибудь хостела во время ближайшей остановки. Бонни улыбается, наблюдая за тем, как город остаётся за поворотом. Она смотрит на такого нового и одновременно странного Деймона и понимает, что возможно что-то изменится. Когда-нибудь на сотканной из пыли дороге.