А всё так невинно начиналось, с клипа, со страшной сказки.) Сонгфик на "Тень на стене" Канцлера Ги и "Но кто из вас мне запретит" Джем. Ещё можно послушать Sinew "Charging Loki".
Краткое содержание:"...Всё, что он делал до сих пор... Это ли не доказывает правоту Тора, не доказывает ли это, что он, Локи, не может, и не мог никогда... "
Внимание! Копирование информации из данного поста без разрешения запрещено. По всем вопросам обращайтесь непосредственно к автору
В лесу было тихо и, несмотря на сумрачность, как-то непостижимо светло этим утром.
Если идти вдоль дороги, то этого, может, и не заметишь, но стоит углубиться в чащу, где утоптанный тракт сменяется мягкой смесью сплошь целебных трав и нападавших когда-то давно листьев, отчего шаги делаются почти бесшумными, и это обманчиво заставляет позабыть об осторожности – здесь так легко быть пойманным каким-то корнем или попасть в чью-то нору; где ровные и внушительные деревья превращаются в шатры, дающие отдых ведуньям, собирающим здесь травы или просто мирно облетающим округу; где пенье птиц сменяется таинственным хрустом и треском, а иногда и странными криками, которые пугают, но только трусов; так вот, если сойти с дороги, можно заметить, что солнце больше не ласкает, а лишь едва пробивается сквозь наипрочнейший и наихрупчайший заслон листвы тонкими и яркими лучами, и сегодня лучи эти были странно светлыми. Словно нити Ариадны они вели друг за другом к одной из тайных, скрытых в лесу полян.
Честно сказать, и поляной-то этот прогал в лесу было называть тяжело, всего-то сюда в незапамятные времена упал камень. К слову сказать, ни один человек здесь понятия не имел, как это могло статься. Большинство винили ведуний, называя их, конечно, много менее поэтично. Колдовство здесь было сильно не в чести. Потому к выжженной раскалённым камнем с неба воронке в лесу поскорей забыли дорогу.
Сами о том не подозревая, люди сделали лучшее, что могли. Воронка простояла долго, пугая запахом металлической гари окрестных животных и птиц, после первой зимы под одним из поваленных деревьев рядом, пользуясь заброшенностью места, устроила себе логово волчица. Одна из её дочерей не забыла тихое и печальное чёрное место в зелёном лесу и вернулась, приведя туда своего волка. Там успело вырасти не одно поколение волков, прежде чем сквозь черноту стали пробиваться первые едва зелёные от слабости, случайно занесённые ветром в бытность их ещё семечками, травинки.
И ещё много раз лето сменялось зимой, прежде чем воронка выровнялась и покрылась травой, а поваленные деревья вокруг стали грудами мха. Больше здесь не было безопасно, и волки ушли. И долго-долго была поляна всеми обходимой, до самого этого утра. Сегодня здесь был человек. Он лежал на боку, чуть согнувшись, будто старался выставить руки перед собой, немного в стороне от центра поляны, ближе к правой кромке леса, а солнце невозмутимо взблёскивало на золотых бляшках доспехов на его груди, равнодушно оглаживало бледное лицо, как холодная красавица, спасающая героя лишь из чувства долга, никоим образом не уподобляясь некоторым ундинам, ведь многие из них так доверчивы и наивны.
Нет, здешнее солнце не из таковых. Ни один лучик света не дрогнул пять минут назад, когда сперва целый столб совсем иного, не родного им, нездешнего и неземного цвета и сияния врезался в центр полянки, а уж из центра этого сияния рухнул так страшно кричавший, а теперь лежащий так мирно гостем здесь этот человек. Столб света тут же исчез, и лес застыл, будто ничего не случилось. Разве что трава там, куда ударил чужой свет, пригнулась, нимало не ожегшись, но будто в смертельном ужасе прижавшись к земле. Впрочем, можно было заметить одну странность – вокруг нежданного гостя, поначалу около рук и головы, а потом всё дальше и дальше трава потихоньку сама собой распрямлялась.
Солнце было этому радо, потому на гостя за вторжение совсем не сердилось. Но его тревожили те несколько всадников, которые на всех парах, ломая на пути сокровенную чащу, неслись сюда, несомненно, заметив странный свет.
