Время песком утекает сквозь пальцы, и порой хочется остановиться и, обернувшись назад, ринуться в свое прошлое, в котором тебе чуть больше двадцати и ты только что бросила Барри у алтаря, а Моника носит забавную стрижку и мечтает стать шеф-поваром. Там Росс еще просто Росс - забавный, милый и, возможно, когда-нибудь она сходит с ним на свидание. И жив папа. Он пьет чистый виски, курит жутко воняющий сигары, грубит официантам, жалуется на маму и учит ее жизни. В этом прошлом Джо и Чендлер - неразделимы как братья, и насколько сильно один мечтает сделать успешную карьеру актера, настолько же сильно другой желает покончить со своей карьерой статиста. Пожалуй, только чудаковатая и по-житейски мудрая Фиби, теперь Ханниган, почти не изменилась за ушедшие годы. Повзрослела, слегка округлилась после рождения Майка младшего, но все еще удивляла всех вокруг своей открытостью и непосредственностью.
Это чувство неизбежной ностальгии порой ложится тяжестью на сердце и потому Рейчел так радуют моменты, помогающие на время представить, что ушедших лет будто не было. Рождество в доме Бингов один из таких. Наряженная, высотой в потолок ель, дурманящие ароматы кулинарных шедевров Моники, взрывы хохота в гостиной и детский визг, о чем-то с умным видом рассуждающий Росс, предлагающая почистить всем ауру Фиби, Моника, грозящая Чендлеру лишить его всего, чего только можно, если он разобьет чайный сервиз, и Джо. Правда с ним всё как раз по-новому и сложно.
Словно почувствовав ее взгляд, он на мгновение прерывает разговор с Майком и смотрит так, что внутри Рейчел всё сжимается в болезненном томлении, и хочется выбежать на морозный влажный воздух, чтобы заново научиться дышать. Но вот лицо его приобретает знакомое добродушное выражение, он озорно подмигивает ей, как нашкодивший мальчишка, и ее отпускает. Ненадолго. До следующего пристального взгляда, случайного вскользь прикосновения и улыбки, говорящей куда больше слов.
Она всерьез не понимает, как друзья еще не засыпали их вопросами. То ли за годы раздельной жизни потеряли хватку, то ли стали намного деликатней. Потому что Рейчел уверена, актриса из нее ужасная, а напряженную неловкость между ней и Джо можно резать ножом. Но Моника продолжает отчитывать теперь уже близнецов за устроенный бардак, Фиби уговаривает Росса посетить ее травника, чтобы избавиться от затяжного насморка, а Майк и Чендлер обсуждают последний бейсбольный матч.
- Привет, - Джо оказывается у нее за спиной, и она на секунду задерживает дыхание.
Нет, так не пойдет Рейчел Карен Грин. Ты же взрослая женщина! Здесь твоя дочь. Здесь твои друзья и Росс, и… Как же сейчас хочется наплевать на все условности и просто прижаться спиной к его широкой груди. Чтобы обнял за талию, притянул еще ближе и шепнул на ухо «Рейч».
С сожалением, но она заставляет себя дистанцироваться и, обернувшись, взглядом умоляет больше так не делать. Горькая складка в уголках его губ вызывает ответное чувство вины, но почти сразу Джо нацепляет маску и знакомо, по-дружески улыбается ей.
- Выпьем? - он салютует шампанским. - За Рождество.
- Конечно, - Рейчел возвращает фальшивую улыбку, делает крошечный глоток и, извиняясь, уходит на кухню, прихватив с собой солидно опустевшую вазу с конфетами. По сути, сбегает, но сил держать себя в руках всё меньше. Джо, она уверена, пристально смотрит ей вслед.
В просторной и уютной кухне, оборудованной так, что не остаётся сомнений, готовить в этом доме умеют и любят, Рейчел опускается на высокий барный стул и какое-то время невидяще смотрит перед собой. Что она делает? Зачем это бегство от него, от себя? Где та сумасбродная Рейчел Грин, которая полетела в Лондон, чтобы сказать Россу о своих чувствах? Где та Рейч, которая вышла замуж в Вегасе за лучшего друга? А роман с итальянцем, а секс в кресле дантиста, а роман с парнем из колледжа назло опять же Россу? Или в этом всё дело, что большинство опрометчивых поступков она совершила вопреки или ради Росса. Но как показала жизнь - напрасно, раз их брак продержался никчемных четыре года.