Да и гость пришёл в себя и, слыша неистовый топот копыт, отдающий невнятной тревогой и почти неприкрытой угрозой, поднялся, готовясь встретить всадников. _______________________
Так и было: четверо всадников были никем иным, как самовольным управителем здешних небольших, затерянных в лесах и потому почти целиком отрезанных от мира земель и тремя его наиболее близкими соратниками. Этим утром они собрались поохотиться, и в самый разгар гона в небе вспыхнул невообразимо яркий свет, на огонь вовсе не походящий, он иглой прошил небосвод и устремился к земле, куда-то в лес, а потом его будто лес и втянул, и ничего: ни пожара, ни шума сваленных деревьев. И зверь. И охотники себя забыли от страха, только правитель в заворожённом цепенении следил за этим лучом. Потом вспоминали, что он не сразу согласился отправиться на разведку, только опасениями и надеждами изловить на том месте ведьму (а такое только ведьма ведь способна натворить!) удалось его расшевелить.
Топча цветы и травы, с хрустом переламывая, словно кости, корни деревьев и обрубая попадавшиеся впереди ветви, охота неслась к более занятной жертве – неизвестному и непонятному. Всадники чуть не попадали с коней, внезапно вставших, испугавшись неприкрытостью и солнечностью поляны, на которую вылетели, словно пойманные в капкан.
Первым был, конечно, здоровенный белый конь правителя, самый мощный и нетерпеливый. Заметив стоящего на поляне чужого, конь встал на дыбы, готовый размозжить голову незнакомцу, но под взглядом этого совсем не выглядящего устрашающе человека, взглядом прямым и властным, не просящим и не остерегающим, а приказывающим, конь опустился, гневно кося на седока.
Тот же так и застыл в седле, оглядывая незнакомца. Его замешательство узнавания вызвало бы много вопросов у свиты, если бы они не привыкли всегда находиться сзади. Пока их занимал лишь незнакомец, его нездешняя чересчур тёмная одежда, его длинный зелёный плащ, так смахивающий на алый плащ правителя. Ещё его настороженность вместо испуга, которая и вовсе сменилась удивлённым смешком при виде правителя, довольно, впрочем, мрачным:
– Ты остался при короне, как я погляжу?
– А ты не смог удержать её? Велика? – грубоватая шутка сменилась молчанием, словно оба что-то ждали. Заметить, как незнакомец несколько раз сжал кулаки, было почти невозможно. Впрочем, напряжённые голубые глаза это ухватили, судя по усмешке, промелькнувшей на лице правителя. Молчание продлилось ещё с минуту, а потом с едва приметной горькой улыбкой незнакомец признался:
– Я, Тор, больше не способен на фокусы. Больше не ма… Его оборвал резкий приказ к застывшим в изумлении за спиной: – Не трогать его. Связать. И доставить в замок. Это мой брат. Тихонько покачиваясь, надёжно привязанный за руки к луке седла пугливой неизвестным и странным седоком запасной кобылке, Локи размышлял. Это было тяжело: непривычная слабость после падения мешала сосредоточиться.
А подумать было о чём: Тор – он узнал. Но знал ли он? И если знал, то что именно? Почему приказал доставить в замок связанным? И при этом, – Локи усмехнулся едва приметно, – соизволил позаботиться о нём. Если бы у Тора была хоть крупица правды (хотя откуда ей тут взяться?), но если бы была хоть капля, он бы не в силах был сдержаться, и уж точно не развернулся бы и не ускакал, словно от огня, оставив Локи на попечение своих очередных прихлебателей.
Одолевали и другие мысли. Тор снова был на коне, а он, теперь как никогда беспомощный и беззащитный, – в незавидной шкуре его если не врага, то уж точно не брата, братьев под конвоем не держат. Конечно, конвоем назвать это язык не поворачивался, – признавал Локи, глядя на сопровождавших его: трое мужчин, двое – широкоплечие, прямые, безрассудно едущие впереди, перегораживая собой дорогу и обзор, но так удобно открывающие свои спины, – явно воины (хорошие воины, надо полагать, и не обременённые мозгами, иначе к Тору не подобраться так близко). Третий внушал опасения, его удалось увидеть мельком – он сразу занял место за кобылкой Локи и всю дорогу сверлил того внимательным изучающим, не без страха, взглядом, который осязаемо переползал, как готовый при малейшей опасности вцепиться змей, с затылка по шее, цепляясь за глухой тёмный ворот, сползал на плечи, пытался вползти под плащ – единственную оставшуюся защиту от чужих глаз.
Держаться прямо и думать – вся надежда. Просчитать столько вариантов, сколько возможно, найти ответы на все вопросы, которые могут возникнуть не только у Тора, но у каждого из этих людей. Иногда Локи погружался в странный полусон, руки переставало натирать верёвкой, неровный шаг кобылки не чувствовался, звуки пропадали перед одним, самым главным вопросом, наваливавшимся всё тяжелей, – что теперь делать?
Со стороны же казалось – пленник, что заключить можно было разве по верёвкам, равнодушно и прямо следовал куда-то в почтительной процессии конных, больше похожих на охрану, чем на стражу, совершенно не обращая внимания на дорогу, будто она езжена была не раз и не два. В лесу он знакомо пригибался под встречающимися ветвями, выехав на тракт, широкую светлую пыльную полосу в окружении сочно темнеющей травы в пестринах цветов, даже не сморгнул после лесного сумрака, хотя сопровождающим его пришлось даже замешкаться на опушке, пока глаза не привыкли к свету.
Появившиеся несколько позже невдалеке от тракта селения пленника так же не занимали. Жители, крайне обеспокоенные таким странным гостем в доспехах, но совершенно не похожим на королевских воинов, да ещё окружённым наипервейшими тут людьми, старались вообще не выдать своего присутствия, запершись в своих потрёпанных домишках. Даже собаки тут, наученные горьким опытом, ни разу не взлаяли, чтобы не быть уложенными меткой стрелой двигавшегося последним Роя, брата госпожи их хозяев.
Стальная, тёмная река, пересекавшая путь к замку, сегодня изменила свой цвет, вода её была отравлена смертью. На мощном каменном мосту стояла телега, на которой высился почерневший, явно от сажи, столб, к которому ещё какое-то время назад, не столь долгое, кто-то был привязан. Теперь пара возниц, в серых, сажево-пепельных рубахах и штанах ловко и умело перещёлкивали щипцами цепи. Едва процессия поравнялась с ними, они, бросив работу, склонились в поклоне, не очень понимая, кому из всадников кланяться им должно. Бывшее когда-то человеком внезапно, оставшись без поддержки последних своих земных цепей, рухнуло в реку, рассыпаясь и вновь темня её воды горечью своей жизни и смерти.
Процессия невозмутимо проехала мимо, пленник даже бровью не повёл, когда сзади, совсем рядом с ухом, раздался не шёпот, но тихий и твёрдый голос:
– Если ты один из этих колдовских отродий, то даже не надейся, что твой брат спасёт тебя от костра.
Локи остался спокоен, принимая во внимание, что смерть – это тоже один из возможных вариантов развития событий и отмахиваться от него не надо.
Замок всё рос на горизонте, и вместе с ним росло в душе Локи знакомое тянущее чувство тихой и расчётливой злости. Наконец, замок встал перед ними. Вовсе не такой большой. Но Локи никогда не мерял власть её внешними проявлениями, гораздо красноречивее этого почти игрушечного после дворцов Асгарда замка из светлого песчаника был ужас в глазах окрестных жителей при виде всего лишь приближённых.
Внутренний двор очень был похож на асгардский, разве раз в пятнадцать меньше. Его можно было пересечь пешком, а четверым всадникам было явно тесновато. Всадники спешились.
Локи помог, а на деле просто сдёрнул с седла, убеждаясь, что верёвки в порядке и пленнику не сбежать, третий, тот самый уже враг с той самой секунды, когда посмел издеваться и сметь думать, что может безнаказанно приблизиться без приглашения. Ещё не успевший отвыкнуть называть себя таковым принц Асгарда вцепился в его лицо. Запоминая каждую чёрточку, чтобы в момент своей силы ударить безошибочно в любой тьме, дарованной ночью или человеческим разумом.
У врага было тонкое жёсткое лицо. Непроницаемое выражение карих глаз пало под натиском необузданной злости, хоть и рассмотреть это под капюшоном густой чёрной чёлки было тяжело. Но и румянец, явно не частый гость на этих в зелень смуглых щеках, выдавал злость недюжую. На Локи, не иначе. Хорошо, – про себя отметил принц, – это на руку, невыдержанный – считай, что мёртвый.
По узким и темноватым коридорам с пустыми стенами, только кое-где завешанными тяжёлыми тёмными и пыльно-грязными рваными гобеленами они прошли тем же порядком – двое громил впереди, далее Локи, чувствующий острие кинжала третьего, царапающее шею, и столь же острый его взгляд.
Перед массивными дубовыми дверями, ровными, как стены, они остановились. Громилы удивительно почтительно постучали. Из-за дверей раздался громовой Торов требовательный рык. Локи ухмыльнулся – значит, тут его братцу тоже навязывают ненавистный этикет. Надо будет этим воспользоваться.