А вот с Джо еще тогда всё было не просто. Она старалась быть деликатной, чтобы не ранить его чувства, когда он полюбил ее, а потом - чтобы не разрушить их дружбу. Из них двоих именно она не смогла переступить черту, боясь, что потеряет его навсегда. И вот, пожалуйста, это случилось! Одна ночь в Лос-Анджелесе больше месяца назад перевернула ее жизнь с ног на голову, и сейчас ей до жути хочется либо навсегда остаться в том дне, либо никогда-никогда не прилетать на премьеру его фильма.
- Вот ты где.
Губы сами собой раздвигаются в улыбке от родного голоса. Даже спустя годы Моника остается самой близкой подругой, тонко чувствующей ее состояние. Бинг понимающе улыбается, ставит поднос с пустыми стаканами и кувшином на стол и, подойдя, обнимает за плечи.
- Прячешься?
- Вроде того.
Минуты проходят в разделенной на двоих тишине. Рейчел склонив голову, прижимается к плечу подруги, пока та успокаивающе проводит по ее волосам. Хорошо, что кое-что в этой жизни с годами не меняется.
- Ему больно от того, что ты его отталкиваешь, - в голосе Моники сквозит мягкий укор.
- Я не отталкиваю, а боюсь, - возражает Рейчел.
- Выглядит это одинаково, - Бинг присаживается на соседний стул и заглядывает ей в лицо. - Почему ты просто не скажешь, что думаешь на самом деле?
- Я не знаю… Это Джо, и мы уже пытались, но всё закончилось, не начавшись, - от собственных путанных объяснений становится тоскливо и Рейчел судорожно вздыхает.
- Ну, в этот раз вы значительно продвинулись вперед, - в глазах Моники появляется хитринка, и Рейчел шутливо толкает ее кулачком в плечо. Поделилась, называется, секретом. Но с другой стороны, если бы не Мон, она бы за этот месяц сошла с ума от бесконечных рассуждений и сомнений.
- Дело в не том, что мы переспали. Хотя конечно, это всё только сильнее запутало. Просто понимаешь, если сейчас у нас не получится, то не получится больше никогда, - взгляд Грин тускнеет, и она мнет пальцами уголок салфетки на столе. - Нам уже не по тридцать один, как было тогда, а еще есть Эмма, желания которой я должна учитывать, и… Росс.
- С которым у вас целая история, - Моника подавляет тяжелый вздох и смотрит на подругу так же, как порой на своих не всегда разумных детей. - Послушай, вы с Россом развелись три года назад. За это время у него уже были отношения, у тебя тоже - я сейчас не о Джо. Как он это воспримет? А не всё ли равно. Переживет. В конце концов, смирится с тем, что ты нашла человека, который делает тебя счастливой. Эмма тоже уже большая девочка и обожает дядю Джо. Не думаю, что она будет сильно возражать, - Моника ободряюще сжимает ее ладонь, повторяя: - Просто скажи ему, что чувствуешь.
Рейчел хочет возразить, что всё сказанное хорошо лишь на словах, но в дверях кухни внезапно появляется Джо, ставя точку в их беседе. Сердце предательски щемит - соскучилась, как же она соскучилась по нему. Моника многозначительно улыбается и оборачивается к Триббиани.
- Моника, дети требуют лимонада. И ты не могла бы положить туда поменьше сахара. Росс попросил. Он считает, что из-за него они носятся по гостиной как сумасшедшие и мешают ему занудствовать на тему очередной палеонтологической скукоты, - Джо по-прежнему стоит в дверях и широко улыбается. Вообще-то, он хороший актер и его успешная карьера тому доказательство, но сейчас игра дается ему с трудом. - Я помешал?
- Нет, как раз вовремя, - Моника делает большие глаза в сторону Рейчел и, подхватив со стола поднос с предварительно наполненным кувшином, оставляет их наедине.
- Рейч, - Джо приближается первым, осторожно берет ее ладони в свои и смотрит так, словно она для него весь мир. Тот самый Джо Триббиани, меняющий девушек, как перчатки, любит ее так преданно и сильно, что она все еще не может до конца в это поверить. От переполняющих сердце ответных чувств слегка кружится голова, и Рейчел сжимает его ладони в ответном жесте.
- Прости меня, - слова шепотом срываются с губ.
- Нет, Рейч, тебе не за что извиняться, я понимаю…
- Помолчи, - она прижимает пальчик к его губам, вздрагивая от отклика собственного тела и темнеющего взгляда Джо. - Прошу, - умоляюще прибавляет, убирая руку. Он молча кивает, принимая ее просьбу и предлагая продолжить. - Я хочу извиниться за то, что тогда ушла, что попросила дать мне время и не брала трубку, когда ты позвонил сам… Мне было страшно, Джо. Страшно от того, что мы можем всё испортить. Пусть эта ночь останется единственной и неповторимой, думала я, чем мы начнем отношения, которые закончатся провалом.