За дверями оказалась зала, сумрачная и холодная, плащ оказался как нельзя кстати. По стенам стояли скромные деревянные скамьи, у самого почти входа явно Торово нововведение – огромный пиршественный стол, правда, больше похожий на стол в паршивом трактире, чем в королевской резиденции, настолько он был грязен, залитый вином и заваленный кусками пищи, едой это назвать было уже нельзя.
В отдалении от стола стояло массивное кресло с высокой спинкой, украшенной взблёскивающими в неровном свете свечей медными чеканными украшениями. Кресло, должно быть, заменяло трон.
Без сомнения, во всей этой мрачной и напряжённо старающейся соответствовать смутному представлению хозяев о роскоши обстановке гость (теперь пленником его называть и не решился бы никто, несмотря на связанные руки) смотрелся непривычно величаво.
Но не так, как правитель. Алый плащ сидящего на импровизированном троне даже при тусклом свете заставлял сгибаться плечи стоящих напротив, кроме того, измёрзнувших в зале. Тепло было троим – правителю, в подбитом мехом плаще, гостю, который ещё не осознал, что холод ему не подвластен больше и стоящей за троном женщине в лисьей шубе, которая кого-то Локи напоминала.
Тор явно нервничал, не решаясь начать. Молчание затянулась. Тогда на всю залу прозвучал голос женщины, причём каждый мог бы поклясться, что был он едва слышим, словно каждому на ухо сказала прекрасная госпожа:
– Перед нами брат Тора – Локи. Этот голос зажёг в крови бывшего асгардского принца необходимый огонь. Громово пронеслось по залу:
– Мой брат, ты не должен был появиться здесь. Без предупреждения. Я не могу быть уверен в тебе, в твоей преданности. Потому ты будешь отправлен в тюрьму, и на положении пленника ты пробудешь столько, сколько мне потребуется, чтобы убедиться в твоей искренности и готовности служить мне.
Голос его, поначалу звучавший так, будто повторял затверженный урок, под конец приобрёл ту упрямую интонацию, которая была так знакома Локи: она делала невозможными всякие споры, дабы не повредить себе или делу, следовало просто слушать и подчиняться.
Больше занимала женщина. Локи не мог оторваться от схожести в ней со своим новоприобретённым врагом. Он даже сразу не осознал, что оказался вечным пленником.
Весь путь до низкой серой круглой тюремной башни, блуждание по её коридорам, так выстроенным, чтобы заключённый, даже выбравшись из камеры, не имел понятия, куда идти, и блуждал в лабиринтах, пока не налетал на стражу, часто с радостью кидаясь на их клинки, почти сойдя с ума от близости и невозможности свободы, даже уже в камере, низкой, широкой комнате, явно предназначенной не для длительного содержания и не для простых преступников, но, возможно, для важных пленников или заложников, комнате, заваленной соломенными тюками, комнате, в которую насмешливо лилось солнце через небольшое зарешёченное окошко, – даже стоя у этого окошка, стоя весь день и всю ночь, Локи едва понимал своё положение, задыхаясь от радостной злости: у его врага есть жена или сестра, значит, он ещё более уязвим.
О Торе же Локи и не думал, пока скрипучая дверь не открылась, и брат сам не вошёл, совсем иной, неуклюже робкий и почти виноватый, хотя больше всего обескураженный. Вошёл, подобрал тюк соломы побольше и, сев, спросил:
– Ну и как ты оказался тут, брат? Дальнейшее содержимое доспупно лишь зарегистрированным пользователям. Предлагаем вам внимательно изучить правила сайта и, в случае их принятия, присоединиться к нашей дружной и талантливой семье. Дальнейшее содержимое доспупно лишь зарегистрированным пользователям. Предлагаем вам внимательно изучить правила сайта и, в случае их принятия, присоединиться к нашей дружной и талантливой семье. Дальнейшее содержимое доспупно лишь зарегистрированным пользователям. Предлагаем вам внимательно изучить правила сайта и, в случае их принятия, присоединиться к нашей дружной и талантливой семье. Дальнейшее содержимое доспупно лишь зарегистрированным пользователям. Предлагаем вам внимательно изучить правила сайта и, в случае их принятия, присоединиться к нашей дружной и талантливой семье. Дальнейшее содержимое доспупно лишь зарегистрированным пользователям. Предлагаем вам внимательно изучить правила сайта и, в случае их принятия, присоединиться к нашей дружной и талантливой семье. Дальнейшее содержимое доспупно лишь зарегистрированным пользователям. Предлагаем вам внимательно изучить правила сайта и, в случае их принятия, присоединиться к нашей дружной и талантливой семье. |