- Но почему?! - восклицает он, искренне недоумевая, как что-то хорошее можно заранее считать провальным потому, что оно хорошее. - Почему? - повторяет уже тише.
- Потому что я трусиха. Я очень не хочу потерять тебя как друга. Но еще больше не хочу, чтобы ты им оставался, - Рейчел поднимает голову, встречая напряженный взгляд Джо. Цепляется за его плечи, как за единственную свою опору и говорит то, что давно, много лет назад так и не сумела сказать вслух: - Я действительно, всерьез люблю тебя.
- Рейч, - от его мягкого рокочущего голоса по телу разливается дрожь, а когда теплые чувственные губы прижимаются к ее губам в настойчивом поцелуе, хочется оказаться как можно дальше от рождественского переполоха в доме Бингов. Там, где можно снять с себя ужасно лишнюю сейчас одежду и, сплетаясь в одно диковинное существо, чувствовать-чувствовать-чувствовать…
- О мой Бог! - громкий голос Росса врывается в их вселенную не вовремя и не к месту. Они поспешно отстраняются друг от друга, словно пойманные на месте преступления воришки, и смотрят на застывшего в дверях Росса. Вид у их друга такой, будто он только что увидел на кухне Моники огромного динозавра.
- Де-жа-вю, - по слогам произносит Рейчел, ощущая странное облегчение от того, что не придется пускаться в долгие объяснения. - Росс, ты все неправильно понял.
- Правда? - сказанное в унисон двумя мужчинами слово неприятным звоном отдается в ушах. Рейчел кривится, поднимается со стула и, сжимая руку Джо, продолжает:
- Неправильно, потому что мы теперь действительно вместе.
Джо требуется несколько секунд на осознание, после чего он обвивает ее талию рукой, прижимая к себе настолько близко, насколько позволяет приличие.
- Да, Росс, такие дела, - серьезно вторит он ей.
Этот новый Джо, решительный и готовый до конца бороться за них, рождает в груди Рейчел трепет. Почему же она так долго не могла рассмотреть то, что у неё было под носом?
Выражение лица их друга в этот момент достойно фотографии в семейном альбоме Геллеров. Недовольно суровое, оно неожиданно меняется, становясь хитрым и не к месту самодовольным.
- Фиби должна мне двадцатку.
- Что? Почему? Ты… знал? В смысле, вы что, все знали? - наступает очередь Рейчел смешно округлять глаза и переводить вопросительный взгляд с бывшего мужа на Джо.
- Это не я, - Триббиани, открещиваясь, качает головой, хмурит брови и о чем-то напряженно думает пару секунд, после чего обвиняюще выкрикивает в сторону холла, где уже столпились в нетерпеливом ожидании их друзья: - Чендлер!
Бинг только пожимает плечами, ни капли не смущаясь своего поступка, а улыбающиеся лица остальных друзей вызывают у Джо щекочущую радость. Выходит, никто из них не шокирован таким поворотом.
- Так значит все в порядке, Росс? - уточняет между тем Рейчел, желая расставить все точки над i.
- Думаю, мы достаточно повзрослели, чтобы не задавать друг другу таких вопросов, - Геллер салютует им бокалом с мартини и, прикрывая дверь кухни, деликатно оставляет одних.
- Это странно, - тянет Рейчел, продолжая сверлить взглядом закрытую дверь, но Джо настойчиво загораживает ее собой, притягивая так близко, что они дышат почти в унисон.
- Плевать, - он нежно касается ладонью ее щеки и низким от волнения голосом благодарит: - Спасибо, это самый лучший рождественский подарок.
- Уверен? - она игриво улыбается, поглаживая его спину под пиджаком.
- Определенно.
Он целует ее так, как тогда в Лос-Анджелесе, и у Рейчел опять кружится голова и слабеют ноги, но вместе с тем она точно знает, что Джо ошибается. Свой лучший, особенный подарок она припасла на Новый год, когда окончательно станет известно то, что пока еще пульсирует в ее теле на уровне ощущений.
А пока, стоя посреди кухни своей лучшей подруги, в доме полном любимых друзей, она, уткнувшись в плечо своего мужчины, вдыхает его терпко-горький аромат, понимая, что теперь для неё так пахнет счастье.